***
Зак перебирал новую партию писем и обиженно фыркал, читая жалкие попытки образумить его. Молодой Лендлорд надувал губы, закусывал щеку и смешно дергал ногой. Это очень забавляло его Младшего мужа, лежащего в этот момент на кровати. В такие моменты Драко даже забывал, что за стенами комнаты им активно пытается напакостить Директор Дамблдор. Настолько это казалось неважным. Зеленоглазый поймал губами кончик черного пера и чуть нахмурил брови. Письмо явно ему не нравилось. — Что пишут? — спрашивает Драко, вставая с кровати. — Да бред всякий, — устало выдыхает парень и складывает письмо пополам, чтобы тут же откинуть на стол и потереть уставшие глаза пальцами. — Лучше расскажи как там у чистокровных дела, — пусть Айзак и признал в Драко мужа и верного соратника, но втягивать его во все эти грязные игры не хотел совсем, что очень не нравилось вейле. Блондин подошел вплотную к креслу мужа, и положил руку на крепкое плечо, призывая посмотреть на него. Певерелл открыл глаза, и с нежностью осмотрел личико мужа. Драко скользнул рукой по его щеке, зарылся в густые черные волосы и наклонился к самым губам. Поцелуй был нежным мягким, почти невинным. Это выводило его мужа из череды глупых и излишне драматичных мыслей. Бывший Малфой обожал секс с Заком в любом его проявлении. Пусть даже муж не верит, что Драко рад его внезапным порывам страсти. Признаться честно, вейла была рада, что оказалась с мужем один на один, и это было далеко не собственническое чувство. Просто вейла прекрасно понимала, что он мог бы остаться не у дел. Его отец — взрослый, интересный, готовый на все и, что самое главное, с каким-никаким опытом. И не только в сексе. Люциус бы стал ему союзником и на политической арене и в постели. Драко же, пусть и красив и невинен, но неопытен, не имеет веса и опыта в политике, не имел особых навыков, что уж там говорить о трех годах вражды. Еще был Антонин. С ним Драко не был знаком, но со слов отца русский всегда привлекал внимание своей красотой, прекрасным вкусом и гибким умом. Если бы Антонин не угодил в Азкабан, он точно стал бы не последним человеком в магическом мире. А Лестрейнджи? Драко видел портрет братьев в детстве, когда ему доводилось посещать Блэк-холл. Тогда Леди Вальпурга Блэк грустно всматривалась в лицо дочери, которую также изобразили на картине. Еще тогда он заметил, что братья очень красивы. Поэтому Драко сам всегда провоцировал мужа на близость. Ему нужно было приучить любимого к своему присутствию, к своей магии, к своему телу. Иначе остальные мужья Айзака просто отодвинут его в сторону. Это отец на его стороне, а что ждать от Лейстренджей и Антонина он не знал. Блондин целовал шею мужа, прижимаясь к освобожденному от рубашки телу. В ответ Айзак целовал его висок, сжимая пальцами бедра младшего мужа. — Ты сегодня очень тихий, — хрипло выдохнул в ухо Старший. — Что тебя беспокоит? — Все хорошо, — Драко мило улыбается и мягко целует зеленоглазого в губы. Он не может сказать о своей неуверенности. Айзак не настаивал. Он всегда оставлял за вейлой выбор, что отличало его от многих других волшебников, связавших себя узами брака с Младшими. Когда Певерелл ввел сразу три пальца в его не прикрытый пробкой анус, попадая точно по клубочку нервов, Драко ахнул, насаживаясь сильнее, перед глазами уже поплыли круги. Муж целовал его губы, играя с чуть восстановившейся дырочкой мужа. В голове у Младшего был туман, тело содрогалось от ощущений и всплесков Магии. — Давай, малыш, — шепчет Зак, стукая по промежности мужа своим крепким членом. Драко послушно опустился на член и облегченно вздохнул, когда его ягодицы коснулись бедер супруга. К этому невозможно было привыкнуть. Каждый раз восхитительнее предыдущего. Волшебник, написавший, что тело партнера для вейлы всегда идеально, не врал. Даже привычка кусать сгиб указательного пальца казалась привлекательной. Сильные пальцы сжались на бедрах слизеринца, помогая двигаться. Младший стонал и цеплялся за плечи любимого. Горячая плоть заполняла его до предела и достигала, как казалось, самого горла. Сильные резкие движения быстро довели обоих до разрядки и по нутру Младшего растеклось приятное тепло. Драко лег на грудь мужа, переводя дыхание. А Айзак вернулся к своим бумажкам, но был уже спокоен и одной рукой гладил узкую спинку вейлы. Блондин же нежился в Магии и ласках. Пожалуй, эту часть он любил настолько же сильно, как и сам секс. И только вейла внутри огорчалась, что все это впустую и не дает начала новой жизни. — Завтра у нас вылазка в Хогсмид. Хочешь чего-нибудь особенного? В любом плане, — внезапно спросил супруг, и Драко задумался. — Хочу, чтобы ты всегда вел себя как в прошлый раз. Айзак рассмеялся и клюнул мужа в щеку. Он не воспринял просьбу всерьез и это обижало. — А ты? Чего бы ты хотел? — Дай-ка подумать, — брюнет наклонил голову в бок и посмотрел куда-то за спину собеседника. Промычал и кивнул своим мыслям. — В отчетах от портного я видел несколько комбинаций. Я бы очень хотел увидеть одну из них на тебе. Вспомнить о чем идет речь не составило труда. Добрый низкий дедушка расхваливал эти дракловы комбинации на все лады. И Драко купил несколько. Красивые кружевные трусики с открытой попой, крепящиеся только за талию и бедра и полупрозрачный верх на тонких бретелях, едва прикрывающий ягодицы. Драко предвкушал как будет взят мужем в этой самой комбинации. — Тогда я буду в ней, — улыбается Младший и целует супруга. Было уже довольно поздно, поэтому зеленоглазый отложил бумаги и, подхватив супруга под бедра, перенес того в кровать. Вейла внутри Драко пела от того насколько у нее добрая и заботливая пара. И сам слизеринец был с ней полностью согласен. Зака нельзя было не любить. Он был совершенством. И в плане магического партнерства, и в плане политического брака. А достался Певерелл ему полностью. С магией, кровью, плотью и чувствами. Как только Зак заснул, Драко открыл глаза и аккуратно выскользнул из теплой кровати и выругался про себя, чувствуя как по бедрам потекло семя. Пришлось схватить салфетки и вытереться. Парень быстро оделся и тихонько вышел из комнаты. — Фини, — шепотом позвал блондин эльфа, который тут же оказался рядом с хозяином не издавая ни звука. — Ты закончил? — Да, Хозяин, — едва слышно ответил эльф. — Тогда перемести меня в комнату. Тихий хлопок и Драко оказался в темной комнатушке с множеством пыльных полок и пустых склянок. Хотя где-то стояли склянки с чем-то засохшим и зеленым. И посреди этого помещения стоял массивный стул со связанной Грейнджер. Она была в сознании и пыталась освободиться. Такая глупая. Что она вообще может без палочки? Особенно против эльфийских чар. — Малфой! — заорала девушка, едва заметив слизеринца. — Это твоих рук дело? — Делать мне больше нечего, — фыркнул тот и прошел мимо гриффиндорки к полке со старыми книгами. Достал одну и открыл. Кажется, они были из библиотеки. — Развяжи меня, — потребовала девушка так, словно не она была в безвыходном положении. — Зачем мне это? — удивился блондин, не открываясь от книги. Грязнокровка замолчала, не зная что сказать, а Драко уже начал копаться в ее головушке. Впервые он был рад, что учился ментальным наукам с самого детства. Малфои всегда имели предрасположенность к подобным «темным» наукам и были они всегда востребованы. Не редки случаи, когда пары не отвечают взаимностью представителям магических рас. И с целью поддержания рода многим приходится пользоваться подобными практиками. С Заком, хвала Мерлину, ему не пришлось этого делать. — Помоги мне… пожалуйста, — жалобно попросила кареглазая и даже скукожилась, словно ожидая удара. — Зачем мне это? — повторил блондин, перевернув пожелтевшую страницу. — Что ты хочешь? — наконец задала нужный вопрос Грязнокровка. Драко захлопнул книгу и медленно прошел к пленнице. Он стал напротив, пристально смотря на опущенную голову девушки. Младший Лорд Слизерин достал палочку и кончиком надавил на лоб шатенки, заставляя ту поднять голову. Смотрела она испуганно и поджимала губы. И правильно делала. Она не настолько значимая фигура, чтобы оставлять ее в живых, и если слизеринец сейчас оборвет ее жизнь прямо здесь и сейчас, то даже ее тело не найдут. В это же время Малфой аккуратно копался в девичьей головке. Закладок он не нашел, зато была коррекция мышления. Было бы хорошо поправить это дело. — Сейчас ты поспишь, а когда проснешься… Мы поговорим. — Н-нет… Пожалуйся… Я не хочу… — хныкала девчонка. — Не бойся. Ты будешь жить. Просто будешь не на стороне доброго дедушки. Это тебе же на пользу. Думаешь, Дамблдор подарит тебе устойчивое место, и будешь ты жить припеваючи? Неужто ты такая наивная? Оглянись, под ним самим шатается кресло. Сейчас мой муж спокойно может скинуть его с нагретого места, подмять под себя всю Англию и не только ее… А ты цепляешься за Поттера и Дамблдора. А старик упадет… И вас всех за собой потащит. Неужели ты хочешь закончить жизнь в Азкабане? За покушение на жизнь Наследника или Лорда можно и поцелуй получить… Хочешь? — Н-нет, — заплакала Грейнджер. Ее вполне обычное на взгляд вейлы личико ужасно исказилось от слез. — Хорошая девочка. Сейчас я уберу корректировки из твоей головушки, Да-да добрый дедушка покопался тут, — кончик палочки постучал по макушке. — Но теперь все будет хорошо, — улыбается Драко и насылает на глупую девчонку сонные чары. Теперь, когда она не сопротивляется, можно работать. Но главное, не оставлять следов. Пока нет доказательств его участия, никто не сможет подкопаться. А работать чисто вейлы умели. Иначе их давно бы уничтожили. Тонкая и кропотливая работа заняла несколько часов. Благо была глубокая ночь и домовики помогали скрыть преступление. Что им жизнь и здоровье одной магглорожденной, когда есть возможность выслужиться перед мужем Хозяина земель. Под утро домовики вернули Грейнджер в ее кровать, а Драко быстро умчался к себе, молясь, чтобы ни одно сообщение не разбудило мужа раньше положенного, иначе ему очень влетит. Зак не любил вмешательств вейлы, так как считал, что тот слишком мягок для интриг. И бывший Малфой позволял ему так думать. Певерелл спал, скинув одеяло на пол и что-то бурча во сне. Успел. Только это и кружилось в голове Младшего. На часах полшестого утра и совсем скоро любимый проснется и снова засядет за бумаги. Но время еще было и Драко, быстро скинув с себя одежду, умостился под бок супруга, положив голову на широкую грудь. Теперь все будет хорошо.***
В директорском кабинете летали книги и чайный сервиз. Беспорядок, пятна от чая на ковре, разбежались в ужасе портреты. Дамблдор был в ярости. Певерелл полез в политику не прожив в Англии и года. Забрал Поттера, приблизил к себе аристократов и решил устроить торговый квартал в Шотландии. Это же положит конец всему! Аристократы и все более-менее состоятельные люди станут посещать квартал Певерелла. Следовательно, маги разделятся на две большие кучки по своему капиталу, и даже работники министерства будут сидеть с бедняками. И в конце-концов Певерелл просто заберет себе всех золотых рыбок, а Дамблдор останется с нищими Грязнокровками и Предателями Крови. Как же старику строить единственную истинно светлую страну, если деньги тянуть неоткуда? — Неужели кто-то поставил тебя на место, Альбус? — усмехнулся с портрета Лорд Блэк, бывший директором более трех веков назад. И этот мертвец всегда презирал Светлого Мага. — А я всегда говорил, что ты глупец. — Замолчи, — старик замахнулся и швырнул сахарницу в портрет, но к тому времени полотно уже опустело. — Сожгу! Всех вас сожгу и никто вас не вспомнит! — Уж лучше так, чем смотреть, как ты насилуешь детей! — взвыла миссис Мартин, так же его предшественница. — О Мерлин, выколите мне уже глаза. Я больше не хочу этого видеть. — Саша! Сашенька! Ну разве можно калечить деток? — Тихо ты, Мария! — шикнул Александр Аддамс. — В наше время такого не было, а эту тварь один черт поймет! — Заткнулись! Заткнулись все! Радуйтесь, что вам вообще есть на что смотреть! Силенцио! Силенцио! — кричит старик, размахивая палочкой. Мартин и Аддамс удалось сбежать, как и в прошлые разы. А у Блэка на портрете стояли чары от постороннего воздействия. Чертовы мертвецы. Благо хоть при посторонних молчат. Переведя дух, Дамблдор сел в кресло и задумался. Что ему делать? Как быть? Он не может потерять Поттера, ведь тогда весь многолетний план по победе над Темными Силами пойдет коту под хвост. Сейчас мальчишка общается с Грейнджер и Лонгботтомом. Неплохая компания, но Уизли имели перед директором долги и были посговорчивее. Да и Джинни подходила на роль Леди Поттер куда лучше, чем излишне умная Гермиона. Последняя имела нечто на подобии благородия и ее вполне можно было убедить в чем-либо. Уизли же были жадными, эгоистичными и глупыми. Идеальные марионетки, но так не вовремя показавшие свою червоточину. Одно радовало — теперь у Альбуса была молодая любовница, которой не приходилось стирать память. Но Светлому Магу больше нравились чистые и непорочные детишки, чем повидавшие виды малолетние матери. Но сейчас не об этом. Альбус должен был устроить личную жизнь Герою. Только с правильным человеком. Да, и если Гарри будет непреклонен в желании связать жизнь с нужной девушкой, то Певереллу останется только кусать локти. А уж найти девушку для Золотого Мальчика не составит труда. А вот сам Певерелл был куда более сложной добычей. Хотя бы потому, что знал себе цену и был, как казалось, матерым боевиком. Такого парой желтых статей не спугнешь, но вот его молодой супруг… На старческом лице появилась гаденькая ухмылка. Взмахом палочки он призвал к себе бумагу и перо, чуть не позабыв о чернилах. Был у одного журналюги перед ним должок. Это не Скиттер с ее разгромными статьями, но уже что-то… Как только Певерелл отвлечется на своего ненаглядного аристократа, директор сможет отыграться. А ведь мальчишка Малфоев очень впечатлителен. Особенно в этом прекрасном возрасте.