Never Too Late

- Ты когда-нибудь вообще меня любила? – с неподдельным интересом прохрипел Голд, тяжело вздыхая и прижимая руку сильнее к ране. Его время уменьшалось прямо пропорционально шансам на чудесное спасение, что не могло обнадежить умирающего мужчину. Нельзя было доверять свою жизнь Снежке, которая сердце-то и в руках никогда не держала, нельзя. Голд мысленно проклял всех членов семьи Прекрасных, да и не только их, и перевел взгляд на отчего-то погрустневшую Кору. Свои последние минуты Темный, по иронии судьбы, теперь вынужден провести именно с Ней, Причиной Всех Его Бед, а теперь еще и будущей убийцей. Что ж, видимо боги и правда его ненавидят, раз решили Так поиздеваться напоследок. - А почему, ты думаешь, я вырвала собственное сердце? Ты всегда был моей слабостью… – Кора с несвойственной ей нежностью перебирала пальцами по уже бледной коже бывшего возлюбленного, убирая выбившиеся на лицо пряди волос. Голд на мгновение даже прикрыл глаза, в последний раз ловя каждое ее слово и невольно вспоминая о весьма забавных моментах былых времен. Ох, а ведь когда-то именно эта женщина заставляла его искренне улыбаться, хоть сейчас это и сложно представить. Несмотря на огромное желание Румпельштильцхена, все попытки узнать ответ на столь интересующий вопрос о правдивости ее чувств оказывались тщетными много лет подряд, однако сейчас женщина была снисходительна, Кора бы не позволила ему умереть, не узнав тайны, которая бы к ране физической добавила еще и рубец душевный. -Ты был единственным мужчиной, которого я когда-либо любила - её гипнотизирующий успокаивающий яд был подобен смертельной дозе снотворного. Он вызывал душевное спокойствие, глубокое умиротворение, но это умиротворение было опасней самой ядовитой стрелы, потому что влекло в бесконечные дали вечного сна. Большинство людей верят, что после смерти обязательно что-то есть. Одни в реинкарнацию, другие в рай и ад. Но как же страшно осознавать, что жизнь всего одна. Что возможно завтра ты будешь гнить в деревянной коробке или гореть в печи, и ничего дальше нет. Он всегда осознавал это, да и Кора тоже, именно поэтому бессмертие стало для них самой целью жизни. Нежное, шелковое прикосновение мягкой ладони к щеке, а после поцелуй. Её губы едва коснулись его уст. Что может быть более логичным для завершения жизни Румпельштильцхена? Их история с этой женщиной закончилась на том, с чего собственно и началась. Смерть не так важна, как моменты, ведущие к ней. Поцелуй. Встречи, слезы, страсти, расставания, кровь, взгляды, старания, радости, стоны, страхи, предательства. Поцелуй. Завершение этой истории - банальный поцелуй. И Румпель прощался с жизнью красиво. Он сам создал её, Кору, из простой дочери мельника создал бесчувственную ведьму, она же и стала его погибелью, последним, что он увидит в жизни. Её взгляд, пропитанный теплом и безмерной тоской, будто теплая чашка кофе после возвращения с холодной улицы, эта нежность - очень медленный яд. Её губы имели привкус меди, металла, такой вкус имеет кровь, кровь, на которой была построена вся история их взаимоотношений. Выжигающая сердце рана в груди доставляла ничтожную порцию боли, по сравнению с этим взглядом и вечно холодными губами. Неожиданно его сердце дало бешеный ритм, вследствие чего Румпель сделал глубокий вдох, его глаза неожиданно наполнились цветом, а зрачки расширились, он буквально ожил. Любовь и ненависть - две крайности одной и той же сущности и Кора имела неосторожность это не учесть. Великая любовь, она никогда по–настоящему не кончается. В нее можно стрелять из пистолета или запихивать в угол самого темного чулана в глубине души, но она умна, хитра и изворотлива, она сумеет выжить. Любовь сумеет выжить и потрясти внезапным появлением тогда, когда мы совершенно уверены, что она мертва или, по крайней мере, надежно упрятана под грудами прочих вещей. Неизвестный поток энергии вернул привычное состояние мужчины, осветив комнату ярким сиянием и вводя обоих в самый настоящий шок. Кора быстрым движением отскочила от постели и, подхватив упавший из ее дрожащих рук кинжал, хотела было удалиться прочь. Мужчина оказался быстрее, протянув руку в сторону Коры, он призвал орудие снова к себе. На лезвии вновь проявилось имя Румпельштильцхена, прорезав на металле заветные буквы, ознаменовавшие поражение Коры. Победоносно улыбнувшись, Голд начал задумываться над неожиданным приливом сил, уже прожигая Кору полным непонимания взглядом, ведь все происходящее очень напоминало такое милое явление, как поцелуй истинной любви, а это попросту невозможно. Первое, Кора априори неспособна на любовь, а отсутствие сердца – прямое тому доказательство; второе, сам Темный больше не питал к этой прекрасной даме глубоких чувств, кроме ненависти, естественно. Их зрительный контакт прервал звук хлопающейся, чуть ли не срывающейся с петель, двери. Чтобы произошло дальше, если бы в комнату не влетела Снежка с воплем: "Шкатулка пуста! Её сердца там нет!" не известно. Девушка вздрогнула всем телом, завидев Кору, а после кинжал в руках Голда, который казался вполне здоровым. Последний взгляд, холодная усмешка с нужной толикой надменности для проигравшей. Что ещё ей теперь оставалось? Сбежать, разумеется. Как и много лет назад, Кора предпочла сбежать и испарилась в фиолетовой дымке, оставляя Голда и Чармингов. *** Звон дверного колокольчика, оповестивший хозяина лавки о ночном госте, не тронул ни один нерв на его лице, Румпель продолжал просматривать бумаги. Он не любил хранить в стопке изжившие себя контракты сделок, однако один в ней всё же был, на самом дне стопки покоился очень старый пергамент с тонко выведенной, каллиграфической подписью в нижнем правом угле, единственная невыполненная сделка. Румпель даже не потрудился поднять взгляд на вошедшую, лишь процитировал строки старого доброго классика очень размеренным тоном сказочника: -Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты - после чего на секунду замер, вглядываясь в строки очередного контракта и после непродолжительной паузы бросил его в камин вслед за предыдущими шестью. Приступив к прочтению нового, он всё - таки уделил минуту своего времени, чтобы поинтересоваться, что привело её сюда. Кора, конечно, всегда была крайне «званым» гостем в лавке Румпельштильцхена, но после недавнего инцидента её визит настораживал, хоть и дразнил его любопытство: -Ты удостоила меня вниманием в столь поздний час, должно быть что-то случилось, дорогуша - когда Голд наконец поднял на неё глаза, то заметил, что женщина увлеченно разглядывала полки со всякой дрянью различного происхождения, но интереса в её взгляде не было - а значит жест был формальным, она пришла не за этим. Выслушав его вопрос, Кора коротко улыбнулась, продолжая рассматривать всякие склянки и колбочки, и тут взгляд её натолкнулся на весьма приметную вещицу, в уголке. Даже странно, что он не спрятал её в каком-нибудь магическом тайнике, как всегда поступал в Зачарованном Лесу. У людей всегда создавалось впечатление, что в их старом мире нужно было отыскать кровь девственницы, кости Красного Дракона, листья смертельной белладонны с пылью бабочки-убийцы, а заодно, для пущего эффекта, прихватить сердце Темного Единорога, который водился только у Адского Озера, чтобы попасть в помещение, где Румпель обычно хранил вещи особой значимости. -Да, с твоим сыном. Подробную информацию можешь узнать у Оуэна и невесты твоего сына, полагаю, ты знаком с обоими. - коротко, но емко ведьме удалось донести всю суть своего визита. Она одарила Румпеля каким-то странным, изучающим взглядом, будто пытаясь уловить эмоции на его лице. - Кора, дорогая, что ты приняла? Ты, случаем, не своровала одно из моих зелий, пока я был слишком занят покиданием мира живых? – иронично переспросил мужчина, громко рассмеявшись в лицо бывшей возлюбленной. Смех смехом, но имя Оуэна Голду показалось весьма знакомым, кто-то уже упоминал об этом золотом ребенке ранее. Маг попытался максимально напрячь память и вспомнить, кто же это был, но Кора быстро прервала его мысли. - Я прекрасно понимаю, ты слишком занят времяпрепровождением со своей драгоценной шлюшкой, имя которой я не удосужилась запомнить, но твоего любимого сына сейчас могут пытать, медленно ломать ему кости, выкалывать глаза и мучительно убивать, пока ты здесь заливаешься смехом – женщина старалась звучать как можно более жутко, желая донести всю серьезность ситуации, и у нее это довольно-таки неплохо получалось. Она знала, что стоит сделать акцент на опасности, грозящей Бею, как Румпель резко протрезвеет, а его мозг настроится на нужный лад. Собственно, как и она сама, когда дело касается Реджины. -Ты правда считаешь, что я бы пришла к тебе... - ведьма оглянулась в поисках часов по близости и обнаружила старые деревянные часы с кукушкой, которые утверждали, что уже два часа, как время перевалило за полночь. - ...во втором часу ночи, чтобы сыграть в кошки-мышки? - сейчас в её улыбке промелькнули какие-то недобрые, сухие нотки, чем-то отдаленно напоминающие сочувствие, и Румпелю они очень не понравились. -Что с ним? - Голд встал из-за стола, отложив все бумаги, и двинулся в её сторону, однако Кора обозначила незримую дистанцию, отступив на шаг назад. -Его увезли из города друзья нашего общего знакомого Капитана - темнокожая женщина и, кажется, Грэг. -Почему об этом мне сообщаешь ты, а не запыхавшаяся Эмма со слезами на глазах? - губы мага сжались в тонкую полоску, отдаленно напоминающую саркастическую усмешку, вполне очевидно, что новость сотрясла что-то внутри него, но показывать это ей - не было ни малейшего желания. -Потому что с ними не только Бей. Они забрали Реджину - констатировала Кора, и лицо её мгновенно посерьезнело. - Постой, ты и правда хочешь сказать, что Реджину и Бея украла какая-то девица, не имеющая даже элементарной магии? – Голд постарался спокойно воспринять слова Коры и уточнить всю критичность ситуации, все еще не доверяя бывшей возлюбленной. Еще бы, такую ересь даже Голд выслушивал не каждый день. - Именно это я и хочу сказать. Судя по всему, они нашли способ для блокирования магической силы - от самого состояния спокойствия и умиротворения Коры отдавало холодом. Именно в этом спокойствии души она вырывала сердца и убивала людей, потому что спокойствие, как правило - однако из масок лицедейки жестокости. -А почему ты пришла ко мне, а не, сломя голову, понеслась спасать Реджину? - поинтересовался Румпель, скрестив руки на груди. -У тебя есть одна вещица, которой пока наука не нашла альтернатив - Кора чуть улыбнулась, глядя за спину мага. -Глобус? - поинтересовался Румпель и тут же, проследовав за её взглядом, обернулся, глядя на глобус. Он проследовал к нему, но Кора чуть вильнула ладонью, и из окна подул сильный ветер, в результате чего его контракты сдуло. Не смотря на то, что при помощи магии все контракты собрались обратно в стопку за пару секунд, однако, когда он обернулся, глобус уже был задействован, Кора использовала свою кровь. Он не обратил особого внимания на это, лишь на пару секунд задержал вопросительный взгляд на её пальце, на котором была капелька крови, но никак это не прокомментировал. Они переключились на глобус, картинки на котором спешно сменяли друг друга до того момента, пока наконец на нем не появилась красная точка, потом картинка начала увеличиваться, уточняя место и адрес их нахождения. - Бостон? - вопросительно посмотрела на глобус Кора, увидев выгоревшую точку в соседнем штате. Ну что ж, спасибо, что эти милейшие «злодеи» не додумались отправиться на Мадагаскар, а всего лишь в Массачусетс – уже хорошо. -Как ты относишься к длительным путешествиям? - Голд поднял взгляд на бывшую возлюбленную, и этот вопрос стал очевидным согласием на дальнейшее союзничество, что не могло не вызвать на её лице торжествующей ухмылки. *** - Впусти меня в свое сердце… Вместе мы сможем снова вернуть Генри, я обещаю – глаза Реджины начинали наполняться слезами от проникновенной речи матери, заставляя девушку сдаться и крепко обнять Кору. Она всю жизнь искала одобрения и родительской любви, но в ответ вечно звучал лишь один поучительный ответ: «любовь – это слабость, а настоящая власть – сила, ты поймешь это, когда подрастешь, милая». Именно эти слова маленькая Реджи искренне возненавидела за период своего мало счастливого детства, со временем даже усвоив злосчастный урок. Девушка прекрасно знала, что мама ее любила, любит и всегда будет любить, но легче от сего факта не становилось, особенно после смерти Дэниела. Когда Реджине было около двадцати лет, она узнала небольшой семейный секрет – у ее любимой матери и вовсе отсутствует сердце, в прямом смысле этого слова. Крепче прижавшись к Коре, Королева приняла самое правильное, как она на тот момент думала, решение. - Я люблю тебя, мама, но никогда не смогу доверять тебе в полной мере, пока ты не вернешь свое сердце на его законное место… - много лет назад Кора отреклась от чувства любви и собственного сердца, она не слушала ничьих уговоров - не пощадила ни Румпеля, ни Генри-старшего, ни Хавьера, ни собственного отца. Это был выбор, который поменял в её жизни все, который стал её жизнью. Но Реджина… Она всегда имела для Коры особую значимость. Наверное, материнская любовь - это особый сорт любви, который не способно погубить ни что, он имеет особую нерушимую силу.