Нет границ между небом и морем

Бледно-голубое небо отражается в море, а горизонт совсем теряется в легкой дымке. Если долго смотреть на этот пейзаж, начинаешь сомневаться – по морю идет яхта или по небу. Только легкие волны разбегаются от носа, оставляют след за кормой, но и он быстро растворяется и исчезает в зеркальной синеве. Мужчина в черном сидит, прислонившись спиной к мачте, и пряди челки наполовину скрывают его лицо. В лучах невидимого за дымкой солнца кажется, что он глубоко спит. Но легкая тень от крыльев чаек скользит по палубе, своим краешком задевая лицо спящего. Его ресницы дрожат, и он открывает глаза, темные, как далекий космос. Замечает пришедшего,который, по всей видимости, стоял здесь довольно давно. Слишком глубокий, как для обычного человека, взгляд сидящего тут же смягчается улыбкой. Внешне они похожи, как две капли воды. Только второй одет полностью в белое, и его длинные серебряные волосы достают до пояса. – Я не слышал, как ты пришел. Е Цзунь подходит ближе, от чего яхта слегка качается. – Я сделал, для тебя. В его руках два высоких стакана. Шэнь Вэй берет свой и пробует с некоторым сомнением, потому что не переносит спиртное. Однако ощущает лишь мятную прохладу безалкогольного мохито и с благодарностью кивает. – Садись, – Шэнь хлопает ладонью по палубе, и младший брат садится рядом. – Оказывается, помимо уничтожения мира есть много приятных вещей, которыми можно заняться, – с легким, немного нервным смешком замечает Е Цзунь и отбрасывает за спину длинные пряди волос. Он все еще теряется в присутствии старшего и пытается отделаться шутками. Шэнь Вэй тихо смеется и чокается с его бокалом: – Например, ничего не делать и отдыхать на яхте, как хайсинцы, – его тон становится более серьезным. – Но я все еще не знаю, чем должен заняться и чем хотел бы. Взгляд Посланника в черном задумчиво скользит по невидимой линии горизонта, и снова возвращается к собеседнику. – Я привык жить для других и не иметь собственных желаний. И теперь, когда нужно планировать свою будущую жизнь, я в растерянности. Что вообще может быть важнее спасения мира? – А как же свадьба и медовый месяц? – усмехается Е Цзунь, хлопая брата по плечу. Щеки старшего мгновенно заливает краска, и он быстро опускает взгляд на свой бокал. – Я… Это еще не продумывал… – неловко выдает он. Таким смущенным тоном, которого точно никто не слышал от великого Посланника в черном, за исключением разве что Чжао. – Не смущайся ты так, тут все свои, – громко смеется мужчина в белом. – Не ожидал, что ты когда-нибудь выступишь в роли героя-любовника. Но я впечатлен, ты станешь мужем самого Куньлуня! – Сяо Е… – умоляюще выдает донельзя смущенный Шэнь, и быстро меняет тему. – А что собираешься делать ты сам? Е Цзунь задумывается, потягивая коктейль через трубочку: – Я не отказался от своей идеи переделать мир к лучшему. Но начну с условий жизни в Дисине. – Я буду тебе помогать. – Ловлю на слове! – заявляет Е Цзунь, а в ответ брат только обнимает его за плечи. – Я так рад, что ты вернулся домой… – тихо произносит Шэнь Вэй. И его улыбка наконец-то становится такой же легкой и свободной, как 10 000 лет назад.