Cold control

Мэй всю жизнь училась контролю. Лишний раз не говорила, не улыбалась, по всем канонам выбеливала лицо. Знала игру на цудзуми, переводила с трёх языков. Под надзором Госпожи Сумико оттачивала робость взгляда, едва уловимый взмах ресниц. Она никогда не смотрела на звёздное небо, не сбегала из дому и уж точно н и к о г д а не гуляла всю ночь. Контроль превыше всего. Но, знаете, иногда хочется набрать воздуха, вдохнуть и выдохнуть, хоть раз расправить полную грудь, склеившиеся от долгого молчания губы, разомкнув. Умыть лицо в холодной речке, босые ноги пронести над влажной травой. Хочется пробежать по пустынным улицам, позволив ветру завладеть твоим шелковым кимоно. Много чего хочется, если честно. Прямо сейчас Мэй хочется безопасности, спрятать стыдливо свой рыжий хвост. – Не переживай, Пушистая, нас не найдут. Хочется смахнуть с его лица эти нависшие нагло прядки, счистить с одёжки въевшиеся земельные пятна и на всякий ещё раз обработать рану, мало ли, загниёт. К о н т р о л ь. Помни, контроль. – Я не Пушистая. Кадзу в ответ выдаёт смешок. – Кто ты, ведьма? – Майко. – Ладно, – едва заметно тянет уголки губ – пусть будет так. А то покусаешь ещё. Мэй контролирует порывы ярости, всеми силами удерживая тонкий лёд. Губы сжимает сильнее, едва заметно закусывает язык. – Нам нужно найти твоего знакомого. – А ты чего такая резкая? Раз нужно, то найдём. Стоило ему вновь уронить взгляд на свою новую знакомую, как она тут же уводит глаза. Будто лес вокруг такой интересный, да и вообще, как загадочна пожухлая листва. Огонь вон потух. От былого костра осталось мелкое чёрное крошево, едва заметный отсыревший в траве уголь, тлеющий из последних сил. В общем, всё что угодно, лишь бы не его глаза. Контроль. – Ночь уже, отправимся завтра. Неплохо было бы спрятаться где-то. – Опять будешь обнимать меня, Пушистая? Вот она, тонкая грань. Последняя попытка стойкость удержать. Которую Кадзу так легко сбивает с ног. – Я. Не. Пушистая. И это было необходимо. Хочется взять и улыбнуться его словам. Посмеяться, откинуть влажные волосы назад, на сухих листьях примоститься клубком, лисиным носиком уткнуться в его тёплый торс. Но удаётся лишь выдать: – Ты спишь здесь, а я там. С рассветом идём. Мэй всю жизнь училась быть холодной. Не тащила в дом бездомных кошек, не сыпала мелочь бабушке под мостом и не спасала всяких пленников. Мэй снегом заполняла своё сердце, голову – разумом, а тело – тонким льдом. Мэй ни за что не легла бы рядом с каким-то Кадзу, не стала бы греть ладошки под его мокрым плащом. Пальцами проверять, в порядке ли рана, не кровоточит ли бок. Макушки касаться холодным ртом. Мэй – да. Но китцунэ не знает, что такое контроль.