.fragments of malec

Магнус снова глянул в окно и сдержанно кивнул ожидающему его мужчине внизу. – Ты сошёл с ума! – Катарина сокрушённо вздохнула и сжала виски. – Сопровождать наследника Лайтвудов в тот проклятый дом, Магнус, побойся бога! Карты мне сказали, что твоя жизнь сейчас в опасности, почему ты не можешь перенести эту поездку, чёрт возьми?! – Дорогая, решение принято, – Магнус пытался говорить легкомысленно, но у него это не выходило, судя по тому, как девушка покачала головой и снова тяжело вздохнула. – Какой же ты упрямый… Будь на связи, я попрошу Рафаэля находиться поблизости. – Кат… это вовс… – Не говори мне, что делать, Магнус! Я старше, и я беспокоюсь, так что ни слова, вообще ничего, особенно после того бреда, что ты уже выболтал, – серьёзно проговорила она и сняла с себя распятье, которое ей досталось ещё от прабабки. Магнус попытался запротестовать, но яростный взгляд Катарины не дал ему и шелохнуться, пока девушка застёгивала цепочку на его шее. – Ты мой младший брат, пусть и не единокровный, но это будет для тебя хоть какой-то защитой. – Я буду в порядке, Кат, не волнуйся, – Магнус улыбнулся и мягко приобнял её, а затем быстро покинул комнату, надеясь, что теперь его больше никто не остановит. В конце концов, это дело он сравнивал с пластырем, который лучше быстро сорвать с кожи, чем медлить и надеяться, что всё само отпадёт. Когда последний из рода Лайтвудов обратился к нему с просьбой оценить оставшееся наследие этой таинственной и богатой семьи, Магнус не смог отказать – отчасти из-за своего природного любопытства. Слишком много историй о фамильном имении Лайтвудов он слышал все эти годы, что он занимается своим делом. Этот особняк имел огромную территорию и сгорел буквально в мгновение ока в одну из ночей удивительно суровой зимы, чуть более полувека назад. Вместе с особняком не стало и фабрики, а также ещё несколько строений в разных концах штата. Из всей семьи в живых остался лишь мальчик, самый младший сын – Максвелл Джозеф Лайтвуд, учащийся в то время в семинарии, в Англии. Сейчас же этот почтенный господин был уже на пороге смерти из-за странной формы рака лёгких, как тот сам говорил, хотя и преклонный возраст свидетельствовал о том же. Магнус не собирал никаких фактов, из-за чего его близкие устроили ненужный и бессмысленный, по его собственному мнению, шум. Почему тот раньше не оценил то, что осталось от фамильного имения, для Бейна было более чем очевидно, ведь сейчас, когда жизнь этого человека подходит к концу, он просто подводит итоги; на его месте так наверно поступили бы многие, да и сам Магнус, скорее всего. Он передёрнул плечами. Рановато ему ещё думать о смерти, ведь едва только успел разменять третий десяток, да и его карьера начала развиваться. – Всё в порядке? – скрипучий голос седовласого мужчины отвлёк его, и он вежливо качнул головой. – Да, простите, просто задумался. – Вы ведь не верите во все эти небылицы, которые понапридумывали люди вокруг моей семьи? Кажется, Ваша сестрица не одобрила нашу поездку, – старик тихо рассмеялся. – Катарина с детства очень суеверная, – Магнус улыбнулся. – А Вы? – Не знаю, – он пожал плечами. – Я склонен доверять глазам и разуму. Безусловно, у каждой вещи есть история, я люблю узнавать их, но, наверно, легенды это совсем иное, большая часть из них – что-то вроде сказок для детей. Хотя кто знает. – Поэтому Вы заинтересовались антиквариатом? – господин Лайтвуд прижал к лицу кислородную маску, и Магнус выждал паузу, прежде чем ответить. – Отчасти да, те предметы, у которых есть история, удивительны. Мне всегда нравилось узнавать о том, какой след оставляет на вещах время и люди, которые владели ими в разные эпохи. Старик важно кивнул и сухо кашлянул, прежде чем снова прижать к лицу кислородную маску. Он ещё несколько раз обращался к Магнусу с незамысловатыми вопросами, иногда тихо и скрипуче посмеиваясь над ответами, после чего уснул. И проснулся только, когда автомобиль затормозил около огромных железных, тронутых ржавчиной, ворот с массивным фамильным гербом, который всё ещё был цел, несмотря на время и тот дикий пожар, унёсший многие жизни из этого дома. К слову о доме… Магнус ошеломлённо выдохнул, когда покинул машину и огляделся. Ничего подобного он раньше не видел. Даже фотографии не передавали и толику величия, которое окутывало это место. Огромный особняк, больше похожий, на какую-то древнюю мрачную крепость, среди беспорядочных зарослей и готических статуй, которые были выстроены вокруг некогда очевидно прекрасных, а теперь высохших фонтанов. – Я помню этот дом совершенно другим, живым и прекрасным, – прошелестел Лайтвуд, осторожно выбираясь из машины. – Много лет прошло с тех пор, – Магнус присел, рассматривая мраморную брусчатку, которая потемнела от времени. – Арчибальд, оставь машину здесь и жди нас, – тихо приказал Лайтвуд и обратился к Магнусу. – Пройдёмте внутрь, мальчик, всё самое интересное там. Бейн усмехнулся, кивнул и поднялся на ноги. В голове мелькнула мысль, что будь Катарина тут, то тон старика наверняка показался бы ей зловещим. Она всегда была такой мнительной. – Что именно Вы хотели оценить, господин Лайтвуд? – начал Магнус, как только они пересекли порог особняка, и тяжёлая деревянная дверь со скрипом закрылась за ними. – Сейчас, – прокряхтел тот, и Магнус восхищённо вздохнул, оглядываясь, пока Лайтвуд собирался с мыслями. Высокие потолки были украшены росписью, которая на удивление всё ещё была потрясающе яркой, словно на неё не подействовало ни время, ни пламя. Он был настолько поглощён красотой видов, что не сразу заметил отсутствие грязи и пыли, хотя ожидал увидеть не то что её – Бейн вообще думал, что ему придется копаться в горах пепла, но того тут и вовсе не было. Всё казалось прибранным, словно дом ожидал их приезда. Позднее Магнус поймал себя на том, как нехорошее предчувствие стало подбираться к грудной клетке, неприятно сжимая лёгкие, и сразу же после того, как на него упала вытянутая чужая тень, он вздрогнул и обернулся на лестницу, ведущую наверх. На ступенях стоял высокий молодой человек, пристально смотрящий на Магнуса, и когда он заметил его взгляд, то вежливо наклонил голову и поздоровался. – Как добрались? Максвелл, рад тебя видеть, – незнакомец неспешно спустился и осторожно обнял старика за плечи, тот, кажется, даже приосанился и помолодел лет на двадцать после объятий парня. – Это он, – Лайтвуд указал на Магнуса и обернулся к нему. – Магнус, а это Алек. – Рад знакомству, – еле выговорил Бейн, пожимая протянутую ухоженную ладонь. Он тут же заметил на руке молодого парня перстень с фамильным гербом, который уже видел прежде, на худощавой руке старого Лайтвуда, и с трудом перевёл дыхание, пытаясь сформулировать вопрос. В голове сразу стали выстраиваться непонятные до этого момента мысли, сопровождающиеся словами Катарины. Она так боялась и предостерегала его о каких-то странных происшествиях в этой семье с людьми, которые происходили во время её существования. Он снова посмотрел на удивительно привлекательное лицо Алека и тихо выдохнул, пряча руки за спиной. – Вам нужна была моя помощь, – голос его дрожал, и пришлось приложить все усилия, чтобы взять себя в руки и заговорить снова. – Мистер Лайтвуд не рассказал мне подробностей. – В нашем доме очень много вещей, которые жаждут прикосновения именно Ваших рук, – Алек улыбнулся, а Магнус похолодел и глянул на притихшего старика, который выглядел совсем иначе. – В Вашем… – Да, простите, я должен был представиться, как следует, – Алек подошёл ближе, настолько, что Магнус уловил аромат его парфюма и увидел собственное отражение в ореховых глазах. – Александр Гидеон Лайтвуд. – М-Магнус Бейн, – машинально ответил он и с ужасом отступил, вспоминая газетные вырезки, которые он просматривал после звонка старого господина Лайтвуда. Фотографии семьи, на одной из которых было и это лицо. Старший сын, Александр Лайтвуд, унаследовавший тонкий музыкальный слух от матери и талант к ювелирному делу от отца. – Быть не может, – Магнус снова отступил и бросил взгляд на то место, где до этого стоял старик Лайтвуд, и, заметив на его месте мальчишку, в ужасе прикрыл рот ладонью. – Не стоит так пугаться, – мягко, почти нежно, сказал Алек и отнял его ладонь ото рта. – Ты здесь, чтобы оценить вот это. Он показал Магнусу перстень с фамильным гербом, почти такой же, как и на его руке, только потускневшее, будто это кольцо несколько десятилетий хранилось вдали от людей. – На нём есть гравировка, Магнус, – Алек вложил перстень в его ладонь. – Я хочу, чтобы ты прочел, что там написано. Магнус осмотрел кольцо со всех сторон и поднёс к свету. Крупный сапфир заиграл переливами света, словно оживая. – Здесь инициалы, «М. Б., моя бессмертная душа в твоих объятьях навсегда», – шёпотом закончил он и поднял глаза на Алека. – Что это значит? Это что, розыгрыш? Или я перегрелся… Он отшатнулся, когда Лайтвуд требовательно протянул к нему руку, и попытался отойти подальше, но тот быстро настиг его и схватил за предплечье. Только сейчас Магнус почувствовал, насколько ледяными были руки Алека и насколько сильной, почти стальной, была хватка его пальцев. Он вполне мог бы заработать себе перелом, поэтому перестал сопротивляться и позволил парню надеть на свой палец это удивительное кольцо. В одно мгновение мир перестал существовать, будто время закончилось. Звуки стихли, и тишина больно уколола слух, прежде чем уши наполнились криками предсмертной агонии и треском пламени. Пепельные хлопья поднялись и застыли в воздухе, словно время всё ещё взволновано тем, что его деяния заметили, а затем всё резко прекратилось. Всё стихло, жизнь наполнила грудную клетку, и он огляделся, прислушиваясь к пению птиц и детскому смеху, которые доносились с улицы; мимо него прошла девушка, смеясь и кивая, пронося с собой чашку чая. И на него смотрел Алек, улыбаясь ласково, открыто, будто он любил и ждал его всю свою жизнь. – Добро пожаловать домой, ты так долго добирался, Магнус.