Сегодня

Блейну бы хотелось застрять в сегодняшнем дне. Оставить картину своей жизни такой, какой она есть сейчас, позволяя лишь самым близким привносить в неё что-то новое, наносить смутные мазки, бросать тени и блики, только забыть про порхающую на краю сознания шутку про «День Сурка». Застыть навеки в фотографии, где все они счастливые, улыбающиеся, искрящиеся счастьем, дружбой, талантом. Все вместе - покинутые, но не одинокие, разные и единые. Разделённые между собой годовой разницей в возрасте, когда половина из них мечтает о Нью-Йорке, кормит свои амбиции мечтами о будущем, волнуется о выпускных экзаменах, пользуясь перманентной поддержкой младших ребят, выжимая последние капли веселья из стремительно уменьшающихся в своём количестве минут, проведенных на уроках, в хоровой комнате, у кого-то дома. На вечеринке в «не столь уже благородном, да?» доме семьи Берри; в процессе выбивания из подушек последнего пера в битве за звание лучшего рифмоплёта накануне проигранных Национальных, в которой Куинн вела себя совершенно не по-королевски; в импровизированных выступлениях под предводительством Арти, - в каждом моменте хотелось бы остаться. В этом желании он был не одинок, как и ещё в одном чувстве, которое нависало над ними весь последний год. В страхе. Одни боялись прогадать с выбором колледжа, не поступить, боялись самостоятельной жизни, а другие - того, что лишаются своих друзей. Андерсон приходил в ужас от мысли о том, что кого-то из этих ребят он не будет встречать каждый день в коридорах, нельзя будет созваниваться, чтобы поделиться интересной ерундой, шутливо-доверительно уткнуться в чьё-то плечо, чтобы скрыть улыбку, усталость, заглушить смех, ощутить их уютное, такое естественное присутствие. Он был совершенно напуган. Этот невероятно дружелюбный коллектив принял его иррационально быстро, безрассудно, практически вынудив влюбиться во всех и каждого, заставив вынырнуть из назойливого состояния «+1» Курта. Парень провёл пальцами по тщательно рассматриваемой фотографии хорового кружка, усмехнулся над подписью, которая перечислением их имён, указанием места и даты говорила исчерпывающее ничего, рассказывала ничтожно мало об этих ребятах. Они друзья, они семья, они – его море, из которого не хочется вылезать, чтобы не потерять это пресловутое «как рыба в воде» состояние. Тут есть Курт. Курт. Человек, знакомство с которым ознаменовалось словом «мужество». Его этому научил Блейн, но если заглянуть правде в глаза, он сам может преподать отменный урок храбрости. Преподать своим существованием урок храбрости быть самим собой. Уникальным, неповторимым собой. Этот микс из необычайно талантливой еврейки, язвительной мулатки, не сдерживающей свой острый язычок, тёмнокожей и сладкоголосой дивы, скромной любительницы платьев в стиле 60-х годов, не сдерживающей волшебные импульсы своего неординарного мозга блондинки, королевы, потерявшей корону, но обретшей себя, и совершенно испорченной девчонки со сладчайшим именем на планете; эта смесь из неуверенного в себе лидера, выбравшего себе в лучшие друзья хулиганистого парня с самым коротким ирокезом в мире, из крайне способного парня с ограниченными способностями (спорим, вы бы не смогли совмещать в себе удивительный режиссёрский дар, талант чтения речитативов и внутреннюю чёрную женщину?), обладающего парой татуировок и далеко не парой косичек-дредов христианина, не знакомого с «зелёной завистью» ирландца, отличительно большеротого фаната Аватара и ошеломительного в танце азиата, - это вкус, аромат и цвет его мира. Без них он бы был блёклым, пресным, обыденным до омерзения. От них хочется бежать, только чтобы потом вернуться и ощутить дюжину объятий, похлопываний по спине, поцелуев, увидеть парочку замысловатых приветственных ритуальных танцев, утонуть в нестройном ряду усмешек и улыбок. На этом моменте парню хочется ударить себя по невозможно глупой голове, в которой появляются мысли, достойные призовых мест в номинации «Нонсенс Года». Никто ещё не изменял жизнь Блейна Андерсона радикально, и исчезал из неё бесследно. Что за позиция, молодой человек? Чтобы не дать им исчезнуть из своей жизни надо просто самому не исчезать из их жизней. Их тени всегда будут пересекаться в их личном месте под солнцем.