Пустошь

Клокворк, сидя на старой облезлой табуретке перед тумбой с дощечкой наверху в качестве рабочего стола, задумчиво смотрела в грязное треснувшее по краям зеркало. Там отражалась вроде бы молодая девушка, но с испорченной внешностью: растрепанные немытые волосы грязно-коричневого цвета; заплывший от бессонницы единственный правый глаз с блеклой зеленой радужкой, ведь в левой глазнице был часовой циферблат, испачканный в крови и гное; худое тело, которое просвечивалось сквозь серую майку. Казалось, Клокворк скоро умрет от недоедания и заражения, но она все еще держалась на ногах и даже завела семью. Недалеко от нее на еще одной табуретке лежали две сшитые куклы полметра ростом. Одну куклу в коричневой куртке с каштановыми короткими волосами, с оранжевыми очками и маской на лице звали Тикки Тоби (муж), а куклу в синем платье, с красными волосами из ниток звали Лило (дочь). Чуть погодя девушка перевела пустой взгляд на кукол и увидела, что волосы Лило были слишком длинными, они практически свисали с табуретки. - Лило!- мать сорвалась с места, подобно цепной собаке, надвигаясь к своему ребенку и сжала дочь в одной руке, а Тоби упал на пол.- Я тебе еще неделю назад сказала постричься! Без колебаний озверевшая от непослушания Клокворк начала пожелтевшими зубами вырывать нитяные волосы из головы девочки, давясь от них и кашляя и периодически рыча, нитки летели во все стороны, пока на голове Лило не осталось ничего. В итоге в припадке гнева Клоки просто оторвала дочери голову и швырнула ее в другой конец комнаты. - Вот что бывает, когда меня не слушаются!!!- Клокворк продолжала пялиться на истерзанную куклу. Ее практически звериный оскал сменился недоумением.- Хей... Ты чего молчишь, Лило? Ты что, обиделась? В моем доме нельзя обижаться! Я твоя мать, и я лучше знаю! Ну что ты молчишь? Ответа не последовало... И к Клоки пришло осознание... - Ох... Боже... Боже ты мой! Господи.- девушка схватилась за голову.- Что же я натворила- то.... Я ее убила... Я стала таким же мразотным диктатором, как и моя мать! Такая же сука, как и моя родная мать... Ты это понимаешь, Тоби?!- она взяла куклу "мужа" в обе руки, практически обнимая и прижимая к себе.- Я уподобилась своей ненавистной матери, Тоби! Это самое ужасное, что могло со мной произойти! Хуже чем... О, Господи.... Клокворк была близка к тому, чтобы заплакать. - И ты тоже молчишь, Тоби? Вы все от меня отвернулись?! Но Тоби, я же не хотела, мне правда жаль. Прости, ну прости меня, только умоляю, не молчи.... Тоби, скажи хоть слово! Она начала со всхлипами грызть свою ладонь, сдерживая свои завывания и слезы, в грудной клетке кололо и болело сердце, живот свело от переживаний. - Мне здесь так плохо и одиноко... Так плохо... Немного погодя она успокоилась и посмотрела на еще одну игрушку в углу - на своего любимого плюшевого жирафа, своего единственного друга с самого детства. - Ты.- она взяла его на руки.- Ты станешь моим новым отпрыском, моим сыном. Тебе тоже пора взрослеть и стать живым. Ты не можешь вечно оставаться игрушкой. А что вы думаете, друзья мои?- Клоки обратилась к целому ряду кукол, сидевших на стульях, будь это маньяки в толстовках или чудища в масках. Они ничего не ответили. - Ну и хрен с вами.- Клокворк порылась в тумбочке и нашла большой контейнер, в котором было много кусочков человеческой плоти разной свежести, а затем нашла иголку с толстой белой ниткой. _________ Всю ночь душевнобольная девушка, стремясь снова стать матерью, сидела за рабочим столом в темноте и кропотливо сшивала кусок за кусочком, слой за слоем на плюшевой игрушке, пытаясь создать для Жирафа идеальную кожу, безупречную плоть, и все сопровождалось тихими липкими звуками сшивания кожи. Только лампа на столе освещала подопытного и худые кровавые руки Клокворк, дрожащие от усталости. Только начало светать, и Клокворк закончила свою работу. - Леди и Джентельмены!- Клоки обратилась к аудитории сидящих кукол.- Я представляю вам нового и улучшенного Жирафа - Мясного Жирафа (живое существо во плоти)! В своей голове Клокворк точно слышала торжественную музыку и громкие аплодисменты аудитории, словно куклы одобряли и восхваляли ее новое чадо. Теперь Жираф полностью состоял из неровно сшитой белыми нитями плоти, которая обильно кровоточила, но уже не было видно его плюшевых ножек, были только непонятные мясистые ложноножки, да и само новорожденное существо по форме напоминало розового слизня, только с такой же мясной кровоточащей головой игрушечного жирафа с белыми кривыми швами, но вместо рожек были пальцы, а вместо пуговиц были настоящие маленькие карие глазки-бусинки, которых из-под мясной мордочки и опухших век было практически невидно. Дополнением нового образа стали наручные часы в качестве ошейника, чтобы все вокруг знали, что Мясной Жираф - это дитя Клокворк, девушки, помешанной на времени. Чтобы все знали, что дитя, как и мать, восхищается течением времени и презирает его одновременно. Первый глоток воздуха Жирафа сопровождался хриплым горлотанием и пульсированием плоти поверх плюшевого тела. И первые слова: - Я... Я! Это Я! Живой, и это я! Я Живой и красивый!- невнятно и хрипло произнес Мясной Жираф (живое существо во плоти).- Я... Хочу танцевать и жить! И играть! И обнять маму! И увидеть солнышко! Со сдавленным визгом девичьей, фактически детской радости Клокворк сжала в своих изрезанных ладонях шею Жирафа, обнимая его, как мать новорожденного. - Я чувствую боль от твоих рук...- Прошептал Жираф своим детским недоразвитым голоском.- Значит я однозначно жив... - И теперь я буду защищать твою бесценную и драгоценную жизнь, детка.- С одержимым и невменяемым взглядом Клоки улыбалась новому созданию. ____________________ Клоки беспорядочно рылась в вещах, надеясь найти подходящую одежду для сына, можно ли сыну дать вместо штанишек платье? Может ли сын носить платье? На этот счет девушка еще не задумывалась, но она была преисполнена счастьем и гордостью матери, которой дали второй шанс. - Я знаю точно, что Господь благословил меня на искупление через воспитание и взращивание новой жизни, нового младенца. А он так быстро растет на глазах.- Клокворк с любовью в глазах (в одном единственном глазу) сжимала в руках чистый бирюзовый свитер, связанный крючком.- Очень скоро Жираф будет играть на улице с другими детьми, потом я научу его читать и писать. Послышался стук, и мать Жирафа заметила, как зеркало будто содрогнулось и покосилось. Подойдя к зеркалу, Клокворк с надменными лицом сказала: - Да вот только что ТЫ можешь знать о счастье быть хорошим родителем, Лукас? В отличии от тебя я хотя бы не насилую маленьких беспомощных девочек! Поэтому тебе не понять.- Девушка рассерженным и язвительным взглядом смотрела в лицо своему отражению, пока оно не превратилось в совершенно другого человека. В зеркале теперь стоял упитанный 20-летний шатен с голубыми глазами и также язвительно смотрел в лицо своей сводной сестры. Позади него, в самом углу на кресле- качалке сидела постаревшая и немощная мать. Тогда Клоки и поменялась в лице, будто занервничала. - Ты глупая и бестолковая дочь.- Произнесла женщина. - Да, мама... Я очень плохая дочь... Я сожалею... - Принеси мне мясную кашу, живо!- оборвала старуха. Клокворк лишь смиренно кивнула и ушла в другую комнату, и Лукас тоже ушел. И он также вернулся к зеркалу, как и Клокворк, и каждый держал по одной тарелке с мясной кашей, которая была похожа на сырой фарш с фасолью. Клокворк пыталась протянуть тарелку через зеркало, но Лукас упрямо стоял перед нею и не позволял передать обед, упираясь своей тарелкой в тарелку Клоки. - Эй!- возмутилась девушка.- Прекрати это делать! Дай мне передать немощной матери кашу, это было поручено мне! - Ну так чего ты ждешь, дура? Просто сделай это!- Лукас продолжал дразнить и издеваться над сестрой.- Или ты что, хочешь, чтобы наша мать голодала? Ты хочешь, чтобы мать умерла с голоду, мразь? - Да уж лучше я умру с голоду, чем буду смотреть на это слабое и уродливое убожество.- прохрипела старая женщина. От этих слов родная дочь перестала пытаться передать кашу и выглядела теперь так, будто вот-вот заплачет. - Ты навсегда останешься одиноким и никчемным отражением. Ты никогда не увидишь реальный мир и никогда не увидишь чистое голубое небо.- Старая мать с укором помахала клюкой. - Но... Но это нечестно! Это несправедливо! Я была здесь слишком долго! Я хочу домой!- девушка взяла себя за плечи и слезливо посмотрела на мать. - Он нет, сучка... Эти грязные, мерзкие руки больше не выйдут за пределы зеркала. *Natalie-slut!- на этом моменте пасынок усмехнулся, ему было смешно от этого жестокого прозвища. Клокворк лишь с каким-то ужасом и стыдом ахнула, взяв себя за худые щеки: - Как ты смеешь говорить такие ужасные вещи... ________________________________________________ Натали прогуливалась с Жирафом по пустоши, где были только ее лачуга, парочка голых деревьев и серое пасмурное небо, где никогда не было солнца, но мог часто лить дождь. Рядом с матерью ползал и сын, как улитка, только чуть быстрее, на нем был тот самый бирюзовый свитер, чьи рукава просто волочились по холодной земле. - Почему здесь нет солнца, мама-Клокворк?- спросил он. - Это место не создано для таких прекрасных вещей, как солнце, зеленая трава, цветы... Или семья и дружба.- ответила мама. - И поэтому ты здесь одна? Ты всегда здесь была одна? - Теперь да, я одна. Раньше здесь были другие... Но я их убила. А кто-то убежал и больше не вернулся.- Клокворк рассказывала об этом так простодушно, словно это обычное дело. - А зачем ты их убила, мама-Клокворк? - Потому-что они меня не любили. Никто из них. Они все меня за что-то ненавидели. А еще здесь нет еды. Уже нет, лишь сухая трава. Так что теперь, благодаря тому, что я убила всех, кого смогла, у нас есть много-много свежей и вкусной плоти. И ты тоже из плоти тех, кто был убит. - Так значит... Мне стоит сказать тебе спасибо, что ты всех убила, ведь благодаря трупам я здесь и живой.- подметил Жираф. - Все верно, сын!- подтвердила Клокворк, поднимая палец вверх. - И все же...- создание замялось.- Я хочу увидеть солнце и почувствовать его горячие лучи. - Ох, как это мило. Не волнуйся, Мясной Жираф (живое существо во плоти), я, Клокворк, обязательно покажу тебе солнце. Здесь есть другие пути для выхода из этой дыры.- мать и сын остановились около грязной лужи.- Видишь? Безвыходных положений не бывает. - Еще вопрос, мамуль... А почему Лукас такой негодяй? Почему он так к тебе зол? - Он родился и вырос в лучах чудовища.- с грустью произнесла женщина, сев на колени. - В лучах твоей матери? - Нет, отчима. Его я тоже ненавижу, но сводного брата ненавижу сильнее. Нужно выбираться отсюда, пока мы здесь совсем не зачахли. Но стоило Клокворк попытаться протиснуться через лужу, она тут же упиралась лбом в дно, пачкая свое лицо грязью или получая ссадину. Она начала делать это усерднее, получая синяки, и Жираф лишь наблюдал. - Может найдем другую лужу, мамочка? - Нет, нет! Я знаю, что я делаю, мы выберемся отсюда любой ценой! Ну же! Ну давай же!- Клокворк уже растерла свой лоб до крови, и тогда в отражении появился еще один упитанный мужчина, но уже более жирный и усатый. - Ну и что же ты творишь, маленькая сука?- равнодушно спросил отчим. - Неважно... Но не мог ли ты, немного подвинуться и уступить мне, как девушке, дорогу? Пожалуйста, ибо я просто хочу домой. Это все, что мне нужно. - Жалкие попытки покинуть тюрьму раньше срока караются скрежетом.- отчим будто и не слушал мольбу Клоки.- Скрежет, скрежет, скрежет, скрежет, скрежет....- повторял он с усмешкой. - Хватит, Хватит! Я поняла всё, но прекрати это сейчас же!- Клокворк заткнула уши.