***
— Рад вас видеть Окуясу, Джоске. Здравствуйте Джотаро-Сан. А вы…? — Польнарефф. — Хорошо, мисье Польнарефф. Судя по вашему виду, я предлагаю вам и Джотаро-Сану особое меню. Вы согласны? Они согласились. Тем временем Тонио принёс Окуясу и Джоске их любимое мороженое. — Мм… Тонио, твои мороженки как всегда прекрасны, — говорит Окуясу. — Что вы, что вы, если бы не вы, у меня бы так и не появилось столько клиентов, кушайте на здоровье, — он улыбается своей странной улыбкой и обращается к Джотаро. — Уверен, вам понравится то, что я вам приготовил. Может даже вы вспомните что-то. Чуть позже повар подаёт ещё четыре блюда. Жареных лягушек, рисовую кашу, устрицы и тушёную рыбу. — Что это? — вопрощает Джоске и начинает внимательно изучать их еду. — Ого, тут морковки в форме звезды! — Чё реально? — Окуясу также принимается рассматривать чужую пищу. А Джотаро и Польнарефф просто наслаждаются едой.***
— Красивые звёзды, да, Джотаро? Выйдя на балкон их общего номера, Джотаро обнаруживает там Польнареффа, облокотившегося на перила и зачарованно смотрящего на небо. — Закурить не найдётся? — спрашивает Куджо. — Ношу с собой специально для тебя, — и протягивает ему пачку сигарет с зажигалкой. Некоторое время они стоят молча и смотрят наверх, на небо, на рассыпавшихся по небу неаккуратными кучами звёзды. Эти звёзды напоминают им что-то давно минувшее, канувшее в лету истории, но они всё никак не могут отпустить это. И всё же, они прекрасны. — Да, красивые… Джотаро переводит свой взгляд на лицо соратника. На нём ещё больше морщин, чем в прошлый раз, но в таких завораживающих лазурных глазах отражался всё тот же юношеский пыл, хотя уже не такой яркий как раньше. Мощная грудь неровно вздымается и опускается. А по молочному лицу, освещённому светом луны и звёзд, скатываются слёзы и попадают на широкую улыбку. Вдруг до него доходит, что Польнарефф - это его единственное оставшееся воспоминание о 50-ти днях. Джотаро замечает, что тоже плачет. Джотаро тушит сигарету, и, повернув Польнареффа грубым жестом руки, крепко-крепко обнимает его. А тот и не сопротивляется. Джотаро хватает того за ворот безрукавного свитера, отстраняется и снова прижимается к нему. Губами. А он всё ещё не сопротивляется. Даже не удивляется. Джотаро пылко проводит языком по всему рту Польнареффа, изучая каждую неровность, каждый зуб, стараясь запомнить всё, и ещё сильнее целует его, прижимая к стене. Воздух заканчивается, они пытаются отдышаться, Польнарефф уходит вглубь номера и возвращается с ящиком пива. Они выпивают банки до дна, берут ещё и ещё, пока их полностью не разносит. Разум превращается в туман, образы перед глазами расплываются, остаются только Польнарефф и звёзды. Приятное, сладкое ощущение опьянения затапливает его, и он снова тянется к Польнареффу, но на этот раз, тот взял его первым. Жан настойчиво припадает к Куджо, резко, энергично, всё ещё продолжая удивлять его любым своим действием: он легонько покусывает губы и тут же, в качестве извинения, страстно зацеловывает их. Кепка была отброшена в сторону. Одной рукой француз сладостно треплет волосы на затылке Джотаро, а другой поглаживает его мощную грудь, сводя того с ума. — Польнарефф… — говорит Джотаро после того как отстраняется. — Зови меня Жан. — Жан, я скучал… Джотаро начинает проводить рукой по груди Польнареффа, задерживаясь на сосках и спускаясь всё ниже. Он снимает с него свитер и приникает к его шее, целует мягко и нежно, обжигая его горячим нетерпеливым дыханием. Ведёт руку ниже, расстёгивает ремень, поглаживает разбухающую паховую зону. — Джотаро! — стонет Польнарефф, и тут же прикрывает рот рукой, на что Куджо захватывает его руку и ускоряет движение, наслаждаясь каждым воздыханием. И понимает, что ничего не возбуждает его сильнее чем вид устрашающего могучего француза, тающего под его рукой как японская школьница. Похоть заполняет помещение, понемногу просачиваясь на тихие улицы Морио. — Джотаро, п-подожди… — запыхаясь говорит Польнарефф, глядя в ненасытные глаза напротив. — Давай пройдём в спальную.***
Джотаро срывает с него трусы, остаток целомудрия, хотя каждый из них занимался этим далеко уже не в первый раз. Польнарефф пробудет в Морио ещё немного, но после этого они разойдутся и забудут обо всём, что произошло. У Джотаро есть жена, ну или по крайней мере была когда-то. Да и ему не составляет труда найти какую-нибудь девчушку, забыться вместе с ней, а потом бросить, как тряпичную куклу. Но даже так, ему никогда не будет так хорошо с кем-то, кроме как с Польнареффом. Джотаро любит его, и хитрый Польнарефф прекрасно знает об этом, но никогда не говорит. Они никогда об этом не говорят. И даже сейчас, когда он высвобождает из-под тесной ткани трусов, вставляет и начинает потихоньку двигаться, ускоряясь с каждой секундой, выманивая изо рта француза громкие, непристойные выкрики, а сам чуть ли не переходит на рык, он думает только о том, как же красиво переливается уже не молодое, но всё ещё мускулистое молочное тело в свете луны и звёзд. Он хочет присвоить его себе полностью и безотказно. Он облизывает и целует его спину, переплетает пальцы, жадно целует загривок, и что-то шепчет на ухо и кусает мочку, вызывая у второго ещё более истошные стоны. Джотаро начинает двигаться ещё быстрее, с головой уходя в восхитительные выстанывания его имени. По-французски восхитительные. Ещё один толчок, и Джотаро с гулким нечеловеческим рычанием обессилено падает на кровать. Джотаро прижимает Польнареффа к себе. — Жан. — Да, Джотаро, я слушаю… — Пообещай, что никогда не умрёшь. — Не умру, обещаю.