Цветы лучше пуль

      В закоулки памяти отправляются скучные, постыдные, ужасные воспоминания. Но бывает и так, что там встречаются приятные воспоминания, которые сейчас не нужны.       В закоулках памяти у Тсуны было время, когда он ещё не встретил Реборна и когда он ходил в школу только ради Сасагавы Киеко.       Киеко была его маленьким хрупким прекрасным смыслом жизни. Из-за неё он ходил в школу и не прогуливал уроки в средней школе. Идол средней Намимори был его стимулом и усладой для глаз. А потом появился Реборн и его жизнь закрутилась. Он подружился со своим идолом. Нашёл друзей, среди который было столько странных людей. Его семья, состоящая лишь из мамы и бродяги-папаши, выросла до двух младших братьев в лице Фууты с Ламбо и двух сестер, старшей Бьянки и младшей И-Пин.       После множества битв бок о бок со своими друзьями, Тсуна вдруг понял, что мафия сама притянула его. Он был благодарен невозможно верному Гокудере, воодушевляющему Ямамото, своенравному Хибари, оживленному Рехею, социально-неловкой Хром, хитрому Мукуро, забавному Ламбо, невозможному Реборну, странной Хару и любимой Киеко. Все они были на его стороне, всегда помогая. Но со временем прежние ценности вдруг стали меняться.       «Друзья — моя гордость», — вот что сказал Тсуна, во время конфликта Шимон и Вонголы. С того момента ничего не поменялось. Почти.       Тсунаеши вдруг осознал, что его чувства к Киеко другие. Не та нежная любовь, граничащая с восторгом и восхищением, а чёткое желание защищать. Кто-то скажет, что его любовь усилилась, но я отвечу, что это не так. Любовь все воспринимают по разному и это нормально. Но нужно помнить, что любовь к человеку и любовь к семье или друзьям тоже разная. И если раньше он любил Сасагаву, как девушку, то теперь она член его семьи. Точно такой же, как, допустим, Ламбо или мама.       А потом Тсуна вдруг начал задумываться, что слова Хару про жену босса звучат не так уж и глупо. Хару красива, умна, добра, любит детей и точно так же невинна, как Киеко. Они были похожи. Но, в отличие от слишком идеальной Сасагавы, у Миуры были свои странности. Она не была слишком идеальной, она просто была собой. И она всегда говорила то, что у неё на душе.       С Хару просто, с Киеко скучно. Так однажды подумал Савада, мгновенно ударив себя. «Киеко добрая, понимающая, милая… Пустая…» — Такие мысли были противны Нео Примо, но он ничего не мог с собой сделать. — «Я уважаю Киеко, она поддерживала меня. Но это не любовь.»       И вскоре, как-то само собой вышло, что Такеши и Киеко сошлись. Ямамото долго смотрел с сочувствием, но Тсуна был лишь счастлив за свою семью. Искренне счастлив.       А потом Хару начала смущенно глядеть на Гокудеру, который с обожанием смотрел лишь на Дечимо. В тот момент подсознание Тсуны подумало, что ему не понравится, если они вдруг сойдутся. — Тебе пулей предсмертной воли помочь? — В один будний день ни с того ни с сего спросил Реборн, лениво подпирая стену позади рабочего стола в кабинете Савады. — Нет, спасибо, — хмыкнув, Тсуна обернулся на своего репетитора, который за последние десять лет вырос до состояния, когда ещё не был аркобалено. — Уж с бумажками я и без пули справлюсь. — Тсуна, ты кретин? — Скептичный взгляд из-под шляпы натолкнул Десятого на некоторые мысли. — Погоди, а ты про что? — Развернувшись, шатен непонимающе уставился на киллера. — Хм… Наша первая встреча, твоя первая пуля, — вдруг напомнил брюнет, поглаживая Леона, сидящего на его руке и готового превратиться в пистолет. — Э… Признаться Сасагаве Киеко силой посмертной воли… — Неуверенно припомнил он события десятилетнего прошлого. — Именно, — кивнул Реборн, выжидающе смотря в карие глаза напротив. — Но Киеко-чан теперь с Ямамото, — с умным видом припомнил Тсунаеши, прикрыв глаза и покивав головой. — Это невозможно. — Но ты ведь в неё и не влюблён, никчемный Тсуна, шевели уже мозгами или будущую леди Вонгола уведут из-под носа, — хмыкнув, Реборн натянул шляпу на глаза и вышел из кабинета, оставив Саваду в недоумении. — Леди Вонгола? Уведут? — В тот раз Тсунаеши не особо понял к чему вёл его репетитор. Сейчас он вспоминает это с улыбкой.       Где-то в закоулках памяти будут лежать воспоминания о том, как он признался Миуре в любви. Неловко, будто он не десятый босс Вонголы, а тот никчемный Тсуна из десятилетнего прошлого. Только сейчас он влюблён не в миловидную Киеко, а сумасшедшую Хару. Его Хару. А она все ещё без ума от него, как и в тот раз, когда он вытащил её из реки. Всегда была.