Ушедший

Она ожидала, что Лорд решит с ней переговорить. В первую очередь она была готова к тому, что Энакин отчитает её за присутствие Леи на борту. Мон с Мадиной уже осудили её решение и обвинили во всём бесчеловечном в отношении к своему ребёнку. Говорить об особых привилегиях дочери на территории БМФ она не стала. Наречённая Амидала лишь напомнила, что сама оказалась во время боевых действий в четырнадцать уже в статусе королевы. Она, как рождённая набу, считала, что будет лучше, если Лея увидит неизбежную войну, находясь на самом большом и защищённом корабле галактике, под охраной надёжных людей Лорда, чем как она, с отрядом дворцовой охраны и двумя джедаями против армии дроидов. В иллюминаторе она видела проплывающий дредноут с символом «Пяти Союзов», огонь давно прекратился, и она надеялась, что Гарм принял правильное решение. Потому что, в противном случае, она может оказаться политическим заложником, как и её дочь. Хотя «плен» для Леи на борту «Прорицателя» был наполнен большей свободой, чем в родном дворце. Её Звёздочка спала в медблоке, и, по словам адъютанта, была она там по прямому приказу Лорда, абсолютно здоровая. Она бы хотела увидеть дочь, и узнать где Люк, но, разумеется, её не пустили. У офицера не было причин врать ей, поэтому подавив своё волнение, она пошла за адъютантом в одну из кают на выделенном им этаже. В строгости тёмно-серого интерьера выделялись зелёные элементы, придавая небольшому помещению особый комфорт. Противоположная стена представляла собой огромный иллюминатор, спиной к которому сидел Лорд за рабочим столом. Королева прошла через комнату, напротив строгого стола выдвинулось кресло, она сочла это за приглашение и присела. Неожиданностью стало, что Скайуокер решил принимать её у себя в каюте. Комната не могла быть кабинетом, уверена была она, замечая особые мелкие детали, которые всегда успокаивали Энакина, но которые он никогда бы не показал подчинённым. К тому же сам Лорд был без мундира и выглядел крайне усталым, а его тёмная накидка могла быть халатом. Распущенные волосы были влажные, он не смотрел ей в глаза, указательный палец ели заметно постукивал по столу. Это не будет очередным политическим раундом, решила она, понимая, что Лорд никогда бы не показал свою… растерянность? Она удобно расположилась в кресле, расправив плечи, посмотрела прямо. Ей надо увидеть выражение в его глазах, чтобы знать с какой ноты начинать. Но он не поднял глаз, лишь катнул пальцем инфо-кристалл. Без вопросов, она активировала его, вчитываясь в данные. На её глаза навернулись слёзы, и не позволительно скатились по щекам. Инфо-кристалл потух, королева аккуратно поправила макияж, и прямо посмотрела ему в глаза, приготовляясь к очередному сражению. Титановая маска королевы, та, которая родилась из железного лица «сенатора», не пряча глаз, ждала от него удара. Проще пробить броню «Прорицателя», чем её, наученный горьким опытом, знал Лорд. Да и он уже не хотел ничего пробивать. У него были вопросы, и он жаждал ответов, а разговаривать сейчас с ней, с королевой Альдераана, которая костьми ляжет, но будет юлить, отмалчиваться и всячески защищать свою правду, и не важно, что защищать её не от кого. От ответов она уйдёт в обычную политическую пикировку, которая взбесит его за считанные секунды. Ей не шёл бело-серый цвет лояльного и демократичного, а тем и высокомерного, скованного правилами Альдераана. Его бесило их грамотно спрятаное тщеславие и лицемерие, которое сейчас отражалось в её наряде. Раздражение засвербело где-то между лопаток. Он закинул голову, посмотрев на потолок, выбрасывая Альдераан и альдераанцев из головы: возможно, есть способ погуманнее начать этот разговор. В его лексиконе появилось новое слово, с иронией заметил он. Под её внимательным взглядом Лорд поднялся, не проронив не слова, подошёл к стене и открыл мини-бар. На средней полке стояли толу, восемь разновидностей крепкого напитка. Он бы с удовольствием распил «Эверслеар». К сожалению, Падме не была поклонницей крепких и очень крепких напитков. На полке выше располагались различные сорта арманьяка и граппы, они тоже были слишком крепки для неё. Аквавит с виски на полке ниже, так же не радовали сегодня. Неужели у него нечем угостить гостью? Возможно, что-то найдётся из подарков, которые он хранил для приятных знакомых. Боковой стеллаж был гораздо больше, он пробежал взглядам по полкам: о! Кажется ликёр «Амалфи», с приятным кисло-сладким сложным вкусом может подойти к данному моменту. Он достал два бокала, предназначеных для крепких напитков, и щедро разлил по ним. Пододвинув бокал поближе к гостье, он опустошил свой. Резкий вкус тут же отрезвлял и бодрил, а длительная сладость после располагала. Такое сочетание было не его, он в целом не любил сладкие напитки, но ликёр был во вкусе мадам Лайна Лаури, для которой предназначался. Падме задумчиво взяла бокал, а после залпом выпила его. В глубоких тёмных глазах по-прежнему блестел королевский титан. Не то, постановил Лорд, возвращаясь к полкам. Бунумуриаское сухое «Отчаянье девы »для королевы огней на Зерерном полуострове в южном полушарии Венге, планеты, которая входила в состав Реазиля. Искра была экспертом в сухих винах. Терпкий гранатовый вкус определённо нравился ему больше «Амалфи», но его королева не оценила. Хорошо, решил он, убирая вино на место. Тремя полками ниже стоял вермут для госпожи Джекси из семьи Ваунарыских – «Реанурис», что означало «разговор по душам». Стоит и его попробовать. Просветлённо-оранжевый цвет напитка внушал надежду. Сдержанный вкус, приятное послевкусие. Неудивительно, что госпожа Джекси любила долгие беседы. Видимо и в данный момент, её вкус пришёл ему на помощь. Нейкхан сделала большой глоток, не допив до дня, задумчиво покрутила бокал в руке, облизнув губы. Она опустила взгляд, по щекам потекли слёзы. Вот теперь вакуумная оболочка была повреждена. С долей облегчения он сел в удобное кресло, смело налил себе и обновил бокал гостьи. Она не тронула наполненый бокал, уголки губ слегка дёрнулись, когда она обратила внимание на его кар. Ангел точно знала, что это за голоизображение и откуда, и зачем оно тут. Воспоминания вызвали у неё улыбку, слёзы потекли с новой силой. Она поднесла дрожащую руку к лицу, смахнула воду с глаз, и прямо посмотрела на него. Вот теперь на него смотрела та самая Падме Наберри: прекрасная и страстная женщина, которая могла выступать в авангарде Сената, не растрепав причёски, а потом часами ходить по квартире пылая праведным гневом, и впоследствии уткнуться ему в грудь, обидевшись на всех, как маленькая. Женщина, которая могла взять бластер и отбить штурм своего дворца. Которая на хаттезе высказала Дуку всё, что думала, глядя прямо в глаза ситху, и вся охрана геонианцев не смогла его защитить. Она не боялась и сейчас. Как истинная набу, миролюбивая и спокойная, она была таковой только до тех пор, пока не трогали её личное и родное. В тёмных глазах пропал стальной блеск, прохлада живого камня проявилась в них, не потеряв своей прочности и величия. - Почему ты мне не сказала? – Это был единственный конструктивный и нейтральный вопрос, который крутился в его голове, посреди несвязных и истеричных слов. И в ответ на него он ждал удара. И получил его: - Когда? Температура в её голосе могла сравниться, с температурой забортного вакуума, как и с её разрушительной мощью. - Когда только узнала, – космос был его домом. Он давно привык к его бесконечному одиночеству. - Милорд, а вы вспомните, где вы были полгода после нашего развода? Он пригубил бокал в раздумьях: это было практически десять лет назад. Где он был тогда? Он всю Галактику вдоль и поперёк пролетел в поисках своего райского уголка. Нет… тогда уже был Раизиль, и… - Точно не вспомню, - прозрачно-оранжевая жидкость в бокале не помогла освежить память, - вероятнее на Камино, может в столице или… - В любой другой звёздной системы около Лабиринта Риши, системы Лоург или Кенворовского затмения, - она-то прекрасно помнила свой треугольник отчаянья, - и быть может, Милорд, вы припомните, что все эти сектора были в огне после Клонических распрей. И не только эти сектора, тогда вся изученная Вселенная была в междоусобных войнах, покоя не было нигде. - Ты могла об этом сообщить, - выпалил он, - ситуация стабилизировалась спустя год. - И каким же образом? – нейкхан изогнула бровь, пряча истерику в сарказме, - часто вы почту с Корусанта принимаете, Милорд? Сжав зубы, он проглотил такой же ядовитый ответ: - Ты могла найти способ. - И какой? – Холод её тона обжигал хлеще раскалённой магмы. - Беременной лететь на дальние рубежи через горячие точки? - Беременность тебе не помешала кинуться на Сидиуса! – Не выдержал он, поднимаясь с кресла. Этой женщине он не мог простить всего несколько опрометчивых действий, и это было первое из них. - Я на него не кидалась! - В ней прорвало плотину, захлестнув волной эмоций, от чего она соскочила и ударила по столу руками. - А что ты там делала? - Тихо, спокойно спросил он, нависая над ней. Его собственные руки также упирались в стол, его всего трясло, от бушующей злости, обиды, страха, от гаммы неописуемых и неразборчивых чувств. Падме первая совладала с эмоциями, присаживаясь в кресло. - Я бежала домой, - спокойно ответила она, отвечая на яростный взгляд, - подальше от Палпатина и других сенаторов, как ты велел. Нота растерянности в её голосе оказалась шумовой гранатой для него. Скайуокер сморгнул, пытаясь осознать сказанное. Внутри внезапно образовалась пустота. Фундамент, на котором стояло нынешнее отношение к ней, внезапно исчез. Он десять лет винил её в том, что позабыв о себе и ребёнке, она кинулась в погоню за Сидиусом. - Как ты оказалась в потайных туннелях Сената? Она пригубила вермут, только чуть-чуть для вкуса: - После сессии Палпатин направился в свой кабинет. Я подумала, что вы попытаетесь арестовать его там. И самое безопасное место, то, о ком меньше всего знают - потайные проходы Сената. - Но у тебя был бластер, - он сам не знал, зачем продолжал нападать. - Энакин, у меня всегда с собой бластер! Он обхватил голову руками, проводя пальцами по волосам, пытаясь собраться, успокоится, привести мысль в порядок. Осознать, что их сын погиб по несчастной случайности. Вина целое десятилетие разрушала его, вызывала ненависть к себе и к ней. Он корил себя за то, что сообщил ей о предательстве канцлера. Если бы она не знала, то осталась бы в Сенате, не стала бы рисковать и пытаться сделать всё самой, тогда считал он. Винил её в том, что она не уберегла сына. Почему тогда они не смогли поговорить? Ах, да... она его прогнала. Ему понадобилось пару минут, чтобы вновь попытаться собраться: - Я имел право знать. Теперь в его голосе звучала растерянность, которую она восприняла очередным ударом. Падме допила вермут, задумчиво облизнула губы, и тихо, спокойно, отчего удар прошёл намного глубже, сообщила: - Ты бросил меня на кровати в реанимации. Ты отказался от меня трижды. Ты не имеешь никакого права ни на меня, ни на детей. Ни тогда, ни сейчас. Плечи дёрнулись в судороге, грудную клетку чуть не разорвало, но он удержал взгляд, и не изменился в лице. В мини-баре стоял пшеничный «Эверслеар» со своим огненным восемьдесят пятым градусом. Сжигающий напиток привычно зальёт любую боль в груди. Способ, проверенный годами. Он уже знал, что сердце – это всего лишь мышца, за него не стоит переживать. У него внутри нет ничего хрупкого, там только мышцы, кости, сосуды, нервные окончания и другие биологические материалы, которые работают идеально, им уже не угрожает ни световой меч Сидиуса, ни плазменный выстрел, ни взрывная волна. Единственное за что имеет смысл беспокоиться – так это за рассудок, который без спроса вновь подсунул неприятные воспоминания. Да, это были именно неприятные воспоминания. - Твои слова были: «Уйди. Не могу больше тебя видеть»? - Ему больше не было больно, в голове появилась расслабляющая муть. Если уж рвать друг друга, то полностью. - А кто грозился аннулировать наш брак? - Слово «аннулировать» было выделено особой интонацией. - Кто требовал развода? Кто перечеркнул три года любви, - слово «любовь» он как выплюнул, разводя руками, - и тут же кинулся трахаться с Органой? - Я тебе не изменяла! – Вырвалась её истерика, очередным ударом об стол. - Наши отношения с Бейлом начались после развода! И начала я с ним спать уже после того, как узнала о беременности! Уже после того, как ты бросил меня, уже после любых наших моральных обязательств! И только ради того, чтобы скрыть, что это твои дети! В то время как ты обошёл все бордели Галактики, и развалил всё то, ради чего мы боролись! - Не надо было ничего скрывать! - Ты бросил меня в реанимации, после чистки, после одной единственной моей гормональной истерики! Ушёл, не обернувшись! - Я вернулся! – бушевало в нём негодование. - Когда? Спустя полгода? Когда единственное, что от тебя нужно было так это подержать меня в Сенате? И тогда ты меня бросил! - Я тебе уже не нужен был! - Вот именно тогда! Тогда, когда я вышла из больницы, когда сама смогла вновь решать проблемы, когда мне кроме моральной поддержки, в основном нужна была только политическая! - У тебя для этого был Органа! - Да, потому что тебя не было! Первичный запал истерики иссяк. Хорошо, что они оба не умели истерить. По-настоящему, с разрушениями окружающего и друг друга. Хорошо, что для начала им хватило только постучать по твёрдому столу и поорать друга на друга. Орать было за что, и ему и ей. У неё тоже были обиды и разочарования, он принимал это, но не знал, за что извиниться. За то, что дал развод, когда она просила? За то, что ушёл, когда она требовала? За то, что он не поддержал её в их союзе с альдераанцем? За то, что отстоял суверенитет как свой, так и государства? За то, что не был на связи, когда она узнала о беременности? Или за то, что любил её, не оглядываясь и не задумываясь, как душевно, так и физически? А может за то, что была война Клонов и военные действия остались после подписания мира? За что он должен извинится? Падме успокоилась первой, глубоко вздохнула, закрыв глаза и спокойно села в кресло. Ему нужно было сделать то же самое, но сначала он обновил алкоголь в их бокалах. Крик - это не их метод, Падме предпочитала диалог, а он – драку. Но сегодня слишком тяжёлый и долгий день, его звенящая пустота в голове была схожа с той, которая возникает, когда долго бьют головой об металлическую стенку. И в таком случае есть два варианта: или переждать, или потерять сознание. К сожалению, его сознание оказалось слишком крепким для второго варианта, остался только первый. Ему показалось, что Падме уже взяла эмоции под контроль, когда сделала пару глотков из бокала и у неё снова потекли слёзы. Софиана, как-то рассказывала, что слёзы у женщин - это или жидкий вид эмоций, которые уже не могут быть в теле, или средство для манипуляции. Думать он хотел, что перед ним последний вариант, но знал, что это не так. Допив вермут, она стала крутить бокал, рассматривая капли на его дне: - Когда я смогла прореветься, тогда в больнице, - все навыки опытного дипломата не смогли скрыть дрожи в голосе, она старалась, чтобы её тон был ровный, как бы ничего не значащий, – тебя уже не было в палате. Уже тогда я знала, что если тебя не развернуть, то ты навсегда уйдёшь. И я кинулась… как дура, соскочила с кровати, попыталась даже побежать, но молнии Силы не только убили нашего сына, а ещё достаточно сильно повредили мне внутренние органы, и матку в том числе, – дрожь стала пропадать, а тон превратился в… отчёт. Безвкусный. Бесцветный. Пустой. Настолько пустой, что по его спине пробежали мурашки. - На нервной почве у меня началось кровотечение, и меддроид, которого единственного интересовало моё здоровье, просто накачал меня успокоительным. Пришла я в себя всё там же, среди белых стен и медаппаратуры, и, наверное, сошла бы с ума, оказавшись в одиночестве. Тогда, я ещё верила, что ты не бросишь меня, хотя бы не на больничной койке, но там сидел Бейл, а не ты. Это он был рядом всё то время, которое я была в больнице. Это он заботился, поддерживал меня, думал о моём спокойствии и здоровье, в то время, как ты забрал флот и улетел в неизвестном направлении. Он старался обезопасить меня и помочь, в то время, когда ты спасал джедаев от возможности атаки клонов. Мне нужна была надёжность, а тебе - война. С этим он не мог спорить, только опустошить свой бокал. - У Оби-Вана есть отличное качество – он может отключиться на какое-то время, а после - как новенький, но у меня нет такой функции, если я останавливаюсь – я начинаю умирать. Тогда я остановился, в один момент я понял, что без тебя у меня ничего нет. На мгновение мне показалось, что у меня просто все органы откажутся работать, и я сдохну. Поэтому единственный способ, чтобы не рухнуть прямо там, в коридоре, был продолжить движение. Да, я умею только воевать. Да, для меня это было жизненно необходимо. Я считал, что тебе надо время, а мне надо создать для тебя мирное и надёжное государство. Я создал его, но у тебя уже был король с собственным королевством. - Мне не нужен был мир, я его сама отвоюю, мне нужен был ты рядом. На это он ничего не мог ответить, только найти ещё одну бутылку подходящего алкоголя. Они два напыщенных идиота, которые всё это время калечили друг друга и себя сами. Если бы он умел реветь, то возможно ему было проще переварить всё то, что творится внутри, но в пустыне даже женщины не умеют это делать. Оби-Ван прав: он носит в себе свой собственный выжженный Татуин, с хаттезом без слов о гуманности, и с двумя солнцами: его собственная гордость и гордость нейкхан. И что с этим делать? А с этим можно что-то делать? Он не знал. Очередной глубокий вздох, и как пустынная буря, кислород сметёт всё его непонимание. Что же подойдёт после вермута? К своему глубокому сожалению, по две бутылки, а порой и по ящику, хранился алкоголь только для адмиралов, командиров, для крепких мужиков, которые любят покрепче и им надо побольше. Лорд окинул гостью взглядом, воспоминания о родном мире, и её чуть наклонённая на правый подлокотник, изящная поза напомнили ему о гибком дереве Джапор, чей ствол напоминал силуэт женщины, а раскидистые ветки – тонкие руки. Джапор может годами стоять в пустыне, продуваемый песочными ветрами, но наступает момент, когда дерево расцветает широкими бордовыми цветами. Гладкая и прочная серебристая кора со спиралевидными насыщенными цветами. Он видел лишь раз такое, ему было пять или шесть, но картинка цветущего дерева посреди испепелённой пустыни навсегда осталось в его сознании. Цветы были наполнены соком, и аромат был волшебным. Это дерево выкопал один торговец из порта, хотел продать, но оно погибло, превратившись в серое бревно. Мама тогда сказала, что за всем нужен свой особенный уход, но даже при этом некоторые растения не могут жить в неволи. Кора Джапора достаточно прочная, и у него много времени ушло для того, чтобы отломить ветки с высохшего бревна, которое просто выбросили в пустыню. Ещё дольше он пытался сделать нечто похожее на кулон для одной красивой девочки. Это было не просто, и инструментов у него нужных не было. Он всегда был настойчив, и добивался своего. Улыбнувшись собственным мыслям, он снова стал крутить полку с бутылками. Светлое вино, коньяк, джинн, армана… Реазильские, удмеанские, найранские, даже кореллианские... неужели нет ничего с Набу? Что-то же было… он помнил, что в его коллекции должно быть что-то с Набу. Вот! Цветочная настойка. Только очень крепкая, мутно-бордового цвета, он взглянул на описание в этикетке: «… прекрасное продолжение вашей беседы…». Вот. Это оно. Лорд поднёс горло бутылки к бокалу, Падме выставила ладонь, отказываясь от напитка. «Нейкхан считает, что ей достаточно, но пускай лучше она ревёт и выкладывает всё начистоту, чем прячется за маской сдержанной и сильной», - решил Лорд. Вскинув бровь, он без труда выиграл этот немой спор, наливая ей крепкой настойки. Медовый аромат трав и терпких ягод освежили обстановку. - Как ты уберегла Лею? – Кто-кто, а он-то знал истинное лицо Ордена, когда речь идёт о молодом поколении. Она хотела что-то сказать, но передумала, опустила взгляд и сделала маленький глоток напитка. Он был резким, пробирал всё нутро, так же как и вопрос, но медовое послевкусие смягчало боль. - Рассказывай, - у него никогда не хватало терпения немного подождать. Она хотела сказать, но слова не складывались, слёзы текли с новой силой, а эмоции вновь подняли на ноги. Ей нужно было время, чтобы собраться, ей нужна была поддержка, и она держалась одной рукой за спинку кресла, ей нужно было просто проплакаться. Он понимал это, и не торопил. Напиток в его бокале крепче, плотнее и сильнее заливает, прижигая боль в груди. Созерцание мечущейся в тихой истерики Падме, отчасти помогало бороться со своей. Калейдоскоп различных воспоминаний, перепутанных мыслей, кровоточащих эмоций затопили его маленький, но уютный дом, и только терпкий аромат ягод принёс нечто не доступное для понимания, то, что не хватало здесь всё это время. - Не я решала, - сквозь слёзы, сглотнула она, смотря на своё отражение в иллюминаторе за ним, - я не могла оставить обоих… я … - ей пришлось перевести взгляд на него, отвечать перед ним, ей было проще, чем перед самой собой. – Они оба родились одарёнными. Мы были на Тарео, Империя установила блокаду над системой. Я, будучи беременной на малом сроке, прилетела туда на переговоры, под защитой Оби-Вана, и когда началась оккупация, мы скрылись в подземной военной станции… где я и родила… - И ты говоришь о защите и заботе королька? – Не выдержал он, живо рисуя красочную картину вторжения Империи на планету, и учителя, который пытался вытащить беременную нейкхан. - Где он-то сам был? Отправил тебя беременную своё говно убирать? На Корусанте в пуховых покоях отдыхал? - Это моё было решение! Он был против! - Если бы кресло не было встроено, то оно, вероятнее всего, полетело бы в него, а так, распалённой Падме осталось только со всей злости ударить в спинку ни в чем неповинной мебели. - Бейл не хотел меня отпускать, но я не могла уже там находиться, и он убедил магистров, чтобы Оби-Ван охранял меня. Ты хоть представляешь, чего ему стоило вернуть генерала Кеноби в столицу? Тогда! Из-за моей блажи! Энакину пришлось унять свой пыл, и в этом помогла ему пустая бутылка, которую он с удовольствием кинул в стену. Падме не шелохнулась, продолжая стоять, рукой упираясь о кресло, а он сел в своё, набираясь терпения. Потому что он, как никто другой знал, что в рядах джедаев не так много талантливых генералов и в целом лидеров. В начале Войны Клонов, всех джедаев возвели в ранги командиров или генералов, что было крайне опрометчивым решением. Рыцари всегда были одиночки, пары, максимум группы, которых можно отправлять на сверхсложные операции. Они идеальны в решении нестандартных ситуаций, но, как показала война, в большей своей массе не то чтобы бесполезны, а даже разрушительны на постах командующих. Единицы, встав во главе войска, смогли правильно провести бой и использовать такую боевую мощь. Они с наставником были среди них. Тогда он, Энакин Скайуокер, двадцатилетний сопляк, открыл в себе талант командира, тогда он понял, что его место во флоте, что именно тут он сможет реализовать все свои таланты. Он был слишком юн, горяч, мало опыта, много рвения, а Оби-Ван был осторожен и хладнокровен. И именно в той войне Орден открыл ещё один талант рыцаря, которого они хотели отправить на общественные работы. Тогда генерал Кеноби был лучшим из джедаев, умел отступать, знал, когда выждать, элегантно выводил сражение на переговоры, но решителен в атаках, расчётлив в наступлении. И разумеется, когда Республика осталась мало того, что без клонов и опытных адмиралов, которые ушли за ним, Лордом Ушедшим, они призвали к помощи Орден, а рыцари выставили своих лучших. Лорду пришлось признать, что Органе нужно было очень много сил и влияния, чтобы магистры согласились использовать такой ценный кадр на такие глупые цели. Ведь защитой одной беременной королевишны мог заняться любой из рыцарей. Лорд пригубил свой бокал, пить уже не хотелось. Алкоголь спасал до поры до времени. И его время прошло. Он поставил бокал, и кивнул, давая понять, что готов дальше слушать молча. - Когда я покидала столицу, - её голос уже не дрожал, она всегда быстрей справлялась со своими эмоциями, чем он, - срок был слишком мал. Мы не знали, что я ношу двойню, но я уже чувствовала, что они одарённые. И больше всего на свете я боялась, что Палпатин придёт за ними, – слёзы вновь потекли по красным щекам. Сколько можно реветь? У него создалось впечатление, что она плачет за все эти десять лет. Возможно, это было и так. – Оккупация Тарео была не предсказуемой и не оправданной со всех сторон, за исключением, того, что я с детьми была там. - Ты действительно считаешь, что Сидиус смог почувствовать то, что не мог почувствовать я? Что пропустили магистры? - Я понятие не имею, как пропустили магистры и ты, я знаю, что Палпатин убил моего сына… - Нашего. -… и когда я рожала Лею и Люка, стремился захватить планету, а спустя девять лет нанял Бобу Фета, чтобы тот похитил Лею, потому что вероятнее всего не смог добраться до Люка. Всё это было разумно, он встал с кресла, начиная нервно мерить шагами маленькое пространство перед столом. - Какие три самых надёжных способа спрятать одарённых детей от ситха? – Задала она ему вопрос, который много лет назад задала его наставнику. Лорд остановился, упирая руки в бок: - Лучше всего, чтобы он о них не знал. Чтобы вообще о них никто не знал, - поправился он. - Да, их нужно было разделить, вместе они вызывают слишком большой диссонанс в Силе. И не только для одарённых, - он вспомнил реакцию дока на детей. Вообще, трудно представить, что эти двое могут натворить, находясь постоянно вместе. – И да, сильнейшего спрятать среди подобных. Храм со всеми своими жителями создаёт достаточно мощную ауру в Силе, в таком свечении вообще трудно что-то разглядеть. Поэтому Люк всё это время находился там, - пробормотал Лорд, складывая всё вместе. - Я взяла обещание с Оби-Вана, что именно он будет обучать и защищать Люка. - Мда, - он взял бокал, промочить горло, - интересно в какой угол ты загнала учителя, чтобы он ещё раз под такое подписался. - Я позволила ему выполнить свой долг, а я выполнила свой, – встала в оборонительную позицию королева. Рука непроизвольно взяла настойку, и щедро плесканула в ещё полный её бокал, и долил себе. Падме залпом выпила половину. Запасы воды в организме всё-таки надо было пополнять. - Всего этого можно было бы избежать, сообщи ты мне об этом. Тарео в пару парсеков от нашей первой базы на Ретао. Короткий сигнал с базы можно было послать, - он хлебнул настойки и поднял глаза на неё. Зачем он это сказал? Встретившись с его пониманием Падме начала успокаивается, приходить в себя, чувствуя хоть какую-то поддержку с его стороны в принятии сложного решения, ей становилось легче. И он вновь ударил её, сам не желая этого, тем самым подняв в ней разрушительный огонь, который может даже окончательно испепелить и так безжизненную пустыню у него внутри. - Сейчас Палпатин мёртв, - голос её был спокоен, а взгляд твёрд. Алкоголь очень быстро дойдёт до сознания, и она вобьёт в его душу все ядовито-разъедающие колья, что хранились у неё всё это время. - Люка обучает самый терпеливый и мудрый наставник, и когда он получит звание джедая, я смогу ему всё рассказать. Таков был наш уговор с Оби-Ваном. У Леи был прекрасный отец, который искренне и по-настоящему её любил… - Который позволял своим сестрицам компенсировать свои комплексы на ней… - …который мог поступиться ради неё и своей гордостью, и своим правилами, и забыть обиды, чтобы сохранить её… - .. но ничего не смог сделать сам! - Он сделал больше, чем ты! - Я не знал о них! - И не должен! – Удар за ударом, она каждое слово вбивала в него с особой жестокостью, которой никогда не было в ней раньше. - Ты ушел! Ты бросил меня! Ты бросил всех! Меня, Асоку, Оби-Вана, Орден! – Только она могла, а главное имела право так раздирать его раны, так истерзать то, что он так бережно хранил. - Всех, кто в тебя верил, кто любил, и кому ты был нужен! - Я ушёл из Ордена, ради тебя, если бы я не ушёл, меня бы и так выгнали! - Ушёл, создал своё государство, разрушил Республику – молодец! – Падме орала, сжимая кулаки, неосознано сокращая между ними расстояние. – Ушёл, так не возвращайся! – Точный, выжигающий выстрел в грудь. – Ни Лее, ни тем более Люку такой отец не нужен! – Контрольный выстрел в сердце. Сердце, это всего лишь мышца, не важно, что ему кажется, что оно остановилось, и что у него внутри всё заливается кровью. Это не так. Сердце продолжает гонять кровь по телу, а кровь бежит по венам и сосудам, по которым она и должна бежать. - Не тебе решать! – Непроизвольно он обходил стол, приближаясь к ней. Этот ситхов стол, весь разговор между ними, как железно-бетонная стена разумности, воспитания, уважения и самоконтроля. - Мне! Я их выносила, я их сберегла, я их родила, и я спасла их от ситха! Перед Люком все возможности, у него будет выбор, у Леи… - Наследство в целый Альдераанский сектор с тупыми тётушками, которые удушат её в своём приличии, или вероятнее всего убьют принцессу, выгонят тебя и перегрызут друг другу глотки за трон! - Ты не знаешь, о чём говоришь! - Чего я не знаю? – Неужели она этого не видит? - Того, что посредственный королёк втиснулся с самого начала в друзья к тебе, потом вылез в Сенате за твоей спиной, прикрывшись тобой протащил инсургентский проект, так же прикрываясь тобой! – Он бесконтрольно перешёл на крик, от чего становилось легче, - Выпускал тебя тралом в Сенат, прикидываясь невинной пуату, всю войну просидел за спинами джедаев и в крепких стенах Сената. Поддержал тебя за ручку, вытер слёзки и ты ему весь Альянс на осколках Республики собрала! А после героически, но очень тупо сдох во время сражения. Оставив тебя полностью в дерьме с двумя гиенами за спиной! Которые сейчас кинутся на тебя и на Лею! - Никто на нас не кинется! И не смей… - Как же не кинется?! Ты даже дочь теперь дома оставить не можешь, потому что знаешь, что эти дворовые курвы придушат девочку без зазрения совести, ради единственной возможности сесть на престол! - Лея здесь… - …как и пару недель назад, для того, что бы я её защитил! Потому что Мон первая отравит её. И не рассказывай мне, какой светозарный Органа, и как хорошо было с ним, и как много он сделал. Он – мудак, который не только не помог тебе, а ещё и своё барахло на тебя скинул! – Наконец-то высказался он, до тошноты много выслушав сегодня об этом борове. - Хорошо, что он сдох! Плохо, что так поздно! Надо было ещё тогда, на Корусанте, ему шею свернуть. - Не смей так говорить о Бейле! – Они стояли практически вплотную, и она резко замахнулась для сильного удара ему по лицу, но Лорд поймал руку. Их обоих трясло, он неосознанно сжал хрупкое запястье. Ситх! Как же всё это было глупо! Вопили в нём усталость и разум. Он сейчас отпустит её руку, а она развернётся и уйдёт, заберёт Лею, улетит под защиту к Иблиссу. И даже если он попытается её остановить, это будет бесполезно. Он не хотел так…С самого начала, он не хотел ругаться с ней, тем более доводить всё до драки. Он получил ответы на свои вопросы, зачем дальше орать? На Татуине прохлада наступает, когда Тату-1 склоняется к горизонту, это означает, что и Тату-2 тоже последует за ним. Тату-2 поднимается после восхода Тату-1. Всегда его сжигающее солнце гордости встаёт первым. Значит, и садиться оно должно первым. Хватит уже заливать кровью и так испепелённую пустыню. - Хорошо, я не прав, - отпустив первым, Энакин ослабил хватку, - ударь меня. Я это заслужил. Защищаться не буду. В её глазах пылала ярость, он внимательно прочёл её желания в их отражениях, прежде чем отпустить запястье. Пускай лучше бьёт физически, чем морально. Нейкхан внезапно схватила его бокал со стола и со всего размаху ударила им в челюсть, прямо в самое сочленение, попадая точно в нерв. Его аж развернуло, а в глазах потемнело, и яркие звёздочки пролетели перед глазами. Признаться, он ожидал удара в под дых, или в солнечное сплетение. Но эта женщина всегда остаётся женщиной. Даже стакан взяла, чтобы руку не отбить. Он выпрямился, пошевелил челюстью, боль растеклась по всей правой половине лица, но в целом – он в порядке. - Не хватило? – Встретился Энакин с по-прежнему яростным взглядом. – Ну, давай в левую… для симметрии. Скайуокер повернул к ней, подставляя левую часть челюсти, даже чуть наклонился, чтобы удобнее бить было. Падме потянулась за вторым бокалам, он зажмурился, сжал кулаки, чтобы не перехватить удара и стиснул зубы, на всякий случай. Она замахнулась во второй раз зажатым в руке бокалом... Он не видел, как снова потекли слёзы, только почувствовал, когда Падме уткнулась холодным носом в его шею, сложив дрожащие руки на груди, заходясь в очередном приступе слёз. Когда же они у неё кончатся?