Колючая роза

- Опять за этим приперся? – закатывает глаза Му Цин, когда крепкие руки обнимают его за талию, притягивая ближе. Так чтоб спина уперлась в сильную грудь. - А ты против? – Фэн Синь хочет врезать этому упрямцу по смазливой роже, но вместо этого лишь прикусывает край уха генерала Сюань Чжэня, чувствуя, как тот слегка вздрагивает в его руках. - Да делай что хочешь, - и Фэн Синь делает. Он разворачивает Му Цина к себе и целует, пока еще спокойно, но ощущая, что ему отвечают без особого желания, мужчина начинает злиться. Генерал Наньян стаскивает верхние одежды с своего небесного коллеги, оттягивает ворот рубахи, чтоб добраться до шеи, покрывая ее поцелуями. Фэн Синь на ощупь касается чужих волос, выплетая из них драгоценную заколку. Отбрасывает ее куда-то в сторону, зная, что Му Цин терпеть не может, когда так обращаются с его вещами. Длинные шелковистые волосы рассыпаются по спине. Их тут же сжимает сильная рука, оттягивая назад, оставляя шею полностью открытой. Губы обхватывают кадык, Фэн Синь проводит по нему языком, улыбается, когда слышит шумный вздох. Наньян развязывает и скидывает с себя мантию. Внутри что-то разгорается, отдаваясь тяжестью в животе. Сложно держать себя руках, когда рядом тот, кого так хочется. Пусть даже этот кто-то продолжает строить из себя не недотрогу, упрямо закатывая глаза, когда мозолистая ладонь ложится на пах, поглаживая сквозь одежду. Они делали это уже не в первый раз, но Му Цин в упор не хотел признаваться, что ему это нравится. А Фэн Синь был в этом уверен. Если бы генерал Сюань Чжэнь был против, он бы не позволил даже прикоснуться к себе. Просто ударил бы раз или два, назвал извращенным кретином, и на этом бы все закончилось. Но Му Цин позволяет. И не только дает делать с собой все, что только вздумается, но и сам с большим удовольствием участвует в процессе, стоит огню страсти хоть немного затуманить его наполненную бредовыми мыслями голову. Пусть Бог войны и не скажет этого в слух, но то, как он хрипло стонет, прыгая на бедрах Фэн Синя, говорило за него. Вот и теперь, стоило дыханию Му Цина немного сбиться, и он уже помогает раздевать себя и снимать одежды с партнера, а поцелуи становятся более взаимными и постепенно все откровеннее. Боги остаются в одних штанах, руки Наньяна оглаживают бока любовника, сжимая их, в то время как юго-западный Бог положил руки на широкие плечи и за шею притянул к себе Фэн Синя, накрывая его губы своими. - Быстро ж ты сдался в этот раз, - Фэн Синь вновь прикусывает его мочку, немного оттягивая ее зубами. Он практически толкает Му Цина на широкую постель, наваливаясь сверху, руками уже во всю лапая подтянутые ягодицы и бедра. - Чем быстрее это закончится, тем быстрее ты уберешься из моего дворца, и мне не нужно будет смотреть на твою рожу, - но не смотря на столь грубые слова, генерал Сюань Чжэнь извивался в руках мужчины, распуская его волосы, вплетая в них пальцы. - Если не хочешь на меня смотреть, то так тому и быть, - Фэн Синь отстраняется, чтоб через секунду перевернуть Бога войны на живот, стаскивает штаны, тянет его оголившиеся бедра на себя, заставляя приподнять зад. Пальцы одной руки слегка касаются заднего прохода Му Цина, водят вокруг него еле касаясь, дразня. - Ты полюбоваться на меня пришел, или может уже сделаешь что-то, - недовольно бурчит Сюань Чжэнь. - Какой нетерпеливый, хотя тут действительно есть на что посмотреть, - смеется Фэн Синь, - потерпи немного, ты же не хочешь, чтобы я тебя на сухую взял. На столике возле кровати стояла бутылочка с маслом. Генерал Наньян вылил немного в ложбинку между ягодиц небесного чиновника. Тот вздрагивает, когда чувствует, как пальцы проскальзывают внутрь. Сначала один, но вскоре уже два длинных пальца неспешно разрабатывают анус Му Цина, в то время как вторая рука перебирает его яички. Фэн Синь сгибает пальцы, разводит их в стороны. А мужчина под ним кусает кожу на собственном запястье, в надежде, что сможет сдержать реакцию тела на действия партнера. Ну не мог Му Цин показать этому гаду, насколько это приятно. Пока не мог. Не выдавать себя было достаточно трудно, особенно когда пальцы коснулись простаты, начиная нажимать на нее массирующими движениями. Стоны таки сорвались с губ, хриплые, пока еще сдержанные. - Ну же, дай мне услышать тебя, - Фэн Синь тяжело дышит, ему уже не терпелось перейти к основному акту, но помучить Сюань Чжэня подольше было святым делом, в котором было трудно себе отказать. - Хочешь услышать, как я тебя посылаю? - Нет, это я и так постоянно слышу, - Фэн Синь убирает руки, напоследок звонко шлепнув ладонью по бедру Му Цина, - иди сюда, - Совершенный Владыка Наньян избавляется от своих штанов, садится, облокотившись на изголовье кровати. Ждет. Долго ждать не приходится. Му Цин недовольно бурчит, но все же перекидывает ногу через юго-восточного Бога, садясь на его живот, спиной к любовнику, все еще делая вид, что не желает его видеть. Фэн Синь любезно протягивает ему бутылочку с оставшимся маслом, которое тут же выливают на стоящий колом член. Му Цин растирает блестящее масло по возбужденному органу, не спеша водя ладонью по основанию, массируя большим пальцем красную головку. Фэн Синь судорожно выдохнул, когда тонкие красивые пальцы обхватили его прославленное достоинство крепче, надрачивая его. Он не видел ничего кроме подтянутой, украшенной шрамами, спины небожителя перед собой, но прекрасно чувствовал, напрягаясь всем телом, что не могло укрыться от восседающего сверху Бога. Решив, что достаточно дразнить партнера, да и себя заодно, Му Цин приподнялся, приставил член к разработанному отверстию, и медленно опустился на него с протяжным полу вздохом полу стоном. Наклонившись назад Сюань Чжэнь уперся руками в крепкий торс Фэн Синя, приподнимаясь и вновь опускаясь на горячую плоть, шумно выдыхая. Шелковистые волосы спадают на грудь Фэн Синя и тот убирает их любовнику на грудь, чтоб не заслоняли обзор. А посмотреть было на что. Наблюдать как собственный член раз за разом появляется и пропадает в чужом теле, ощущать, как бархатные стенки плотно обхватывают его, слышать тихие стоны. Му Цин двигался плавно и равномерно, позволяя возбужденной плоти скользить внутри, слегка напрягая мышцы, чтоб Фэн Синь сильнее ощущал давление. Не ускоряется, упрямо не показывает, что хочет больше, ждет пока любовник сорвется и сам засадит так, чтоб глаза закатывались уже не от раздражения, а от удовольствия. Генерал Наньян в свою очередь знает, чего от него ожидает партнер, но, будучи таким же упрямцем, терпит, пока Му Цин сам не попросит его. - Тебе там хорошо отдыхается? – на просьбу не похоже, но большего от небожителя добиться трудно. - Прекрасно, - смеется Фэн Син. Он обхватывает Сюань Чжэня за талию, заставляет лечь на себя, начиная подбрасывать бедра. Му Цин застонал громче, ощущая, как каждый толчок попадает прямо в цель, одной рукой он зарылся в чужие волосы, второй водить по собственному члену, приближая желаемую разрядку. Фэн Синь шептал какие-то пошлости, говорил, как ему сейчас хорошо и о том, как Му Цин прекрасен и красив, когда не ведет себя как конченая стерва. Страстные речи грубо прерывают настойчивым поцелуем, а горячая сперма брызгает на торс юго-западного генерала. Наньян вышел из содрогающегося в оргазме тела, укладывая Бога рядом с собой, повернулся на бок, несколько раз провел по своему члену, кончая на живот любовника. Они пролежали в полной тишине несколько минут. Фэн Синь уже хотел что-то сказать, может даже обнять Сюань Чжэня, но тот уже вскочил с постели, накидывая на себя нижнее одеяния. - Ты куда? – удивляется генерал, видя, что Му Цин не приводит себя в порядок сразу, как делал это обычно. - В купальню. Хочу смыть с себя все это. - Может мне пойти с тобой? - Нет. Проваливай. – холодный ответ, и небожитель покидает собственные покои, оставляя Фэн Синя одного с тяжелым осадком в груди наблюдать за удаляющейся ровной спиной любовника. Он откидывается на простыни и смотрит в потолок. И так каждый раз. Какой желанной и страстной не была б их близость, после Му Цин сразу же становился таким же колючим, как обычно. Не давал себя коснуться и ничего не хотел слышать. Поэтому Фэн Синь оставил попытки добиться хоть какой-то искренности вне постели и молча наблюдал, как Сюань Чжэнь подолгу крутится у зеркала, расчесывая длинные, несомненно прекрасные, волосы, собирая их в идеальную прическу, поправляет изящные одежды, за которыми прячет следы их недавней деятельности. А после генерал просто уходил из дворца Наньян, или не очень вежливо намекал, чтоб его оставили одного. Но продолжать так вечно было нельзя. Их непростые отношение длились уже несколько веков. Куда дальше? Фэн Синя уже дважды прогоняли. Давно, еще до его вознесения. Сначала любимая женщина, потом и Его Высочество. Это оставило глубокий след, и Бог не хотел, чтоб это повторилось снова. Он боялся, что однажды Му Цин скажет, что не хочет быть с ним даже так. Не выдержав подобных мыслей, мужчина поднялся с постели и направился в купальню Сюань Чжэня. Хозяин дворца нашелся быстро, он сидел в бассейне, полном воды. Облокотившись на бортик, Му Цин запрокинул голову. Было ощущение, что он погружён в медитацию, но на самом деле просто думал о своем. - Я, кажется, сказал тебе проваливать, - спокойно произнес генерал, так и не открыв глаза. - Звучало неубедительно, так что решил присоединиться к тебе, - Фэн Синь опустился в воду и долго не знал с чего начать разговор. Ведь он даже не догадывается, о чем думает Му Цин. Он вообще никогда не понимал, что у этого упрямца на уме. А если сказать что-то не то, то все как обычно закончится ссорой и дракой. Фэн Синь все же решается накрыть своей рукой ладонь Му Цина, что спокойно лежала до этого на краю бассейна. - Не трогай меня, - руку мгновенно отдергивают. - Я просто хотел передать тебе немного духовной силы, - из-за пути совершенствования, которому следовал Му Цин, он был скован множеством запретов, в частности и на плотские утехи. Но Наньян постоянно подталкивал на нарушение этого табу, после чего юго-западному Богу приходилось подолгу медитировать, восстанавливая потери. Особенно тяжело приходилось в первые разы, но даже тогда Му Цин не позволял помочь. И, что удивляла еще больше, ни разу не обвинил Фэн Синя, что лишний раз подтверждало, что Сюань Чжэнь шел на это добровольно. Пару раз у Совершенного Владыки получалось поделится своей духовной силой, но только в тех случаях, когда он выходил из себя и в пылу драки заламывал упрямцу руки, чтоб тот не смел возражать. - Нет нужды, - холодно отрезает Му Цин. - Слушай, я правда хочу сделать хоть что-то. Ты только скажи, что, - Фэн Синь уже не один век потратил, чтоб догадаться сам. Бесполезно. Остается только спросить на прямую. Но в ответ слышится смешок. - Ничего мне от тебя не надо, - Бог улыбается так, как больше всего ненавидел Фэн Синь. По злому скалился, излучая циничность. Внутри начинал вскипать гнев. Наньян с трудом сдерживает себя, чтоб не ударить со всей силы ему под дых, чтобы стереть с лица это надменное выражение. Му Цин же почувствовал настрой юго-восточного Бога, почти искренне удивился. - А чего ты так бесишься? Мы оба взрослые люди. Потрахались и разошлись. Никто никому ничего не должен. Так что не строй из себя романтика и не выдумывай лишнего, – внутри у Фэн Синя что-то больно жгло. Он ведь действительно был искренним и ждал к себе такого же отношения, заранее зная, что мечты далеки от реальности. - Ничего я из себя не строю, но неужели тебя все устраивает? – Наньян повышает голос. Му Цин отворачивается в сторону, пряча лицо за волосами, и молчит с минуту. - Вполне, - наконец выдает он. Сюань Чжень вылезает из бассейна, и начинает, как обычно, тщательно приводить в порядок свой внешний вид, - Лучше уходи. - Твою мать! Какой же ты все-таки…, - Фэн Синь хочет браниться, но все ругательства путаются, и выбрать из них что-то конкретное не получается. Оставалось только покинуть владения небожителя, хлопнув дверью так, что по каменным стенам вокруг дверного проема пошли трещины, а некоторые колоны завалились на землю. После этого разговора Фэн Синь не подходил к дворцу Сюань Чжэнь еще долгое время. У него не было никакого желания видеть эту эгоистичную рожу. Совершенный Владыка никак не мог понять, как можно быть таким холодным, циничным и закрытым. Да, они никогда не ладили, но во всех трех мирах не было никого (кроме Се Ляня), кто знал бы их лучше и дольше? Да, они постоянно дрались, но разве не в одной из их драк, когда Фэн Синь схватил Му Цина за волосы и смотрел в его глаза с пылающей яростью непозволительно близко, тот саркастично произнес: “Ух ты какая страсть, может еще и поцелуешь меня?”. И ведь действительно поцеловал. Фэн Синь только через долгое время догадался, что скорее всего его специально спровоцировали. Ведь что, а провоцировать Му Цин умел и любил. Он ведь сам тогда обхватил шею Наньяна, притягивая его ближе к себе. Пусть после и ударил так, что звезды из глаз посыпались. Позже далеко не одна их драка заканчивалась подобным образом. Пока, один раз, между несдержанными поцелуями, Му Цин не заявил с явным вызовом, что у кого-то кишка тонка зайти дальше. - Кретин, тебе же нельзя нарушать обет, - возмутился тогда Фэн Синь. - Это не твое, собачье, дело, - послужило ему ответом. Та ночь была особенно горячей, просто незабываемой для обоих. А потом Му Цин надолго закрылся в своем дворце, заявив всем, что очень занят, а на самом деле медитировал, восстанавливая духовные силы. В то время, как Фэн Синь не находил себе места, в сотый раз прокручивая в голове произошедшее и возможные последствия. Но в их отношениях все осталось по старому, не считая того, чем теперь заканчивались их ссоры. Однако Фэн Синю все равно каждый раз приходилось рассковывать партнера, ведь Му Цин продолжал раз за разом ломался и делать вид, что ему не так уж и хочется, даже когда сам откровенно провоцировал близость. Теперь же генералу Наньян надоело из кожи вон лезть ради того, чтоб увидеть хоть каплю искренности и отдачи в чужих действиях, получая в ответ лишь холод и насмешки. Но вот, в один прекрасный день, Наследный принц Сань Лэ вознесся в третий раз, сотрясши всю небесную столицу с ее обитателями. Для обоих Богов войны это стало настоящим шоком, заставившим старые раны открыться вновь. Они тут же, не сговариваясь, отправились к нему на помощь в первом же задании, скрывая свои личности. А после Му Цин сам пришел во дворец Фэн Синя, якобы передать свиток от Лин Вэнь, хотя мог спокойно послать его с подчиненным. - Не ожидал, что ты будешь помогать Его Высочеству, - как бы между делом заметил Фэн Синь, рассматривая содержимое свитка. - Ну да, я же не такой преданный, как ты, который клялся быть с ним до конца, - сразу же бьет по больному. - Я был с ним, пока мог. - Ну да, конечно, - глаза Му Цина привычно закатываются. - Я хотя бы не предавал, как некоторые! - вот так слово за слово и они начали обмениваться оскорблениями. Они могли ругаться на эту тему часами на пролет, вороша болезненные воспоминания, от которых хотелось избавиться, но никак не получалось. - И как тебя совесть не мучает, после всех этих слов, что твое место подле Его Высочества, - взгляд Сюань Чжэня дикий, а губы искривлены в оскале. Фэн Синь прижимает мужчину к стене, смотрит как всегда гневно, с силой сжимая руки, чуть выше локтей. - Зато твое место на коленях с моим членом во рту. Такой суке, как ты, это идет больше всего. - У тебя мысли только об одном, - Фэн Синю хочется выдрать ему глаза, чтоб не закатывал больше. - У тебя, видимо, тоже. Иначе, зачем бы ты пришел сюда? – он не ждет ответа, прижимаясь своими губами к чужим, сводит все сопротивление на нет. Отстраняясь, прикусывает нижнюю губу, переходит поцелуями-укусами на шею, начиная расстегивать застежки ханьфу. Му Цин, как ни странно, старается оттолкнуть, но делает это вяло, больше для виду, а потом так же начал развязывать пояс юго-восточного Бога, скидывая его одежды. Как же хочется перегрызть артерию, что так бьется пульсом под кожей на шее, но генералу удается сдержаться, поднимаясь поцелуями к уху, вылизывая пространство за ним. Как и рассчитывал Наньян, тело в его руках отозвалось легкой дрожью. За столько веков он уже давно успел изучить реакции Му Цина на ласки, чем бесстыдно пользовался, заставляя его терять самообладание и отдаваться процессу полностью. И вот Сюань Чжэнь все-таки оказывается на коленях, активно заглатывая немаленькое достоинство Фэн Синя, практически давясь, но не останавливаясь. Наньяну нравится наблюдать за тем, как гордый Бог войны старательно берет в рот его плоть, как по подбородку стекает слюна вместе со смазкой, как собственные пальцы вплетаются в растрепанные волосы, сжимая их в кулаке. За такой откровенный вид можно было ненадолго закрыть глаза на все свои переживания. Но злость на любовника все равно никуда не делась, затуманивая сознание на пару с возбуждением. Поднимая любовника с пола, Фэн Синь подталкивает его к своему рабочему столу. Му Цин резко сметает все важные документы и свитки на пол, за что ему тут же заламывают руку, утыкая лицом в поверхность этого самого стола. Небожитель растягивает его довольно грубо, вслушиваясь в недовольное шипение и хриплые стоны. Он переворачивает Сюань Чжэня на спину, закинув его ноги к себе на плечи. Движения быстрые, размашистые, член почти полностью покидает податливое тело, чтоб с силой войти назад. Му Цину это явно нравилось. Не скрывая удовольствия, он водил рукой по своему органу, обжигая взглядом. В то время как Фэн Синь бесится, не понимая, почему упрямый любовник не может быть таким же честным в любой другой ситуации. Генерал смотрит в горящие адским пламенем глаза напротив. Внутри него смешиваются все чувства, которые он только мог испытывать в данный момент: страсть, злость, возбуждение, ненависть, желание, обида, надежда, раздражение. Он никак не мог понять, почему Му Цин, откровенно ловящий кайф под ним сейчас, в другие моменты отталкивает от себя своим поведением и отношением. Такой прекрасный и колючий, словно роза, манящая своей красотой и жалящей шипами. Складывалось впечатление, что небожителю плевать на Фэн Синя, их прошлое и даже на Его Высочество Наследного принца. Но генерал продолжает убеждать себя, что это не так. Иначе Му Цин бы не отправился помогать Се Ляню, не выбрал бы своим любовником именно Фэн Синя. Ему хотелось в это верить, надеяться. Но все его надежды разбивались о суровую реальность, в которой Му Цин, стоило ему лишь немного отойти от оргазма, отпихивает от себя генерала Наньяна, начиная собирать свою одежду, приводя себя в должный вид. Фэн Синь же просто надевает штаны, садится на диван у стены и, как обычно, наблюдает, не видя смысла говорить что-то еще. Становится до противного тоскливо. Не желая погружаться в свои же невеселые мысли, Совершенный Владыка подключается к духовной сети общения, чтоб отвлечься. В сети творится неразбериха. Повелитель Ветров щедро выкидывает туда добродетели, которые небожители с шумом разбирают. Но вдруг одна фраза Се Ляня быстро образовала в сети гробовое молчание, пусти и ненадолго. И зачем ему вдруг понадобилось крепость Баньюэ? Му Цин замер на месте, видимо тоже услышал вопрос принца. - Он же отправится туда. - Да. - Думаешь, нам стоит…? - Определенно. После оба небожителя вновь приняли облик своих подчиненных и отправились к Его Высочеству, найдя его в небольшой деревеньке в старом храме. А рядом с принцем находился тот, кого они меньше всего ожидали увидеть. *** С тех пор как принц вознесся в третий раз, вся небесная столица стояла на ушах. События накатились одно за другим, повергая небожителей в шок. Неудачи преследовали Богов одного за другим, начиная от ссылки Пэй Су, заканчивая смертью повелителя Вод от рук «Мин И» и пропажи Ши Цинсюаня. И конечно же беда не обошла и бывших подчиненных Его Высочества. История с духом нерождённого, который оказался сыном Фэн Синя, стала настоящим испытанием для обоих Богов войны. Му Цин всегда был гордым, и несправедливое обвинение слишком больно ударило по его самолюбию. Таким образом их цели совпали, и они отправились на гору Тунлу. На протяжении всего пути они постоянно ругались, дрались, обвиняя друг друга во всех смертных грехах. Изредка мужчины отвлекались на бегающих повсюду демонов, убивая их, но все равно успевая перекинуться парой оскорблений. После очередной перепалки они, морально истощённые, присели перевести дух на поваленные деревья, которые пострадали от их оружия. Фэн Синь уже давно стал замечать, что, когда они не орут друг на друга, Му Цин совсем не смотрит в его сторону. А если и смотрел, то так, чтоб второй не заметил этого. Но Наньян замечал, и не только это. Оскорбления стали звучать, как упреки, а во взгляде кроме, обычной злости, появилось что-то новое, чего Фэн Синь понять не мог. Поначалу генерал списывал все на стресс. У обоих нервы были на пределе. Но чем дальше, тем больше улавливались странные нотки в голосе Сюань Чжэня. И спрашивать было бесполезно, Му Цин как всегда закуется в броню, не сказав не слова о том, что думает на самом деле. - Ты правда ее любил? – Му Цин первым нарушил молчание, все еще не смотря на собеседника. - Да, - без колебаний ответил Фэн Синь. Когда-то она была той, кто поддерживал в нем надежду на светлое будущее в те трудные времена. И она же стала той, из-за кого в сердце мужчины зародилась неизгладимая рана. - Понятно, - сухо отвечает мужчина, отворачиваясь полностью. А вот Наньян смотрит на него круглыми глазами. Неожиданная догадка, кажется невозможной, но только это могло объяснить странное поведение товарища и не менее странные вопросы. - Ты что… ревнуешь? – слова срываются с губ сами, еще до того как их хозяин понял, что сказал это вслух. Через мгновение ствол, на котором сидел Фэн Синь, раскалывается от того, что Му Цин опускает тяжелый сапог рядом с рукой, на которую опирается небожитель. Вокруг летят щепки, а глаза напротив горят давно знакомой яростью и чем-то еще. Горечью или даже обидой. - Я тебе уже говорил, что между нами ничего нет! Мне плевать, кого ты там любишь и кому заделал ребенка! Меня просто выводит из себя, что из-за твоих старых интрижек теперь страдает моя честь. - Как может страдать то, чего никогда не было? – не растерялся Фэн Синь. - И это говорит тот, кто бросил свою беременную женщину? Не говоря уже о Се Ляне. Еще несколько подобных фраз и в ход снова пошли кулаки, а затем и магическое оружие. Как они смогли добраться до печи, оставалось загадкой. А там – в пещере тысячи богов - их ожидало новые потрясения. За столь короткое время произошло слишком много всего. Даже огромная статуя Наследного принца Сань Лэ не удивляла больше. Небесная столица разрушена. На ее восстановление придется затратить немало средств. Самое страшно осталось позади, но предстояло еще много работы. Фєн Синь долго отходил от событий на небесном мосту. От воспоминаний о том ужасе тело пробивала дрожь, а ладони начинали потеть. Казалось, что только чудо позволило им уйти оттуда живыми. Особенно остро в памяти всплывало лицо Му Цина, висевшего над лавой на своей сабле. Небожитель надолго запомнит, как отвратительна собственная беспомощность, когда дорогой человек в шаге от страшной гибели. Не выдержав тяжёлых мыслей и решив, что хватит страдать в одиночестве, когда так хочется быть рядом с этим упрямым придурком, Наньян неспеша идет по горе, ставшей временным лагерем небожителей. Седьмое чувство подсказывало, что после случившегося у гордого Бога не будет сил вести себя излишне холодно. Фєн Синь заходит в шатер к Му Цину и видит его сидящим в медитации. Его духовные силы все еще не восстановились до конца, а раны все еще давали о себе знать, не смотря на лечебные зелья. - Как ты? - Хреново, но уже лучше, - равнодушно отвечает Бог. В голове у Фэн Синя возникает образ розы. Такой же красивой и ранящей шипами, как и Му Цин. - Ты тогда высказал Его Высочеству все, что накопилось у тебя на сердце, - Юго-восточный генерал садится сзади мужчины, хочет положить руку на плече, - может там найдется хоть немного места и для меня. - Мечтай больше, - Сюань Чжэнь не дает этого сделать, перехватив чужое запястье. - Да сколько, мать твою, можно строить из себя недотрогу? Неужели так сложно сказать, что чувствуешь? И почему ты, блять, такой сложный? - Можешь больше не тратить время на такого сложного любовника. Ты ведь у нас теперь семьянин. Жена, ребенок, - с какой-то горькой усмешкой заявил Му Цин. - Не думаю, что она останется. - А если всё-таки останется? - Тогда мне придется нести ответственность, - Фэн Синь помолчал какое-то время, видя, как напряглись плечи собеседника, - Но этого не случится. Она уже прогнала меня однажды, и своих слов обратно не возьмет. Но ведь ты не станешь больше отталкивать меня, правда? Еще одного раза я не выдержу, - последняя фраза прозвучала шепотом. - Не стану, - Сюань Чжэнь облокотился на крепкую грудь юго-восточного Бога, который, издав вздох облегчения, взял его ладони в свои и начал медленно передавать свои, уже восстановившиеся, духовные силы. А Му Цин наконец позволяет себе расслабиться и полностью довериться любимому человеку.