Ишемия

Сазерак - это старый, созданный в середине XIX века коктейль родом из Нового Орлеана. Изначально этот коктейль готовили используя созвучный коньяк Sazerac-de-Forge et Fils, который, однако, был уничтожен филлоксерой. В настоящее время классической основой этого коктейля считается американский ржаной виски. Также добавляется абсент, сахар и биттер Пешо. По некоторым данным, это самый старый из известных американских алкогольных коктейлей. Рей медленно выходила из океана. Соленые капли воды приятно сползали по телу, немного дразня нервы; ноги утопали в мокром песке, а ветер так и норовил сдернуть с головы шляпу, которую девушка придерживала. Возможно, плавать в ней и в очках было не так и удобно, но девушка очень не хотела, чтобы завтра весь инстаграм обсуждал её неравномерный загар или не модельной длины ноги. С тех пор, как слава накрыла её, словно беспощадное цунами, понятие личной жизни перестало существовать, потому зачастую приходилось прикрывать лицо. Рей критика её внешности, которая периодически звучала из-за пары залетных фото, сделанных чьей-то дрожащей рукой на камеру с плохим фокусом, не цепляла. Скорее изумляла. Окей, конечно, у неё, допустим, не третий размер груди, и ноги не от ушей выросли – так она же была писательницей, а не актрисой. Люди, вроде, должны были ждать от неё хороших текстов, а не идеальной фигуры, разве нет? Конечно, нет. Все хотели всего и сразу. Девушка шла по пляжу к своему зашторенному шатру, который был копией того, в котором вчера у неё случился спонтанный секс с тем доктором. Жестом заказав свой любимый Кир Рояль, она легла животом на матрас и стала лениво болтать скрещенными ногами. Все же было неожиданно и даже приятно, что не весь мир знал её в лицо. Порой быть просто девчонкой, снявшей симпатичного мужчину, оказывалось чертовски круто. Она была не из тех, кто закатывал глаза и говорил, как тяжело бремя славы, определенно, нет, но иногда… иногда быть неузнанной тоже полезно. Немного сбивало корону. Хотя кто её корону последние полгода только ни пытался сбить. А она, блядь, всем на зло, взяла и выстояла. Как оловянный солдатик среди огня. И не просто выстояла, ещё и написала новую книгу, которая точно войдет в список бестселлеров Нью-Йорк Таймс – Рей знала цену словам, написанным на грани отчаяния. Пускай ради этого пришлось проторчать последние полтора месяца в этой фешенебельной глуши, среди чопорных гольфистов и пенсионеров из Германии, которые пили не больше двух кружек пива. Она от скуки даже выучила пару фраз на немецком и могла бы вполне сносно поддерживать беседу с теми седыми мужчинами, если бы совсем стала погибать. Но, к счастью, очень вовремя в том баре вчера нарисовался… как его там… Соло. Бен Соло. Рей подперла голову и лениво перевела взгляд на поле для гольфа. Она часто наблюдала за этой игрой, в которой ни черта не понимала. В неё, по мнению Рей, играли не просто богатые люди. Элита. И не такая, к которой принадлежала она – шумная, золотая, популярная, дерзкая. То были люди из мира «старых» денег, высокой политики, семейных связей. Из мира кожаных темных диванов, элитного коньяка и чётких планов на жизнь. Те, в которых размеренность передавалась из поколения в поколение. Как Рей заметила, в гольфе не было «залётных» игроков. Все на подбор одинаково богаты, успешны, спокойны. Совсем как… Неожиданно Рей приспустила свои темные авиаторы, чтобы лучше рассмотреть высокую фигуру мужчины, который как раз замахнулся клюшкой. Хмыкнув, прикусила дужку очков. Да-да, точно, совсем как её вчерашний знакомый. Рей поняла, что не удивилась, увидев его за игрой. Он весь был такой неспешный, даже раздевая её. Человек, знающий цену и себе, и наслаждению. Не мальчик в депрессии, вроде тех, которые её окружали. Потягивая принесенный Кир, девушка наблюдала. Мужчина в серых шортах и белоснежном поло выглядел великолепно и… чопорно. Как и все, не нарушал правил своего элитного клуба, где джинсы и футболки были под запретом, а длина шорт, наверное, измерялась сантиметром перед заходом на поле. Что ж, любовь к гольфу ложилась на всё то, что прочитала сегодня утром об этом нейрохирурге, которого не портили ни шрам через всё лицо, ни слишком серьезная профессия. Вся его жизнь, изложенная на сайте клиники, выглядела четкой дорогой к одной цели. Какая-то там закрытая школа, потом Вашингтонский университет, дальше какие-то волонтерские программы в Латинской Америке – конечно, все эти ребята очень любили помогать бедным, это всегда ложилось в биографию, а потом практика в Лондоне под пристальным присмотром Генри Марша. Вернулся в Штаты несколько лет назад, полный дерзких идей, за которые его порой критиковали, порой восхищались. Возглавил крутейшую частную клинику Нью-Йорка, основанную его дедом Энакином Скайуокером, который, по всей видимости, и привил этому теперь уже уверенному в себе мужчине желание быть нейрохирургом, потому что в свое время был светилом в этой отрасли. Новатором. И, видимо, внук пытался ему подражать. Рей задумалась о том, что именно из таких биографий к пятидесяти годам вырастают политики. Всё чисто, чётко, красиво. Это не её история, где скандалы сотрясали страницы бульварных изданий. Тут всё было заранее отредактировано и отретушировано. С заготовкой на будущее. Если учесть, что родители Бена Соло вертелись там, в каких-то кругах политической элиты – странной такая вылизанная биография не казалась. Что ж, все люди притворялись и маскировали настоящих себя. Не хватало только жены и пары детишек – вчера она была уверена, что этот тип женат, потому что заметила, как он дернулся, когда она нашла его визитку. Просто, наверное, считал, что слишком много чести называть свое настоящее имя развратной девчонке. Ну и черт с ним. Не задевало. Рей зевнула, и тут мужчина, повернувшись спиной к своему кедди*, что-то сказал и наклонился за мячом. Девушка, не видевшая вчера нейрохирурга с такого ракурса, неожиданно ощутила прилив вчерашнего желания. «Так-так, да Вы в отличной форме, мистер Соло. Это ж просто неприлично хорошо». Девушка поежилась. Да, он был хорош. Хорош собой. Хорош в сексе, хотя она, по привычке, вышутила его неспешную манеру получать удовольствие. И, что самое необычное, он был хорош с ней, что выдавало в нем, действительно, достойного человека. Редкий мужчина, занимаясь с кем попало сексом, постарается быть внимательным, а вот этот доктор даже ласкал её, когда она, как всегда, летела вперед. С непривычки. Ведь пять лет токсичных отношений с Финном научили её тому, что девушка в сексе – просто та, которой пользуются. Главное – вовремя встать на колени. Сначала для минета, а потом, чтобы тебя взяли сзади и… сзади. Резко, быстро, грубовато. Рей качнула головой, отгоняя дурацкие мысли, которые себе не позволяла. О том, что Финну, в принципе, нравилось держать её все время на коленях – морально и физически – вспоминать не стоило. Жалеть о потерянном времени – да, но не вспоминать. Она слишком хороша для дурных воспоминаний, а он – полное ничтожество. Тем более, что этот врач вчера ей показал, что можно и по-другому. Можно, чтобы хорошо было обоим. И, хоть она так и не кончила – это было внезапно чудно. Девушка вновь ощутила, как её накрыло волной накатившего возбуждения, и низ живота сладко заныл. То, что другие назвали бы бабочками в животе, Рей, без розовых очков, называла желанием. Острым и безудержным. Кончики пальцев на ногах занемели. В конце концов, не только у нейрохирурга давно секса не было. Сколько там прошло после её расставания с Финном? Полгода? Семь месяцев? Отчего бы не развлечься с ним ещё разок? Он и так, наверное, считает её какой-то глупой потаскушкой, мающейся от скуки, так отчего бы опять не соприкоснуться телами? За первым не обременяющим сексом всегда мог прийти ещё один – это же, мать их, Гавайи. Тут так положено. Говоришь «Алоха» и ложишься на спину получать удовольствие. Разве не в этом суть курортных романов, о которых все забывали, вымывая песок из волос в своей квартире? Ей было даже интересно, если оказаться на её или его территории, вне ветра и дождя, что он ей ещё покажет? Её высушенное солнцем и солью тело определенно желало, чтобы его ласкали. Не так. Её тело хотело, чтобы её коснулся именно этот мужчина. Чтобы его пальцы не только быстро поглаживали её спину, но и проникли глубже. Сегодня. Сейчас. Сию секунду. Рей ощутила приятную дрожь нетерпения. Она знала, что ходит по тонкой грани, но была достаточно умна, чтобы не перепутать оргазм с симпатией. Ни в кого влюбляться она не собиралась. Больше никогда. Никаких привязанностей. Просто флирт на грани и хороший секс. Без правил. Без сожалений. Без стыда. Она имела на это право. Доктор держал свою золотую клюшку – Рей не сомневалась, что это какая-то пафосная Maruman, так как с ними ходили практически все, а девушка была бы не прочь оказаться на её месте. Она, может, была не такой идеальной, как творение безупречных японцев, но и дать Бену могла в этот жаркий день побольше удовольствия. Взамен на своё. Сегодня Рей хотела определенно ярче, дольше, сильнее. В конце концов, она удовлетворила его голод в пару месяцев, теперь он будет терпеливей. А если нет – она может остаться на всю ночь, пока не получит свой оргазм. Должен же быть мужчина с такой чистой биографией джентльменом без долгов. Сегодня она, вся покрытая солнцезащитным кремом, определенно желала сгореть. Желательно сейчас, а потом ночью. Сгореть, забыть, насладиться. Что он ещё мог там дать? Она готова была брать все и до дна. Ей было, что праздновать, в конце концов. Книга была закончена. Книга, в которой она вывернула всю себя. Впереди маячили непростые месяцы адской работы. Так почему не потешить себя напоследок? Вдали от вспышек фотокамер. Вдали от мира. Под шум океана – как в дешевой романтической сказке. Девушка слезла со своего матраса, лениво поманила к себе бармена и стала надевать красную пляжную юбку. Конечно, не так чопорно, как вся эта одежда гольфистов, но сойдет. Приходить соблазнять мужчину в одном купальнике – дилетантство. Им нравилось видеть на девушках одежду, даже если той немного. Даже если они раздевали их в пляжном шатре. - Сделайте ещё один Кир и Сазерак – только коньяка добавьте побольше, а льда – поменьше. А лучше вообще не добавляйте лёд. И сахар. Только коньяк и абсент - заказала девушка, улыбаясь. Если Бен Соло захочет охладиться, что ж, она могла предложить ему целую ванную изо льда. Где-то совсем рядом. В своем бунгало, например. Или в её - она всегда имела при себе пару стиков сахара, чтобы подсластить горький коктейль. В ожидании заказа девушка достала из пляжной сумки вещь, с которой расставалась реже, чем со своим смартфоном – черный футляр. Её тайное оружие. Её меч и щит. Её любимая стойкая красная помада от Kilian, которую она так здорово рекламировала и на билбордах, и в повседневной жизни. Помада, которая никогда не проигрывала, и могла соблазнить, кого угодно. Цвет, который этот чопорный доктор ещё не скоро забудет. Кедди – помощник в гольфе. *** Бен заметил вчерашнюю незнакомку издали, потому что на поле для гольфа она смотрелась так же неуместно, как во вчерашнем баре. Немного склонив голову, наблюдая. Кедди, не такой сдержанный, смотрел на Рей, открыв рот. Таки да. Девчонка здесь была не ко двору. Но как же охренительно дерзко она выглядела. Всё те же красно-черные тона. Красная юбка. Черный верх от купальника. Черная кружевная накидка на плечах длинной с её юбку. Босая. В шляпе. В очках. Шла, покачивая бедрами, и за ней словно тянулся шлейф из океанского бриза, беззаботности и песни That’s the way I like it. Она шла к нему, зная, что неотразима. Что хороша собой. Что юна. Что успешна. Демонстрируя свой красивый загар, стройные ноги, красивое тело. Шла, загадочно улыбаясь, а её губы снова горели алым. Пробуждая воспоминание и желание. Опять. Он же так был сосредоточен, и вот уже клюшка казалась в руке ненужной. Хотелось снова этих красных губ. В отпуске так легко терять контроль над желаниями, и вот даже он, мужчина, всё держащий под контролем, позволял себе быть настолько воспламеняющимся просто от того, что случайная знакомая накрасила губы дерзким цветом. Бен ждал, пока она дойдет, и думал, что немного ошибся на её счет. За завтраком, посмеиваясь над вечерним приключением и невольно ища её глазами, он неожиданно увидел её фото на обложке книги. Там, где обычно писался текст об авторе. Глазам не поверив, мужчина присмотрелся к книге, которую читала женщина его возраста. Таки да. Таки вчерашняя знакомая. Те же черты лица. Те же красные губы. Те же густо накрашенные глаза. То же имя. Рей Кеноби. Бен даже достал телефон и немного почитал. Оказалось, она не солгала. Была писательницей. В свои двадцать четыре – всё-таки слишком юна для него! - имела две очень успешные книги и одну премию Букера. Была моложе, чем Элеонора Коттон, получившая эту премию в 28 лет. Богемная девчонка со страниц модных журналов. Lucky girl, не ведающая трудностей. Дочка каких-то крутых продвинутых родителей. Принцесса из Верхнего Ист-Сайда, которая, наверное, первые пятнадцать лет своей жизни выходила за пределы пентхауса на Пятой Авеню, только чтобы на частном самолете слетать в Париж или Милан на неделю высокой моды. Бен уже встречал таких. Обычно, в элитных наркологических клиниках или на светских тусовках, где два мира неожиданно пересекались. И у всех был скучающий взгляд утомленных и взявших от жизни все. Но эта девчонка горела. Не спилась. Не снюхалась. Не выскочила замуж за такого же миллионера. Стала писать от скуки и выстрелила. Её звезда запылала, затмив многих. О ней много говорили, сплетничали, скандалили. Она имела миллионы подписчиков в инстаграме и не меньше скандалов. Была музой Джимми Чу, Килиана Хеннесси и Клэр Келлер. Словом, она пускай в отель и не вписалась, но зато её поведение абсолютно логично укладывалось в канву биографии. Дерзкая. Смелая. Немного чудная. Бен, уже с нетерпением ожидающий, когда же она подойдёт, честно себе признавался, что слава этой девчонки и все её скандалы, лайки и даже премия Букера были ему глубоко по барабану. Он не искал подружку, он хотел секса. Красивого. С кем-то отзывчиво-ненормальным. Не таким чопорным и правильным, как его серьёзные подруги, на которых обычно кроме красивых костюмов была ещё и тонна ответственности за, например, аудит какого-то нереально крутого клиента. Нет, это все приелось. А такая отвязность, идущая навстречу, была идеальной для отпуска на Гавайях. И, судя по тому, как Рей улыбалась ему – сейчас будет торг на второй заход. И все же… утром он позвонил на ресепшн и попросил купить ему до вечера книгу Рей Кеноби. А лучше обе. Зачем – понятия не имел. Она была не первой яркой звездой в его жизни. Он оперировал многих, и ни у кого не просил фото на память. Но отчего-то захотелось. Кто-то привозил из отпуска ракушки, а он бросит где-то дома её книги. Так, для тонуса. Вряд ли станет читать. В конце концов, она была права. Это была не его литература. Совсем не практическое руководство о нейрореаниматологии авторства его гениального деда. - Доброе утро, Соло, - поздоровалась девушка, останавливаясь. Хмыкнула, посмотрев на кедди. Как бы желая сказать «теперь челюсть можно и подобрать, мальчик», но этот насмешливый звук был куда красноречивей. Молодой паренек залился краской. Да, её дерзкий и слишком вольный взгляд ощущался даже сейчас, когда она скрывала глаза. Бен вдруг подумал, что было б ему двадцать пять, он бы от такого напора просто бы уже подсел на эту девчонку, как на иглу, до конца жизни. Хорошо, что ему было за тридцать, и он давно подсел только на скальпель и аневризмы. - Привет, Джоан Роулинг, - опираясь на клюшку, улыбнулся Бен. Он думал, что девчонка обидится или поправит его, но она лишь усмехнулась. Совсем как он вчера, когда она сказала, что он был второй скрипкой. Это была ухмылка уверенного в себе человека. - Наблюдала за тобой целое утро, - прочирикала она. Бен скользнул взглядом по её телу. Купальник всё ещё мокрый. На теле кое-где не испарившиеся соленые капли воды. Ноги в песке. Значит, лежала в одном из тех шатров, как раз расположенных слева. - И как океан сегодня? - Ласкает, – почти промурлыкала девушка. Бен вскинул бровь. – Как гольф? - В лунку попадаю, все отлично. Присоединишься? – насмешливо спросил он, щурясь. Рей играла не по правилам, стояла против солнца, и оттого, что её силуэт обжигало светом, он не мог полностью рассмотреть её. - Ой, я не настолько старомодна, спасибо. Но я могу побыть твоим кедди, что скажешь? Ты настоящий деспот – держишь человека уже который час на солнце, - она улыбнулась ещё шире, с намеком. Хотела полностью сосредоточить внимание этого мужчины только на себе. Без свидетелей. Бен согласно кивнул и отпустил мальчишку. Когда они остались вдвоем, то переглянулись, как шаловливые подростки. Рей даже сняла свои очки и зацепила их за веревку купальника. Бен подумал, что между грудью крутые авиаторы смотрелись лучше, чем на её лице. Просились на рекламу. - Нравятся… мои Ray-Ban? – её глаза лукаво блеснули. Мужчина ощутил легкую досаду. Она, может, и перестала скрывать взгляд за стеклами, но всё же чёрные тени не давали возможности разглядеть, как же выглядит её лицо. Они добавляли ей агрессии. Бен был всё так же уверен, что без этой черноты она бы выглядела ещё лучше. И без купальника, юбки и шляпы, раз на то пошло. В первозданном виде девушки всегда были прекрасны, словно ещё необработанный жемчуг, только вытащенный из раковины. Немного уязвимый, но неповторимый. - Я сам пользуюсь линзами Bausch & Lomb, - пожал плечами мужчина, будто, действительно, рассматривал линзы, а не её грудь. К сожалению, небольшую, но девушка её умело подчеркнула. – Ну, твои Ray-Ban, которые создали эту модную модель, это бренд компании Bausch & Lomb*. Тех ребят, которые линзы делают для зрения. И, кстати, авиаторы изначально тоже не были солнцезащитными очками. - Мистер, а вы часом не офтальмолог? - Ну, почти. Моя специальность где-то там рядом, тоже в голове. Так, что, кедди-гёрл, начну-ка я игру сначала. Мне нужен драйвер, – он склонил голову. Ну-ну, как она сейчас справится. Рей, удерживающая в одной руке Кир Рояль, а во второй - бокал с толстым дном, только прикусила губу, ни капли не растерявшись. - Могу дать только это, - она протянула ему коктейль, а Бен удержался от вопроса «и только-то?», поскольку знал – могла дать и больше, ведь потому и пришла. Мужчина взял бокал. Тонкий намек на то, что они теперь в расчете за вчерашнюю выпивку. Отпил. Господи, да сколько там виски? Глядя, как девица попивает уже явно не первый за день Кир Рояль, вдруг ощутил досаду. Он вчера после их секса ещё долго не спал, расхаживая по номеру. Выпил пару бокалов скотча, и утром пришлось благодарить свою прозорливость, заставившую прихватить с собой в отпуск таблетки от похмелья на основе ацетилсалициловой кислоты, а она была бодрой. Двадцать, чёрт побери, четыре года. Голова не болит ни от алкоголя, ни от забот. Главная проблема - снять мужичка поинтересней, чтобы не заскучать. - Алкоголь – это хорошо. Так что там с клюшкой, Рей? Девица усмехнулась. Отметила, что он, наконец, назвал её по имени. Пожала плечиками и достала первую попавшуюся. Бен покачал головой. - Это тройка, а мне для начала игры нужен драйвер*. - Мне, может, тоже нужен… Драйвер, но получила сорокалетнего нейрохирурга и не жалуюсь, потому не выпендривайся и играй. Или сам бери клюшку. - Кедди из тебя так себе, знаешь? – рассмеялся Бен, вытащив нужную клюшку, предназначенную для дальних ударов. Может, все-таки стоило её разочаровать и сообщить, что ему тридцать шесть? - Разница-то в чем? Та или эта? Они все золотые здесь. Ясно теперь, почему ты не женат, какая бы женщина позволила потратить на это целое состояние, - пробормотала девушка и Бен метнул в неё быстрый взгляд. Она знала, что он не женат. Она о нём читала. Что ж, девчонка была писательницей, и те, вроде как, любили читать. - У драйвера самая большая головка, - на полном серьезе ответил Бен, и Рей аж поперхнулась своим Кир Роялем, едва не выплюнув игристое из Эльзаса на его драгоценные безделушки для гольфа. Она уже не понимала, разговор здесь все ещё о клюшках, или о перспективах на ближайшие несколько часов? – Так ты будешь что-то делать или нет? Мяч поставь на тишку. Делай что-нибудь, Рей. - А то что, отшлепаешь меня этим своим драйвером? - Не удержалась девушка. Подумала, что сделала бы лучше что-то другое, но послушно взяла подставку для мячика и вопросительно посмотрела на Бена. Тот кивком головы указал, куда именно нужно загадочную тишку установить, а сам замер, с наслаждением попивая коктейль. Вообще подставку устанавливал гольфист, но мужчина ни за что бы не отказался от перспективы, которая ему должна была открыться. «Давай же, Рей, покажи класс», - подумал он, и девушка ожидания не обманула. Она только хмыкнула, наклонилась, и непозволительно долго возилась с делом на пару секунд, позволяя Бену рассматривать себя. - Хорошая растяжка, - прокомментировал мужчина, немного наклонив голову. Мысленно добавил, что не только растяжка отличная. Короткая пляжная юбка отлично задиралась всё выше, чем ниже наклонялась девушка, а купальник на ней сегодня был менее сдержанным, чем вчера. Да и черный цвет ему всегда очень нравился. - Три года стрейчинга, и у тебя такая же будет, - медленно разгибаясь, фыркнула девушка. Повернула голову. Бен выглядел весьма довольным. Подумала, что не такой уж гольф и чопорный, если постараться и растормошить тут всё. – Ты мячик мне не дал. Не дотянусь. Подойди поближе, видишь, руки не такие длинные, как ноги. Бен кивнул, подошел поближе, и девушка наклонилась ещё раз, будто переживая, что с первого раза он не рассмотрел все преимущества такой кедди. Неожиданно она ощутила его пальцы, которые надавливали на поясницу. - Вот тут прогибаешься плоховато, - насмешливо прокомментировал мужчина, - для здоровья плохо, спина будет болеть... после тренировки. Девушка подумала, что последние пять лет прогибалась просто прекрасно. Так, что её втоптали в грязь настолько, что вот она дошла до случайного секса, и принимала его с такой радостью, будто никто больше на неё бы и не посмотрел, но промолчала. Когда выпрямилась, сделала шаг назад и их тела, будто случайно, соприкоснулись. Оба вздрогнули. Отлично. Ярко. Как молнией прошибло среди белого дня, когда на небе – ни облачка. Рей ощутила горячее дыхание на шее, но Бен её не коснулся. Сегодня он никуда не спешил. Раскалял её на этом солнце до предела, видимо. Хренов растягиватель удовольствия. - Если будет болеть, запишусь к вам на прием, доктор. Вколете мне анестезию? - она слегка повернула и запрокинула голову, слегка поерзав ягодицами. Она тоже умела накалять обстановку. Рей смотрела ему в глаза, а он – на её алые губы, даже не пытаясь скрыть этого. Мужчина. Естественен и циничен в своих инстинктах. А как она хотела? Во что играла, то и получала. - Кажется, все обезболивающие остались в Нью-Йорке, - улыбнулся Бен. Улыбка у него была такая, что можно было кончить. Открытая. Дразнящая. Видно, что улыбался редко, но получалось крышесносительно. - Вчера, по-моему, анестезия была отличная, - намекая на его ласки, заметила Рей. - Можно мне её повторить. Прямо сюда, - она коснулась пальцем своих алых губ и ощутила, как он начинает заводиться. И дело было отнюдь не в расширенных зрачках, или куда там в кино смотрели. Она ничего не видела на его лице, но отлично ощущала, что не все части тела этого доктора всё так же расслаблены. Что ж он медлит-то? - А потом сюда, - она указала на шею. Мужчина наклонился и поцеловал её - девушка едва убрать палец успела. Рей закрыла глаза и что-то довольно промурлыкала. Вот это было хорошо. Так было правильно. - Но у меня ещё ничего не болело, - поддразнила его девушка. - Я просто решил быстро сделать тебе УЗИ сосудов, проверить, как быстро кровь движется через яремную вену, - он прикусил нежный участок кожи, наверное, где эта вена находилась, - к голове. Вижу, что все в порядке. Он отстранился, потому что щеки Рей были красными от притока крови. - Как это тебе Нобеля ещё не вручили за такой новаторский метод УЗИ? - Коррупция, что поделать, - ухмыльнулся мужчина и отстранился. - Да и срабатывает не всегда. Рей несколько растерянно отошла и... неожиданно пошатнулась, зацепив запястьем клюшку. Потрясла рукой и лукаво блеснула глазами: - Неужели не зайдешь на матч-реванш и не отыграешься за «вторую скрипочку»? - не удержалась она. – Чего же ты ждёшь, Соло? - Ужина, - спокойно ответил мужчина. Таки у него все в порядке с выдержкой. Железные нервы. – Серьезно, Рей. Составишь мне компанию? Здесь в пяти минутах ходьбы есть прекрасный ресторан, и у них чертовски крутая рыба на гриле. Рей рассмеялась, хотя ощутила… разочарование. Она ждала предложения вроде «детка, пойдём за ту пальму, и я сыграю с тобой в гольф по-взрослому», а он предлагал ждать до вечера. Ну беда с этим кавалерами из закрытого элитного клуба зануд. Что ей теперь, самой себя занимать до ночи? Может, уходя, хоть прихватить этого его драйвера? Какое-никакое развлечение. - Ээээ, нет, спасибо, доктор, боюсь, моё бархатное платье в пол съела моль. Как и все возбуждение, в принципе, - она пожала плечами и разве что не зевнула, показывая, насколько неинтересно ей это покрытое пылью предложение. Скучнее приглашения на ужин мог быть сам ужин, где пришлось бы вести светскую беседу, держать правильно спину и быть на виду. Не такие у неё были планы на нейрохирурга. - Что ж ты такая нетерпеливая? - Просто ты сильно медлительный, вот и всё. - Что, так волнуешься, что в приличном месте перепутаешь вилку для морепродуктов с десертной? Обещаю, что закрою глаза на такую оплошность. - И, конечно же, бескорыстно оплатишь счёт, и, наверное, закажешь бутылку настоящего шампанского, - странно усмехнулась девушка. Играть в намеки и случайный секс было куда приятней, чем продаваться за сашими из желтоперого тунца, но он этими словами невольно зацепил её. Потому она подошла вплотную. – Хорошо, доктор, бронируй столик на девять вечера. Встретимся в ресторане. Раз ты так хочешь проверить, как я владею ножом для устриц – вперед. - Там устрицы отличные. - Охотно верю, что ты в этом прекрасно разбираешься в свои-то сорок, – она поправила шляпку. - Я же завожусь с полоборота и без дюжины Фин Де Клер. Оценишь, если я не усну от скуки. Она лукавила, потому что, прижимаясь к нему, ощущала, что этот мужчина возбужден и без афродизиака, но Рей не была бы собой, если бы промолчала. Бен видел, что она немного утратила свое беззаботное настроение. Девушка, любящая получать всё и сразу, да? Что ж, немного терпения ей правда не повредит. Зато насколько отзывчивей и яростней Рей будет ночью. Как цунами. Как вулкан. Как лавина. Иногда стоило немного и подождать. Главное, не перетянуть и не передержать ожидание. Мужчина наклонился и поцеловал её, будто выдавая аванс. Девушка тут же снова подалась вперед, сплетая руки у него на шее, и, как вчера, немного впиваясь ногтями в его кожу. Руки мужчины скользнули на её талию, смыкаясь за спиной и заставляя её невольно податься вперед. Так близко, что у Рей аж мурашки побежали по телу в такую жару-то. До чего ж горячо он, все-таки, целовался? Практиковался все сорок лет ради этого отпуска, что ли? - А может, ну его, тот ресторан? - прошептала Рей, делая последнюю попытку получить желаемое. - Что ты, так намного интересней, - пообещал Бен, отстраняясь. Девушка ещё раз подозрительно покосилась на него. А не придумал ли он это, лишь бы просто спокойно доиграть в гольф? Не хотел избавиться от неё до вечера, чтобы разделить два удовольствия отдельно? Судя по тому, как плясали огоньки в его глазах – так оно и было. Рей фыркнула, и, узнав название ресторана, гордо направилась обратно на пляж. Наблюдать с удобной позиции за чертовым гольфистом. Купаться в океане, чтобы смыть возбуждение. Лениво размышлять. Бен только тихо расхохотался, а затем, насвистывая, продолжил прерванную партию. Закончив уже без кедди - пожалуй, на сегодня помощников хватит, он собрал клюшки и отправился к себе все в том же прекрасном расположении духа. Солнце уже стояло слишком высоко. Перегреться не хотелось. Ему же было не двадцать четыре. Хотя и Рей не стоило идти на пляж, но это уже не его дело. Он ещё раз невольно отметил, что, пока наблюдал, как она танцующей походкой пересекает поле для гольфа, девушка ещё разок споткнулась. Что-то в голове автоматически щелкнуло, но Бен заставил себя выключить доктора. Она просто перебрала с Кир Роялем, что неудивительно при такой-то температуре. Открывая дверь в своё бунгало, он признался себе, что и сам не знал, зачем, и правда, позвал её в ресторан, ведь они же просто хотели друг друга без обязательств, а не отношения завязывали, но так ему показалось намного веселее. Прийти в чопорное место с бомбой замедленного действия – это тоже особый вид развлечения. Оставалось надеяться, что она не взорвётся, и ночью он получит сногсшибательный секс, а не кувшином по голове. Такая девчонка, не получив своё сразу, могла и распсиховаться. Мужчина уже вышел из душа, когда заметил на своей прикроватной тумбочке книгу - видимо, консьерж принёс его заказ, меняя полотенца. - Так-так, что тут у нас, - пробормотал Бен, рассматривая обложку. Это была не та книга, которую читала женщина за завтраком, но та, за которую Рей получила Букеровскую премию, логотип которой был гордо вытеснен на бумаге. Невольно мужчина признался, что все же иметь такую награду - невероятно круто. "Дожди Джакку". Название было загадочным, и Бен прочитал аннотацию. Книга была о ворах и бедняках, которые пытались выжить в таком пафосном городе, как Дубаи. Книга о мусорщиках, борющихся за свою жизнь среди пустыни отчаяния, где никогда не было дождя. Голод на фоне золотых Lamborghini и частных самолетов. Просто-таки современный "Жерминаль", как громко кричала цитата... Джоан Роулинг. Бен, для которого главная социальная несправедливость и неравенство заключались только в раке мозга, хмыкнул. Почему эта работа была отмечена премией Букера становилось понятно - там любили такие сложные, жизненные сюжеты, обнажающие до костей жутковатую правду, которая всем неудобна. Однако, весьма неожиданный сюжет для девочки из Верхнего Ист-Сайда, он-то думал, что это какая-то ненавязчивая истории о богатых и знаменитых. Она написала, а папочка просто прикупил ей красивую статуэтку, ведь в этом мире покупалось всё. Но... он ошибся. Выходит, девчонка умела не только губы красным красить. Бен покачал головой и уже хотел открыть книгу, как зазвенел его телефон. Он вздохнул. Звонили из клиники. И это было важнее любых невзгод на Джакку. *Бен немного не прав, Ray-Ban с 1999 принадлежат итальянской компании Luxottica Group S.p.A., но, видимо, он так сказал, чтобы логичную цепочку между историей бренда и своими линзами построить. ** драйвер. Клюшка предназначена для самого дальнего удара (как правило, первого). У нее самая большая головка с маленьким углом наклона. Удар по мячу этой клюшкой выполняется не с земли, а со специальной тишки, которую устанавливает сам гольфист.