Для чистых все чисто

Фред сидел на столе в зале и болтал ногами, наблюдая, как Джордж в спешке укладывает вещи в чемодан в самый последний момент. Буря, которую посадили в одну из многочисленных клеток, которыми был набит один из чуланов на первом этаже, тоже наблюдала за ним и каждые несколько секунд встревоженно ухала, словно поторапливая. — Все. Кажется, ничего не забыл, — устало вздохнул Джордж и присел на чемодан сверху, закрывая его. — Уверен? — усмехнулся Фред. — Готов спорить, что видел у тебя на комоде один из школьных галстуков. — О Мерлин, ненавижу собираться! — страдальчески закатил глаза Джордж и пошел в комнату. Через пару минут вещи были наконец уложены, а близнецы заранее надели школьную форму, чтобы потом не пришлось переодеваться в дороге. — Итак, вы трансгрессируете нас прямо на платформу? — немного занервничал Фред: не то что бы он не доверял эльфам, но ни разу до этого вместе с ними не перемещался. — Да, хозяин, — Финки в очередной раз поклонился. — А Ленни переместит ваши вещи. — Он указал на крупного домовика с большими зелеными глазами, который на удивление легко держал два тяжелых чемодана. — Что ж, хорошо, — кивнул Джордж и протянул домовику руку, брат последовал его примеру и последовал резкий рывок. Трансгрессия эльфов по ощущениям сильно отличалась от человеческой, она была аккуратнее, что ли, более осторожной. Эльфы перенесли их на площадку рядом с паровозом, но немного в стороне от основной массы людей - судя по всему, для трансгрессии она и была предназначена. Затем они с хлопками переместились обратно в замок, а близнецы понесли свои чемоданы, которые были, на удивление, не тяжелыми, видимо, на них все еще действовала магия эльфов. Чем ближе они подходили к паровозу, тем больше там было людей. В основном это были дети разных возрастов: они бегали, кричали, шумно прощались с родителями и встречали друзей. Недалеко Фред заметил Дастина с семьей, его волосы на этот раз были золотисто-рыжими, но, в целом, он почти не поменял внешний вид с момента их знакомства в Косом переулке. Рядом с ним стоял отец, Альберт Мальсибер, и невысокая молодая женщина в ярком голубом платье - наблюдая, как ее волосы внезапно стали ярко-красными, можно было легко догадаться, что метаморфизм перешел к сыну от матери. Женщина обнимала на прощанье девочку, скорее всего, тоже идущую на первый курс и что-то ей с улыбкой говорила. Если сестра Дастина и была метаморфиней, то определить этого по ней было нельзя, ее короткие волосы цвета шоколада не меняли цвет каждую минуту, в отличие от волос ее брата. На ней была простая школьная форма: белая рубашка, заправленная в строгую черную юбку до колен, короткий серый галстук и легкая черная мантия. Джордж потянул брата за руку, отрывая его взгляд от девочки, так как пялиться подобным образом было попросту неприлично, и близнецы зашли в паровоз. Народу в коридоре было немного, большинство еще оставались на улице или уже заняли свои купе, и можно было спокойно пройти. Где-то впереди мелькнула рыжая макушка Перси или Чарли Уизли, но скрылась в купе так же быстро, как и появилась. Близнецы пошли дальше: большая часть паровоза, несмотря на то, что на улице было еще много людей, уже была заполнена. В центральном вагоне обнаружилось пустое купе, и братья решили его занять. Оно, как впрочем и коридор, явно находилось под действием заклинания незримого расширения, так как снаружи паровоз выглядел достаточно узким. Фред уложил оба чемодана на верхнюю полку и туда же пристроил клетку с совой. Тогда близнецы спокойно заняли два больших, достаточно жестких, но удобных сидения. Фред достал из сумки какую-то потрепанную книжку в опаленной по краям красной обложке и положил на стол. — И что это? — с интересом спросил Джордж, поглядывая в сторону брата. — Дневник, — ответил Фред и повернул его обложкой к брату, так, что тот смог прочесть совершенно не потускневшую белую надпись «Роланд Лестрейндж. Пошатнувший устои». — Серьезно? Записки безумного старика с картины? Вероятно, очень увлекательное чтиво. Наслаждайся. Не буду тебе мешать, — саркастично усмехнулся Джордж. — Под конец написания старик, конечно, совсем обезумел и привел около тысячи способов избавить мир от кошек, которых, кажется, ненавидел, но вначале очень даже интересно. Особенно этот раздел, — пропустил мимо ушей всё сказанное братом Фред, открыл одну из первых страниц и перевернул, чтобы тот мог прочесть. Снизу на страничке, которая выглядела так, будто кто-то откусил от нее верхний кусок, черным карандашом с толстым стержнем было написано «Кровь и ее магия». — Не увлекался бы ты этим, магия крови запрещена и, судя по тому, что Роланд свихнулся, не зря. Это опасно, — нахмурился Джордж, но от брата не укрылось, что и ему стало любопытно. Раздался гудок паровоза и Хогвартс-экспресс тронулся с места, но оба близнеца думали сейчас о дневнике и почти не обратили внимания, что долгожданный путь до школы начался. Из коридора послышался гул голосов и топот ног учеников, которые задержались на платформе и сейчас в спешке искали свободные купе. — Ладно, рассказывай, что там интересного? — сдался в конце концов Джордж. — Я же знаю – ты уже читал. — Конечно, — невозмутимо улыбнулся Фред. — Сперва Роланд описывал волшебную кровь как сильнейший магический проводник. Он утверждал, что именно в ней и сосредоточена магия, хотя большинство современных учебников утверждают обратное. Посвятив изучению свойств крови с десяток лет своей жизни, Роланд разделил ее на четыре типа: темную, светлую, нейтральную и низшую. Кровь Лестрейнджей, как нетрудно догадаться – темная. Видишь, тут написано, — он указал на толстую красную надпись, сделанную пальцем поперек всей страницы. — Это кровью, что ли, написано? — изумился Джордж. — Нет, — усмехнулся в ответ Фред, приглядываясь к записи, а потом даже понюхал ее. — Кажется, какой-то соус. Так вот. От типа крови волшебника зависит его магический потенциал и предрасположенность к определенному типу заклинаний. Например, темная кровь – темная магия, исполнение ритуалов и зельеварение; светлая, соответственно – светлая магия, руническая и создание артефактов, в том числе и волшебных палочек; нейтральная – трансфигурация и чары, а низшая – бытовые и простейшие базовые заклинания. Если руководствоваться этой теорией, то талантливейшие в разных областях волшебники рождаются, если у их родителей одинаковый тип крови, как у нас: темная кровь Лестрейнджей слилась с темной кровью Блэков, нашей матери. А вот если смешать, к примеру, темную и низшую, совершенно несовместимые типы, то вторая сильно подавит потенциал первой и можно ждать появления на свет посредственного мага со склонностью к выполнению темных заклинаний, но неспособностью их использовать или даже сквиба. — А если смесь темной и светлой крови? — заинтересовался Джордж. — Или слабый темный или сильный светлый маг. Интересно, что если смешать нейтральную кровь со светлой, то получится достаточно сильный темный маг, а если с низшей, то точно родится сквиб. Тут прилагается заклинание, с помощью которого можно определить тип. А дальше Роланд приводит несколько рецептов зелий, которые можно изготовить, используя кровь, кое-что о создании артефактов, колдовстве и выполнении ритуалов с ее помощью… Внезапно в купе трижды постучали, и Фред прервался, про себя решая, что разговор можно продолжить и позже, уже в Хогвартсе, так как не следует при посторонних обсуждать запрещенный Министерством раздел магии. Затем дверь распахнулась, на пороге стояла небольшая компания первокурсников: два мальчика и девочка. Мальчик слева был низкорослым, крепкого телосложения, с большими темно-зелеными глазами, трогательно длинными ресницами, прямоугольным подбородком, смуглой кожей и коротким светло-русым ежиком. Тот, что стоял справа, был худощавым кареглазым шатеном среднего роста с высокими скулами и длинным тонким носом, который он морщил, будто бы от неприятного запаха, а девочка - миниатюрной голубоглазой блондинкой с очаровательной улыбкой, в которой мелькало едва заметное лукавство. Ее длинные золотистые волосы были причудливо уложены в сложную высокую прическу. Черты лица, телосложение, взгляд, улыбка – все это у нее было слишком уж "идеальным", как будто кукольным. Ее красота была какой-то отталкивающей. — Добрый день, — первой поздоровалась она и присела в легком реверансе, что окончательно дало понять, к какому обществу она принадлежит, хотя в этом и так не было сомнений, глядя на ее прическу, не школьную светло-розовую мантию дорогого кроя и на поведение в целом. Близнецы, как того требовал этикет, поднялись со своих мест, ответили на приветствие и подождали, пока она присядет. — Роза Голден, — представилась она, аккуратно присаживаясь на край сиденья рядом с Джорджем. Близнецы также сели на места вместе с ее спутниками. Голдены – очень богатая чистокровная семья из Франции, перебравшаяся в Англию около трех лет назад после серьезного скандала на Родине. Историю почти удалось замять, однако слух о том, что у главы рода была интрижка с женой министра магии Франции - теперь уже экс-министра - еще долго был основной темой разговора в салонах и на приемах у заядлых сплетниц. А все потому, что жена министра, опять же, если верить слухам, даже родила Голдену бастарда, которого семья теперь тщательно скрывает от назойливых репортеров и любопытных глаз. Естественно, о своей осведомленности в делах ее семьи ни Фред, ни Джордж Розе не сообщили, так как это было бы просто вершиной неприличия и бескультурья. — Альфред Лестрейндж, — он аккуратно взял ее протянутую руку в свою, поцеловал тыльную сторону ладони и приятно улыбнулся. — В неофициальной обстановке можно просто Фред. — Джордж Лестрейндж, — он последовал примеру брата и повторил его приветствие. — Сэм Питерсон, — протянул руку для рукопожатия невысокий мальчик и неуверенно улыбнулся. Его фамилия близнецам ни о чем не говорила, из чего можно было заключить, что он или грязнокровка или полукровка, а учитывая то, что он пришел в компании дамы из семьи Голден, то скорее второе. Сэм смущенно пожал руку сперва Джорджу, а затем Фреду. — Эдриан Пьюси, — сдержанно представился второй, он также пожал близнецам руки и начал разговор, заметив: — Отец не говорил, что у Лестрейнджей есть наследники, поговаривали, что семье суждено кануть в Лету. — Не стоит верить слухам, можно рассчитывать, что наш род в ближайшие годы вернет себе все былое влияние и даже более того. У нас с братом были веские причины не появляться в свете, о которых я, с вашего позволения, промолчу, — спокойно сообщил Фред. Эдриан ему не понравился, у него была неприятная манера, присущая многим детям из богатых семей: говорить со всеми как бы свысока. Вот только тех, с кем можно, а с кем не стоит так разговаривать, ему, кажется, объяснить забыли. Семья Пьюси достаточно состоятельна, его отцу принадлежит фирма «Вихрь», выпускающая метлы для всей семьи, в Англии они большим спросом не пользуются, но в Америке, где и сбывается большая часть продукции, достаточно популярны. Чистокровными их начали считать относительно недавно, так как прапрадед Генри, отца Эдриана, был полукровкой. — Думаю, не имеет смысла задавать стандартный вопрос и спрашивать, на какой факультет вы хотите попасть? — с усмешкой нарушила неловкое молчание Роза, разглядывая близнецов. — Наши родители и почти вся семья – выпускники Слизерина, так что этот факультет предпочтительнее всего, ну или Райвенкло было бы тоже хорошо. Изучают везде одно и то же, преподают одинаково, так что, в целом, никакой разницы, но не думаю, что Гриффиндор и Пуффендуй пришлись бы по душе родителям, — рассуждал Джордж, повернувшись спиной к окну. — А у тебя какие планы, Роза? — Благодарю за интерес. Моя семья жила во Франции, но, несмотря на это, Шармбатон моих предков не устраивал, и потому все учились в Англии. У меня вся семья выпускники Райвенкло, даже статуя Ровены дома стоит, не хотелось бы нарушать традицию, — самодовольно усмехнулась девочка, будто уже попала на факультет, который славится умными студентами. — А ты, Сэм? — Моя мама заканчивала Шармбатон и сказала, что ей не важно, на каком я буду факультете, — неуверенно протянул он и густо покраснел. — Я хочу только на Слизерин: его заканчивал мой отец, и я уверен, он будет рад, если я пойду по его стопам, — недовольный тем, что у него никто не спросил, и тем, что пришлось говорить последним, сообщил Пьюси. Тема распределения себя исчерпала, а Эдриан, Фред и Роза вскоре задремали. Джордж и Сэм сыграли партию в магические шахматы, которые вез с собой последний, а после поражения Лестрейндж угостил нового знакомого лакричными палочками и тыквенным печеньем, которые купил у женщины в коридоре, торговавшей сладостями.

***

О том, что поезд прибывает на станцию «Хогсмид», всех в купе оповестила Роза за несколько минут до того, как об этом на весь поезд объявил машинист. Она подскочила, зацепив рукой Джорджа, и спешно начала поправлять прическу, чтобы не дай Бог кто-нибудь не увидел ее растрепанной или заспанной! А затем выскочила из купе, когда все уже проснулись: ей еще нужно было переодеться в школьную мантию. Пьюси потянулся и, когда поезд уже останавливался, вышел следом за ней. — Подождем. Там сейчас толпа, — сказал Фред, останавливая Сэма, который собирался выйти в коридор, только услышав гул, издаваемый спешащими покинуть поезд первокурсниками. Близнецы вышли вперед, когда шум практически затих, а точнее, переместился на платформу, Сэм как-то лениво плелся сзади. Розы и Эдриана, естественно, уже было не видно – они потерялись в толпе. — Первокурсники! Малышня! Сюда! — услышали звучный бас близнецы, как только покинули поезд и, оглянувшись по сторонам, заметили того, кто кричал. Это был огромный широкоплечий мужчина более двух метров в высоту, с густой копной спутанных черных волос и такой же бородой. Он махал своими здоровыми ручищами и подзывал к себе первокурсников, которые толпились вокруг него, глазели по сторонам и старались подойти как можно ближе. — Садитесь в лодки. По четыре человека, не больше! — великан подвел их к самому озеру, в котором отражались вечерние блики. Вместе с близнецами в лодку залез Сэм и какая-то полноватая девочка с темными волосами, она чуть не упала в озеро, запутавшись в слишком длинной мантии, стоило им только отплыть от берега, но Джордж крепко схватил ее за руку - и она удержалась. Даже в полумраке было видно, как девочка покраснела до самых кончиков волос и весь оставшийся путь исподлобья глядела на своего спасителя, нервно теребя все же немного промокший рукав мантии. Отвлеклась она, только когда впереди показался Хогвартс. Этот величественный замок был действительно великолепен! Там уже никто не удержался от восхищенного возгласа или вздоха. Не то что бы Лестрейндж-холл был менее впечатляющ, но дело было даже не в самом сооружении, а в общей атмосфере того, как они в тишине плыли по вечернему озеру и любовались великолепной архитектурой, высокими башнями, которые, казалось, достают до самого неба и огоньками факелов и свечей, из-за которых Хогвартс прямо-таки светился изнутри. На лодках они доплыли до противоположного берега, почти к самому замку. Несмотря на такое количество детей, тишина нарушались лишь слабым свистом ветра и едва слышным звуком рассекаемых волн. Вероятно, их еще не оставило оцепенение, появившееся после первого взгляда на Хогвартс, или же все прониклись торжественностью момента. Лодки мягко примкнули к берегу, и первокурсники, вновь начиная шуметь и обсуждая первые впечатления, повылазили. Девочка, плывшая вместе с Сэмом и близнецами, подала руку Джорджу, чтобы тот помог ей выбраться. Он бы с удовольствием проигнорировал ее жест и пошел дальше, так как ему не понравилось, как она на него пялилась до этого, но, как джентльмен, не мог поступить подобным образом и помог ей вылезти с лодки. Огромный человек, плывший в своей лодке в одиночку, выбрался на берег одним из последних и широкими шагами протиснулся вперед, аккуратно раздвигая детей. Он прошел в самое начало этой своеобразной "очереди" в замок и повел всех к большим дубовым дверям с массивными железными ручками, каждые пару секунд оглядываясь, чтобы никто не отставал. Великан трижды стукнул одной такой ручкой - так легко, как если бы та была из пластика, и она почти сразу распахнулась. Ее открыла пожилая дама с идеальной осанкой в строгой темно-зеленой мантии и такой же остроконечной шляпе, из-под которой было видно пучок ее седых волос. — Профессор МакГонагалл, — великан учтиво, но немного неуклюже поздоровался и кивнул: — Привел я, ну, это, первокурсников! Он говорил с каким-то провинциальным акцентом, терял мысль посреди предложения и запинался. «Да уж, вроде бы добряк, но очень надеюсь, что он не учитель» — мысленно вздохнул Фред. — Хорошо, Хагрид, — профессор МакГонагалл снисходительно поджала губы и кивнула в ответ: — Первокурсники, прошу следовать за мной. Этот тон и обращение близнецам понравились куда больше, манеры у этой преподавательницы были на уровне – сразу видно. Толпа проследовала за профессором по достаточно узкому коридору, затем по мраморной лестнице, освещаемой тусклым светом двух факелов и, наконец, все зашли в небольшую комнатку, в которой было так мало места, что первокурсники дышали друг другу в спины. — И это Большой зал, о котором Пьюси рассказывал? — разочарованно вздохнул Сэм, который все время шел рядом, не отставал и старался не упускать близнецов из виду. — Нет. Наверное, учителя и директор просто хотят, чтобы мы понервничали перед распределением, — пожал плечами Джордж и признал, что, судя по лицам первокурсников, их затея удалась на славу. — Кхм-кхм, — громко кашлянула профессор МакГонагалл, чтобы привлечь к себе внимание, и когда все лица обратились в ее сторону, продолжила: — Через несколько минут мы с вами выйдем в Большой зал, где вы пройдете процедуру распределения на один из факультетов: Райвенкло, Пуффендуй, Гриффиндор или Слизерин. Каждый из них по-своему хорош, и он станет для вас вторым домом на ближайшие семь лет. За ваши успехи факультет будет награждаться баллами - призовыми очками, а за промахи эти баллы будут сниматься. Надеюсь, вы станете достойной частью нашего дружного коллектива. Она закрыла за собой массивную дверь, которая, как нетрудно было догадаться, вела в Большой зал, и в тесной комнате снова стало шумно. Со всех сторон были слышны возгласы: — Только бы не на Слизерин! Там же одни Темные маги… — Если я попаду на Гриффиндор, папа убьет меня… — Не хочу на Райвенкло, там одни зубрилы… — Пуффендуй для дураков… — Интересно, кто нас будет распределять? Директор? — Я слышала, что надо будет пройти какой-то тест… — Только не с ними, я не сдержусь - их дядя убил моего отца, а они похожи… — Фред удивленно оглянулся по сторонам, стараясь отыскать источник едва различимого шепота среди прочих голосов, но ему это не удалось, потому что говорящий замолчал. Он был уверен, что разговор тогда шел именно о них с братом. — Тоже слышал? — нахмурился Джордж и получил утвердительный кивок. — Нужно будет узнать, кто это говорил, да и вообще выяснить, кто в школе будет на нас зуб точить. — Обязательно. И заранее показать им, что не стоит связываться с Лестрейнджами, — злорадно усмехнулся Фред и добавил: — Я волнуюсь. — Я тоже, — он одобрительно улыбнулся. — Главное, чтобы на один факультет, а там прорвемся. Как всегда. — Как всегда, — эхом повторил Фред. Внезапно в коридоре раздался звон падающего железа, хруст, а затем визгливый, будто бы поросячий, смех. И сразу за ним какие-то ругательства, разобрать которые не представлялось возможным из-за толщены стен, и топот ног. — С кухни сбежал поросенок? — удивленно изогнул бровь Джордж. — Это полтергейст! Пивз. Мне сестра рассказывала, что он тут школу за спиной у директора разносит и терроризирует, — с испуганной мордашкой сообщила миловидная светлокудрая девочка с веснушчатым лицом. — Хороша школа, тут еще и полтергейст! Они же опасны!— шепотом возмутился Фред, так, чтобы его слышал только Джордж. — Но было бы здорово наладить с ним контакт, ты только представь, какие перспективы! Близнецы бы еще обсудили эту тему, но вернулась МакГонагалл. Она окинула взволнованных и перепуганных первокурсников взглядом и сказала следовать за ней. Двери Большого зала широко распахнулись, пропуская внутрь новых обитателей школы. За четырьмя длинными столами, на которых блистали золотые кубки, тарелки и приборы, сидели старшие ученики. Большинство из них лениво следило за первокурсниками, желая, чтобы все поскорее закончилось и можно было приступить к еде. Естественно, первокурсники обратили внимание на одну из главных достопримечательностей Большого зала и школы в целом – звездный потолок Равены Райвенкло - и восхищенно заохали. Впереди был стол преподавателей, к которому их и вела МакГонагалл. Во главе него на золотом троне восседал Дамблдор, на котором была серебристая мантия с полумесяцами, и с легкой улыбкой следил за процессией. Фред почувствовал на себе его взгляд, но попытки вторжения в разум с помощью легилименции не последовало и выражение лица у директора ничуть не изменилось при виде младших Лестрейнджей. Наблюдая за Дамблдором, близнецы и не заметили, как МакГонагалл вынесла потрёпанный временем треногий табурет с Распределяющей Шляпой на нем. Об этом артефакте, созданном еще самими Основателями, можно было прочесть только в очень старом издании Истории Хогвартса. В современных изданиях легенду о Шляпе убрали. Видимо, для того, чтобы первокурсники заранее не знали о том, как будет проходить распределение, хотя многим все равно рассказывали родители. Шляпа встрепенулась, будто бы очнувшись ото сна, и ее складки преобразились в какое-то подобие глаз и рта. Зал затих, и она запела: Пред вами лишь старая шляпа! Быть может, для вас я страшна. Пыльна я, местами измята, Но все же для шляпы мудра. Сегодня спою я вам песню, Красивую как никогда. Скажу про нее я вам честно: Легенда на все времена. В легенде поется про дружбу, Которой не видывал свет. И распри друзьям были чужды В течение множества лет. Барсук, что зверей всех добрее, А Лев – он и горд, и силен. Коварство подвластно лишь змею, Орел же был очень умен. Той силой, что обладали, Решили людей одарить. Для этого школу создали. Достойных решив обучить. Так Хогвартс они заложили, В просторе широкой равнины, Лесом Запретным его окружили. Здесь и стоит он поныне. И каждый взял по факультету, И именем своим назвал, Расставили они приоритеты, И всяк студентов отбирал. Их время истекло земное, Таков живущих всех удел. Преемника себе искали, Меня нашли - и я у дел. Меня надень, и сообщу я, Куда дорога отведет. Где повстречаются друзья, Узнаю, что вас в школе ждет. Когда Шляпа замолчала, окончив свою песню, в зале раздались бурные аплодисменты, после которых она поклонилась всем четырем столам. Профессор МакГонагалл встала рядом, напротив толпы еще более чем раньше взволнованных первокурсников, держа в руках скрученный свиток пергамента. — Я буду зачитывать ваши имена в алфавитном порядке, а вы подходить и надевать Шляпу, — объявила она, поправляя очки. — Пожалуй, начнем. Адамсон, Шелли! Та самая девочка с двумя хвостиками, которая плыла в лодке вместе с близнецами, краснея от волнения и смущения, подошла к табурету, взяла Шляпу и села, а та упала ей на лицо, закрывая не только лоб, но даже ее глаза. И через несколько секунд… — РАЙВЕНКЛО! — громогласно объявила Шляпа. Второй стол слева разразился аплодисментами. Переволновавшаяся Шелли неуверенно встала, чуть не уронив Шляпу на пол, пошла в сторону этого стола и вскоре уселась на свободное место. — Барроу, Рэндольф! — РАЙВЕНКЛО! — вновь вынесла вердикт Шляпа, и Рэндольф, русоволосый мальчик, подстриженный "под горшок", поспешил занять место за столом своего нового факультета, сев рядом с Шелли. — Блетчли, Майлз! — СЛИЗЕРИН! — около двух минут Шляпа раздумывала, прежде чем отправить за стол "змей" этого хмурого темноволосого мальчика с заплаканным лицом. Ли Джордан, темнокожий мальчик с заплетенными в дреды черными волосами, стал первым новым учеником на факультете Гриффиндор, где его встретили дружными аплодисментами и приветственными криками. Сразу за ним туда же была распределена и Анджелина Джонсон, она двигалась к столу своего факультета с очень решительным выражением лица. — Фауст, Алиса! — девочка, которая, скорее всего, являлась дальней родственницей известному некроманту Иоганну Фаусту, жившему в Германии в шестнадцатом веке, с коротко подстриженными "под мальчика" волосами цвета красного дерева присела на табурет, окинув зал взглядом бесцветных глаз, прежде чем надеть Шляпу. Алиса услышала вердикт лишь спустя несколько минут. — СЛИЗЕРИН! — Ее распределение было самым долгим в этом учебном году. — Флит, Герберт! — ПУФФЕНДУЙ! Этот полный светловолосый мальчик чуть не упал с табурета, когда услышал решение Шляпы, которое она огласила, едва прикоснувшись к его голове. Герберт что-то негромко сказал - Джордж готов был спорить, что он выругался, - и пошел в сторону аплодирующих пуффендуйцев, а МакГонагалл покачала головой ему вслед. Также Джордж углядел среди старшекурсников того факультета некую особу с ярко-розовыми волосами и подумал о том, что в школе, вероятно, есть еще один метаморф или же кто-то просто странно красится. — Форсетт, Сандра! Фред заинтересованно наблюдал, как дочь французского посла, девочка из очень знатного рода, застенчиво присела на край табуретки и ловким движением, как если бы это был элегантный беретик, надела Шляпу на голову. — РАЙВЕНКЛО! — раздалось решение, и Сандра с довольным выражением лица направилась к аплодирующему столу. Мальчик с фамилией Флеминг отправился за стол Гриффиндора, а девочка по имени Мэри Гаррисон присоединилась к пуффендуйцам. Тогда МакГонагалл назвала следующее имя: — Голден, Роза! Златокудрая девочка гордо вздернула подбородок, небрежно поправила волосы и уселась на табурет. Шляпа даже не успела до конца скрыть ее прелестное личико, когда огласила свое решение: — СЛИЗЕРИН! — на лице Розы отразилось недоумение и с таким же выражением лица, отражающим ее нарушенные планы и разбитые мечты, она прошла к столу своего нового факультета, как на эшафот. — Хейли, Майкл! — РАЙВЕНКЛО! — высокий мальчик с длинными, до плеч, рыжеватыми волосами с безмятежной улыбкой сел за стол своего факультета. — Лестрейндж, Альфред! — объявила МакГонагалл и вроде бы слегка нахмурилась, озвучивая фамилию. Фред волновался, но совершая свой путь до Шляпы, сохранял на лице полную невозмутимость и спокойствие. Он сел на табурет и почувствовал, что в этот момент все взгляды в зале устремлены только на него. Фред разглядел за столом Гриффиндора Чарли и Перси, первый его явно не узнал, а вот на лице второго промелькнуло слабое узнавание. Было во всем этом что-то приятное. Мальчик аккуратно взял потрепанную Шляпу и надел на голову, а она упала ему на глаза, скрывая от взглядов. «Лестрейндж? Интересно... — раздался в голове скрипучий голос. — Вижу большой ум, тебе же нравится узнать что-то новое, да? — вопрос был явно риторический, ведь в тот момент Шляпа и так знала все его мысли. — Может, Райвенкло?» «А как насчет Слизерина?» — мысленно ответил вопросом на вопрос Фред. «Почему же туда? Пойдешь по стопам родителей?» — в ее интонациях промелькнула едва различимая усмешка и, будь она человеком, мальчик бы разозлился, что она пренебрежительно упомянула о его родителях, но злиться на старую шляпу было глупо. «Мой брат точно попадет туда, а я не хочу, чтобы нас разлучали» — ответил Фред. «Что ж, в тебе вполне достаточно качеств для факультета Салазара. Ты амбициозен, гордишься своим родом и благородным происхождением… Будь по-твоему». — СЛИЗЕРИН! — ее голос эхом отражался от стен Большого зала. Казалось, что он доносится отовсюду. Стол под зелеными знаменами раздался аплодисментами, несколько человек пожали Фреду руку, когда он садился рядом с Розой. Никого, конечно же, не удивило, что Лестрейндж попал на Слизерин, но он заметил несколько недружелюбных взглядов, обращенных в его сторону с разных столов. Да уж, придется всегда быть настороже, а то мало ли что может прийти в голову детям, которым с рождения вбивали в голову, что Лестрейндж означает "плохой", и не просто плохой, а убийца. Что ж, может и не зря. — Лестрейндж, Джордж! — зачитала МакГонагалл, и все взгляды устремились на его брата, который с усмешкой надел на голову Шляпу, предварительно бросив куда-то весьма недружелюбный взгляд за стол Гриффиндора. «Твой брат был прав, у тебя тут кроме Слизерина нет вариантов, — заговорила Шляпа. — Хитер, удивительно, но твоя гордость стала гордыней в таком юном возрасте! Похож на мать…» — СЛИЗЕРИН! — Джордж о чем-то задумался, протянул Шляпу Диане Мальсибер, сестре Дастина, которую МакГонагалл вызвала после него, и под аплодисменты присел на скамейку рядом с братом. Диана весело прошла к столу Райвенкло, и громче всех ей хлопал и ободряюще свистел Дастин, щеголявший на этот раз ярко-зеленой шевелюрой - видимо, в цвет знамен Слизерина. Было видно, что его немного расстроил тот факт, что они не на одном факультете. Грэхэм Монтегю с важным видом занял свое место справа от Розы, которая все еще выглядела какой-то отрешенной и задумчивой. Затем Сэм, сперва от волнения надевший Шляпу мимо головы, заставив весь зал над этим дружно посмеяться, угодил на Пуффендуй, а Пьюси, как того и хотел, попал на Слизерин. Он стал в списке МакГонагалл последним, и она свернула свиток, а затем унесла вместе со Шляпой и табуретом. Близнецы, как и все остальные школьники, изрядно проголодались, когда со своего места поднялся Дамблдор. Он развел руками в приветственном жесте, широко улыбнулся и все замолчали. — Добро пожаловать всем! — директор обвел зал взглядом и, казалось, взглянул на каждого ученика в отдельности. — Рад видеть здесь каждого из вас. Так начнем же наш пир! Сразу после его слов на столах появилась еда. Чего там только не было: ростбиф, жареный цыпленок, отбивные, сосиски, бекон и стейки, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и даже мятные леденцы! Близнецы, несмотря на голод, как того требовал этикет, на еду не набросились, а аккуратно, не спеша, положили себе на тарелки понемногу и с аппетитом пережевывали каждый кусок. Когда все уже насытились, Джордж заметил рядом с собой Кровавого Барона – привидение Слизерина. Вся его мантия старинного кроя была заляпана пятнами серебристой крови, а большие глаза выпучены. Да уж, жутковато выглядит, интересно, как он умер? Явно же не от старости в своей постели… Многим соседство с окровавленным призраком показалось бы малоприятным, отбило бы аппетит и вызвало рвотные рефлексы, но этим "многим" явно не приходилось наблюдать за трапезой Рона Уизли, вот уж действительно неприятное зрелище... — Добрый вечер, сэр, — поздоровался с ним Джордж. — А, юный Лестрейндж, я полагаю? — и кивнул, сам как бы отвечая на свой вопрос. — Рад видеть вас на своем факультете. — Впрочем, особой радости на лице Барона не отражалось, и выглядел он скорее равнодушным. Без эмоций оглядев первокурсников, почему-то задерживая взгляд на Розе, он двинулся в другую часть стола. — Уизли смотрят на нас, — как бы невзначай заметил Фред. И правда, немного повернув голову, Джордж заметил направленный на себя взгляд Чарли Уизли. Он выглядел одновременно злым и раздосадованным. Лестрейнджи повернулись обратно к столу и приняли на заметку не поворачиваться к рыжему спиной в пустых коридорах, а то, судя по взгляду, они ему уже почему-то не понравились. Когда с тарелок исчезли уже и десерты, Дамблдор снова поднялся со своего места. И зал как по взмаху волшебной палочки затих. — Теперь, когда все мы наконец насытились, я хотел бы сказать несколько слов. Вам следовало бы кое-что усвоить перед началом учебы. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам, включая совершеннолетних, запрещено посещать лес, находящийся на территории школы. Также напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах: за это ваш факультет будет терять баллы. Традиционно, тренировки по квиддичу начнутся через неделю после начала занятий. Всем, у кого есть желание играть за сборные своих факультетов, надо обратиться к мадам Трюк. А теперь, старосты, проведите малышей к спальням. Всем уже пора спать. Рысью — марш!