***
В этот день, как, впрочем, и в любой другой, Люциус Малфой хотел, чтобы все прошло идеально. Он лично наблюдал за тем, как Нарцисса наблюдает за домовиками, которые наводили последние приготовления перед приходом гостей, которые должны были появиться с минуты на минуту. Назначенное время уже наступило, но учитывая общепринятое негласное правило опаздывать на минут десять, времени расставить вино еще более чем хватало. Нарцисса, как настоящая хозяйка, всегда любила организовывать приёмы и следить, чтобы ничего не было упущено. Домовики всегда с точностью до мельчайших деталей исполняли её приказания, а она иногда вносила небольшие изменения в уже сделанные приготовления. Как, например, сейчас: хозяйка в последний момент решила добавить еще украшений на дверь в бальный зал, чем и были заняты эльфы. Мелкие детали вроде снежинок на обратной стороне стульев она любила наколдовать сама. Люциус же счел, что домовики воодушевятся присутствием хозяина дома и начнут работать вдвое, а то и втрое усерднее! Но вскоре Нарциссе надоел его пристальный взгляд, да и она сразу обратила внимание, как домовики с его приходом начинают работать медленнее и даже с каким-то недовольством! Хотя эльфы и чувство недовольства плохо состыковывались в голове у леди Малфой, но мужа она все же мягко, но настойчиво попросила оставить все приготовления ей. Люциус не стал спорить, усмехнулся и направился поторопить Драко. Бесполезные попытки переспорить в чем-либо жену он оставил еще в день их знакомства. Блэки вообще слыли людьми в высшей степени упрямыми, и неспроста. А Нарцисса, как и её сестры, отличное тому подтверждение. Драко Малфой, наследник одной из самых чистокровных семей Британии, единственный сын лорда Малфоя и Нарциссы, урожденной Блек, жених, которого мечтают заполучить для своих дочерей многие чистокровные семьи, стоял запутавшись в собственной мантии, а вокруг него, как угорелые, бегали два домовых эльфа, пытаясь его вызволить, не зацепив при этом, что было совсем не простой задачей, учитывая, что он активно отмахивался от них руками. Увидев вошедшего в комнату хозяина, домовики тут же остановились и вытянулись по струнке, а один их них испуганно поджал уши и залепетал: — Хозяин. юный хозяин одевается… скоро будет готов… Добби поможет ему… Добби спасет… — Молчи, Добби, — приказал Люциус, прерывая это слезливое объяснение ситуации, не удостоив эльфа и взглядом. — Отец? Это ты? — развернулся несколько раз в разные стороны Драко, его голова застряла в дорогой темно-синей парадной мантии, и что происходило вокруг, он наблюдать не мог. — Эти эльфы совсем бесполезные! Они уже целую вечность не могут меня отсюда вытащить! — не переставая махать руками, жаловался мальчик. — Драко, успокойся, — твердо сказал Люциус, устало вздохнув. Младший Малфой сразу повиновался отцу, опустил руки и встал спокойно. Тогда отец высвободил его из плена легким взмахом волшебной палочки и строго на него посмотрел. Драко не любил этот отцовский взгляд и свой отвел в пол и принялся рассматривать ботинки. — Я же говорил тебе, никогда не опускай взгляд, — достаточно мягко, но твердо произнес Люциус, растягивая слова, чтобы сын их лучше усвоил, и приподнял его подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом. — Если тебя не устраивает, как эльфы исполняют приказы, накажи их. Но сделай это сам, ведь они принадлежат тебе, ты их хозяин. Когда-нибудь тебе будут принадлежать все эльфы поместья, но как ты будешь их контролировать, если не можешь справиться даже с двумя? — Он дал Драко мгновение осмыслить свои слова и добавил, — думаю, тебе стоит поучиться этому у матери. — Да, отец, я тебя понял, — послушно кивнул Драко. Хотя он и чувствовал себя немного обиженным, но знал, что от него ожидается именно такой ответ. — Замечательно, я рад этому, — провел ему по волосам Люциус и покинул комнату, сказав поторопиться. Как раз начали прибывать гости. В зал уже прошли лорд Булстроуд, его жена и дочь Миллисент, ровесница Драко. Маленькая Милли, облаченная в розовое кружевное платье, была уменьшенной копией своей матери, массивной женщины с толстыми щиколотками, которая разговаривала с Нарциссой и громко смеялась, обмахиваясь веером, даже их платья были одинакового цвета. Люциус подошел поприветствовать их семью. Так же были приглашены семья Гринграсс. Мистер и миссис Гринграсс не скупились на комплименты хозяйке дома, помесью, оформлению да и самому вечеру. Они пришли со старшей дочерью — Дафной. Маленькая блондинка с большими глазами, она была больше похожа на отца, чем на рыжеволосую мать. На ней было изумрудно-зеленое платье, которое девочка раз за разом поправляла. Младшая дочь этой пары — Астория — была слаба здоровьем, подхватила очередную простуду и осталась дома под присмотром своей тетки. Пришел лорд Нотт со своим сыном Теодором. Мальчик так гордо держался рядом с отцом, — невооруженным глазом было видно, как много внимания отец уделяет его воспитанию. Чета Флинтов пришла без своего сына Маркуса, который пару дней назад сломал ногу, упав с метлы, и врач крайне не рекомендовал ему танцы в ближайшую пару дней. А следом за Креббами и Гойлами появились те, встреча с кем Люциуса очень интересовала. Нарцисса все уши ему прожужжала про детей своей сестры, и попросила, чтобы он, как член Попечительского совета Хогварса, поинтересовался их успехами в учебе и тем, что они вообще из себя представляют. Надо сказать, дети Беллы оправдывали те невероятные надежды, которые возлагала на них мать с самого их появления на свет. По крайней мере, на первый взгляд. Даже не будучи с ними знакома, Нарцисса заранее считала их отличной компанией для Драко и давно хотела их друг другу представить. Дело в том, что она не очень одобряла то, как Драко общается с Винсентом и Грегори (ут. ав: Кребб и Гойл). Ведь её сыну нужны друзья, а не слуги! Драко не считал этих мальчишек равными себе и помыкал ими, как хотел. А дети Беллы должны быть, просто обязаны, молодыми людьми с чувством собственного достоинства. Люциус не сомневался в искренности слов жены, но считал, что кроме всего этого Нарцисса все еще не может подавить в себе чувство вины за то, что ей не удалось найти мальчиков сразу после заточения Беллы в Азкабан. Она дала сестре слово позаботиться о них, но не смогла его сдержать. Возможно, причина, почему Нарцисса не пожелала пригласить близнецов в гости раньше, в том же — в чувстве вины. Она боялась увидеть, что Джордж и Альфред выросли не такими, какими бы хотела их видеть Белла. Сестра бы ни за что не простила ей сыновей предателей крови. Близнецы сами нашли взглядом хозяина дома и подошли поприветствовать его и леди Малфой. По Нарциссе было видно, что безукоризненная вежливость и манеры близнецов, которые она очень в людях ценила, ее не разочаровали: она одаривала их теплой улыбкой и заметила, что им в этом доме всегда рады. Люциус же удивленно посмотрел на голубую шевелюру младшего Лестрейнджа, подумав о метаморфизме, а Фред, заметив направленный на его прическу взгляд, объяснил, что это неудачно приготовленное зелье. Лорд Малфой усмехнулся и обратился к жене: — Я уже было подумал, что еще один метаморф в роду Блэков. После Андромеды это было бы настоящим подарком судьбы — вернуть талант в семью. Нарцисса что-то ему ответила, но Джордж отвлекся на свои мысли и прослушал: «Тонкс! Наконец, вспомнил, где я слышал эту фамилию! Это связано с Андромедой Блэк». Лестрейндж хотел бы еще обдумать эту информацию, но как раз пришел Драко со своими друзьями: Ноттом, Креббом и Гойлом, Нарцисса позвала его познакомиться с кузенами. Младший Малфой с таким же недоумением, как и до этого его отец, посмотрел на волосы Фреда, и тот подумал, что лет через двадцать он будет точной копией отца. Затем он протянул руку сперва Джорджу, потом Фреду: — Драко Малфой, — он произносил свое имя с такой гордостью, но в то же время настороженно, словно проверяя, не начнут ли они смеяться. — Джордж Лестрейндж. — Фред Лестрейндж. Близнецы по очереди пожали ему руку, а он медленно повторил «Лестрейндж», не понятно зачем, словно пробуя имя на вкус. Драко слышал эту фамилию от матери, и звучание ему нравилось.***
Прием у Малфоев прошел достаточно скучно, не считая того момента, когда младший Крэбб развернул огромный трехэтажный торт на новое платье леди Булстроуд, пошитое из розовой тафты и атласа. Нарцисса хотела помочь ей и очистить платье заклинанием, но женщина так визжала, что хозяйка дома никак не могла сосредоточиться. Близнецы толком не пообщались с родственниками, но лорд Малфой предложил в будущем компенсировать такое упущение и пригласил их нанести визит в удобное для них время. В основном Лестрейнджи общались с гостями, так как хозяин дома был чем-то озабочен, и явно не недостатком праздничных угощений, которых было вдоволь. Фред по случайности услышал часть разговора Люциуса с лордом Ноттом и понял, что министерство полагает, что Малфой может быть причастен к инциденту, который недавно произошел в Азкабане — с помощью жуткого ритуала был убит охранник. Какое имеет к этому отношение Малфой, который в Азкабане, судя по газетам, даже не бывал, Фред не понял. Когда до конца каникул оставалось всего пара дней, Лестрейнджи решили устроить себе маленький праздник и дома. Они прогулялись по Косому переулку, закупившись всевозможным сладостями, от которых ввиду рождественских каникул ломился чуть ли не каждый прилавок, и украсили свою гостиную. Джордж даже попробовал наколдовать снежинок на окна по инструкции, что была дана в одной из книг, но они почему-то вышли ярко-оранжевого цвета. Убирать их, в конечном итоге, никто не стал: ребята решили, что так более необычно и интересно. А на лапку совы, Бури, была повязана красная ленточка с узором из оленей; ей, судя по реакции, украшение даже понравилось.***
Вернуться в Хогвартс, как и многие другие ученики, Лестрейнджи решили на поезде. Погода стояла солнечная, но морозная, снег скрипел и похрустывал, когда близнецы шли по той части перрона, где его еще не успели потревожить, и несли небольшие сумки: они не стали забирать из Хогвартса всю одежду и большую часть оставили там. У поезда стояли две знакомые им дамы — Катрин Розье и Кэйт Розенберг. Девушки обменялись парой фраз и замолчали, обе были заняты тем, что высматривали кого-то среди школьников и провожающих их родителей. На Кэйт было черное магловское пальто до колен с круглыми серебряными пуговицами и капюшоном, который, судя по легкой растрепанности, она только сняла. А Розье же была в зимней школьной мантии и шарфе слизеринской расцветки. — Доброе утро, — заметила близнецов Розенберг. Катрин тоже приветственно кивнула, лишь мельком на них взглянув, и вновь устремила взгляд в толпу. — Вы случайно не видели Тейна? Даркейта, — уточнила она. — Нет, мы только пришли, — отрицательно покачал головой Фред. Насколько он мог судить, Тейн и Кэйт встречались: они были вместе на балу, да и вообще часто проводили время в компании друг друга, а может, они уже и помолвлены. Кольца на пальце девушки он не наблюдал, но многие помолвленные не носят его, пока не будет назначена точная дата свадьбы: считают это плохой приметой. — Может, он уже в поезде? — предположил Джордж, пожав плечами. Его больше интересовало, кого высматривает в толпе Розье: он обратил внимание, что она перебирает в руках не один, а два значка старост. — Возможно, — неуверенно протянула Розенберг. — И правда, стоит поискать его внутри: он мог прийти раньше. Пойдем? — Она, как показалось Лестрейнджу, с сочувствием вопросительно посмотрела на Розье. — Да, конечно, пойдемте, — с сомнением кивнула Розье и перевела взгляд на два значка в своих руках. — Он и не должен был прийти, но я все же подумала, мало ли он изменил решение… — Говорила староста Слизерина явно не про Даркейта. — Уже скучаешь. Слышал бы это Бойд, — весело усмехнулась Кэйт. — Из твоих уст — это прямо варенье ему в уши*, — исказила выражение немка и удивленно захлопала глазами, когда все дружно рассмеялись. Тейна, как и предполагал Джордж, компания нашла в одном из купе; когда они вошли, он сосредоточенно писал письмо, прикусывая кончик пера, но тут же поспешно его убрал. Близнецам, как и Розье, это показалось подозрительным. Конечно, его переписка — это его личное дело, но к чему эта торопливость? Кэйт, впрочем, не заметила ничего необычного; девушка нежно обняла его, а позже, когда поезд уже тронулся, и все расположились, задремала у него на коленях. Фреду спать совершенно не хотелось и он пошел прогуляться по поезду. Он отметил, что на него, несомненно, наложено какое-то заклинание — снаружи поезд был куда уже, чем внутри: купе были достаточно просторны. Лестрейндж встретил Розу, которая весело болтала с Дианой Мальсибер, девочки успели неплохо поладить, так как райвенкловка часто проводила время в компании слизеринцев. На удивление, рядом не было видно Дастина, который, по словам сестры, с приятелем ищет купе кого-то из гриффиндорцев. — Он обещал первым драку не затевать, — беззаботно улыбнулась Диана. По ней было видно, что она совершенно не волнуется, брат никогда бы не нарушил слово, данное ей. Вот только не провоцировать гриффиндорца начать драку он не обещал, а представители этого факультета хладнокровием не отличаются. Фред пошел дальше, теперь уже не бесцельно гуляя, а в поисках Дастина. Мальсибер совершенно не знает, когда стоит остановиться, и Лестрейндж хотел убедиться, что эта затея слизеринца не выльется во что-то неприятное. Найти Дастина оказалось не сложно: его звучный голос был слышен на весь вагон, который в основном занимали гриффиндорцы. — Знаешь, Уизли, отыскать твое купе было совсем несложно, ты по старой доброй семейной традиции выбрал самое старое и потрепанное? — насмехался Мальсибер. — Привычка — вторая натура, знаешь ли. — Тебе лучше свалить отсюда, пока цел, Мальсибер, — огрызнулся Чарли. Фред услышал, как он громко отодвинул от себя стол, вставая. — Неужели полезешь в драку? — театрально развел руками Дастин. — Тут нет Макгонагалл, защитить тебя некому. — Защита мне и не требуется, — достал палочку Уизли, — тем более от такого мелкого зазнайки, как ты. — Закончим, что начали, — прищурился Мальсибер, а пришедший с ним однокурсник отступил на шаг. — Тебе не следовало огрызаться в сторону моей сестры, я научу тебя уважению. — Это мы еще посмотрим, мелкий, — шагнул из купе, в котором сидели его друзья, Чарли. Лестрейндж как раз подошел, когда вот-вот должна была начаться драка. Дуэль в поезде могла принести немало проблем как Розье, старосте, так и всему факультету. Как Гриффиндору, так и Слизерину. На время, пока студенты добираются до школы, за ними должна приглядывать староста, чтобы такого не случалось, вот только ей сейчас было явно не до этого. Катрин очень ответственная и серьезно относится к своей должности, но у каждого бывают моменты, когда личные переживания закрывают глаза на все. Когда станет известно, что ее подопечный участвовал в драке, Розье это выйдет боком, а если дойдет до серьезных заклинаний или же травм, то и старостой ей уже не быть. Мальсиберу-то, конечно, все равно, его из школы не выгонят, отец за него похлопочет. А если Розье не будет старостой, то кто? На Слизерине Фред не мог вспомнить больше никого лояльного им с братом, кто действительно годился бы на эту должность. Значит, быстро сообразил Фред, верное решение тут одно — надо остановить драку. — Мальсибер, надо поговорить, — позвал парня Лестрейндж, но тот лишь отмахнулся и сказал, что занят. Неожиданно для самого себя Фред заметил, что такое пренебрежение его разозлило, он достал палочку и сделал шаг в сторону Дастина, который стоял к нему боком, повернувшись к Уилзи, чье лицо слилось по цвету с волосами от гнева. Он криво ухмылялся и явно ожидал, пока гриффиндорец начнет драку, чтобы не нарушить слово, данное сестре. — Не навлекай неприятности ни на себя, ни на других, — произнес Фред и направил палочку на Мальсибера. Он сам пока не мог понять, чего добивается, было похоже, что все это лишь перерастет в драку на троих. И тут у него, первокурсника, явно не лучшее положение. На предчувствие шептало, что он все делает правильно. — А ты не глупи, Лестрейндж, в этом поединке ты третий лишний, — перевел на мгновение палочку на первокурсника Мальсибер, а затем снова обратил ее против Уизли, который смотрел на Фреда с еще большей неприязнью, чем на своего оппонента. — Это не поединок, а самая что ни на есть плебейская потасовка школьников, — отмахнулся Лестрейндж, чем разозлил Дастина. — Прекрати это, Мальсибер, продолжишь в школе. За себя ты отвечаешь сам, но другим из-за этого проблемы не нужны. — Вы только посмотрите, какие мы правильные, — картинно посмеялся Мальсибер. — И как твои родители только угодили в Азкабан с таким правильным сыночком, чего же ты их не остановил, когда они… — Думай, что говоришь, — из-за спины Фреда, словно его тень вышел Джордж. Его лицо исказил гнев, он близко подошел к Мальсиберу и направил палочку прямо ему в лицо, прижав ее к щеке Дастина так, что тому явно стало больно. Несмотря на то, что ни одно заклинание так и не было использовано, тот отступил в сторону и почувствовал, что зря все это начал — противников стало слишком уж много. Уизли же все это наблюдал со стороны и ожидал, что слизеринцы сейчас сами друг друга прикончат. — Не стоит заводить неприятелей среди тех, кто ест с тобой за одним столом, Мальсибер, — сквозь зубы прошипел Джордж. — Полагаю, все зашло слишком далеко, — примирительно улыбнулся Дастин, подняв руки, как бы капитулируя. — Сейчас я развернусь и пойду в свое купе. Пойдем, Фокс, — кивнул он приятелю, и оба слизеринца удалились. Уизли не стал продолжать конфликт с оставшимися — Фредом и Джорджем — и просто вернулся в свое купе. Близнецы же тревожно переглянулись и, оставшись одни, обсудили произошедшее и пришли к выводу, что Мальсибер перешел черту, упомянув их родителей. Такое прощать нельзя, если действительно намерен контролировать факультет.