Гроза

Гоголь лежал в своей постели, укрывшись теплым одеялом, которое согревало его, но сон всё не спешил приходить к писарю. За окном бушевала гроза, да ещё и с дождем. Николай с детства боялся грозы, и потому при одном только виде этого природного явления он накрывался одеялом с головой. Послышались раскаты грома... Николай от испуга непроизвольно закричал, и на этот крик сразу же прибежал взволнованный Яким. - Барин, у вас все в порядке? – обеспокоенно спросил он. - Д-да, - ответил Коля дрожащим от страха голосом. - Ну, тогда я это... Пойду, - неуверенно произнёс Яким и удалился. - Да, конечно, иди… - тихо бросил ему вслед писарь. Гоголь должен был попытаться хоть как-то уснуть. Он лег головой на подушку, укрылся одеялом, закрыл глаза... Но тут в дверь постучали. Николай в недоумении подумал, кого же там нелегкая принесла, ещё и в такую погоду. Встав с койки, он направился к двери. Каково же было его удивление, когда он увидел на пороге промокшего Бинха, местного начальника полиции. - Александр Христофорович?.. - Гоголь сначала не поверил своим глазам, может, это просто видение и ему всё это кажется? А может, это всего лишь сон? - Да, Николай Васильевич это я. Вы простите меня за то, что я пришел к вам в столь поздний час. Просто я, понимаете ли, попал под дождь во время очередного расследования, а ваш дом очень кстати был поблизости... Нет, я, конечно, не напрашиваюсь, но нельзя ли переждать эту ужасную грозу у вас? - спросил Бинх, надеясь на то, что молодой писатель впустит его в дом, а то он уже устал стоять на крыльце и мокнуть. Гоголь на миг растерялся и не знал, как и что ему ответить, он задумался и совсем забыл о том, что Бинх всё ещё стоял за дверью. - Николай Васильевич, мне что, всю ночь тут стоять? Вы меня впустите, в конце концов, или нет?! - немного повысил тон Александр Христофорович. - Д-да, конечно, входите... - опомнившись, виновато произнёс Гоголь, отходя от двери, чтобы Бинх мог войти. Он был весь мокрый, с него ручьями лилась вода. - Александр Христофорович, да вы совсем промокли! – озабоченно воскликнул Гоголь. - Надо же, это так заметно? - Вам дать полотенце? - спросил Николай. - Давайте. Писатель быстро принес полотенце и отдал его Бинху, чтобы тот вытер им свое лицо. - Николай Васильевич, а у вас нет ли отдельной комнаты? - решил поинтересоваться Бинх, так как он не очень-то хотел оказаться на одной кровати с молодым писателем. - Нет, простите... - смутившись, ответил Гоголь. - Ну и где мне прикажете сегодня спать? Дайте-ка я угадаю: на улице, правильно? – похоже, сарказм его никуда не делся. - Может быть, в моей комнате? Ну, или в комнате Якима, правда он уже спит, но... - не успел договорить Гоголь, как его перебили. - Мне нужна отдельная кровать! - заявил Бинх. Такого Николай Васильевич не ожидал, но, собравшись с силами, ответил: - Но у нас нет отдельно стоящей кровати… - Прекрасно! Похоже, сегодня я всё-таки буду спать на полу. - Александр Христофорович, может быть, вы все-таки ляжете со мной, я ведь не кусаюсь, - Гоголь уже хотел спать, поэтому надеялся на то, что Бинх всё-таки примет его продолжение. - Ладно... И, надеюсь, что не храпите, иначе я Вас самолично придушу этой же ночью! - похоже, это была серьезная угроза. Но Николай лишь улыбнулся, и они отправились в комнату. Кровать им пришлось, как ни странно, делить на двоих. Гоголь все время дрожал, пытался перетянуть одеяло на себя и все время переворачивался с одного бока на другой, и Бинха это раздражало. - Николай Васильевич, если вы заберете все одеяло себе, то я точно сегодня не усну, так что успокойтесь уже, - сказал Александр Христофорович, он был очень раздражён. - П-простите, просто мне страшно..... Я б...б… - начал заикаться Гоголь -Что?! Говорите уже! - терпение Бинха уже было на пределе, он чувствовал как злость закипает в крови и вот-вот вырвется наружу. Хотелось дать хорошего подзатыльника этому глупому мальчишке, чтобы вразумить, но в тоже время хотелось притянуть его поближе к себе и обнять, никуда не отпуская… За окном шел сильный дождь вместе с ветром. И не думал прекращаться. По окну стекали мокрые капли, словно слезы.... Как вдруг загремел гром. Николай от неожиданности вздрогнул, и сам не понимая, как так получилось, кинулся в объятия Александра Христофоровича, он так сильно был напуган, что не отвечал за свои действия. Бинх был в шоке, он и сам толком не понял, что произошло. Не ожидая такого от самого себя, он ответил на эти объятия, запустив одну руку в черные волосы, перебирая непослушные пряди. Николай слабо вздрогнул, почувствовав чужие руки в своих волосах, и по телу разлилось приятное тепло. - Николай Васильевич... - прошептал следователь, не прекращая гладить писаря по волосам. - Александр Христофорович... - так же тихо ответил Коля - Вы боитесь грозы? - спросил Бинх. Он подозревал, что с молодым писателем творится что-то неладное, особенно когда за окном такая погода; то он забивается в какой-то уголок и сидит там пока дождь не прекратится, то дрожит, сидя на кровати или за столом… А если его спросить, о том, что случилось, то он отвечает, мол, все в порядке, при этом пытаясь скрыть свою дрожь. - Да, - шёпотом ответил Николай. Он теперь боялся, что глава Диканьки посмеется над ним, и скажет, что в его возрасте это глупо, ведь грозы боятся только маленькие дети. Но Александр Христофорович даже не думал насмехаться над бедным дрожащим юношей, которого он держал в своих крепких руках. Тот выглядел таким беззащитным, что Бинху стало его жаль... - Николай, вы успокойтесь... Все хорошо, я здесь, рядом с вами, и вам нечего бояться, уверяю вас, - он пытался успокоить писаря, сильнее прижав его к себе, но тот никак не желал успокаиваться. - Александр Христофорович, вы правда будете рядом со мной? - спросил Гоголь, взглянув на Бинха своими голубыми глазами, в которых читались одновременно грусть и страх. - Да, я буду с вами рядом, - ответил глава Диканьки и опять прижал к себе дрожащего писателя. - А завтра вы опять уйдёте? - задал вопрос Коля. В глубине души он боялся получить на него ответ, но все-таки осмелился спросить. Бинх не знал, что ему ответить. Он, наверное, и сам толком не мог дать ответ на этот вопрос. Провести свое утро с Николаем? Или уйти в полицейский участок, заполнять бумаги? Выбор был, и Александр уже сделал его; разве какие-то глупые и бесполезные бумажки важнее Николая? Определенно нет, бумаги и всякие там документы не могут заменить времяпровождения с Колей, с этим милым и беззащитным писателем. Так что выбор был сделан. - Я не уйду от вас, - уверенно произнёс Бинх, потом добавил: - Бумаги - это просто куча мусора. - Вы правда поменяете работу на времяпровождения со мной? - Гоголю не верилось в то, что он сейчас услышал, в это было трудно проверить, ведь Бинх никогда не верил в него, и с его губ постоянно слетали оскорбительные слова в адрес Николая Васильевича, а сейчас он так к нему так добр и нежен, что даже не верится. - Да, - прошептал Бинх, уткнувшись своим носом в черные смоляные волосы, что Гоголь ощущал его горячее дыхание. - Я правда вам так дорог? - вновь он задал вопрос. Александр Христофорович устал отвечать на его бесконечные вопросы, поэтому он взял писателя за подбородок и развернул его лицом к себе. Гоголь сглотнул, приготовившись к его дальнейшим действиям. Бинх не заставил себя долго ждать и поцеловал желанные губы писателя. Николай от неожиданности распахнул глаза, но потом принялся не смело отвечать на поцелуй, который получился таким нежным. В этот момент он забыл обо всем на свете; о всаднике, убивавшем девушек, и сейчас возможно таившемся где-то поблизости, о Лизе, которая испытывала к нему любовный интерес (но что-то ему подсказывало, что все в прошлом), и об Оксане, бестелесной мавке, которая приходила к нему, всячески пытаясь завоевать его любовь.… Ведь, он всегда любил Александра Христофоровича, но боялся это признать, ведь этот человек вечно ругал его и не верил в его видения.... Не верил в него, но почему то спасал из всяких передряг, в которые попадал молодой писатель. Он сейчас был счастлив, а всё остальное не важно.