Воспоминания

Больно осознавать то, что единственный родной человек может покинуть этот мир в любой момент, особенно, если это еще маленький ребенок, который еще не видел жизни и сам мир. Постоянно я с этой мыслью, когда сижу в палате, около кушетки своей малышки, и просто прошу небеса, чтобы это поскорее закончилось. Я не хочу терять ее... *** На часах 4:57. Конец ноября. Снежные хлопья падают с неба и покрывают окна и землю снегом. Тишину в доме нарушает звонок телефона. Я, еще не зная, сколько сейчас времени, взял трубку и ответил. Это был Виктор. – Виктор, сколько сейчас времени, ты знаешь? – спросил я, глядя на часы, – сейчас почти 5 утра... Ты понимаешь, что мог разбудить Кэсси? Голос Виктора дрожал и было слышно, как он всхлипывает. Я спросил, что произошло и встал с кровати, поглядывая на кроватку, в которой спала моя крестница. Виктор сказал, что Нейта и Елены больше нет вживых... Я сказал, что он шутит и больше так не делал, но было понятно, что он не врет. Я открыл дверь комнаты и вышел из нее. Я спросил, как такое произошло и он ответил, что оба попали в автокатострофу и скончались уже в больнице. Травмы были у них серьезные и врачи не смогли спасти. Обо всем этом, как сказал Виктор, говорили по новостям буквально несколько минут назад. Я сказал ему, что перезвоню позже и подошел к двери, где было слышно посапывание Кэсси. Я держался за дверь, только думая, чтобы от такой новости мне не стало плохо, так как я не смогу пережить смерть двух своих близких людей – Нейта и Елены. – Не волнуйся, Кэсси, – прошептал я сквозь слезы, что катились по моим щекам, – я буду с тобой всегда... Я воспитаю тебя, как собственную дочь и буду для тебя отцом. Я обещаю. *** Через несколько месяцев я все таки смог стать опекуном для Кэсси. Из суда я вышел с крошечным чудом, которое было одето в теплую розовую куртку, штаны, на ножках были ботиночки. На голове была теплая шапка, а лицо все было закрыто шарфиком, что только и выглядывали большие черные глазки, что достались ей от Елены. Я прижал к себе Кэсси, предварительно поцеловав ее в лоб и впервые услышал, как девочка назвала меня папой. – Я здесь, Кэсси, здесь, – проговорил я, поглаживая ее по голове, – видишь, я смог стать твоим папой. Я тебя воспитаю в любви... Доченька. После последнего моего слова, внутри стало теплее. Теперь я смогу ее так называть... Она теперь моя дочь, которую я никому не отдам. *** Через несколько недель, как я стал опекуном для Кэсси, я за это время успел перечитать кучу энциклопедий, что были у Елены, по воспитанию детей. Теперь я знал, чем можно кормить ребенка в определенный возраст, как учить говорить и ходить, и многое другое. Я постоянно сижу рядом с Кэсси, так как боюсь ее оставить одну. Мало ли что с ней произойдет. Все это время я учил ее ходить: сажал в ходунки, что подарил ей на первый день рождения, пока Нейт и Елена были живы и Кэсси ходила уверенно за мной, смеялась и говорила что-то на своем языке. – Молодец, крошка, – говорил я, пока она за мной ходила, а после Кэсси остановилась и смотрела на меня своими большими глазами. Я сел перед ней на колено, что мы стали с ней одного роста и чмокнул девочку в лобик, – ты у меня просто умница, малышка. Совсем скоро научишься ходить и будем все время с тобой гулять, да? Через несколько секунд я встал и вытащил Кэсси из ее ходунков. Я поставил малышку на пол и держал за тоненькие ручки, чтобы она сама шагала. Она своими пальчиками крепко схватилась за мою руку и стала уверенно шагать. После я отпустил ее, отошел на несколько шагов и сел на колени. – Давай, малышка, иди к папе, – проговорил я, держа руки впереди, чтобы она смогла ухватиться за них, если упадет. Кэсси пошла неуверенно и было видно, что она боится, но смогла до меня дойти и ухватилась за мои руки, а после она обняла меня за шею и поцеловала в щеку, – я тебя тоже люблю, Кэсси. *** Сегодня первый день, как Кэсси пойдет в школу. Она еще с 5 лет хотела туда, когда ей уже 7. Сегодня я сделал ей завтрак, в который входила яичница из двух яиц и беконом, бутерброд и чай. Кэсси съела половину яичницы, целый бутерброд и запила это все чаем. – А яичница для тебя, пап, – сказала Кэсси, улыбаясь. Я кивнул головой и посмотрел на свою малышку, которая убежала в ванну чистить зубы. Я пошел в ее комнату и открыл шкаф, в котором уже весел школьный сарфан и блузка. Я достал ее вещи и положил на кровать. После вошла Кэсси и она начала одеваться, параллельно я ей помогал. Потом я достал из ее ящичка несколько резинок, расческу и начал причесывать ее длинные светлые волосы, а после делать хвостики. Когда я сделал ей прическу, Кэсси подошла к зеркалу. Я подошел к ней и положил руку на плечо, глядя на свою маленькую принцессу. – Что ж... Тебе нравится, как ты выглядишь? – спросил я, улыбаясь. Кэсси кивнула головой, что ей очень нравится и она обняла меня. *** Сегодня был первый день каникул Кэсси. Она закончила второй класс и была рада, что теперь мы будем чаще видеться, да и я был рад, так как из-за школы мы редко виделись. Она до обеда была в школе, после делала уроки до вечера и хочет, чтобы рядом никого не было, после ужинала и уходила спать. Мы же вообще не общались из-за этого и внутри образовывалась пустота. На кухне что-то громыхало, что я слышал это сквозь сон и просыпался несколько раз, а потом пошел на кухню, когда окончательно проснулся. Это была Кэсси, которая резала колбасу, сыр и хлеб. – Доброе утро, – проговорил я, подходя к ней, – давай я сделаю завтрак, м? Кэсси отказалась и сказала, что почти закончила. После она на хлеб положила толстый кусок колбасы и точно такой же сыра и чай, который стоял, по словам Кэсси, уже пять минут. – Спасибо за такой завтрак, Кэсси, – сказал я, обняв ее, – Я даже забываю, что ты у меня такая взрослая. Порой я все еще вижу ту маленькую девочку, которая еще толком не может устоять на своих крошечных ножках. Кэсси из-за этого засмеялась и сказала, что хотела мне сделать приятно. Я ценю ее такой жест. *** Прошло уже 8 лет со смерти Нейта и Елены и боль по-тихоньку проходит, что их нет рядом. Кэсси ничего не знает о своих настоящих родителях и до сих пор думает, что я ее настоящий отец. Девочка должна знать правду о родителях и я пошел в ее комнату, захватив альбом с фотографиями Нейта и Елены. Войдя, я увидел, как она читает энциклопедию о мореплавателях и посмотрела на меня. – Привет, – сказала она, откладывая книгу, – а что это у тебя в руках? Я подошел к ней и дал альбом, рассказывая, кто ее родители. Она мне сказала, что знает о них уже несколько месяцев, так как ей рассказал Виктор. – Прости, что я не рассказал тебе о твоих настоящих родителях, Кэсси. Я боялся, что ты меня неправильно поймешь, – проговорил я, сидя на кровати Кэсси и положив руку ей на плечо. – Да ладно тебе, я не такая уж и маленькая. Мне хоть и 9 лет, но нормально соображаю. Она засмеялась и улыбнулась, откладывая альбом и Кэсси прижалась ко мне. На своей футболке я чувствовал ее капельки слез и погладил по голове, сказав, «не плачь.» – Прости, что не призналась тебе, что знаю о них... Кстати, как мне к тебе обращаться теперь, па...то есть, дядя? – Как хочешь, так и обращайся. – Значит, я все еще могу тебя называть папой..? Я сказал, что может, так как мне и самому бы хотелось слышать, как она меня так называет. *** Этот день не предвещал никакой беды. Я, как обычно, сидел на кухне, пил кофе и смотрел в окно, ждя Кэсси. Сегодня ее должна была привести моя знакомая Катрина, что водит свою дочь в тот же класс, что я и Кэсси. Мы с Катриной познакомились еще на первом собрании. Она оказалась довольно приятной женщиной с теми же интересами, что я: история, да и к тому же наши дети лучшие подруги и Катрина мне рассказывала, что ее дочь отзывается с теплотой о Кэсси. Это же сказал и я, так как моя малышка так же отзывается и о своей подруге – Кэтрин. После раздался звонок мобильного телефона, что лежал на столе. Это звонила Хлоя. – О, привет, Хлоя, – ответил я на ее номер телефона, так как позвонила Фрейзер. Она плакала в трубку и сказала, что Кэсси в больнице, – Как в больнице?.. – спросил я, слушая собеседницу по мобильному. Хлоя говорила, что она попала в автокатострофу, пока ехала домой, а после продолжила говорить, в какой больнице находится Кэсси и попросила, чтобы я приехал как можно скорее, так как сейчас нужен своей крошке. А после она мне сказала, что Катрин и Кэтрин погибли в автокатастрофе... Мне показалось, что я виноват в этом, но тут нет моей вины. Я быстро собрался, взял мобильный и ключи от дома и выбежал из него, закрыв дверь. Больница находилась в 10 минутах ходьбы и решил, что я быстрее дойду до нее, чем ждать автобус или такси. В голове у меня были мысли только Кэсси, так как не хочу терять ее, как Нейта и Елену. Она – моя семья. Через 10 минут я дошел до больницы и в регистратуре спросил, где лежит Кэсси. Оказалось, что на пятом этаже, в детском отделении, в 7 палате. Я быстро стал бежать по лестнице, чтобы поскорее оказаться рядом с Кэсси. Как только я дошел до ее палаты, я открыл дверь и заметил Хлою, которая была в медицинском халате. На вешалке находился еще один халат и я надел его. Я заметил Кэсси, что лежала на кушетке. От одного вида мурашки пробежали по коже. – Господи, Кэсси, – проговорил я, подбегая к ее кушетке. Я сел на колени, смотря на ее лицо, которое в каких-то местах было в бинтах и было видно, как они пропитываются кровью. Я взял руку своей малышки и начал гладить ее. Мои глаза наполнялись слезами. Я только и говорил, чтобы она очнулась, но даже малейшего движения губами или веками не было. Хлоя положила мне на плечо свою руку и сказала, что врачи постараются ее спасти... Я провел рукой по волосам Кэсси и прошептал: – Прошу тебя, не оставляй меня одного... Ты же единственный мой родной человек, – я вытер слезы, а после поцеловал ручку Кэсси, – не оставляй меня одного. Умоляю... *** Много чего произошло за все эти 9 лет, пока мы являемся одной семьей с Кэсси... От каждого воспоминания становится легче на душе, но лишь от тех, что произошли до этой аварии. Она уже два месяца находится в коме и врачи не дают каких-либо надежд на ее выздоровление, что уже предлагают мне подписать документы, чтобы ее отключили от приборов. Я отказываюсь от этого, так как не хочу собственными руками убивать это чудо. И я даже рад, что не подписываю, так как она уже начинает шевелить губами и веками. *** Ночью я остался у Кэсси. Я всегда сижу ночью около нее, а днем ухожу на работу. Около 12 ночи я смог все таки уснуть на табуретке, так как мысли о том, что в любой момент могу услышать предсмертный писк приборов не давал мне покоя. Но сквозь сон я услышал, как ее голос зовет меня. Я сразу проснулся и открыл глаза. Подошел к кушетке Кэсси и гладил ее волосы, произнося имя своей малышки. – Папа, – прошептала она, пытаясь открыть глаза. – Я здесь, все хорошо. Все закончилось, – ответил я сквозь слезы, уткнувшись в ее ладошку. Она попросила у меня прощения за все плохое, что мне сделала, но я ответил, что ничего мне такого не делала. После пришли врачи, так как услышали тихий голос Кэсси и были в шоке, что она все таки очнулась. Теперь все будет так, как раньше...