***
Спустя несколько дней, Савада, вернувшись в особняк, решил заняться делом и, больше не раздумывая ни о чём, принялся разгребать накопившиеся дела. Избрав стратегию разделения на весомые категории «сейчас» и «потом», он быстро управился, откладывая все вяло текущие задачи в долгий ящик, коих оказалось не мало. Но даже это занятие не привнесло в душу десятого спокойствие. Придирчиво осмотрев убранный кабинет и кристально чистый стол, Тсуна задержал взгляд на секретере. Как давно он не видел своего льва? Решительно встал — буквально подскочил, и прихватив с собой коробочку, направился в тренировочный зал, предвкушая, как с нескрываемым наслаждением выпустит на волю Натсу. Вместе они составляли неплохой тандем: безмятежно парили под высоким потолком и периодически выпускали бешеное пламя Х-Burner на хаотично появляющиеся мишени. Именно в эти волшебные мгновения Тсуна ощущал невероятную свободу. Мысли вмиг прояснились, очистившись от всего ненужного, и больше не находилось места злополучному Алессандро и всей приключившейся чехарде. Сильно увлёкшись импровизированным боем, Десятый даже и не почуял, как в то же время к особняку резво подъехал чёрный Lamborghini Urus. Прокатившись по нагретому полуденным солнцем асфальту, машина резко остановилась у парадного входа. Водитель неспешно вышел и, ступая начищенными до блеска чёрными ботинками, важно проследовал внутрь особняка, не обратив внимания на суетливый персонал, моментально открывший перед ним створчатые двери. Молодой человек вальяжно пересёк коридор славы, щедро увешанный портретами предыдущих боссов Вонголы: лишь на мгновение он замер около Рикардо, задумчивым взглядом окинув острые черты властного лица. Хмыкнув про себя и беспечно заложив руки в карманы, вновь продолжил путь, направляясь в кабинет Десятого. Никто из слуг не пытался остановить грозного гостя, весьма родного, однако редко появляющегося в фамильном особняке. Безучастно оглядев пустующий кабинет, Занзас не задержался и секунды, развернулся и нерасторопно вернулся обратно к длинному коридору. Теперь остановился около портрета Примо, зорко рассматривая сосредоточенное выражение лица. И угораздило же Саваду уродиться в такого. А после варийский босс скривился в едкой ухмылке и продемонстрировал средний палец ни в чём не повинному портрету. Будь сейчас рядом Скуало непременно оценил бы и поддержал неприличный жест. Они никогда не любили этот чёртовый коридор. Память услужливо подкинула выцветшие кадры неудавшегося бунта. Но предаться давними воспоминаниям не дали, вероломно вклинившись в личное пространство едва заметной дрожью, отдающей вибрацией, заставляя оконные стекла дребезжать. Занятно. Махнув рукой на прощание былой славе Вонголы, Занзас направился на нижние этажи старинного особняка. Что-то влекло, предусмотрительно подсказывая, что стоило начать поиски с тренировочных залов. И как же было удивительно лицезреть разворачивающееся эффектное представление, устроенное недомерком и вполне способное пошатнуть вековое здание. В очередной раз успешно испепелив цель, Савада попытался приземлиться на бетонный пол, стабилизируя пламя, как вовремя сориентировался и сформировал непроницаемую стену, защищаясь от выпущенного в его сторону огненного залпа. С блеском развеяв остатки пламени ярости, он опустил голову вниз и сквозь рассеивающую сизую дымку увидел нарушителя спокойствия, деликатно разминавшего кисти рук. — Занзас, ты ведь мог меня задеть! — возмущённо, и даже малость оскорбленно, воскликнул Десятый, подмечая, как на лице нежданного гостя все сильнее "расцветал" дикий оскал. — Жаль не получилось, — безразлично пожал плечами тот. Тсуна обречённо закатил глаза и, подлетев к стене, принял вертикальное положение, ловко балансируя пламенем в нехитрой борьбе с гравитацией. Окинул заинтересованным взглядом белую рубашку парня и отсутствие форменного кителя с неизменными кобурами. Занзас пришёл без оружия — это что-то новенькое. — Я смотрю, — варийский босс выдержал паузу, — тебе тут скучно, — и неожиданно он принялся снимать рубашку, небрежно кинув её рядом к лежащим матам. Савада рефлекторно сделал шаг вперед: его моментально повело от впечатляющей демонстрации поджарого тела, а смятенное сознание понемногу заволакивало вспыхнувшим желанием, весьма грязным и развратным. Рельефные мышцы соблазнительно перекатывались под смуглой кожей, когда Занзас разминал шею, похрустывая суставами, а Тсуна бессовестно пялился, завороженный показательным выступлением варийца. Случайно взгляд остановился на претенциозных татуировках по бокам плеч. Два икса. Конец. — Как насчёт чистого пламени? Или ты без своих варежек никуда? Тсуна залихватски улыбнулся, однако на провокацию не повёлся, оставаясь в улучшенных Х-перчатках. — Ради твоего здоровья, — внутри вспыхнул небывалый азарт и нечто позабытое — терпкое ожидание хорошего боя. Модифицированный настил мелко задрожал и Занзас, прикрыв глаза, ядовито усмехнулся, производя впечатление колоссальной мощью, буквально сносящей с ног. — Да сбей гонор, отброс. Лучше в следующий раз человеческим языком проси устроить спарринг, — он встал в боевую стойку. — Чем потом мучиться от воздержания, кретин, — озвучил суровую правду в лицо, попутно окружив себя кольцевидными вихрями пламени ярости. Получая истинное наслаждение от происходящего, Савада на миг залюбовался. Прекратив поддерживать равновесие, дезактивировал пламя и с лёгкостью оттолкнулся от стены. Летел в свободном падении навстречу ярко-алому непроницаемому взору. «Распознаешь ли, Занзас, что таится внутри?» Впервые после конфликта колец они встретились в схватке. Гремели оглушительные взрывы, отлетали колоны полуразрушенных стен, не выдерживая мощи атак; особо не задумываясь о последствиях, парни рьяно громили тренировочную площадку. Занзас ощутимо поднаторел в техниках ближнего боя, да и Десятый красиво отвечал, заставляя особо не отвлекаться и концентрироваться на ударах. Неприкрытая злость постепенно растворялась, оставляя вместо себя сплошную заинтересованность в оппоненте. За их увлекательным развлечением время стремительно пролетело, и постепенно усталость брала своё: после очередной атаки Тсуна случайно пропустил сконцентрированный сгусток пламени; тот вспышкой озарил зал и моментально дезориентировал, вынуждая зажмуриться. Концентрат выпущенной энергии, шустро пролетев, трансформировался в искрящийся пульсирующий шар и, опалив ужасающим жаром, вмиг взорвался, впоследствии вызвав сокрушительную волну пламени ярости. Не успевая выставить поглощаемый щит, Савада резко отлетел к противоположной стене, сильно ударившись головой. Стирая пыль с лица и пытаясь справиться со слезами на глазах из-за едкого дыма, он сквозь поднявшуюся сизую дымку хаотично шнырял взглядом, ища возможное местоположение соперника. Боль пронзила позвоночник, и Тсуна, закашлявшись, согнулся в три погибели. Проиграл. Густое марево развеялось, и мутным взором Десятый уловил очертания движений. Тем временем Занзас невозмутимо отвернулся, лениво отыскал рубашку и медленно её поднял, оценивая изрядно потрёпанный внешний вид. — Запомни, мусор, — спокойно произнёс, будто и не произошло сейчас никакой ожесточенной битвы. — Я больше не собираюсь тебя гасить, доиграешься и останешься вспыхивать один, как долбанная спичка — пока окончательно не сгоришь в собственном пламени, — напоследок нравоучительно изрёк и, не оборачиваясь, покинул полуразрушенный тренировочный зал.***
В клубе играла оглушительно громкая музыка, прицельно ударяющая по натянутым нервам. Однако сегодня Саваде безразлично на окружающих: он, не видя никого вокруг, решительно направился к Каваллоне и Занзасу, вольготно расположившихся у барной стойки. Первый увлечённо курил, а самокрутка второго, прислонённая к бортику мраморной пепельницы, тлела в ожидании. К этому моменту зрачки у обоих уже были знатно расширены. Подходя ближе и глядя на их полупустые бокалы, Десятый по пути громко кликнул бармена и заказал виски. — Без колы? — спросил с нескрываемым удивлением Дино, выдыхая кольцами сизый дым. Тсуна уверенно кивнул. Занзас не отреагировал, лишь лениво окинул невидящим взглядом фигуру, а после вернул всё внимание обратно к залу. Сегодня он опять нацепил тёмно-бурые перья — длиннющие, с широкими рыжими каёмками. Как тогда, в их первую встречу в клубе. — Сегодня не хочу выделяться, — Савада забрал свой напиток, услужливо предоставленный барменом. Не сводя глаз с вычурных аксессуаров и смуглой шеи итальянца, попутно сделал внушительный глоток. Занзас подавил едкий смешок и сразу вернул лицу привычно невозмутимое выражение, никак не комментируя беспечно обронённую фразу. Отгородился, искусно делая вид, что его на свете ничего не интересовало, кроме выпивки и танцующих в пьяном угаре людей. Кто-то в толпе окликнул Дино, и тот, тихо буркнув, что скоро вернётся, оставил их наедине. Тсуна, с трудом переводя заинтересованный взор, принялся увлечённо всматриваться в глубину заполненного танцпола и в последствии случайно столкнулся с направленным на него цепким взором голубых глаз — по спине прошелся холодок, заставляя Десятого вздрогнуть. Но он старательно не подавал виду, будто что-то не так, лениво отпив виски. — Хочешь упростить своему дружку задачу? — вдруг резко донеслось, заставив снова позорно дёрнуться от неожиданности. Савада поднял непонимающий взгляд на собеседника, встречаясь с полыхающим алым взором и моментально заметил на дне кровавой радужки далёкий отголосок интереса. И случаем не нетерпения ли? Не растерявшись, широко улыбнулся и потянулся к лежащей самокрутке. Сделал аккуратную затяжку и медленно выдохнул горький дым, всячески стараясь не поперхнуться. Если не слишком глубоко вдыхать, то получалось весьма сносно и правдоподобно. Так, как в своё время учил Хаято. Временами Десятый пытался расслабиться, используя действенные способы хранителя Урагана. Только это мало помогало. Ему следовало искать собственные методы достижения заветной нирваны. Занзас скривился и отобрал сигарету из пальцев, умудрившись ни разу не соприкоснуться. Красивым жестом перевернул самокрутку к себе и глубоко затянулся, обхватив губами фильтр, к которому недавно прикасался Савада. А после, задрав кверху голову и тем самым нарочито оголив шею, блаженно выдохнул струю дыма в потолок. Перья хаотично и маняще зашевелились, жадно приковывая внимание. Для некурящего Тсуны достаточно было одного вдоха наркотического содержимого, чтобы разум поплыл. Постепенно становилось все неважным: насущные проблемы и серьёзные завтрашние задачи. Нестерпимо хотелось одного — видеть привлекательный образ без каких-либо перьев: ни привычных повседневных, ни выходных клубных. Выдрать бы всё это к чёрту. Как и гнусное желание, поселившееся глубоко в сердце. Похоже, он нашёл то неуловимое и необходимое, что так давно искал. В голову резко ударило, явно не пожалели достойной порции качественной травы. Хотя другого и не стоило ожидать от Занзаса. Тот всегда брал от жизни максимум. Действительно, зачем размениваться по мелочам? — Порой и блеф — наилучшая стратегия, — говоря больше самому себе, пожал плечами Савада. Вживаясь в роль искусного сердцееда, ловко отнял из жёстких губ самокрутку и прикоснулся к влажному фильтру. Наконец ощутил помимо едкого сигаретного дыма чужой привкус. Или всё это — плод воспалённого сознания? Дым ударил в лёгкие, а остатки адекватности и самоконтроля унеслись прочь, испарилось и критическое мышление, вместо него оставляя невесомость и безвременье. Всё правильно. Алессандро не прекращал пожирать красноречивым взглядом и зорко следил за разворачивающейся картиной. Тсуна искоса наблюдал за ним в зеркальной стене барной стойки. Нестерпимо захотелось рассмеяться сюрреализму ситуации, и он попытался унять подступающую улыбку. Рано. Тсуна и не заметил, как самокрутка оказалась на пепельнице и как быстро исчез ядрёный виски в стакане. С удивлением он всматривался в него, словно в сию секунду что-то могло измениться. А Занзас своё не допил, игрался, привлекал, попеременно болтая бокалом и расплёскивая по стенкам янтарный напиток. Мягкая улыбка стёрлась, трансформируясь в кривоватую усмешку. Окончательно осмелев, Савада потянулся и решительно забрал стакан, ловко высвободив из плена смуглых пальцев, особо не удерживающих. И не спуская пристального взгляда цвета застывшего янтаря с итальянца, сделал глоток. Босс Варии молчал и насмешливо взирал, шустро погасив в глубине кровавой бездны проскользнувшее ошеломление. И как только японец допил виски до дна, его лицо расчертила ехидная ухмылка и, откинув голову, он заливисто рассмеялся, несвойственностью поведения привлекая внимание. Сразу после, незаметно сделал шаг ближе к Тсуне и склонился, опалив шею жарким дыханием. — Разыграем опасное представление? — хрипло спросил в стремительно краснеющее ухо. Савада нерешительно кивнул, однако выкуренная трава делала своё чёрное дело. И невзначай он провёл пальцами по пёстрым перьям, внезапно оказавшихся в невероятной близости. Аккуратно огладил жесткое оперение у основания, подмечая невероятную мягкость на кончиках. Цвет неестественно переливался, и на миг почудилось, словно он размазывал застывшую кровь. Занзас — чистокровный убийца. Игра с ним не приведёт к хорошим последствиям. Тем временем босс Варии одарил осмелевшего наглеца нечитаемым взглядом, медленно забрал из рук бокал, громко поставив его на лакированную поверхность стойки, и попутно докурил самокрутку до фильтра, затушив её о пепельницу. Каким-то дёрганным движением припечатал к стеклянному дну, что не ушло от цепкого внимания Десятого. Затем, выдохнув серый дым через ноздри, кивнул головой в сторону уборных, в самую глубь клуба. И оттолкнувшись от бара, исчез в гуще толпы. Тсуна выждал несколько секунд и направился следом. Едва он успел перешагнуть порог, как его тут же грубо припечатали к кафельной стене и ловко затащили в первую открытую кабинку. Словно сквозь вату захлопнулась дверь и послышался щелчок замка. Наконец они остались наедине, отгороженные от всего остального мира. Занзас навалился сверху, звериным диким взором пронизывая до костей, гневно пожирал полыхающей алой бездной глаз. Чувствовался бешеный коктейль из ярких эмоций: жгучей ненависти и неприкрытой злости. Вперемешку с невыносимым жаром. И там совершенно не находилось места для искреннего нетерпения или того же тайного вожделения. Одна застарелая агрессия с потухшей жаждой утончённой мести. — Какое слово из фразы «Вария подконтрольна только Девятому» тебе не ясно? — его голос сочился ядом. — Что ты творишь? — Импровизация, — безмятежно ответил Савада, стойко глядя в расширившиеся зрачки собеседника. — К чёрту твои никчёмные затеи, состряпанные на коленке, — Занзас прислонил ладони к холодному кафелю, едва касаясь вихрастой макушки. — Один раз уже провернул дерьмовую затею — знаем результаты. Тсуна в ответ лишь удручённо выдохнул и томно положил руки на плечи итальянцу. Тот медленно перевёл уничтожающий взгляд с лица на мягко сжимающие тонкие пальцы. — Немного покурил, выпил виски и решил теперь, что абсолютно всё дозволено? Савада скривился в нехарактерной ухмылке и внезапно выпустил пламя посмертной воли, резко меняя их положения. Приложил варийца спиной к стене, сам наваливаясь сверху. Выглядело довольно смешно: он был ниже его на голову, однако знакомая решимость в глазах заставила Занзаса на миг замереть и выжидающе наблюдать, что тот предпримет дальше. Сконцентрировавшись и применив технику прорыва нуля, Десятый прикрыл глаза и сразу после его руки заволокло искрящимся жгучим холодом. Единственное зрелище, способное заворожить. Невесомо он провёл указательным пальцем по едва заметному шраму на щеке. Следуя по точёному подбородку, игрался, попеременно сменяя колкий лёд на обволакивающий жар. И вдруг остановился на привлекательных перьях. Занзас молча прожигал красноречивым взглядом из-под полуопущенных ресниц. «Осмелишься?» Заинтересованно Савада принялся аккуратно перебирать кисточки, то отводил, оголяя шею, то возвращал их обратно на место, будто ему не нравился получившийся результат. — Повредишь их — сожгу тебя, — на выдохе произнёс итальянец. Беспечная фраза, давшая толчок последующим немыслимым действиям. Ловко Тсуна отстегнул перья и следом грубо запихнул их в задний карман джинс. Не давая Занзасу возможности опомниться, резко вжался в разгорячённое тело, размашисто ведя языком по смуглой шее, покусывая кожу, а после усердно зализывая покраснения. Вариец ощутимо вздрогнул, однако продолжал стоять неподвижно, замерев в странном ожидании. Тем временем кто-то вошёл в уборную. Не отвлекаясь, под пронзительно сверлящим взглядом алых глаз, Савада схватился за воротник рубашки и, приподнявшись на цыпочках, требовательно поцеловал парня. Безудержно ластился, тёрся бёдрами, вжимался, но должного отклика всё равно не получал. Наслаждение накатывало оглушительными волнами, туманя сознание. И увлёкшись процессом, он не заметил как… — Сейчас уже не нужно импровизировать, — донеслось с нескрываемой издёвкой, вмиг окатывая отрезвляющим холодом. — Здесь больше нет наблюдателей. Тсуна отмахнулся, он вовсе не слышал звуки удаляющегося незваного гостя, для которого как раз и устроили захватывающий спекать. Если бы это действительно являлось первоначальной целью, то всё было бы несомненно проще. Уверенным жестом он потянулся к железной пряжке ремня, оттягивая и снимая защёлку. — Это не игра… Ловко пальцами расстегнул молнию и присвистнул высвобожденному внушительному достоинству. То, что его хотели, невероятно грело самолюбие. И Савада улыбнулся и аккуратно принялся ласкать вставший член, размашисто проходя по основанию и играя с мошонкой. Ни разу не занимаясь столь постыдными действиями и даже не фантазируя о таком в самых сокровенных мечтах, он почему-то не испытывал ничего кроме неподдельного интереса, и сегодня останавливаться на достигнутом в его планы не входило. Занзас стиснул зубы и, шумно выдыхая, откинул голову. Не особо было понятно по кривящемуся лицу, нравились тому производимые манипуляции или нет. — Я хочу тебя кое о чём попросить. — Неплохой аванс за услугу, — и следом едкий смешок. — Останови Джессо. — Сам прекрасно знаешь, — спустя время произнёс вариец, борясь с накатываемыми волнами наслаждения, — у него есть полное право реализовать изощрённую месть. Савада согласно кивнул. — Пускай повременит. Занзас замолчал и вскоре, утробно рыкнув, оттолкнул от себя непутёвого недомерка. Отвернувшись, сделал пару резких движений и спустил в унитаз. Шумно вытащил салфетки, вытерся и после застегнулся. Оглушительное смущение от содеянного, пускай толком не завершившегося, накатило следом. И Тсуна гулко сглотнул в попытках унять бешено бьющееся сердце, готовое в любую секунду выпрыгнуть из груди. — Лучше бы отсосал, — не оборачиваясь, хрипло произнёс Занзас. — Надеюсь — это не твой излюбленный стиль мирно решать вопросы со всеми. Хотя движения крайне неумелы, неудивительно, что дела в Вонголе так хреново ведутся. А если же — очередная идиотская выходка, то я лучше сразу пущу тебе пулю в лоб, чтобы больше не мучился в херовой изобретательности, — бросил напоследок и вышел из туалетной кабинки.***
Спустя множество скитаний, Гост наконец вернулся не с пустыми руками, а с эффективным лекарством. Судьбоносное событие выздоровления Бьякурана Савада пропустил и, решив благоразумно спрятаться ото всех в полумраке кабинета, целыми днями на пролёт занимался исключительно делами Вонголы. До этого момента у него прекрасно получалось проводить опостылевшие собрания, к слову — весьма однообразные и скучные, однако сегодня, осведомлённый о прибытии самого скрытного и хитрого участника альянса, он мысленно готовился к невообразимому представлению. Джессо умел устраивать впечатляющие праздники. Дожидаясь часа расплаты, Бьякуран торжественно восседал на законном месте, источал безудержную энергию и неукротимое желание расквитаться со всеми врагами. Занзас напротив — сидел невозмутимо и всем видом демонстрировал нежелание здесь находиться. Потенциальный зачинщик Алессандро за столом отсутствовал. — А где Буджардини? — задал вопрос один старик из средней мафиозной семьи. — Мёртв! — сладко бросил Бьякуран. — Уже как несколько лет назад. Савада прикрыл глаза. Наступила гробовая тишина. Как банально — хороший иллюзионист в клубе и тот, кто прикрывал лжеБуджардини, оказался одним и тем же лицом. Более того талантливый парень работал на весьма знаменитую фамилию. Находчивые мафиози собрали универсальную команду из невероятных энтузиастов, выдумавших простую и избитую стратегию, которая, успешно зарекомендовав себя, осталась на постоянной основе. До сегодняшнего дня: ведь когда аппетиты начинают расти, повышается и риск оглушительного провала. — Красивая схема по отъёму денег и товара разрушена. Да, сеньор? — в предвкушении вскинул голову Бьякуран и плотоядно окинул взглядом приглашённого со стороны Грассо. Тот, побледнев, внезапно потерялся в лице. И достаточно лишь краткого мгновения, как вырвавшийся на свободу белый дракон из коробочки сожрал незадачливого парня. Лёгким мановением руки Джессо убил юношу и уничтожил давнюю традицию. После наступившей заминки моментально поднялся страшный гвалт вперемешку с осуждающими высказываниями, где старое поколение мафии с нескрываемым возмущением требовали досконального расследования. Собрание ожидаемо погрузилось в несусветный хаос. — У Джессо были все основания уничтожить семью Грассо, — устало произнёс Савада и, открыв глаза, принялся массировать переносицу, будто вовсе не обратил внимания на произошедшее. Бьякуран расплылся в широкой улыбке, блеснув хитрым прищуром фиолетовых глаз. — Он нарушил контракт, где чётко прописаны условия… — продолжал настаивать на своём всё тот же старик. — Верно, — перебил Десятый, согласно кивая. — Поэтому на время расследования придётся исключить его из комитета. Лживая ухмылка померкла и стала похожей на оскал. Джессо, не ожидавший такого поворота событий, удивлённо посмотрел на босса Вонголы, а Занзас преувеличенно шумно выдохнул. — Предлагаю на столь приятной ноте нашу встречу завершить. Собравшиеся неохотно встали с мест и, шумно перешёптываясь, проследовали к выходу. Цокнув, Бьякуран с демонстративно обиженным видом тоже поднялся и, бросив напоследок лаконичное: «Несправедливо!», скрылся в дверях. Однако кое кто так и остался сидеть в кресле, не реагируя на кидаемые взгляды, полные подозрения, он лишь перекинул ногу на другую и продолжил дальше невозмутимо барабанить пальцами по дубовому столу. Дождавшись пока последний участник покинет зал, и они останутся наедине, сразу озвучил мысли: — Заебал, Савада. Десятый удивлённо вскинул брови. — Мы вроде договаривались? Я предупреждал, теперь будет сложнее объяснить всем произошедшее. От напускного спокойствия не осталось и следа, Занзас мигом вскочил и, схватив Тсуну за шкирку, гневно прошипел: — Бьякуран — не дитё малое. Захотел — грохнул, и никто ему не указ. — Даже я? — Тебе ещё раз пояснить? — босс Варии окинул злым взглядом лицо Савады. — А тебя он слушается? — не обращая внимания на грубо стискивающие ткань пиджака пальцы, тот стойко выдержал зрительный контакт. Занзас обречённо закатил глаза, оставив тщетные попытки достучаться до сознательности действующего босса Вонголы. — Умей тщательней выбирать врагов, Савада, если так хочешь повеселиться, — сдался он и отпустил парня, отходя на шаг. — И прекращай дурью маяться, пока я тебя действительно не прихлопнул. — Главное, что не я один повеселился, — Тсуна мягко улыбнулся и внезапно замер. — И давно ты всё понял? — С тех самых пор, как ты нелепо шпионил, крысой отсиживаясь в соседней кабинке. — А говорили в тебе вонгольской крови нет, — между делом произнёс Десятый в сторону. — Так не терпится стать мёртвым? — следом Занзас вытащил из кобуры икс-пушку. — Ты хотел сказать третьим? — задумался наглец и состроил невинное выражение лица. Босс Варии едва заметно вздрогнул и отошёл к окну, рассматривая пейзажи. — Мусор, не нарушай привычный распорядок дел: я прихожу на эти чёртовы собрания, потому что не желаю выслушивать невыносимые стенания патлатого мусора. Джессо посещает их по простой причине, что больше ему делать особо нечего. Ты же на правах действующего босса — организовываешь весь этот дерьмовый банкет, несёшь вселенскую справедливость в массы и вселяешь гармонию в очерствевшие души собравшихся. — А клуб? — не сдержавшись, вклинился в монолог Тсуна. Занзас сокрушено выдохнул и, отмахнувшись, направился к выходу из залы. — А в клубе твори, что хочешь.***
В Goccio царила удушающая атмосфера всеобщего веселья. Оказавшись внутри, Саваду так же, как и в первый день, оглушила музыка. Обходя стороной разодетых артистов, чтобы те ненароком не утянули его для немыслимого представления, он аккуратно проследовал к барной стойке, где уже сидя вполоборота на высоком стуле его ждал Рокудо. Приветственно помахав рукой, иллюзионист сразу перешёл к делу. — Ку-фу-фу! Будешь как обычно, Десятый? Или попробуешь что-то новенькое? — понизил интонацию до соблазнительного полушёпота. Тсуна никак не отреагировал, всё смотрел через плечо парня на собравшихся неподалёку двоих резонансных личностей. Не стесняясь, открыто разглядывал Занзаса, не замечая театральные ужимки Джессо, безуспешно пытающегося привлечь внимание японца. Взяв предложенный иллюзионистом коктейль, он поднял его в сторону парочки и сделал внушительный глоток безумно ядрёной жидкости. Мукуро, не ожидавший внезапного согласия, слегка перестарался, переборщив в сочетании крепких напитков. Однако вечер только начинался. Не поморщившись, Тсуна поставил высокий бокал на стойку и залихватски улыбнулся. Джессо, насупившись, что его настолько открыто проигнорировали, в очередной раз неприлично приблизился к Занзасу, чуть ли не наваливаясь, что-то сказал ему и, с лёгкостью оттолкнувшись, направился в уборную. Время шло, а он не двигался, разбалтывая в стакане янтарный виски. А после раздражённо обернулся, устав избегать откровенно сверлящий взгляд Савады. Разделяли их какие-то жалкие пару метров. Тсуна приветственно поднял руку и помахал, но Занзас лишь удивлённо вскинул брови. Варийский босс ошибся, как раз Десятый умел выбирать прекрасных и грозных врагов. Власть развращает.