Dazzle

Иногда в жизни случаются лёгкие коллапсы. Иногда – проблемы посерьёзней. И совсем уж редко – полная задница. Не обнаружив Сехуна на застеленном матраце, я подумал, что стоит эту классификацию расширить. И поставить между проблемами посерьёзней и полной задницей. И назвать это как-нибудь поэтично. Слегка воспламеняющаяся жопа, что ли. За стеной было подозрительно тихо, что прибавляло ещё больше сомнений. Хотя, возможно, он проснулся с похмелья и подумал, что не стоит утруждать хозяина квартиры своим присутствием, тем более, что он с этим хозяином не очень в ладах. - Наверное, - сказал я зеркалу и отправился на очередную пробежку. Похмелье ли, гроза ль, али землетрясение – ничто не остановит меня перед желанными формами. За окном было сыро и туманно. Идеальная погода для того, чтобы тихо спать, наблюдая во сне лучшую жизнь. И совсем не подходящая для оздоровления и, тем более, походов в учебное заведение. Не успел я выбежать на маленький стадиончик неподалёку от квартиры, как встретил знакомое лицо. - Физкульт-привет, - кисло поздоровалось лицо, запоздало поняв, что скрыться в тумане по примеру знаменитого ежа у него не выйдет. - И тебе привет. Куда вчера исчез, Ёлли? – встал я перед ним, немного разминаясь. Где-то я читал, что вредно резко прерывать бег. Нужно обязательно чем-то его заменить. Чанёль задумчиво почесал затылок, немного выпучив глаза. - Ну так… Домой… Спать… - А сейчас ты куда идёшь? – недоверчиво поднял бровь я. Мне было прекрасно известно, где он живёт, и, что немаловажно, квартира находилась как раз в том направлении, где я его и перехватил. - Ну так… В универ! – ещё больше выпучил глаза он. – У меня сегодня практическое занятие, препод просил прийти на час раньше! И всё же Чанёль врёт. Как минимум потому, что к и без того круглым глазам добавился нездоровый румянец. Ну и плюс ещё одна мелочь. - Универ находится в стороне, к которой ты находишься спиной. От тебя несет перегаром и не твоим парфюмом. И у тебя ширинка расстёгнута. Чанёль почему-то оскорбился, по всей видимости, решив перейти в контр-наступление. - Мне уже не три с половиной года, чтобы рассказывать куда я иду и зачем! И если я захочу, то пойду домой во столько, во сколько захочу и даже с расстёгнутой ширинкой! И ты мне не мама и, тем более, даже не жена, чтобы отчитываться и следовать твоим советам! Для устрашения он выпучил глаза ещё больше и мне пришлось замахать руками в примирительном жесте. - Да ладно, что ты разошёлся-то? Просто интересно, как другу, естественно, откуда идёшь в такую рань и куда вчера выскочил с патички? Чанёль всё ещё тяжело дышал, просверливая меня сердитым взглядом, словно решая, достоин ли я ответа. По-видимому, нет. - Не твоё дело, - подтвердил он мои догадки, скрестив руки на груди и закатив глаза. Я фыркнул. - Окей. Тогда не буду мозолить глаза вашему величеству своим присутствием! Надеюсь, у Ифаня был настолько здоровый член, что ты сегодня и сесть на стул не сможешь! Я уже собирался развернуться и убежать дальше, как заметил, что лицо друга изменилось в цвете трижды. Сначала побелело, потом стало ярко-пунцовым и, наконец, когда кровь отхлынула с щёк, позеленело от злости. - Сам дурак! – крикнул, резко разворачиваясь куда шёл. Но потом тихо добавил себе под нос, - не настолько-то и здоровый… Я сделал вид, что не услышал последнего комментария, убегая подальше. Возможно, сегодня он не в духе. А это значит, что лучше и правда к нему не приставать. А вот не впечатляющие габариты принца-похитителя сердец порадовали. Не всё, значит, в нём идеально. ••• До универа я добрался даже раньше положенного срока. Во-первых, потому что привычка вставать с утра пораньше и вместо утреннего сеанса интернета выходить на улицу сильно нормализовала режим. А во-вторых, сегодня должно было произойти То Самое Гениальное Прослушивание, о котором Чондэ прожужжал мне все уши на протяжении целых двух лет. Поэтому, как друг ответственный, я согласился стать его группой поддержки на эти пробы. Чондэ ввалился в холл в сильно мятой одежде как раз за минуту до начала прослушивания. Я уже допивал третий стаканчик мерзкого университетского кофе. Пожалуй, надо будет искоренить в себе и эту отвратительную привычку. - Здравствуй, сладенький, - пропел Чондэ, тут же кидаясь к автомату. Он тут же заказал себе ещё и сладкую вафельку и, с чувством выполненного долга, уселся на лавку возле меня. И хоть Чондэ того внешне не показывал, но этот ни с чем не сравнимый аромат переработанного алкоголя не спутать ни с чем. Похоже, что у него тоже была довольно интересная ночь. - Что, тоже всю ночь пил? – я покачал головой, - вот от тебя не ожидал. Я думал, ты относишься к своему увлечению куда серьёзней… - Шат ап, бич, - невозмутимо парировал Чондэ, поколачивая палочкой нерастворившийся сахар. – Я наводил мосты с их солистом, Шим Чанмином. Он в этом году выпускается, так что у меня есть все шансы стать сверхновой звездой… Я его энтузиазмом не проникся. По слухам, Чанмин – та ещё язва, и своё место главного солиста просто так не отдаст никому. Выпив свой кофе, я равнодушно выбросил стаканчик в мусор и встал с лавки. - Идём, звезда. Иначе кастинг твой закроют… - Для меня – никогда! - Чондэ быстро проглотил остатки кофе и побежал следом. ••• На наше счастье, кастинг проводился не в обычном помещении хора, чьего месторасположения не всегда знали даже опытные старшекурсники, а в обычной аудитории. И прослушивал нас только сам Чанмин. Ну, как сказать, прослушивал… Судя по тому, что они вернулись с Чондэ с одной вечеринки, то его терзали те же проблемы. В итоге каким-то чудом в хор записали и меня, хотя я всегда пел и пою исключительно в душе, моясь под струёй воды, и в караоке, зажатый любвеобильным оленем. Чондэ долго рассыпался в благодарностях, что я разрешил записать себя к ним в балаган, но потом куда-то ускакал. Видимо, на пары. Вслед за ним пошёл на пары и я. И меня сейчас интересовали не столько занятия, а сколько продолжение вечера ещё одной не менее интригующей парочки. Чунмён сидел как обычно – лицом вниз и даже не шевелился. От моего внезапного хлопка по спине он подпрыгнул, а потом, сморщившись, подпрыгнул ещё раз и смачно заматерился. - Ого. Непривычно такое слушать от воспитанного Чунмённи, - это было правдой. Скажи ту долгую тираду Чондэ или Чанёль, я бы удивился много меньше. - Скажи спасибо этому парнокопытному, чтоб ему минералка сейчас попалась с пургеном, - процедил он, снова уткнувшись носом в деревянный стол. - Та-а-ак. Это уже становится интересно, - протянул я, с интересом осматривая страдающего друга номер один. Он снова промычал нечто не очень приличное, и, скорее всего, на китайском. Из которых я только понял «Лу», «Та ма д» и ещё пару китайских слов. И чему его только учит его сосед… - И чему тебя только учит твой сосед, - озвучил я свою собственную мысль, - и как долго олень жарил тебя на своём шампуре? - Всю ночь, - выдохнул Чунмён, громко ударившись лбом о стол. Это, по ходу, помогло ему мыслить более связно и даже восполнило некоторые пробелы в памяти, потому что в следующее мгновение, он поднял голову и громко простонал, приправляю свою речь уже корейскими ругательствами. Но вдруг в его взгляде прояснилось и он быстро-быстро затараторил. - То есть, ничего подобного! Между нами ничего не было, нет и не будет! Никогда! В этот момент в аудиторию зашёл Лу Хань и, хитро мне подмигнув, зарулил к своему ненаглядному со спины. - Этот проклятый олень! Да пусть теперь только попробует покуситься! На мою! Невинность! – в исступлении выдохнул Чунмён, грохаясь очередной раз лбом о стол, скрючив пальцы в жесте, напоминающем букву «щ». И как он до сих пор башкой своей не проломил несчастную доску? - Ой ли, - хихикнул сзади проклятый олень, чмокая в макушку, и потом потрепав волосы незадачливого друга. - Так, я всё понял, - я усмехнулся и оставил этих двоих выяснять отношения без свидетелей, благо остальные студенты ещё не пришли. В коридоре крыла этого корпуса окна выходили на главный вход. Глаз сразу же зацепил до боли знакомую белую макушку, сидящую на спинке лавочки и задумчиво курящую. Сехун сидел в стороне от основной толпы, выделяясь среди толпы таких же курильщиков каким-то неестественным свечением изнутри. Возможно, дело было лишь в его фарфоровой коже и выбеленных до состояния снега волосах. Возможно, это я всё выдумал сам для себя, и он светится только для меня одного. А возможно… Вдруг парень мгновенно потушил сигарету о лавку, пару раз часто вдохнул-выдохнул и моментально сунул в рот конфету. Гадать, к чему это было, не пришлось. В ту же минуту на горизонте показался сам великий и ужасный покоритель сердец Ифань. Он своей царственной походкой направлялся прямиком с Сехуну, который сразу стал походить на маленькую, влюбленную девочку. Ифань одарил его коротким, но властным поцелуем, а потом что-то сказал такое, что Сехун опустил голову, как нашкодивший ребенок, и они вместе зашли в здание. Я отвернулся от окна, задумчиво рассматривая коридор, по которому туда-сюда сновали студенты, и снова задумался о Чанёле. Таким я его не видел ещё никогда. Нет, он часто на меня обижался и даже сердился, но вот чтобы так четко распсиховаться из-за невинных дружеских вопросов? Кажется, или в нашем домике образовался вполне себе четкий неевклидовый треугольник? Сехун любит Ифаня, Чанёль любит Ифаня. Ифань любит Ифаня. А я что? А я влюблён в Сехуна. Этого вредного, обиженного жизнью, но такого прекрасного ребенка… - Э-эй? – перед глазами зарябило, и я вдруг заметил обеспокоенную мордочку Чунмёна. – Пара начнётся через минуту, чего встал в коридоре? Я нервно улыбнулся, позволяя себя провести в аудиторию. - Да так… Задумался чего-то… - Так. Я всё понял, - было мне приговором. Таким учительским тоном Чунмён говорит крайне редко, но стало понятно, что на многострадальное занятие мы сегодня не пойдём. ••• - Предлагаю бартер, - Чунмён отпил глоток чая, усевшись за дальний столик в кафетерии. – Я тебе всё рассказываю, а ты мне. Но только при одном условии: никаких умалчиваний. Всё как на духу. Начинай. Я выдохнул. Потом вдохнул и глотнул кофе. Потом ещё раз выдохнул и протараторил скороговоркой. - Я, конечно, свечку не держал, но Чанёлька переспал с принцем в то время, когда Звезда ночевал у меня. - И вы переспали? – глаза Чунмёна стали размером с блюдца. - Бог с тобой! – оскорбился я, даже немного подавившись. Кофе в стаканчике затрясся и пришлось поставить его на столик. Друг заботливо постучал по спине, хотя это никогда не помогало. - Ну прости. Это просто так звучало… Двусмысленно. - Знаю, - отмахнулся я и продолжил, - так вот. Я сегодня нашего Ёльку видел с утра, когда он возвращался от Ифаня. От него несло его духами за километр и на шее было видно пару свежих засосов. Чунмён покачал головой, мол без слов говоря «как страшно жить». - А потом он ещё и обиделся на меня за расспросы. Похоже, там не всё чисто… - Ну а ты? Я вздохнул. - А я впервые увидел Сехуна без тонны макияжа. И ты знаешь… Ему идёт очень. Сразу минус лет так пять… Такой ребеночек улыбчивый… - У-упс, - вернули меня на землю. – Кое-кто втрескался? - Может быть, - я пожал плечами. Хорошо, что об этом первый узнал Чунмён. Он умный и обязательно поможет скрыть этот факт от остальных болтливых друзей. А особенно, от Чондэ, у которого по универу ходит кличка «Помелó». За язык без костей. - Практически без шансов, - сочувственно вздохнул Чунмён. – Против Ифаня ты проигрываешь по абсолютно всем параметрам. Кроме, разве что, факта вашего соседства. Но и там ты пролетаешь, учитывая вашу недавнюю вражду. - Блин. - Но не кисни. Сейчас ты услышишь такую историю, что лучше запасаться подгузниками. И бумажными пакетиками. - Ну, подгузниками, положим, я понял почему, - слабо улыбнулся я, вспоминая с утра довольного, как кот, Лу Ханя. – А пакетиками почему? - Потому что это же Лу Хань. Тут или ржать, или блевать от отвращения, - многозначительно вздохнул Чунмён и начал свой рассказ…