15.07.2020
Загремело так, что, казалось, сама грань между мирами разорвётся. К сожалению, не случилось. Несколько дней стояла духота. Не вдохнуть не выдохнуть. В зависшем над вялой зеленью мареве тлело само время. Днём всё точно умирало, решаясь ожить лишь к вечеру, когда палящее солнце скатывалось за горизонт. И жизнь, похоже, остановилась. Кто-то идёт куда-то, говорит, делает. Вокруг же меня всё застыло. Я здесь. Просто здесь. Без цели. Без смысла. Зачем-то утром встаю, барахтаюсь, трепыхаюсь. А всё идёт мимо, будто меня тут и нет вовсе. Шаг, второй по прогретому до одури асфальту. В голове каша то ли от жары, то ли от не дающих покоя мыслей. Мимо - люди, к которым я, как всегда, не имею никакого отношения. Да и не хочется. Они все как стадо баранов. Идут, сами не зная куда, опустив голову, не смея посмотреть друг другу в глаза. При случае улыбаются фальшиво, играют в дружбу, в любовь. Иногда на людей смотришь - точно фарфор в пёстрых обёртках. Сверху, обряженные в мишуру и бархат, блестят, сияют, восхищая всем своим видом, а копни чуть глубже, окажется, что там нет ничего кроме камня, холодного и безмолвного, что, подчинившись другим, меняет форму под резцом жизни. Пройдёшь до конца, ничего не останется от первоначальной индивидуальности, только бесформенная глыба. Но иногда удаётся встретить других. Из загнали на эту экспозицию и приклеили ноги к постаментам, собираясь сделать очередным экспонатом. А они не смирились, не позволяют смять их контуры, сточить волю, подогнав под общие очертания. Рвутся вперёд, движутся, противостоят. К ним не подходят зрители, считая уродливыми, неправильными. Им нет места в музее, они рвутся на волю. Что бы жить тут, некоторые научились притворятся статуями. Так же ходят, так же говорят. Живут так же. Почти. Но стоит задуматься чуть больше, копнуть чуть глубже, и увидишь, что они - не все. У них глаза горят. Живые-живые. Они сами живые пока ещё. У них внутри огонь горит, не потух, взвивается вверх, жжёт, не давая покоя. Может поселилось в них что? Дух памяти прошлого, где люди были не такими, умели рисковать, умели веселится, умели быть людьми. Одержимые, они помнят, каким был мир, и, поэтому, видя, каким он стал, не могут смотреть на него спокойно, пытаются вернуть всё обратно, не понимают, почему не получается. А мир-то тот ушёл безвозвратно, забыв их в другом времени, несчастными, оставленными. Их дикие души рвутся постоянно куда-то. Они звучат той первобытной музыкой, что слагали древние скальды, такой же дикой, настоящей, живой. Эта музыка тоже редка, но она есть. И одержимые тянутся к ней, такой родной и знакомый отголосок прошлой жизни. Они упиваются, умирают в книгах, чтоб ожить на страницах другой. Потому что там, только там знакомая, привычная им жизнь, пригодная для из существования. Тут они жить так и не научились. Они узнают друг друга всегда. Они резонируют на одних частотах, которые понятны только им. Они могут любить разную еду, разные увлечения, разные фильмы, но всегда, абсолютно всегда они будут совершенно одинаковы в чём-то. В своём безумии, к примеру. Их увлечения всегда будут пересекаться: рождённые в одном мире они одни его и понимают, воссоздают его для себя из похожих вещей и пребывают там. А ведь я их знаю, довелось увидеть. Познакомиться удалось с этим племенем близко, слишком близко, породниться, кажется, даже. И теперь не знаю, проклинать мне их, ненавидеть или любить и у всех возможных богов отмаливать? Как же рядом с ними хорошо. Какое же, оказывается, счастье, если окружающие тебя элементарно слушают такую же, как и ты, музыку. Можно я свяжу их, спрячу и не отпущу никогда? Они так быстро уходят... Почему, почему те люди, которых ты полюбишь все душой, всем тем, что там от этой души осталось, обязательно должны исчезнуть из твоей жизни как можно скорее?!! Эти люди лучшее. Они столько могут. Жаль, что не хотят уже ничего. Больные до костей скукой, отчаялись найти для себя место, меняют жизнь на глупости, тратя понапрасну, притворяются дураками. Потому что так легче, так не сожрут. Им бы меч в руки... да где бы его взять? Хорошо ещё, если найдут себе сородича, тогда уже что-то. А если нет? Будут прогорать потихоньку, так никем и непонятые, обречённые на вечное молчание и фальшивые улыбки, чтоб не прослыть сумасшедшими. Пока не догорят до конца и потухнут, прахом слягут в землю. Поплачь о них, вспомни. Глядишь, по весне могильники покроют цветы. Последняя дань уходящего мира ушедшим дикарям. И, вращаясь в этих кругах, боги, высшей благодатью было бы принять чин одного из них, получить клеймо дикого племени. Позволительно ли считать себя причастным к ним? Если да, счастье есть. Всё чаще приходят мысли, что только там, в этих полях и лесах, осталась жизнь. Мне удалось хлебнуть её с дождём, вдохнуть с пылью, почувствовать касанием трав на кончиках пальцев. Как теперь жить? Как жить обычной жизнью, подделкой, когда знаешь, что такое настоящая, какой она должна быть?.. Друже, Солнце, хоть ты ответь. Не у кого мне спросить больше. Ты ведь из их. Тебе этот статус давно и заслужено приписали, не отрицай. Если они мне друзья - жизнь не зря прошла. Когда они невзначай говорят "брат", сердце переворачивается. Пусть для них это привычно, но для меня будет большим, нежели множество красивых фраз. И они ушли. Неделя... Могут за неделю люди породниться? Ещё как! Встретимся ли с ними снова... Не знаю. Только ворох фотографий. Помнишь нашу общую знакомую? Она фотки видела. Про одну бросила фразу, вроде "прямо как момент из фильма какого". А ведь и права, не могло такое в реальности быть. Вот и смотрю на лица, улыбки. Кажется, я скоро снова научусь плакать. И скучать по кому-то ( ты не считаешься). Я сморю на них, и понимаю, что скоро уйдут даже те отдельные личности, которые сейчас рядом. Лето кончится опять, в прошлом году оно так много дало, забрало у меня так много, а в этом, кажется, хочет отнять оставшиеся крохи. Я вернусь в место которое ненавижу и которое стало пустым, совсем пустым. Осознание того, что всё закончится, ходило близко. Хорошее не длиться долго. Особенно у меня. Только вот можно ли быть к такому готовым, даже если знаешь заранее?.. Я не хочу верить, снова вспоминая тех, кто был рядом. Они такие больные. А я ничего не могу! Ничего не могу для них сделать. Чёртов кусок труса не может даже сказать, что стоило бы! Стоит увидеть адресата разговора и... как всегда. Глупые фразы, смех, разговоры ни о чём. Нет, это не плохо, но ведь главное всегда замалчиваем, а сказать есть что! Так и не успеть... А потом шёл дождь. Гремело, сверкало. Лило, как из ведра. Всю ночь. Небо плакало, рыдало, поди, вместо меня. И прохлада. Одно кончилось, другое началось. Оставшись в одиночестве из-за этой пандемии снова чувствуешь себя забытый всеми. И писать страшно... Кажется, будто навязываюсь. И без них не могу. Не видеть людей целый год, вспоминая о некоторых чуть реже, а о некоторых и вовсе каждый день. Чёртовы навязчивые мысли! Мне кажется, снова что-то безвозвратно кончилось. Неужели тот, кто бросался пафосными словами, идеями, тот, кто втянул меня в это всё, заразил стремлением - просто очередная скотина, пустозвон? Но принимать это не хочется. Может... Вместе с недописанным письмом лежат пара смятых черновиков, несколько пустых листков, вырванных из блокнота, конверт, список дел 1. Не забыть поздравить Вредину !!!!!!!Письмо. Написать. Отправить. Срочно!!!!!!! 2Из писем и дневников несуществующего человека