Начиная с Болот Печали

Мегаполис отличается от старой доброй Фантазии. В нем жизнь течет, подчиненная строгому распорядку, и в нем нет места чудесам. Зоопарк даже отдаленно не напоминает Болота Печали, уничтожая напрочь такие аналогии видимым уютом и сплоченностью Зверсовета. Бубоник и Тирания словно осколок какого-то былого мира, они вносят некое разнообразие в это непрерывное течение, сами того не понимая. Тетя Ноя очень стара, всякий раз, когда очередное заклинание пытается перевернуть привычный каждому обитателю Мегаполиса мир, она ничуть не унывает, придумывая новую загадку, чтобы все вернулось в первозданный вид. Эта защита от темной магии и ей кажется странной, но она доверяет своему внутреннему чутью, ничуть не сомневаясь в том, что Мяурицио и Якоб найдут способ справиться с проблемой. Каждый раз, когда они приходят, память ее словно возвращает к тому моменту, когда в Фантазии появилось то самое Ничто, что поглощало всех ее жителей, включая злодеев. Она тогда была еще крохотной черепашкой, хотя в сравнении с Древней Морлой любой показался бы лилипутом, и пряталась за нее, еще не умея говорить. Морла была Ное родной теткой, что с типичным для нее нежеланием заботилась о ней и редко позволяла себе больше двух слов в день. Когда прибыл тот мальчик Атрейо, Ноя мало удивилась, что Морла не охотно выдавала известные ей сведения, но вот категоричное высказывание о себе, звучащее как оправдание «Мы слишком стары» а также, мысль о том, что ни в чем нет смысла, Ноя никак не может принять. Впервые тогда волна протеста пошла в ее внутренностях. Ей казалось великой глупостью ставить под сомнение существование всех только по той причине, что существует старость, ей так и хотелось воскликнуть тогда: «Очнись! Мы все исчезаем! Нас больше никогда не будет!» Как ни странно, Болота Печали имели на нее меньшее воздействие, чем на ее пожилую родственницу. Может быть, по той причине, что молодость всегда стремится к тому, чтобы не падать духом. Не сразу, но Морла все же вспомнила, что Императрице нужно дать новое имя. Ноя же тогда дала себе обещание, что никогда не откажет кому бы то ни было в посильной помощи. Она твердо решила уйти с Болот, чтобы увидеть мир. Путь этот был долгим, за то время, что она тихонечко двигалась вперед, успела подрасти и окрепнуть. В пути ей попадались и добрые, и злые существа, которые со временем пробудили ее голос. Такой же задумчивый и медлительный, словно у Древней Морлы. Много лет спустя, она узнает, что та все же была поглощена Болотами раз и навсегда, и что последними ее словами были: «Не имеет смысла». Даже в эти мгновения Ноя с возмущением отнеслась к такому принятию смерти, в ее понимании мир оказался намного шире, больше и он никак не мог поместиться в то, что не имеет смысла. Бесконечно много прошло лет с того момента, как Фантазия приняла в свои просторы ребенка, что помог ей расцвести. Об Императрице уже давно ничего не слышно, возможно, Бастиан, как ему и предрекли, привел за собой ни одного человека, чтобы имена менялись регулярно. Само название «Фантазия» теперь осталось, кажется, только на страницах книг по истории. Того зла, что было, уже давно не видно и не слышно. Остались, словно отголосок, только два злых волшебника, что не дают заскучать. Их пакости опасны, правда, не смертельны. Но ни Бубоник, ни Тирания не понимают того, что призывают на свою сторону силы, которые были изначально даны Ничто, что те уничтожат их так же как и остальных в случае успеха. Тетя Ноя знает, что после той своей неудачи Ничто поумнело и теперь творит свою волю чужими, неумелыми руками. Ничто, это видно, слишком слабо. Оно стремится вновь поглотить Фантазию, начиная с малой ее части. Но злодеи всегда проигрывают. Кто как не Тетя Ноя знает об этом. Несмотря на глубокую старость, открытия молодости остались с ней и по сей день.