Первокурсники, галдя, нервно поправляли черные новенькие мантии, только что купленные на Косой Аллее, и разглядывали заколдованный чудесный потолок Большого Зала, сегодня слегка клубящийся тёмными грозовыми облаками. Шляпа уже готовилась обозначить каждому его место среди четырех факультетов школы чародейства и волшебства, а покуда она выжидала своего звёздного часа — и традиционной песни, профессор Дамблдор размышлял, когда в последний раз он предлагал Аргусу Филчу пенсионное пособие.
Детишки продолжали шептаться и перетаптываться на месте. Те, что постарше, смотрели на них снисходительно — они-то уже распределены и знают, что ничего страшного с ними делать не будут! Какие только слухи не ходили об испытаниях, ожидающих каждого будущего первокурсника! И сразиться с троллем, и сходить в Запретный Лес, и сплавать в Черном озере к логову гигантского кальмара… Короче, слухи нагнетались, один страшнее другого, и бледные детишки поди уже думали, что сейчас их разве что не подадут какому-нибудь великану на ужин.
Не особенно обращая на малышню внимание, голубые глаза Дамблдора цепко впивались в мрачную фигуру бессменного хогвартского завхоза, мистера Филча, возле ноги которого тёрлась пушистая кошка миссис Норрис, на первый взгляд — потрёпанная, старая и обычная, но на деле, такая же желчная, как и хозяин.
Так когда ему предлагали пенсионное пособие?..
Дамблдор начал вспоминать, переведя взгляд поверх очков-половинок на будущих первокурсников, которых уже начали по одному вызывать на табурет, где и лежала старая-престарая и с виду совсем не волшебная Шляпа Годрика Гриффиндора.
Директор всея Хогвартса вспомнил тот вечер, когда и он прибыл впервые в Школу, оказавшись на месте этих детишек; он знал, чего ожидать от испытания — не зря подслушал столько разговор старших мальчиков — но всё же волновался. И тогда, распределенный на Гриффиндор, он всё же умудрился пролить на себя тыквенный сок, который с ворчанием подошёл вытереть с пола уже тогда сварливый мистер Филч.
Шли годы… Во время Святочного бала студентов только так гоняли из самых укромных уголков во дворе и внутри Хогвартса. Ещё бы! Под шумок парни цепляли девчонок и едва ограничивались невинными поцелуями в щёку…
Пятикурсника Альбуса гоняли в том числе. Он отчаянно строил глазки весь семестр симпатичному болгарину Бранимиру из Дурмстранга, и на тот момент притаился между колонн на первом этаже, в сквозном коридоре с изящными фресками… правда, противный Филч там их и застиг, крикливо взмахивая руками и говоря, что «не дело и не место в Хогвартсе лобызаться, тем более, парню с парнем, тьфу!»…
А потом Альбус стал молодым преподавателем, а после — директором Школы, и обращать внимание на какую-то там техничку ему стало совсем некогда. Благо, началась Вторая Волшебная, с Волди-де-Мортом, Пожирателями Смерти и прочим весельем, и Альбусу ака Светочу всея Магического Мира тем более было не до уборщика.
Ну подумаешь, ну работает и работает, ну есть и есть… Жалуется на навозные бомбы и помнит времена, когда за них школоту секли розгами, а не просто заставляли кубки в Комнате Награждений чистить.
Так предлагать мистеру Филчу пенсионную надбавку или же нет?..
Покуда директор был занят этим сложным математическим исчислением, и не повредит ли оное бюджету Школы, сам Аргус Филч гневно смотрел на волшебный потолок и исподтишка показывал ему кулак.
Ходили слухи, что сам Дамблдор зачаровал этот потолок, но нет. Аргус мог уверять, что это всё враки, и потолок был заколдован задоооолго до нынешнего директора, и даже до предыдущего, и того, кто перед предыдущим — тоже. Портреты на стенах равнодушно смотрели на техничку, а сам Филч, находившийся с потолком в дурных отношениях, ещё раз показал ему угрожающий кулак и, выпятив нижнюю челюсть, припомнил, как его угораздило ввязаться во весь этот кошмар с Хогвартсом. Каждый первый школьный день он это припоминал…
***
… Далекий 1002 год. Годрик Гриффиндор, Ровена Рэйвенкло, Хельга Хаффлпаф и Салазар Слизерин набрели на огромный пустырь между заливных лугов, на самом краю озера с гладкой как стекло водой, и восхитились.
— Какое замечательное место, — изрёк Годрик.
— Очень подходящее, — заметил Салазар, скучающе полируя ногти о край своей мантии.
— Можно было бы возвести здесь Школу, которую мы планировали создать, — сказала Ровена.
— Ой, да тут же так чудесно! И Лес неподалеку, — восхитилась Хельга и вдруг замолкла. — Простите… а это кто?
И действительно, покуда великие Основатели присматривались к пустырю, на котором фигурно валялось несколько валунов, камни на земле, выстилавшие некогда большую магическую площадку, были уже покрыты травой, но всё равно — кто-то подметал их простой, не волшебной, метлой.
Подметал не кто иной, как уже тогда немолодой и очень сердитый Аргус Филч.
— А вы, простите, кем будете, уважаемый? — изумленно вскинул брови Салазар, наблюдая за тем, как патлатый, желчного вида мужчина остервенело машет метлой. Пенелопа и Хельга как по команде подпрыгнули, чтобы метла прошлась под их ногами, а не по мантиям, и ошарашено наблюдали за нежданным гостем в казалось бы таком глухом и заброшенном месте, куда не знала путь нога не то что всякого маггла… даже редкого мага.
— Прибираю я тут, — скривил некрасивое лицо пожилой мужчина, — за порядком слежу. Чтоб всё было, значит, как надо, да. А вы тут всё ходите… ходите… — и он укоризненно махнул метлой по сапогам Гриффиндора. — Пачкаете тут.
— Святой Мерлин, — пробормотала Хельга, — мы зачаровали место, откуда же ему здесь быть?
— Может, в чарах какая ошибка? — невинно предположил ехидный Салазар. — Заклятье накладывал Гриффиндор…
— А может, он какой дух здешних мест? — проигнорировал шпильку в свой адрес Годрик. — Эй, дух!
Но на оклик мужчина никакой реакции не проявил. Достал засаленную тряпку из кармана плаща, поплевал на неё и принялся полировать осколок какого-то валуна. Ровена всплеснула тоненькими ручками.
— Я в замешательстве, друзья. Предлагаю просто перенести его отсюда! — предложила она.
— Здравая мысль. — Одобрил Салазар и занёс волшебную палочку…
… Но всё было тщетно. Заклятья отскакивали от проклятого уборщика, которому всё было нипочём. Хуже того, чуть позже к нему присоединилась мяукающая противная кошка с клокастым мехом, которую он кликал «Норрис» и вёл с ней душещипательные беседы касаемо того, сколько нечистоплотных волшебников кругом развелось.
Решив, что он умывает руки, Салазар передал эстафету Годрику, по очередности, а затем и волшебницам, которые также не добились ровным счетом ничего.
Потратив больше двух часов на попытку зачаровать побери-его-Моргана уборщика, основатели Хогвартса порешили мудро.
Раз вытурить его отсюда нельзя, пусть остаётся и прибирается. Раз уж ему так хочется.
***
Покуда Аргус Филч разгонял своими этажными ругательствами тучи с вечно издевающегося над ним потолка, Альбус (которого, к слову, все так яро убеждали, что это он зачаровал этот самый потолок, что он уже сам в это поверил), решил: пособие по пенсионному возрасту Аргусу Филчу отложить до следующего учебного года. Выглядит он бодро, уходить на покой явно не собирается, а вот бюджет стоить поэкономить, он, в конце концов, отнюдь не резиновый.
