This is it

Микки бежал так быстро, как только мог. Легкие жгло, а ветер щипал лицо. Всего одна мысль в голове: «Йен». Военная полиция забрала его несколько недель назад, а затем, когда его наконец выпустили, он сбежал. Ни слова, ни звонков, ни ответа, ничего, в течение нескольких недель. Микки был опустошен, даже пытался трахнуть женщину после того, как Йен не ответил в очередной раз, он наконец сорвался и трахнул парня. Он не был горд и не будет считать это изменой, разве это измена? Йен позвонил ему и попросил прийти. Подойдя к дому, он резко остановился, увидев сидящего на ступеньках парня. Рыжие волосы горели на фоне бледной кожи, он выглядел уставшим. Это тревожило Микки, но парень все еще злился. — Ты где блять был? — спросил Микки. — С мамой. «Чертова Моника», — подумал брюнет. Он никогда не встречал ее, просто слышал рассказы о ней, и то, что она больна. Ее расстройство и действия за последние годы, заставили Галлагеров еще больше беспокоиться о Йене, это сводит его с ума. Он боялся оказаться похожим на свою мать, вся семья боялась этого, поэтому Микки не мог понять, почему он выбрал её? Почему он убежал именно с ней? Микки знал, что Йен никогда не будет таким же безответственным, как мать, он просто не мог этого допустить. — Ты как? — Я ненавижу лекарства. Ты заставишь меня их принимать? Микки вздохнул, снова эта борьба:"Почему Йен не понимает, что нужно время, чтобы привыкнуть к лекарствам? Что должно быть плохо, прежде, чем станет лучше? Что будет только хуже, если их не принимать?» — Если ты этого не сделаешь, то просто свихнешься. — Все равно будешь со мной, даже если я не стану их пить? Микки только смотрел на него. Конечно, он будет с ним. Он любил его. Он всегда будет любить его. Другого варианта нет, есть только он, только Йен. Там никогда не будет никого, кроме Йена. Он признался всем ради него, жил с ним, терпел воровство и простил похищение сына. Как он мог сомневаться в нем? — Ты раньше меня любил. Йен снова сказал: — Теперь ты меня даже не знаешь. Блин, я и сам не знаю кто я такой. Микки не понимал, что происходит, что он говорил, о чем он говорил? Почему он подумал, что Микки его больше не любит? Йен встал, поднялся по первым ступенькам лестницы, затем, остановился и обернулся: — Ты ничего мне не должен. — Я люблю тебя. Это было единственное, что Микки мог сказать прямо сейчас, чтобы заверить его в своих чувствах к нему. — Да что это значит? Микки сглотнул, ему не понравилось то, как побеждено звучал голос рыжего. — Что мы заботимся друг о друге. Это было единственное объяснение, о котором мог подумать Микки. — Я не хочу, чтобы ты сидел, переживал, смотрел на меня, ожидая, когда я сделаю следующее сумасшедшее дерьмо, — объяснил Йен. Микки не хотел этого слышать, Йен был гораздо больше, чем беспорядок. Микки видел в нем гораздо больше, как он мог не знать? — Всегда, в плохие времена, и в хорошие, в болезни и в здравии, блин! — Ты выйдешь за меня? Предложение задержалось в воздухе, и на долю секунды, Микки подумал, что он это серьезно. — Пойдем в смокингах в ЗАГС, как старые манерные пидоры? Тогда это было настолько несерьезно, что Микки даже не знал, расстроился ли он из-за этого или нет. Но он был сконфужен тоном Йена, почему он смеется над тем, что Микки выплескивает свои чувства? Разве не этого он всегда хотел, чтобы Микки был честным и открытым в том, что чувствовал? — Иди ты нахуй. — Нет, уже бывал там, спасибо — фыркнул он, почти улыбаясь, снова оборачиваясь. Парень снова посмеялся над ним. Убегаешь, а потом вот так шутишь. — Да что с тобой не так? — Слишком много! Теперь его голос стал громче, он снова повернулся к нему, поднял руки. —  Со мной слишком многое не так, в этом и беда, да? Много чего не так. И тебе это не изменить никак! Тебе не исправить меня, потому что я не сломан, меня не надо исправлять, я — это я. Микки в шоке уставился на него. Внезапно он понял, что происходит. Он понимал, что происходит. Ему стало плохо. Йен бросает его. Прямо сейчас. Прямо здесь. — Я люблю тебя — повторил он, — А ты? Взгляд Йена изменился, он уставился на Микки с открытым ртом. — Потому что я не уверен, честно говоря, я не думаю, что это так. Думаю, ты перестал, когда я женился на Свете. Вот почему ты ушел. Не так ли? А всё, что было до этого, из жалости? Йен широко уставился на него. — Как ты можешь так говорить? Как ты можешь думать, что я не любил тебя или не люблю? Я полюбил тебя сразу, как только увидел. — Разве? Ты никогда не говорил об этом. Тебе и не нужно было, ведь я итак это знал… Я думал что знал, что ты любишь меня. Но то, что мы сделали потом? Я признался ради тебя, подвергнув свою жизнь опасности, просто чтобы ты остался, ты знал что сделает мой отец, но при этом ты продолжал настаивать, хотя ты знал, чем все кончилось, потому что был там и все видел. И я все равно сделал это, потому что не хотел, чтобы ты уходил, потому что я любил тебя. И биполярка? Ты стоишь там и говоришь, что не хочешь, чтобы я нянчился с тобой и переживал? Тогда начни принимать таблетки. Я не твоя семья, Йен. Я не вижу в тебе твою чертову маму, я не вижу только биполярность, я знаю, что ты об этом думаешь, о том, что ты ошибаешься! Микки глубоко вздохнул. Он не хотел чтобы эмоции овладели им. Не хотел сорваться и сломаться перед Иеном. Не сейчас, когда они могут расстаться. — Когда ты был подавлен и целыми днями лежал в постели? Другие хотели отослать тебя! Засунуть тебя в психушку, но я им не позволил! Если бы ты остался со мной, чтобы я мог позаботиться о тебе. Ты, блядь, украл дохера чемоданов, похитил моего ребенка. Когда я увидел тебя в той больнице, то очень сильно испугался. Но я остался, потому что не хотел уходить, я не хотел оставлять тебя, ведь я люблю тебя и никогда не хотел быть без тебя. Все равно не примешь таблетки? Йен был взволнован, показав больше эмоций, чем Микки, стоял там, и не мог смотреть ему в глаза, без слёз. Почему Микки не понимает, что будет лучше если они расстанутся? — Думаешь, я не ценю это? Думаешь, не знаю? Разве не в этом смысл? Я причинил тебе так много вреда, неужели ты хочешь еще? Думаю, нет. Так будет лучше. — Лучше, блядь!? Йен, ты изменял мне! Теперь Микки злился: «Ты изменял мне, но я не виню тебя за это. Я не… я не виню тебя за это дерьмо. Я знаю, что это не твоя вина. Это всё биполярка. Но это- херня, это не твоя вина, так что, я могу просто… все хорошо. Я бы справился с еще большим дерьмом, если бы это означало, что я не потеряю тебя. Как ты не поймешь это? Йен, посмотри на меня», -Микки больше не мог терпеть, когда парень на него не смотрит. — Блядь, посмотри на меня, Йен! Он посмотрел ему в глаза, эти напряженные голубые глаза. Он любил их, влюбился в них еще тогда, много лет назад. — Я сделал все для тебя, и готов сделать гораздо больше, все. Почему ты не можешь вбить это в свою башку? Так что, ты хочешь порвать со мной? Кому от этого станет лучше? Тебе? Мне? Нет! Единственная причина расставания — это то, что ты меня больше не любишь. Микки отступил, оставляя расстояние между ними, на случай, если Йен наконец разобьет ему сердце, уничтожит его: — Я люблю тебя. А ты? Йен молча смотрел на него, Микки вздохнул, кивнул и отвернулся — теперь, когда Йен больше не мог видеть его лица, он наконец позволил себе проявить какие-то эмоции, он почувствовал, что к глазам подступают слезы, он потер глаза. Йен знал, что он должен принять решение сейчас. Позволить человеку, которого он любит больше всего на свете, уйти навсегда или остановить его. Он даже не контролировал собственные движения, просто автоматически шагнул вперед, обнимая другого парня. Где-то в голове он напомнил себе, что Микки ненавидит показывать любовь на публике. — Конечно, я люблю тебя. Микки глубоко вздохнул. — Ты будешь принимать лекарства? — спросил он дрожащим голосом. — Ты останешься? Последний вопрос был важнее для него лично. Но речь шла не только о нем. — Ты будешь принимать их, чтобы они помогали тебе оставаться здоровым и хорошо себя чувствовать? Ты ведь хочешь снова увидеться с Евом? — Д-да, чтобы оставаться здоровым. Сделаем это, — ответил Йен дрожащим голосом. — Ради Евгения? Микки знал, как сильно Йен любил ребенка, и как это разбило его сердце, когда Света запретила общаться с мальчиком. — И для тебя. — Для себя, — поправил Микки и прошептал, — Ради меня? Только не убегай снова… Пожалуйста. — Да, хорошо. Микки наконец позволил себе расслабиться и наклонился в объятиях Галлагера: «Ты не расстанешься со мной?» Прости, прости меня за все. За то, что сбежал и… просто… все. Я никогда больше этого не сделаю, обещаю… Микки обернулся в его объятиях и наконец выдохнул в рубашку Йена, обняв своего Галлагера. — Пойдем домой?