«Прошлое не воротится. И не поможет слеза…»
Утром Мира, её мама, и Сейджуро, распрощавшись со всеми, отправились обратно в город. Дядя Дима даже пустил скупую мужскую слезу и взял с Сейджуро обещание обязательно вернуться. — Ты уж береги его там, малышка Мира, — вздыхал он, похлопывая парня по плечу, на что Мирослава лишь закатывала глаза. — От себя бы ей его уберечь, а со всем остальным он и сам справится, — усмехнулась Ирина Сергеевна. — Ой, да поехали уже! — воскликнула Мира, утягивая Сейджуро за руку в машину. — Вот же, родственнички, мало того, что уезжаем навьюченными, как ишаки, всякими банками с соленьями и вареньем, так ещё и отпускать не хотят. — Полно тебе ворчать. Ещё скажи, не понравилась поездка, — произнесла мама Миры, устраиваясь на заднем сиденье. Они как раз выезжали с проселочной дороги на шоссе. Помедлив с ответом, Мирослава посмотрела на Сейджуро. Как всегда, сохраняя невозмутимое выражение лица, он следил за проезжей частью. Удерживая руль одной рукой, а вторую опустив на коробку передач, Акаши выглядел очень расслаблено. — Не скажу, потому что понравилась, — наконец ответила Мира, улыбнувшись. Девушка аккуратно опустила руку, переплетая свои пальцы, с пальцами Сейджуро. Несколько часов спустя, Акаши сидел на кухне квартиры, из которой они всего день назад уехали на празднество. Казалось бы, сутки — так мало, но сколько всего произошло за это время. Наблюдая за проезжающими мимо окна машинами, Сейджуро задумался, куда могла так сорваться Мира. Как только они вошли в квартиру, девушка спешно закинула вещи в свою комнату, и тут же поспешила обратно. Выкрикнув: «Я ненадолго», она хлопнула дверью. — Не волнуйся, она скоро вернётся, — дверь на кухню приоткрылась и оттуда показалась мама Мирославы. — Вы знаете, куда она пошла? — спросил Сейджуро. — Отчего же не знать, — как-то грустно вздохнула женщина. Она посмотрела на задумчиво глядящего в окно парня и ещё раз вздохнула. — Пойдём со мной, я тебе кое-что покажу, — позвала она, выходя из кухни. — Подсоби-ка мне, давно эту дверь никто не открывал, замок совсем перестал слушаться, — попросила Ирина Сергеевна, когда очередная попытка провернуть ключ не увенчалась успехом. Они стояли в конце коридора, около двери, которую по всей видимости действительно давно не открывали. Ещё в первый день Сейджуро заметил, что напротив комнаты матери Миры есть ещё одна, но посчитал невежливым интересоваться, что там. Нехотя, но замок всё же поддался и дверь со скрипом отворилась. В нос сразу же ударил затхлый запах старых вещей. — Ой, сейчас я открою окно. Тут давно пора проветрить. Пока Ирина Сергеевна боролась с форточкой, Сейджуро осматривал помещение. Было ясно, что по назначению эта комната не использовалась уже добрый десяток лет. Сейчас же это помещение по большей степени напоминало склад того, что уже не нужно, но выкинуть жалко. В углах комнаты, над старым зеркалом, над книжными шкафами висит много покрытой темной пылью паутины. Покрыты пылью столы и стулья, повсюду лежат вещи. Кругом громоздятся папки с эскизами и какими-то чертежами, гаечные ключи и другая утварь для ремонта. Из потрепанного платяного шкафа виднеется рабочая униформа. Отвлёк его возглас женщины, которая, открыв наконец окно, зарылась глубоко в старые папки, перебирая какие-то записи: — Наконец-то нашла! В отличие от меня Валера всегда знал, где что лежит. Ирина Сергеевна улыбалась, но от Акаши не укрылось, что она старается как можно меньше задерживать взгляд на вещах из комнаты. В руках у женщины была какая-то ветошь, поеденная молью. Когда она откинула ткань, Сейджуро понял, что в неё было завернуто. Фотография. С пожелтевшими от времени краями, старая фотокарточка. — Этой фотографии уже лет эдак тридцать. Помнится… Но Сейджуро уже не слушал. Присмотревшись, он начал различать на фотографии силуэты людей. — Это… — А, вижу ты узнал, — улыбнулась Ирина Сергеевна, увидев замешательство парня. — Да, это Масаоми и Шиори, твои родители. Когда-то Сейджуро думал, что достаточно сдержан, чтобы контролировать свои эмоции. По пальцам можно пересчитать те моменты, когда его контроль давал сбой (И большая часть произошла с момента встречи с Мирославой). И сейчас был один из тех моментов, когда Акаши не знал, что ему делать, как себя вести. Он был полностью обескуражен. Ну, его можно понять, кто ожидает увидеть фотографию своих родителей в молодости, хранящуюся среди чертежей автомобильного двигателя в разрезе в другой стране. — А вот это вот я, — как фотография оказалась в его руках, Сейджуро не знал, но постарался сфокусировать взгляд, следя, куда указывает мама Миры. — А это — Валерий Иванов, отец Мирославы. На черно-белом снимке нельзя было разобрать цвета, но Сейджуро словно видел, как ярко блестит трава, цвет гитары, которую удерживал отец Миры и главное, он видел цвет волос своей матери, такой же насыщенный, как и в тот последний день, когда она ещё была жива. Акаши с трудом узнавал своего отца, на лице которого играла яркая улыбка. Явно дурачась, он тянул за щёку отца Мирославы — Валерия. — Я понимаю, ты удивлен, — вздохнула женщина. — Не то слово, — прерывисто ответил Сейджуро. — Расскажите. — Ну что же, думаю пора. Но для начала, хочу тебя предупредить: Мира ничего об этом не знает. После смерти её отца было бы довольно болезненным вести рассказ о давно минувших событиях, вот история и забылась. Акаши кивнул, и, присев на стул, Ирина Сергеевна начала рассказ. — Я попала на учебу в Японию после первого курса своего обучения здесь. По тем временам это был шанс, выпадающий раз в жизни: учиться на переводчика в стране, где 98% являются носителями этого языка. Мне повезло ухватить место в общаге, потому как платить за квартиру было не по карману. В общем, захожу я в комнату, ожидая увидеть тотальный бардак и тараканов, а попадаю в чистейшее светлое помещение и знакомлюсь с твоей мамой. Да, мы стали соседками. Она училась на лингвиста, и я тебе скажу, это было её призвание. Очень мягкая и нежная, Шиори была, можно сказать, моей полной противоположностью. Уж не знаю, как она терпела весь тот хаос, что я устраивала в комнате, но мы ни разу за всё время обучения не ругались, да и потом. Как позже оказалось, я стала не единственным русским студентом, поступившим в этом году. Боже, никогда не забуду, как мы познакомились с моим будущим мужем и твоим отцом. Разобрав все вещи и вдоволь наговорившись, мы с твоей мамой решили посмотреть город. Она тоже ни разу не была в Киото, приехав сюда учиться из другой части страны. Только мы собираемся выходить, как дверь слетает с петель, и в комнату вваливается вопящий комок, отдаленно напоминающий человеческие тела. Кое как разняв это месиво из рук и ног, мы познакомились с Валерием и Масаоми, которые, оказавшись также соседями, успели что-то не поделить. К сожалению, в будущем они так и не сознались, что стало причиной раздора, но судя по их дальнейшим стычкам, это явно была какая-то ерунда. Хочу тебе сказать, они постоянно дрались. Твой отец по началу старался сдерживаться, но Валерию видно доставляло особое удовольствие выводить его из себя. Но это уже потом. Мы заставили их чинить поломанную дверь, ну и вдобавок, в качестве извинения, нам обещали показать кафе с самым вкусным раменом в мире. Так мы познакомились и началась наша общая история. Мои первые друзья. Я и подумать не могла, что найду таких людей в первый же день. А дальше, мы постепенно стали проводить время вместе. Твой отец вначале держался отстранённо, видимо считая, что время, потраченное на встречи, можно потратить на более полезные вещи. Нельзя его за это винить. Тем более, что практически сразу было понятно, что никуда он от нас не денется. Как он смотрел на Шиори… У Масаоми была мечта. Ты ведь знаешь, что он, по сути, сбежал от своей семьи в университет другого города, чтобы выучиться на желаемой специальности? Он мечтал заниматься недвижимостью, в то время как родители хотели, чтобы он стал продолжателем их идей. Насколько я припоминаю, твои бабушка и дедушка были правительственными работниками. Уже то, что молодой человек из богатой семьи переехал в общежитие было необычно. Но надо признать, он сразу знал, чего хотел и шёл к этой цели. И эта упорность, а также то, что большая часть девушек в институте была в него влюблена, давало моему будущему мужу кучу поводов для шуток. Валерий же учился на архитектора. Балбес, каких поискать еще надо, если честно. Но он был талантлив. Мне иногда кажется, что сама судьба свела их вместе. Несмотря на вечные ссоры и драки, мы с твоей мамой видели, тщательно скрываемые улыбки на их лицах. Они так выражали свои чувства. Странный способ, согласна, но постепенно всё пришло к тому, что они стали лучшими друзьями. И на последних курсах института открыли первое собственное дело. Да, Валерий стал первым партнером твоего отца. Держу пари ты и не помнишь, что холдинг Акаши Inc. первоначально носил название: «Ivashi» — сочетание фамилий Валерия и Масаоми. А первым их вложением было знаешь что? Дом, в котором сейчас живет Мирослава в Киото. Он же стал подарком твоего отца на нашу свадьбу. Символично. Помню, мы даже какое-то время жили в нем вчетвером, пока вели ремонтные работы. Этот дом стал отправной точкой для их мечты, а также он стал символом нашей дружбы. Мы были свидетелями на свадьбе друг у друга. Ох, как твой отец ухаживал за Шиори в свое время, а как она светилась от счастья, выходя за него замуж… Они стали образцовой парой, в отличие от нас. Валерия я считала особенным, он мог заставить меня улыбаться, как бы плохо ни было. Да, он был самым несерьёзным человеком, которого я когда-либо знала, он был очень доверчивым, верил людям, которые не всегда этого заслуживали, но это был мой человек. Знаешь, они припирались с твоим отцом даже на свадьбе, а потом обнялись. Помню, как стояла и вытирала слёзы, глядя на них. Настало неспокойное время. Мы заканчивали свое обучение в начале 90-х, как раз началась шумиха с развалом Союза. Мы с Валерием вынуждены были уехать. Вот какая штука: только-только их бизнес стал крепнуть, мой, тогда уже, муж, вынужден был всё бросить и уехать. Но построенные годами отношения не так легко разрушить. Масаоми отлично вел дела, фирма начала приносить хороший доход, и стоит отдать ему должное, будучи погрязшим в работе, он не забывал о нас. Мой муж брался за любую работу. В те времена диплом архитектора был никому не нужен. Вот и вышло, что человек с высшим образованием стал автомехаником. Поверь, в те времена это частая история. Ну, а потом родился ты. Затем Мира. Присмотрись, на этой фотографии волосы твоей матери удерживает заколка. Она была у Миры в день свадьбы Анастасии. Твоя мама подарила мне её на один из дней рождения. Но это так, небольшое отступление. У нас не было частой возможности встречаться, но мы никогда не прерывали общение. Твой отец всё звал Валерия вернуться в Японию, но вдобавок ко всему в те времена обострились отношения между странами, и слабая возможность уехать появилась лишь тогда, когда тебе было около четырёх лет. Собственно, тогда я видела вашу семью в последний раз. Мне выпала возможность отправиться в дипломатическую командировку, и я несколько дней была вашей гостьей. С самого рождения ты был его копией, разве что чуть спокойнее, это, наверно, от мамы досталось. Ты всегда так улыбался, когда видел её, сразу бежал обнимать. Твой отец старался сделать вид, что хмурится, но и он не мог сдержать улыбки, глядя на вас. Осталось немного, пожалуй, самая неприятная часть истории. А как всё начиналось… Мы серьёзно задумались о возможности переезда, скопили определенную сумму. Твой отец предлагал покрыть все затраты, но Валерий упёрся. Представляешь, они даже поругались по телефону, обещая разбить друг другу носы при личной встрече. Я хорошо запомнила этот момент, потому что это была их последняя ссора. Шиори была тем светом, который вёл твоего отца. В молодости она часто советовала, как ему поступить. И хотя гордость не позволяла открыто признавать, он часто сам охотно спрашивал её мнения. Новость о том, что она погибла потрясла нас до глубины души. Недолго думая, Валерий сорвался к твоему отцу, я была вынуждена остаться с Мирой. Смерть Шиори что-то надломила в нём, и вернувшись, мой муж сказал, что Масаоми, которого мы знали, покинул мир вслед за женой. Общение прервалось. А спустя два года погиб Валерий. Это была страшная авария. Знаешь, Мира очень долго боялась подходить к машинам после этого. И права получила она только для того, чтобы переступить через себя. Помню, как в детстве, заставала их обоих под капотом очередного разваливающегося «корыта», в саже и копоти, но таких счастливых. Я потеряла работу после аварии. Каким бы хорошим ты специалистом ни был, всегда найдется тот, кто сможет тебя заменить. Оправившись, я решилась написать твоему отцу. Ответа не последовало. Уверена, он знает. Он всегда был таким. Думаю, смерть друга совсем его доломала. К слову, ты спрашивал, куда так сорвалась Мира. Она пошла навестить отца. Закончив нелегкий рассказ Ирина Сергеевна вздохнула, пытаясь справиться с эмоциями. — Я никогда не хотел быть похожим на своего отца. Более того, я боялся, что когда-то стану таким же: холодным, властным, не приемлющим другие исходы, кроме запланированного. Я думал, что мой отец предпочел загрузить меня занятиями, чтобы у меня не было времени ему мешать. Я думал, что ему достаточно просто иметь наследника, что ему не нужен сын. Похоже, что я совсем его не знал, — произнес Сейджуро, отрешенно. — Твой отец очень сильно любил твою мать. Слишком сильно, вот и не справился. Они молча стояли, думая о своём. Акаши ощущал себя совершенно пустым. Он никогда бы не подумал, что его отец был совершенно другим человеком, что его можно было так сломать. — Могу я взять её? — спросил Сейджуро, указывая на фото. — Ах да, вы же завтра улетаете. Бери, ни к чему ей здесь пылиться, — очнувшись от размышлений, быстро произнесла женщина. — И заколку возьми. Акаши покачал головой. — Пусть она останется у вас или передайте её Мире. Услышав эту фразу, Ирина Сергеевна тяжело выдохнула, словно надеялась, не услышать это. Немного помолчав, она произнесла: — Сейджуро, пока Мира не пришла, я хотела тебя попросить. Ты береги её, ладно? Она такая же доверчивая балда, как и её отец. Сколько раз я просила, сначала думать, а потом говорить, и при этом, желательно, думать, что именно и кому говорить, но нет. Иногда мне кажется, что они жили в своих мирах, и просто не представляют, что есть плохие люди. — А вы считаете, что я хороший человек? — Главное, что моя дочь считает тебя хорошим. Да и ты не такой скрытный, как хочешь казаться, думаю, я могу тебе доверять. Я может быть старая, но не слепая. Я же вижу, что вас тянет друг к другу. — Я не встречал таких людей, как ваша дочь. Она поразительная, — ответил Сейджуро, и на его губах мелькнула улыбка. — Поражать она умеет. Знаешь, ещё немного, и я поверю в судьбу. Как иначе объяснить, что именно ты пересёк порог этого дома, — усмехнувшись, заявила женщина, положив руку на плечо Акаши. Тут раздался скрип входной двери и последовавший выкрик: «Я дома!» оповестил, что вернулась Мирослава. — Наверное, и я поверю.***
*** Ужин прошёл в сопровождении веселой, непринужденной беседы. День выдался нелегким у всех, но к вечеру каждый стремился сделать всё возможное, чтобы последний вечер запомнился только хорошим. Мира рассказала, как впервые встретила Сейджуро, на что мама лишь хлопнула себя рукой по лбу и сказала: — Я удивлена, что ты не на него свалилась с поребрика. Позже уже Ирина Сергеевна рассказывала смешные истории с работы. А Мира и Сейджуро слушали, улыбаясь. Девушка почувствовала, как её ладонь аккуратно обхватывает рука Акаши, и легонько погладила его пальцами. А мама Мирославы, сделав вид, что не заметила этих действий, продолжала рассказывать, сдерживая улыбку. Так и пришло время отлёта. Прощаться всегда грустно. Обнимая напоследок, Ирина Сергеевна негромко сказала что-то дочери, на что та лишь рассмеялась и кивнула. Следом женщина обняла и Сейджуро. — Ты станешь лучше своего отца, — тихо, чтобы не услышала Мира, проговорила она. — Если у тебя есть мечта, желаю тебе её достигнуть. Практически незаметно, Ирина Сергеевна сунула в карман пиджака Акаши небольшой конверт. — Спасибо, — ответил парень, кивком давая понять, что понял, что требуется сделать с письмом. — Ну, как я и говорила, ты понравился моей маме, — усмехнулась Мирослава, когда дверь за ними закрылась, — Ну что, Киото ждёт? — Ждёт, — согласился Сейджуро. — Кстати, а у тебя есть любимый фильм? — засверкала глазами Мира. — Есть, — улыбнулся Акаши, понимая, что задумала девушка. — Тогда, мы будем его смотреть в полёте! — воскликнула она, — А что за фильм, кстати? — Крёстный отец. Не думаю, что тебе понравится. — Как это не понравится? Очень даже понравится, он же входит в топ 100 фильмов, которые обязан посмотреть каждый. И я его ещё не смотрела, — распалилась Мирослава, предвкушая просмотр кино.***
*** — Я же говорил, — с улыбкой проговорил Сейджуро, укрывая задремавшую девушку пледом, — Ты слишком энергичная для такого фильма. — Сейджуро, у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — сонно проговорила она. — И какое же? — едва сдерживая смех, спросил он. — А вот какое. Мира перевернулась, и устроив голову на его плече, осторожно обняла и заснула с довольной улыбкой на лице.