They jack your right, leave nothing left, steal you blind, your mind and leave you deaf [1].
Луна Лавгуд — девочка с прибабахом. Так считает три четверти Хогвартса, но вороны — совсем другое дело. Вороны улыбаются ей, когда она говорит, что у собаки в голове вполне себе
человеческие мозгошмыги. Это не сочувственные гримасы, а заинтересованные, подталкивающие исследовать и искать причины. Старшекурсники, увлекающиеся всем подряд и при этом
далеко не школьным курсом, быстро выдвигают теорию: анимаг. Луна предполагает, что они и сами анимаги, ведь слишком уж быстро они выдают правдоподобную рабочую теорию —
даже для Райвенкло.
Анимагия необычна и редка среди волшебников, так что это априори стезя райвенкловцев. Это нисколько не принижает и не отменяет возможности других магов, но в то же время так в духе любопытных до смерти воронов, что она не удивится, если (
когда) узнает, что кто-то из её знакомых балуется подобным волшебным перевоплощением.
Луна ненавязчиво подкармливает гостя и приносит ему свежие газеты, совсем не приходя в шок, когда пёс сосредоточенно изучает каждую страницу, параллельно медленно сгрызая куриную грудку. Анимаг же (
это кристально ясно и не подлежит сомнению) наверняка списывает её причуды на принадлежность к факультету. Это она распознаёт, когда пёс понимающе разглядывает фирменную синюю нашивку с вороном. Сам он явно не с Райвенкло, и у Луны есть подозрения, что этот человек — гриффиндорец. Потому что стереотипно очень в их духе, особенно если говорить о выпускниках более ранних годов. Гриффиндор выпячивает свою храбрость, которая граничит с безрассудством, но безрассудство Райвенкло ещё плотнее прилегает к безумию и почти болезненной одержимости ко всему, что интересует воронов.
Газета с изображением Сириуса Блэка привлекает анимага особенно сильно:
друг? знакомый? сокурсник? партнёр? Теорий так много вплоть до того, что этот пёс и есть
Сириус Блэк. Учитывая то, что он постоянно держится в животной форме и не хочет раскрывать свою настоящую личность, то есть он знаменит и его могут узнать, это весьма вероятно. Реакция на фото сбежавшего из Азкабана преступника неоднозначна, но также соответствует теории.
Негласная истина Райвенкло вгрызается ей в загривок:
любые теории надо проверять.
— Будьте осторожны, мистер Блэк. Школу по периметру патрулируют дементоры. Не думаю, что вы хотите им попасться.
Анимаг замирает с поднятой лапой и настороженно дёргающимся лохматым хвостом. Глаза у него умные и озадаченные.
Трансформация происходит медленно, будто бы мужчина красуется и даёт вволю понаблюдать, как втягивается под кожу шерсть и хвост, когти, как изменяется форма черепа, ног, рук, как хрустит позвоночник. Превращение безболезненно и, судя по всему, отличается от оборотничества и в этом.
— И как давно ты знаешь? — маг перед ней исхудавший до страшных провалов между рёбрами, каждая клеточка его тела кричит об усталости, недосыпе и постоянном стрессе. Тёмные глаза лихорадочно блестят, как будто у него предсмертная горячка, некогда шикарные вьющиеся волосы свалялись, лицо заросло бородой. И это без учёта рваных старых лохмотьев. Несмотря на всё в нём легко узнать того самого Сириуса Блэка. Если бы превращение происходило на территории школы, то дементоры наверняка бы учуяли преступника. Но Луна его нашла, гуляя на границе Хогсмида и разглядывая местную флору сквозь прототип спектрально-астральных очков.
— Где ваша палочка, сэр?
Луна — вежливая девочка. И знает, что человек, когда-то сражавший против Того-кого-нельзя-называть и пожирателей смерти, в гипотетическом поединке, несмотря на её ловкость и изобретательность, свернёт недостаточно опытную противницу в бараний рог. Вопрос о палочке в лоб — неприятен и ровно в той же мере необходим.
— А что, боишься? — лукавство прослеживается в вымученной ухмылке, но даже натянутое веселье идёт ему, словно отлично пошитый дорогой костюм. И сразу скидывает лет десять возраста. Сириус Блэк привлекателен, хотя его образ полнится вымотанностью и потрёпанностью жизнью.
А ещё он анимаг. У Луны зудят руки от желания насильно заставить мужчину обращаться в пса и обратно столько раз, чтобы ей хватило для сбора информации. Но она опять же наперёд знает, что даже в таком состоянии, прячась от дементоров, очевидно, без своей родной палочки и с эффектом неожиданности от внезапного нападения с её стороны — Луне не победить.
Вообще у человека, долгое время просидевшего в Азкабане, из-за истощения мозгошмыги должны были вырасти до невероятных размеров и превратить разум в кашу давным-давно.
Сириус Блэк таким не выглядит. У него есть парочка мозгошмыгов, витающих около растрёпанной головы, но не больше, чем у обычных колдунов. Она рассеянно хлопает в ладоши около своего уха, убивая мелкое настырное существо, решившее полакомится её умом, проверяет, чтобы остальные не следовали за собратом, и снимает наконец специальные очки.
— Мне нечего опасаться, ведь не я ваша цель. Но, думаю, мне надо оберегать свою палочку. Сэр, — он подчёркивает официальное тактичное обращение, делает упор интонацией так, чтобы Сириус был
благоразумным. Он таким и остаётся. Луне кажется, что это из-за зацикленности на какой-то конкретной идее. Не исключено, что эта идея настолько сильна, что не даёт мозгошмыгам существенно размягчить мозг. И, вероятно, эта идея приводит его в самое близкое к Хогвартсу место.
Маг встряхивает головой по-собачьи —
привычка, приобретённая из-за долгого пребывания в анимагической форме — и беззлобно бурчит:
—
Вороны. Вечно считают, что знают всё на свете.
Следующее движение, подхваченное из-за жизни в шкуре животного, наталкивает её на предположение: Сириус Блэк двенадцать лет провёл в Азкабане и как раз-таки не сошёл с ума из-за того, что был анимагом. Мозгошмыги не трогают зверей, птиц, насекомых, так почему бы и дементорам не подчиняться этому правилу? Она решает, что это верный вывод, пускай и делать его на основании своих гипотез и без тестовых проверок так рано глупо.
— Полумна Лавгуд.
Черты лица Сириуса смягчаются, и он иронично выдаёт:
— Эта фамилия
многое объясняет. Надеюсь, Ксенофилиус в добром здравии, об уме не могу судить, — и тут маг живо перескакивает на серьёзный тон: — Тебе лучше больше не приходить, я умею выживать и в одиночку. А ты подвергаешь себя опасности. Если в следующий раз за тобой пойдут дементоры, то ты не сможешь защитить себя. Они высосут тебя за компанию.
Ей хочется возразить, но довод логичный: в случае, если при нападении дементоров она отдаст свою палочку Сириусу, не факт, что тот будет в силах применить необходимое для защиты их обоих заклинание.
Пока она размышляет, Сириус трансформируется обратно в большого чёрного пса и мягко тычется ей в ладонь холодным мокрым носом. Это его своеобразное прощание и благодарность за разговор и всю ту помощь, что она оказывала ему ранее. Они бредут вдвоём по едва заметной тропке в тишине, направляясь к выходу из Хогсмида.
В какой-то момент Луна понимает: Сириус остаётся далеко позади, предусмотрительно отстав, как только замечает толпу студентов из Хогвартса.
Идущий далеко впереди Гарри Поттер оборачивается, чтобы кого-то поторопить, и странно бледнеет, разглядывая что-то —
кого-то — за её спиной.
