☆☆☆
Ведьмачка села, тяжело вздохнула. Сон изменился, но её по-прежнему не оставляло дурное предчувствие. Рассказать об этом эльфу она также не решалась. Вспомнив об Аваллак’хе и оглянувшись, Цири обнаружила, что находится в замке одна. — Интересно, — она спустила ноги со скамьи, прислушалась. За стенами замка всё стихло: не было слышно ни воя ветра, ни льющего с неистовой силой дождя. Ведьмачка потёрла ноги и натянула сапоги; взяла оставленный возле скамьи меч, поправила волосы и направилась к выходу. Трава под ногами была вымокшая, земля напиталась влагой на долгие месяцы вперёд. Небо по-прежнему затянутое, уже не выглядело так угрожающе, как минувшим вечером. Исполинских размеров дерево, под которым недавно сидела ведьмачка, гордо возвышалось над долиной. С его листьев падали крупные капли с поразительной частотой — дождь под ним будто бы продолжался. Цири огляделась. Знающего нигде не было видно. Она решила идти к ручью. Пошла осторожно, всё время поглядывая себе под ноги, чтобы не поскользнуться и не плюхнуться в грязь. Спускаясь к ручью, хваталась руками за травинки и холодную стену замка, поросшую мхом. Издалека слышала какофонию, создаваемую крупными каплями, стекающими с деревьев в лесу. «Сейчас вымокну там насквозь, — подумала ведьмачка, остановившись на относительно ровном месте тропинки. — Но если не пойду дальше, не узнаю, куда пропадает Аваллак’х». Преодолев сомнения, девушка продолжила путь. Спустившись вниз, Цири увидела, что ручей стал гораздо внушительней и теперь напоминал, скорее, речушку, бурно сбегавшую с холмов, на которых располагался древний замок. Недолго думая, ведьмачка нашла узкое место и перебралась на противоположную сторону. Перед ней открывался лес: деревья, превосходившие во много раз те, что она видела в родном мире, всё же были меньше дерева у замка, но этого было достаточно, чтобы промокнуть от падающих сверху капель. Цири снова остановилась. Ей не хотелось входить в мокрый лес. Сушить вещи в замке было невозможно — там всё время было сыро, а после прошедшего дождя и вовсе стало невыносимо. Рассчитывать на постоянную магию Знающего ей мешала собственная гордость и немного разумных доводов, что беспокоить раз за разом спутника не слишком тактично. Пока ведьмачка решала, стоит ей идти дальше или нет, искомый эльф показался из-за деревьев. Аваллак’х шёл откуда-то из глубины леса, поддерживая над собой магический щит, по которому капли стекали на землю. Цири скрестила руки на груди и уставилась на него. Не знала, выглядело ли её поведение как беспокойство или же больше походило на любопытство, но не хотела ни за что быть застигнутой врасплох Знающим. — Где ты был? — нетерпеливо крикнула девушка. — Снова проверял портал? Он ведь ещё не открылся! Аваллак’ха нежданный крик выдернул из размышлений. Он остановился, приподнял голову и посмотрел на Цири, замершую у опушки леса. — Куда ты пропадаешь? — повторила ведьмачка. — Или мне знать не положено? Эльф покачал головой, медленно двинулся в её сторону, разглядывая кроны деревьев. Цири фыркнула, развернулась и пошла обратно к реке. «Тоже мне, тайна, — подумала девушка. — Здесь вообще нет ничего, кроме леса». У речушки Цири обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на неразговорчивого Знающего, и заметила, что из его поясной сумки торчала горстка неизвестных ей трав. Ведьмачке захотелось узнать, для чего эльф потратил столько времени на их сбор, если многие вещи может сделать магией, без особых усилий, но она быстро пресекла эту мысль. Цири быстро вернулась известной дорогой в замок. Принюхавшись, она ощутила, что запах плесени стал сильнее. Настроение у девушки сразу переменилось, уж слишком сильно надоело ей укрываться в этом месте. Следом за ней вернулся Аваллак’х, ничего не говоривший об их укрытии и вообще не выдававший ни словами, ни действиями своего подлинного отношения ко всему, что его окружало. Эльф снял поясную сумку и положил её на наспех сооружённый стол. Цири молча наблюдала за ним, делая вид, что таращится в дырку между кирпичами, через которую можно было наблюдать за происходящим снаружи, как из окна. Аваллак’х ничего не говорил, спокойно раскладывал набранные травы в три кучки и что-то отмечал в дневнике. Потом сел, вытащил из кармашка маленькую баночку, покрутил её в руках. — Zireael, подойди, — сказал, наконец, Знающий. Цири повернулась, неохотно оторвалась от разглядывания долины через дырку в стене и села на скамью напротив. — Что это? — ведьмачка посмотрела на баночку с недоверием. — И для чего? — Заживляющая мазь для твоего шрама, — с равнодушием к неодобрению со стороны девушки, ответил Аваллак’х. — Сначала попробуем эту. Всего мне известно три рецепта, которые могли бы помочь сгладить его края и сделать менее видимым. — И ты для этого набирал все эти травы? — удивлённо спросила Цири. Неопределённое чувство вины за то, что она подозревала эльфа, начало её настигать. — Не многое, часть у меня уже была припасена с собой. Аваллак’х протянул баночку ведьмачке: — Испробуешь? Если почувствуешь жжение или какой-либо неприятный эффект, сменим рецепт. Девушка сняла перчатки и взяла из рук эльфа баночку. Сняла крышку. В нос ударил терпкий запах неизвестных трав. Сама мазь была почти прозрачной. Цири поёжилась, не смотря на Знающего, пальцем подковырнула немного и прислонила к шраму. Она чуть-чуть растёрла мазь и зажмурилась — кожу холодило. — Мне бы сейчас пригодилось зеркало, — произнесла ведьмачка. — Не вижу. Я попадаю на шрам или нет. Аваллак’х снял одну перчатку и протянул руку. Цири рефлекторно и с поразительной быстротой отпрянула; посмотрела на эльфа, округлив зелёные глаза, но не увидела у него на лице и тени сомнения. — Zireael? Можно? — спокойно спросил Знающий, наклонившись. Цири недолго посидела без движения, потом села ровно, но расслабиться не смогла. От прикосновения руки Аваллак’ха ведьмачка только дёрнулась и закрыла глаза. Эльф не подал виду, мягко растерев оставшуюся мазь. — Не жжёт? Какие ощущения? — Холодит, — сипло проговорила Цири. Голова у неё шла кругом. — Только холодит. — Хорошо, — ответил Знающий, закончив со шрамом девушки. — Тогда используй её первое время, а я доработаю рецепт. Одного раза в день будет достаточно. Ведьмачка с трудом выдохнула. Закрыла крышку у баночки. И ничего не сказала.☆☆☆
Портал открылся, когда и должен был. Расчёты Аваллак’ха были безупречны. Цири к тому времени пришла в себя и даже обрадовалась, что промозглый замок остаётся позади. И радовалась ровно до той поры, пока не оказалась перед самим порталом. Перед ним она замерла, слыша голоса из своих снов: «Забудь! Забудь!». Аваллак’ха её поведение настораживало не первый день: — В чём дело, Zireael? — спросил он. — Ничего, ничего, — запротестовала Цири. — Голова закружилась. Сейчас, минуту. И пойдём. Эльф нахмурился, но ничего не ответил. Ведьмачка глубоко вздохнула и шагнула в портал. Сердце у неё колотилось с тревогой, руки дрожали. Предчувствие никогда не обманывало Цири: впереди их ждали неприятности. И хотя эти неприятности не были связаны с Эредином, сердце у девушки колотилось не менее беспокойно. «Что-то грядёт, — подумала Цири. — Что-то надвигается! И оно совсем близко!». Девушку выбросило из портала на яркое палящее солнце. Первую минуту она даже думала, что ослепла. Но, увидев под собой разноцветные мелкие камушки, быстро взяла себя в руки. Огляделась и увидела, что приземление Аваллак’ха было не мягче. Эльф что-то пробубнил себе под нос, встал и принялся отряхаться от пыли. — Где мы? Ты знаешь, где мы? — сразу, как только встала на ноги, спросила Цири. — Предполагаю, — с удивительной неохотой ответил Аваллак’х. — Нужно идти. Впереди город. На горизонте в самом деле виднелся внушительных размеров город. Не идти к нему было нельзя — солнце палило нещадно, накаляя песок и камни под ногами. Цири казалось, что она чувствует через подошву сапог, как они обжигают ноги. Окрестности также были малопривлекательны для них: от города в неизвестном направлении уходила дорога, по которой брели телеги, запряженные лошадьми, и похожие на людей местные жители. Знакомые пейзажи настораживали девушку, потому что она знала, что они находятся не в её родном мире. Пугало и то, как ответил Аваллак’х. Цири ощутила, что эльфу не менее странно находиться в новом месте. И дело было не в том, что они двинулись в путь: глупо было даже предполагать, что Знающий, повидавший множество миров за свою жизнь, станет вдруг отказываться от переходов и нового опыта. Причина крылась глубже, но Цири не решалась спросить. Они шли медленно. Аваллак’х не использовал магию и только оглядывался по сторонам. На подходе к городу накинул капюшон. Цири присмотрелась к местным — телосложение и черты лица у них были, как у людей из её родного мира. Попадались по дороге крестьяне в потрёпанной одежде, а иногда — дворяне в богато расшитых нарядах. Всё здесь говорило о том, что мир этот знает о неравенстве, возможной дискриминации, бесправии и насилии, а значит, знает он и о конфликтах, возникающих на этой почве. Люди, где бы они ни жили, всегда оставались людьми. Девушка немного отстала от своего спутника, заглядевшись на подходящий к городу караван. Группа дворян, столпившись по одну сторону дороги, встречала его радостными криками и всплесками рук. Запряженных животных, однако, Цири не могла распознать — должно быть, они были исключительной особенностью местной фауны. Похожие на лошадей, но с овальной короткой мордой, без хвостов, копытные, с толстыми и мощными ногами, которых хватало на длительные переходы. Шерсть у животных была короткая, гладкая и блестела на ослепительно ярком солнце. — Это всё люди? В самом деле люди? — Цири нагнала Аваллак’ха, прячущего взгляд от любопытствовавших прохожих. Эльф слегка кивнул и жестом показал ведьмачке, чтобы она не отставала. Вид у него был мрачный. Цири ощутила исходящую от Знающего враждебность. «Всё дело в том, что это люди? — подумала она, оглядываясь по сторонам. — Сомневаюсь… Он слишком сильно напряжён. Если бы всё было только в людях, Аваллак’х не стал бы настораживаться». Поведение эльфа заставило её перестать открыто любопытствовать. Цири стала, напротив, присматриваться к прохожим с некоторой опаской и ни на шаг не отставала от Знающего. Они вошли в город, в котором по-настоящему кипела жизнь. Высокие стены были сделаны из красного камня и прекрасно гармонировали с местной архитектурой. Цири молчаливо отметила, что дома — все сплошь каменные — превосходят своим изяществом архитектуру известного ей Новиграда или даже выстроенного на эльфских руинах Оксенфурта. Если в родном мире камень в основном был серым, то здесь всё пестрило яркими цветами — красным и иногда жёлтым. Крыши у домов были самых разных форм и размеров. Украшения выполнены с изяществом, напоминавшем дворцы эльфов. Цири видела балюстрады, ряды колонн, подпирающих сильно выступавшие своды. Окна домов были узкие, продолговатые, почти треугольной формы. У наиболее богатых домов можно было увидеть множество статуй, изображавших свирепствующих животных во время атаки или перед ней. — Никогда не видела ничего подобного, — тихо отметила Цири и едва не врезалась в резко остановившегося Аваллак’ха. Она ткнулась носом в его спину и болезненно ойкнула. — Ты чего остановился? Понял, куда мы попали? Скажешь, что нам нужно убираться отсюда? Эти фигуры животных, здесь повсюду фигуры, кажется, диких животных, готовых напасть. Не к добру это. Станут ли мирные люди изображать так много подобных сцен? Или это культ? Ведьмачка оглядывалась по сторонам, указывая то в одну сторону, то в другую. Эльф молча смотрел, куда она показывала, и слушал. — Вон там статуя животного, похожего на лису. У меня мурашки по коже бегут от этого. Оно словно собирается прыгнуть в нашу сторону! Взгляд у всех зверей свирепый, позы ощетинившиеся. Если они находят в этом красоту, то я этого не понимаю. Вряд ли мы с ними поладим, Аваллак’х. Ты согласен? Знающий медленно кивнул. — Согласен. Цири выпрямилась, прислушалась — и услышала музыку. Очень громкую и свирепую музыку. Кто-то неистово бил в барабаны, а люди поддерживали пугающий бой громкими криками. — Если бы я не видела их… достижений, я бы посчитала их за дикарей, — себе под нос проговорила Цири, полагая, что это только вызовет усмешку со стороны Знающего. — Они в самом деле дикари, — неожиданно отозвался Аваллак’х. — Не позволяй их достижениям обмануть тебя. Не позволяй их достижениям лишать тебя возможности разумно оценивать их нравы, Zireael. Мы почти ничего не знаем об этом мире, не стоит ввязываться… в неприятности. На последнем слове Знающий запнулся. Жестом показал Цири, что им следует идти дальше. И они пошли. На звуки разъярённого барабанного боя. Музыка — или, по крайней мере то, что должно было быть ею — привела их на просторную площадь, где рядами расположились лавки. Сюда же прибыл и караван, увиденный Цири и Аваллак’хом на пути к городу. Одетые отлично от горожан купцы с неутолимым рвением скакали вокруг разгружавших тяжёлые тюки людей, указывали, куда нужно переносить товары; страшно ругались, если какой-то товар падал или вдруг обнаруживалось, что он не пережил длительного путешествия. Что-то сразу шло на прилавки, где купцы превращались в блестящих зазывал. Площадь была заполнена людьми, снующими между лавками. Когда какому-то купцу удавалось перекричать другого, к нему сразу сходилась внушительных размеров публика. И так продолжалось раз за разом. Мужчины и женщины — все здесь были равноправными покупателями, которые бранились или пытались сторговаться на удобную для них цену. Среди купцов тоже были женщины. Правильнее было назвать их купчихами. В нравах эти женщины нисколько не уступали мужчинам, если и не превосходили их. Дети дурачились и бегали между лавками, получая от женщин по голове веером каждый раз, когда врезались в них. Солнце палило нещадно, но никто будто бы и не замечал этого. Цири же чувствовала, что ей не хватает воздуха. — Будь здесь, Zireael, — вдруг заговорил Аваллак’х. — Я поищу укрытие и сообщу тебе, где мы встретимся. — Ты хочешь разделиться? — испуганно спросила девушка, напрасно пытаясь перекричать барабанный бой и купеческий рёв. — Сейчас? Аваллак’х кивнул и пошёл прочь из толпы. Цири в последний момент увидела, как на неё движется целая процессия, и не успела разглядеть, в какую сторону направился её спутник. Процессия с шумом подхватила девушку и понесла по узким проходам между лавочками. Её несло прямо к усиливающемуся барабанному бою. Боль в голове вторила ударам, ведьмачка отчаянно пыталась выбраться на свободное пространство, чтобы дать себе отдышаться. Процессия выкрикивала что-то на языке, который Цири не могла разобрать. Мужчины и женщины обращались к ней с одной и той же фразой, но она ничего не понимала и только хотела, чтобы её оставили в покое. Она смогла оторваться от них только у самой сцены, которая стояла в центре огромной площади. Процессия начала подниматься к барабанщикам, а Цири нырнула между лавочками. Очутилась позади торговых рядов, где людей было меньше. Нагнулась, упершись руками в бедра, отдышалась. Ей хотелось пить. «Хорошо бы найти лавку с напитками, — подумала про себя ведьмачка. — Но у меня даже нужных денег нет. Или чем они тут расплачиваются…». Придя в себя, Цири двинулась дальше, по обратной стороне торговых рядов, избегая возможности быть снова подхваченной людьми. Когда она дошла до конца ряда, то обошла крайнюю лавку и остановилась возле неё. Купец спал под тентом, не сильно заботясь о покупателях, а на прилавке у него были выставлены изукрашенные шкатулки. Такие легко было стащить, но ни детей, ни подозрительных личностей поблизости не было. Девушка прошла к следующей лавке, где бойкая купчиха, превосходившая формами Цири во много раз, торговала коврами и необычными тканями. Цвета ведьмачке понравились, она огляделась и увидела, что дальше нет ничего съестного и выставлена только посуда; мысленно уговорила себя остаться возле этого прилавка и дождаться Аваллак’ха. Пощупала ткань, почувствовала приятный и совсем ненавязчивый запах. Купчиха не обращала на неё внимания и что-то объясняла подошедшим двум женщинам и мужчине. — Нравится? — раздалось за спиной у Цири. Ведьмачка мгновенно среагировала, обернулась и встретилась взглядом с молодой женщиной в тёмно-зелёном платье с длинными разрезанными надвое рукавами. Женщина улыбалась, сложив руки на животе, взгляд у неё был острый. Длинные тёмные волосы, частично собранные в маленькие косички с вплетёнными в них лентами, а частично — распущенные, падали на тонкие плечи. Цири замешкалась, ощущения её подводили. С одной стороны, вид женщины вдруг взбудоражил в голове ведьмачки воспоминания от недавних снов. С другой стороны, спокойное и полное уверенности лицо говорило о том, что женщина настроена дружелюбно. — Вы не отсюда, верно? — продолжила незнакомка. — Давно путешествуете? Цири насторожилась ещё больше: «Я понимаю её? Но почему? То, что мне кричали в толпе, я не могла разобрать». Она не знала, что ей делать. Заговорив, девушка могла подставить себя. Но не заговорить было грубо. Женщину в свою очередь такое обстоятельство заботило мало. Она обошла Цири и коснулась той же ткани, которую только что рассматривала ведьмачка. — Мне нравится. Пожалуй, я даже куплю её себе на следующее платье. Цири продолжала молчать. — Или, если хотите, я куплю это для вас? — женщина вновь улыбнулась, пронзая ведьмачку своим взглядом. У девушки по спине побежал холод. — Вы можете мне отвечать, милое дитя. Я пойму, что вы скажете. Разве небольшое колдовство пугает вас? Цири пугало колдовство. И большое, и маленькое. Любое, если оно происходило за пределами известных ей миров в больших и незнакомых городах. «Zireael, выйди на улицу, что начинается с противоположной стороны площади, — услышала из ниоткуда голос Аваллак’ха ведьмачка и не сразу сообразила, что это была телепатия. — Я буду ждать тебя там». Цири испуганно дёрнулась, жестом показала женщине, что ей нужно идти, и поспешила найти нужную улицу, тяжело протискиваясь между людьми. Её вновь пыталась подхватить процессия, чуть меньше предыдущей, но не менее громкой. Ведьмачка чувствовала спиной чужой взгляд и не оглядывалась; она была уверена, что это та женщина в темно-зелёном платье чересчур заинтересованно наблюдает за ней. Цири пыталась выкинуть её образ из головы и желала только одного — поскорей найти Аваллак’ха, единственного, кто был ей знаком и не вызывал ужаса, заводя разговор на незнакомом языке. Он и правда стоял там. На улице, о которой говорил, в тени, прислонившись спиной к красной городской стене. Цири ощутила непривычное для себя ликование от того, что увидела его. Она действительно была рада, хотя до сих пор Аваллак’х вызывал у неё только жгучее чувство одиночества и детскую непроходящую обиду. «Интересно, а что он думает сейчас? — заинтересовалась девушка, подходя к своему спутнику. — Не может быть, чтобы наша долгая прогулка не утомила его». — Я так устала, — произнесла Цири вслух. — Это место… — Ужасно шумное и лишённого всякого такта? — закончил за неё Знающий. — Что-то… что-то вроде того, — ведьмачка вновь вспомнила повстречавшуюся ей женщину; захотела рассказать о том, что произошло, посмотрела в аквамариновые глаза эльфа и замерла на месте. Они стояли молча, пока Цири не опомнилась. — Так что… ты нашёл укрытие? Аваллак’х кивнул, отпрянул от стены. — На окраине, у противоположного входа в город, есть пустой дом. Богатый, большой, но мне удалось узнать, что там больше никто не живёт. — Значит, нам не придётся ютиться в сырой развалюхе? — Цири немного повеселела. — Не придётся. — А что насчёт горожан? — Они пошли вдоль по улице. Аваллак’х впереди, ведьмачка — чуть позади него. Прохожих здесь было значительно меньше. Судя по всему, весь город сбежался на неизвестный праздник и развернувшуюся на площади ярмарку. — Мы не привлечём внимания, если вдруг займем его? — Я позабочусь об этом, — тихо ответил Знающий, не слишком уверенно для себя. Цири вновь заметила, что он озабочен чем-то, как при подходе к городу, но ничего не сказала.