Больше не друг и даже не враг

Для Джиена прикосновения – некий способ общения. Ему важно чувствовать чьи-либо объятия и щедро одаривать ими других. С дебюта группы Биг Бенг утекло немало воды, и многое изменилось; это многое не нравилось Джиену. - И что ты делаешь?! – холодные руки Джи коснулись шеи Сынхена. Лидер как тихий охотник подкрался сзади к ничего не подозревающему, но очень увлеченному читающему Бингу. Топ недоволен, он поежился от холода и, подпрыгивая, с покрасневшим лицом кричит: - Задрал, сколько раз говорил, не прикасайся ко мне. Это неприятно! - Прости… - виновато ответил Джи и сразу стер улыбку с лица. Он все время забывал, что ему нельзя больше обнимать своего друга, словно неизвестная зараза обязательно подкосит хена, и он заболеет. Стена непонимания росла между ними, и Джи начинал бояться Сынхена. Что было на уме у этого парня? Ему бы хотелось знать, почему Сынхен перестал к себе кого-либо близко подпускать. Хотя в каждом правиле бывают исключения. У него оно тоже было. Исключение звали Дэсоном. Вот кого-кого, а Дэ он никогда не выпускал из рук. Массажировал его плечи и что-то постоянно шутливо шептал на ушко, низко наклонившись. Джиен злился, по-детски наивно спрашивая себя: почему он, а не я? Ревность Квона была загадочной и ничем не объяснимой. Он просто стремился к общению с хеном, вот и все, но каждая попытка сгладить их конфликты рождала новые, ему порой казалось, что Чхве ненавидит его, а порой - что завидует. Джиен слишком запутался в нем, да и в себе тоже. Что он вообще хочет от Топа? Дни шли, обстановка в группе была не рабочая. - Сынри, иди сюда! – скомандовал Джиен лидерским голосом. Сынхен-младший притворился, что не слышал его, напрягая плечи. - Сынри, я хочу, чтобы ты подошел сюда!!! – повысил голос Джи, и у макнэ просто не было шансов. Вздохнув, он повернулся к лидеру, сияя позитивом и жизнерадостностью. - Хен, ты меня звал? – спросил он, подходя ближе. - Да… обнимашек хочу, - тихо буркнул Джи и насупился. Сынри то ли издевался, то ли правда не расслышал: - Что-что, хен? – переспросил он, прикладывая руку к своему уху и прислушиваясь. Джи фыркнул, хватая его за ворот рубашки и зажимая между ног на кресле. Джи обнимал его, как любимого плюшевого зайчика, обхватив руками и ногами и крепко сжав, и для пущего эффекта уткнулся ему в капюшон. Сынри быстро смирился, он понимал, что лидер просто так не сделал бы подобного на людях. Значит, есть причины и даже серьезные. Перед глазами маячили Сынхен-старший и Дэсон. Кан что-то рассказывал, а Топ старался закрыть ему рукой рот, чтобы тот болтал поменьше; эти двое явно были слишком увлечены обществом друг друга. Младший с пониманием погладил руки лидера. Сынри рассматривал новые тату Джи, невольно думая о том, как бы они смотрелись на его собственном теле. Ему даже казалось, что они намного больше пойдут ему, нежели Джиену, как, впрочем, и весь его гардероб. Квон просто молчал. Вздыхал обреченно и пытался придумать новый куплет для своей песни. На конференции Топ снова развлекался, как мог. Ухватил под руку Дэсона и важно вилял бедрами, прогуливаясь туда и обратно по залу. Дэ громко смеялся, привлекая внимание не только прессы, но и Тэяна с Сынри. Квон потерянно стоял рядом с Енбе и глупо улыбался. Почему-то хотелось бежать, причем как можно быстрее, задыхаясь от собственной никчемности. Никто не обратил на его новую кофту внимания, все смотрели на хена и счастливо улыбались. Ему тоже хотелось быть счастливым, но он был обделен вниманием Чхве, лидер без уважения и признания от первого хена в группе. Это ему важно? Да, важно, и это драло горло изнутри, хотелось выть и плакаться. Но Квон держался гордо и только улыбался, делая беззаботное выражение лица. Пусть радуется, я не буду помехой его счастью… Дверь с улицы распахнулась, впуская взволнованного лидера внутрь. - Енбе, дружище, зацени новый ритм! – Квон вбежал в общежитие, бросая ноты на стол. Тэян сидел на диване, он лениво стянул с себя наушники, осматривая друга с красноречивым выражением лица "лучше бы ты меня не трогал неделю-другую". Лидер нахмурился, выражение его лица становится серьёзным, и, кажется, он взрослеет внешне лет на пять, превращаясь в грозного аджосси. По спине Тэяна пробежали мурашки, он резко встал и взял в руки листки. - Неплохо, вот в припеве, я смотрю, высокие ноты, кто петь будет? - Ты, конечно! – без тени сомнения ответил Джиен и с аппетитом откусил яблоко. За всем этим наблюдал Сынхен, читавший книгу на кухне, но при появлении нот успевший подкрасться, как шпион, поближе. - А Дэсону? – прозвучал грудной бас, который заставил Квона подавится не прожеванным. Чхве даже не обратил внимание на эту деталь, повторив свой вопрос: - Дэсон что петь будет? Добрый и заботливый Енбе помог другу откашляться парой ударов по спине. Джиен сделал глубокий вдох, наконец, переводя взгляд на хена: - Последние строчки второго и третьего куплетов. Сынхен внимательно посмотрел на него, и скулы на его лице напряженно дернулись. - То есть, ему снова четыре строки за всю песню, с учетом его высокого вокала? – в голосе слышались оттенки угрозы. Еще немного, и старшего будет трясти от злости. Квон не стал поддаваться на провокации, нагло задрав нос: - Я сам решаю, кому сколько петь, я лидер! - Ты глупый маленький ребенок! – от Сынхена эти слова казались уж совсем обидными, с учетом того, что все привыкли считать глупым маленьким ребенком именно его. Джи испуганно вскинул брови, не ожидая подобных слов. Чхве продолжал: - Третью песню подряд только и делаешь, что даешь Дэ минимальный набор строк! В то время как Енбе многие ноты не вытягивает, Дэсон может петь намного больше и лучше, ты принижаешь его, или это зависть? - Я не принижаю, - процедил Джиен сквозь зубы, - а если ты так считаешь, иди утешь его, как ты обычно делаешь… Чхве, психанув, стукнул ладонью по столу, отчего поплохело не только Квону, но и пофигисту Енбе. Топ развернулся, стремительно выходя из кухни и направляясь в свою комнату. Парни в тишине выдохнули. Джиен любовался торсом Дэсона, отмечая, как быстро он делает успехи в совершенствовании своего тела. Джи по сравнению с ним выглядит в два раза худее и ущербнее, и эта мысль заставила лидера горько вздохнуть. - Ты молодец, - похвалил он своего тонсена. Кан, не зная, что за ним наблюдают, опасливо оглянулся, а потом расплылся в улыбке, и его глаза превратились в маленькие щелочки. - Джиен хен! Ты давно тут? – он отошел от тренажера и, взяв полотенце, смочил мокрый лоб. - Только пришел, - меланхолично ответил Джи, продолжая пялиться на его тело. В эти минуты становится ясно, почему руки Сынхена блуждают по таким крепким плечам. Возможно, даже сам Джиен был бы не против, если только… Решив проверить, он подошел ближе к Дэсону и шумно выдохнул. Кан почувствовал, как прохладный воздух едва задел его кожу, и, ежась, машинально отошел на шаг назад. Джи нахмурился, сделал еще один шаг, прижимаясь животом к его телу. Дэсон вжал в себя шею, зажмурился и присел на один из тренажеров, не выдерживая пристального взгляда Квона. Лидерский взгляд суров, в нем отражается власть и требование ответов. Джиену совсем не понятно, почему Дэсону можно дотрагиваться до Топа, а самому Джи нет, в чем его ущербность или в чем преимущество Кана? - Хен, с тобой все в порядке? – спросил не на шутку перепуганный Дэсон, таращась на лидера снизу вверх. Квон, кажется, совсем не дышал эти секунды, он с облечением набрал полные легкие воздуха и вздохнул, решаясь отвести взгляд в сторону. Джиен, болезненно морщась, повел плечами, которые от напряжения сводило судорогой. - Задумался, - пробурчал он себе под нос и бросил на Дэ уже более дружелюбный и даже извиняющийся вопросительный взгляд, - ты огорчился от своей партии в новой песне? - Ты что, целый припев, я и не думал… Я вас не подведу, спасибо! – Дэсон подскочил и поклонился своему лидеру. Почему-то от этого Джиен стал чувствовать себя еще гаже. Он прикусил губу, желая продырявить ее до крови. Неужели Сынхен прав, и он завидует? - Рассчитываю на тебя, - кинул он на прощание и как можно скорее покинул спортивный зал. Дэсон смотрел ему вслед, не понимая, что творится с Джиеном в последние дни. Комната Топа - неприступная крепость. Хоть Джи и лидер, ему страшно туда заходить, прямо как в кабинет к папе Яну. Он облизал губы и завел правую ногу за левую, неловко перебирая пальцами и не решаясь постучаться. Стук, несмотря на все, прозвучал уверенно и мелодично. Слышны тихие шаги. Понимание, что сейчас дверь откроют, пугало еще больше. Дверь открылась, Сынхен удивленно приподнял брови, у него на лице так и светился вопрос: «Какого черта» или «Чего тебе надо?». Чтобы избавить его от озвучивания своих мыслей, Джиен начал первым: - Я виноват, я пересмотрел партию Дэсона… Чхве иронично оглядел его, будто это звучало как подачка. А подачки от Квона ему нужны меньше всего. Если бы Джи мог подавиться, подавился бы от одного его взгляда. Он снова перестал дышать, следя за губами хена. Произнесут ли они хотя бы звук, хоть малейшее слово… - Я знаю, - коротко ответил Топ, и лидер облегченно выдохнул, хоть и чувствовал себя глупо. Что знает? Что он виноват или что партию Дэсона он переписал и отдал ему исполнение всех припевов? - Ты меня даже не пригласишь? – неуверенно спросил Джи, стеснительнее и тише обычного. Кажется, Сынхен не думал, что он ждет его приглашения. Он испуганно оглядел беспорядок в комнате, растерянно пожимая плечами. - Проходи, конечно, - Топ отошел, пропуская Джиена внутрь и закрывая за ним дверь. Комната у Сынхена была типично мужской. Все в синем и черном цвете, окно - одно и большое, оно освещало помещение полностью. Джи раньше тут бывал, но его визиты были очень краткосрочными. Сейчас же мелкие детали комнаты бросались в глаза: фотографии с семьей, много нот и дисков с музыкой, его любимые фигурки с Beаrbricks и часы с надписью «Биг бенг» - подарок фанатки? Конечно, вещи валялись на кровати, а что-то на полу. Топ быстро собрал в кучу, что смог, и засунул в шкаф, пока Джиен глазел на фигурки. - Так ты только это сказать хотел? – спросил Топ, отвлекая Джи от разглядывания его фотографий в детстве. Джиен вздрогнул от его грудного баса и поспешил обернуться. Сынхен плохо вписывался в эту комнату. Серьезный, сдержанный, взрослый парень, в то время как вокруг много игрушек и покрывало на кровати украшено желтыми звездочками. От умиления Джи не смог сдержать улыбку. Он облокотился на письменный стол, перекрещивая щиколотки от неловкости. - В последнее время мы совсем не ладим, хотелось бы спросить, в чем я провинился, - искренне поинтересовался он, смотря хену в глаза. Ему казалось, что сейчас самое время говорить правду, и он надеялся, что Сынхен не будет закрываться от него и скажет все как есть. Некоторое время Топ молчал, стоя посередине комнаты, словно она ему чужая, и куда бы присесть здесь, он даже не знает. - Тебе показалось, - спокойно ответил он, и Джиен разочарованно вздохнул. - Врешь, - обиженно заявил лидер, отводя глаза в сторону, - я как бацилла, ты в последнее время делаешь вид, что меня не существует. Значит, я виноват, но не знаю, в чем. - Ты себе придумал. Просто мне неприятно, когда чужие люди меня касаются, - Сынхен догадался, к чему клонит Джи, и стал оправдываться, медленно подходя к нему ближе. Топ не сводил глаз с лидера, хотя тот упорно таращился в звездное покрывало, пытаясь там что-то найти. Топу стало даже интересно, что в нем можно высмотреть. - Значит, чужие? – с горечью переспросил Джи. Это его обидело, это было больнее, чем он мог себе представить. Отводя взгляд от этих глупых до дури звездочек, он округляет глаза, понимая, что хен стоит совсем близко. Он высокий, и его подбородок гордо приподнят, он смотрит на дракона сдержанно и, возможно, с презрением, Джиен не может утверждать точно. Мимика Сынхена такая же загадочная для него, как и весь он сам. - А чего ты хотел? Мы просто работаем вместе. Мне достаточно того, что все шипперят нас. - Так в этом дело?! – чуть не вскрикнул Джи, удивленно поднимая брови. Когда они сняли клип Haru Haru, поклонницы просто сошли с ума, все думали, что песня о неразделенной любви Джи к Сынхену, и если лидеру было все равно на слухи, Сынхен воспринял это болезненно. Он переживал, что скажет мама, что подумает отец, как будут тыкать на него пальцем, ежели это получит широкое распространение. Джиен фыркнул, а Сынхен помотал отрицательно головой. - Не только в этом. Хорошо, ты прав, есть причина, но она во мне. Так тебя устроит? - Нет! Что еще за причина?! - Просто причина, я та самая бацилла, с тобой все в порядке. А теперь, пожалуйста, оставь меня. – Он сказал это слишком холодно. По телу Джиена пробежали мурашки, но он, конечно, не собирался двигаться с места. Тогда Топ указал на дверь, но Джи отрицательно покачал головой, упрямо отказываясь добровольно покидать комнату. - Тебя силком вытаскивать отсюда?! – Чхве начинал злиться, а на лице Квона вдруг появилась издевательская улыбка. - Ты или говоришь что не так, или я разбиваю этого гребаного медведя, - он потянулся к полке над столом и почти схватил одного из коллекционных и дорогих Beаrbricks. - Не трогай! – Топ закричал как истеричка, схватил руку Джиена в районе кисти и припечатал ее к столику. Джиен и сообразить ничего не успел, как оказался придавленным всей массой хена к тому же самому столу. В его пах врезалась бляшка от ремня Топа, причиняя боль, и, зажмурившись, Джи понял, какой он извращенец, потому что ему это нравилось. Воцарилось молчание. Среди тишины были слышны детские крики ребят на улице, увлеченно играющих в мяч, а еще… еще дыхание Сынхена: тяжелое, шумное, притягивающее. Джи показалось, что хена немного лихорадит, а, быть может, лихорадило его самого. Потому что это очень волнительно - полулежа сидеть на столе и ощущать приятный запах одеколона Чхве, быть к нему так близко, смотреть ему в глаза, испытывать жар его тела, пусть даже через футболку. И Джиен, теряя голову, словно нанюхавшись этих наркоманских духов, прикрыл глаза, вожделенно потянулся к чужим губам. В тот момент он ни о чем не думал, совсем ни о чем. Он даже не думал, что ему ответят на этот внезапный поцелуй. Ответят со страстью, о которой и не подозревал раньше. Сынхен требовательно прижимался к его губам, рукой скользя по его волосам и прижимая еще сильнее к себе. Топ кусал его губы, не сразу решаясь углубить поцелуй, но, ощутив язык Джи, ответил своим, с усладой вторгаясь в его рот. Джиену не хватало воздуха, он периодически отрывался от Сынхена, вдыхая хоть немного, тогда он встречался с безумными и пьяными глазами хена, радуясь и пугаясь одновременно. Что сейчас происходило, он не понимал, но ему это так нравилось. Топ напирал, скинув диски и листочки на пол, полностью уложил лидера на стол, непроизвольно делая трения своей бляшкой от хром хатс и заставляя Джи издавать тихие звуки восторга. - Хен, что мы делаем?! – прошептал Джиен, когда язык Топа перебрался на шею, и лидер выгнулся от наслаждения, обнимая его в ответ. - Я предупреждал… - хрипло ответил Сынхен, все так же тяжело дыша, - не надо было ко мне прикасаться… Мне все время так трудно было себя сдерживать, ТАК трудно! – он резко поддался бляшкой вперед, и Джиен вскрикнул от боли, обхватывая бедра Сынхена своими ногами. - Ты дурак, что ли… Надо было сказать, - Джиен уже сам был на пределе от желания, он сбивчиво дышал и скреб пальцами по спине Сынхена, жалея, что ногти коротко подстрижены. Вдруг Сынхен отстранился, виновато глядя на Джи: - Прости, я.. сорвался, - он пытался привстать, но Джиен не отпускал, крепче сжимая ноги. - Поясни… - потребовал Квон командирским голосом, и тут даже хен не рискнул что-то возразить, послушно объясняя. - Что именно? Что меня заводит только лишь одно твое касание? Что я, как идиот, не могу вести себя адекватно ни на людях, ни наедине, потому что боюсь просто наброситься на тебя, как сейчас? Или что фанатам даже это ясно, то ясно, что я сам не до конца понимал в себе, а когда понял, испугался… Это все неправильно! И что сейчас мы делаем – неправильно. - Ты испугался и не сказал мне, - Джи сменил гнев на милость, ласково проводя рукой по его щеке и смазливо улыбаясь, - решил и за меня тоже, все понял неправильно. Ты о моих чувствах подумал?! - Чувствах? – глупо переспросил Чхве, опираясь руками о край стола и вглядываясь в карие глаза лидера. - Что я чувствовал, когда не мог касаться тебя, как мне было больно смотреть на то, как ты касаешься других… И как мне сейчас офигенно ощущать твои губы на своих? – Джиен взял хена за ворот рубашки, притягивая его к себе, и поцеловал. Сынхен обмяк. Этот поцелуй был уже другим: мягкий, ласковый, они изучали губы друг друга, захлебываясь в нежности. И они оба совершенно не знали, что делать с теми чувствами, внезапно открывшими им глаза, они лишь понимали, что не хотят расставаться. Кажется, так рождается вселенная, объединяя двух людей в одно целое. - Мы будем записывать соло альбом! – уверенно заявил Джи, прокрадываясь руками под рубашку своему хену и довольно его обнимая. - Это будет слишком подозрительно, и все будут думать, что мы вместе… - недовольно пробурчал Сынхен, но приобнял его в ответ. Лидер мгновенно расплылся в улыбке еще больше. - Пусть думают, что это так задумано. Зато целый год гастролей, съемок и разъездов только с тобой, я не позволю тебе отказаться! Сынхен обреченно и одновременно счастливо вздохнул, крепко стиснув Джиена в своих руках. - А я не позволю, чтобы все думали, что это пустой фансервис… - Я верю, что ты сумеешь их убедить в обратном, - Джи хихикнул, вырвался из крепкой хватки Сынхена и увернулся от легкого подзатыльника, но потом все-же разрешил себя поймать. - Глупый. - Это Бингу сказал?! - Именно! Когда начинаем? - Прямо сейчас.

Конец.