***
«...Я волшебник!» — эхом пронеслась в голове улыбчивая фраза. И почему Чонгук вечно западал на всяких ненормальных? Этот парень точно был нариком, тут и к гадалке не стоило идти. Не то чтобы Чонгук когда-либо бывал хоть у одной из них. Хосок вот тоже употреблял, так у них и не сложилось, несмотря на то, как сильно Чонгук любил его запах. Немаловажная деталь, учитывая то, что он был парфюмером. Имя своё, правда, не светил, химича в тайне. Однако продавались его разработки очень даже неплохо, так что он мог позволить себе свою собственную двухкомнатную квартиру в центре, отлёживаясь в кровати большую часть времени. Скучая. Раньше, правда, он скучал от скуки, теперь же он скучал по нему. Хотя это было не совсем так. Он и прежде уже сталкивался с давящим чувством острой нехватки человека рядом. Но прежде у этого человека не было ни определённого пола, ни лица, ни даже запаха. Чонгуку было плевать, каким он будет, лишь бы был рядом и никуда не уходил. Он не перебивался случайными связями на одну ночь, не пытался больше завести отношений. С Хосоком они не виделись очень давно, и Чонгук предпочитал вариться в своём одиночестве, больше не пытая удачи встретить кого-нибудь. Отчего-то казалось, что он своё счастье уже упустил. Именно поэтому знакомство с необычным любителем чая так взволновало его. Быть рядом с ним почему-то ощущалось правильным. После первой встречи они виделись ещё всего раз в Сеульском лесу, куда Чонгук по обыкновению приехал на пробежку утром. В итоге, они провели вместе тот день. Вместе пробежались, вместе позавтракали в ближайшем кафе. Тэхён сказал, что чай в той забегаловке был неважный, и предложил пойти к нему. А Чонгука чёрт дёрнул согласиться. Идти пришлось через весь город, вслушиваясь в восторженный лепет о том, что «маглы облагородили их столицу» и «никакими заклинаниями не возвести таких зданий». Хотя Тэхён, конечно, не знал их все (по его собственным словам). Жил он в малоэтажке, на пятом этаже и, как выяснилось, в однокомнатной квартире. Хотя Чонгук немного не ожидал, что изнутри она будет казаться настолько огромной. По крайней мере, вмещала она слишком много всего: сразу с порога в глаза бросился стенд с книгами и какими-то склянками во всю стену, широченный диван и древний на вид камин. У окна стоял деревянный письменный стол внушительных размеров, заваленный какими-то бумагами и перьевыми ручками. На стенах висели живые картины. При этом внутри было довольно просторно. А ещё там стоял неописуемый запах. Вновь терпкая горечь и сладость мёда, настолько насыщенные, что закружилась голова. Чонгука повело от обилия ощущений и впечатлений (не каждый день он видел переливы северного сияния в рамке на стене, будто из окна), но Тэхён не обратил на это никакого внимания. За руку он утянул едва знакомого Чонгука к себе на кухню, любовно оглашая её своей святой обителью. И откуда он только взялся такой доверчивый? Встреченного всего лишь второй раз впустил сразу в обитель... Чонгук не стал комментировать огромный котёл в мойке. На кухне необычный аромат был менее насыщенным, так что он спокойно сел за стол и с удовольствием отпил уже разлитый по чашкам чай (вновь ничему не удивился). Тэхён уселся напротив, счастливо улыбаясь и отсвечивая персиковым цветом волос. Разве утром его волосы не были чёрными? — Ты сегодня утром был каким-то хмурым, — едва ли не впервые за день подал голос Чонгук, нарушая тишину. — Верно, — с неохотой поделился Тэхён. — Поругался с Чимином. — Кто такой Чимин? — тут же уточнил Чонгук, не замечая, как крепче сжал керамическую чашку. Зато это заметил Тэхён. — Он мой лучший друг, — поспешил он ответить. — Мы с ним вместе ещё со школы дружим, так вот он считает, что мне нельзя общаться с тобой... — Это почему это? — перебил его Чонгук, нахмурив брови. Его нисколько не смутило, что речь пошла об их «общении», будто они вместе разделили не один разговор. Тэхён про себя умилился этому, о чём свидетельствовал озорной блеск его глаз. — Потому что ты не такой, как мы, — осторожно ответил волшебник, подавшись немного вперёд. Рукой он медленно проскользил по столешнице, после пальцами аккуратно провёл по внешней стороне кисти, а затем и ладони Чонгука, отвлекая от ни в чём не повинной чашки. — В каком смысле? — резко спросил Чонгук, не замечая его манипуляций. — Ну, ты знаешь... Я тебе уже говорил об этом, когда мы впервые встретились, — ответил Тэхён, со счастливым вздохом переплетая их пальцы. Персиковый цвет его волос стал более насыщенным. Чонгук тем временем погрузился в воспоминания об их первой встрече. Они тогда обменялись всего парой фраз, так что Чонгук без труда вспомнил чужую «тайну»: — Твой друг тоже употребляет? — Что употребляет? — теперь была очередь Тэхёна удивляться. — Мет, — припомнил ему Чонгук. — Я, конечно, присоединятся не собираюсь, но тайны хранить умею. Пусть твой Чимин не переживет. Заверил, как умеет, и думал, что дело с концом. Однако Тэхён на эти его слова лишь громко рассмеялся: — Да не колемся мы, Чонгук, — широко улыбаясь, заверил его Тэхён. — Мы волшебники. Знаешь, как в книгах. Показать тебе мою волшебную палочку...? И ведь он показал. Длинная, почти тридцать сантиметров, деревянная палочка отчего-то показалась Чонгуку очень занятной. На предложение её потрогать он ответил согласием, и вот палочка уже перекочевала в его руки. Казалось, будто от неё исходило тепло. «Бред какой-то», — пронеслось у Чонгука в голове. — Ну как? — полюбопытствовал тогда Тэхён. Он видел, как ярко загорелись чужие глаза. — Ничего, — не без интереса ответил Чонгук, с трудом осознавая собственную увлечённость. Его всегда привлекали необычные вещи, пусть он и замечал их реже, чем хотел. — Она моя, так что слушается только меня, — объяснил Тэхён. — Чимин правда пару раз обезоруживал меня в дуэли, но он до сих пор не может наколдовать с ней ничего серьёзного. Она очень верная... — Почему ты говоришь о ней так, словно она живая? Ненадолго воцарилась тишина, и Чонгук с удивлением отметил, что ждёт ответа. Он внимательно глядел в чужие глаза, стараясь понять, говорил ли Тэхён правду. По необъяснимой причине Чонгуку хотелось верить ему. Хотя вся эта тема с волшебством всё равно казалась абсурдом. — Палочки сами выбирают волшебников, Чонгук. Магия одушевляет каждую из них, — понизив голос, раскрыл ещё одну тайну Тэхён. Палочка в его руке нагрелась немного, отдавая теплом сильнее, будто в подтверждение. «Ну точно чертовщина». Они продолжили говорить до самой ночи и расстались с большой неохотой. Тэхён его не проводил. Чонгук дошёл до парка сам, а оттуда уже на своей машине до дома. В голове крутились обрывки чужих фраз и ни одной больше тайны, кроме историй про палочки и мета... Мерфо... Как же это странное звучало целиком? Чонгук не запомнил. Зато он запомнил, что Тэхён любил картины Ван Гога, музыку Джона Ледженда и вселенную Марвел. Им было о чём поговорить и без рассказов на «волшебные» темы. Лёжа теперь в своей постели, Чонгук покрывался мурашками от воспоминаний о чужом голосе, в который раз воспроизводя его в своей голове. Вот угораздило же. Сколько дней прошло с их последней встречи? Десять? И ни одной весточки от этого метаморфозного. Куда же он исчез... Чонгук теперь бегал только в Сеульском лесу, игнорируя другие парки. Там они встретились во второй раз, значит, могут встретиться и в третий. Он также каждый вечер посещал тот бар, в котором они увидели друг друга впервые, и надолго задерживался у своего дома ночью, прежде чем отправиться спать. Надежды не терял. Однако она слабела с каждым днём, и Чонгук всерьёз задумался о том, чтобы раздобыть старый номер своего проверенного психоаналитика. Эпизод повторился всего два раза, но вдруг Чонгук что-то упускает. Вдруг ему это всё привиделось. Из размышлений его вырвал стук по стеклу. Нахмурившись, Чонгук приподнялся и огляделся. Из окна ему приветливо махал Тэхён, привлекая внимание по ту сторону стекла на высоте двадцать третьего этажа. «Какого чёрта?» Чонгук мигом подорвался, чтобы открыть окно, и, к своему огромному удивлению, обнаружил Тэхёна верхом на какой-то толстой палке. Порыв ветра заставил его поёжиться, но он не успел сказать ни слова. Вместо этого заговорил Тэхён, стараясь перекричать шумный ветер: — Привет, Чонгук! Прости что так поздно, но тебе нужно пойти со мной! — Куда пойти? — скептически уточнил Чонгук, тоже повысив голос. В душе поселилось дурное предчувствие. Если ему это всё только казалось, то он сейчас был на пороге самоубийства. — Не спрашивай! Просто дай мне руку! — ответил Тэхён, протягивая ему свою ладонь. Чонгук уставился на неё, как на нечто инопланетное. На долгие размышления времени, очевидно, не было. В голове в ожесточенной схватке погибало его рациональное Я. «Это же просто рукопожатие, верно? Он не сможет меня вытянуть, если ненастоящий», — успокаивал себя Чонгук. — Чонгук, ну же! Они уже близко! — поторопил его Тэхён. Приготовившись в случае чего упереться ногами в стену, Чонгук протянул-таки ему свою руку. И оказался вновь не готовым к тому, что последовало за невинным рукопожатием. Его тело вдруг сдавило тисками со всех сторон и закрутило в тошнотворном водовороте, так что он потерялся в себе и в пространстве. Кости заломило, и появился сильнейший позыв избавиться от съеденного ужина. Его затошнило до рези в глазах. Благо это не продлилось долго, и когда он вновь ощутил твёрдую поверхность под ногами, то повалился на неё без сил. От потери сознания остановила рука, которая схватила его за плечи. — Всё хорошо, Чонгук, всё закончилось, — зашептал Тэхён ему на ухо. Зажмурившись, Чонгук прижался лбом ему куда-то в шею и постарался отдышаться. Отвратительное ощущение тошноты постепенно отпускало, так что приходилось реже сглатывать. Дыхание приходило в норму. Если он сейчас же не узнает, какого хрена происходит, то встречи с Тэхёном искать больше не станет. — Тэхён, какого черта? — прохрипел Чонгук, желая получить ответы. — Мы трансгрессировали, — ответил Тэхён без утайки. — Нас разыскивает Министерство Магии, потому что я рассказал тебе, кто я такой. — Какое ещё Министерство? — устало уточнил Чонгук, не выбираясь из чужих объятий. Тэхён ощущался живым и приятно пах всё той же адской смесью горечи и мёда. В его руках хотелось задержаться. — Магии. Я волшебник, Чонгуки, помнишь...? — Какого чёрта, Тэхён!? — раздался вдруг незнакомый голос. Чонгук почувствовал всем телом, как Тэхён вздрогнул от чужого крика. — Напугал! Говори спокойнее, Чимини... — Спокойнее!? Ты притащил его ко мне домой! Хочешь, чтобы нас всех посадили!? — громко негодовал Чимин. Вдруг раздался ещё один голос: — Да ладно тебе, Чимин. Никто нас здесь не найдёт. А Тэхёну надо попросить помощи у Сокджина, тот всё уладит с Министерством... — Тебя послушаешь, так у нас вообще нет проблемы! Ты не видишь этого магла посреди нашей гостиной!? — От чужого громкого крика у Чонгука начала трещать голова. — Что происходит? — вновь уточнил он у Тэхёна шёпотом. — Ничего страшного, не волнуйся. Он сейчас успокоится, и всё будет хорошо... — так же шёпотом ответил Тэхён. — Не шепчитесь в моём доме! — грозно прокричал Чимин. Что ж, их третья встреча с Тэхёном обещала быть интереснее двух первых вместе взятых.***
Вновь не обошлось без чая. Тэхён всё кружил вокруг Чонгука, стараясь помочь окончательно избавиться от последствий трансгрессии. А заодно ограждал его от недовольного взгляда Чимина. Они вчетвером расселись на полу вокруг кофейного столика, на котором дымились чашки. И как только так получалось, что их всегда где-то поджидал горячий чай? Чонгук предположил, что они находились в гостиной двухэтажного дома (у одной из стен комнаты, в которой они находились, он обнаружил лестницу, ведущую наверх). Хозяином дома, видимо, был Чимин. Не зря же он так бесился и что-то об этом орал. Волосы Тэхёна сегодня были насыщенного красного цвета, так что Чонгук постоянно отвлекался на него — Тэхёну очень шло. Однако он всё-таки смог хорошо разглядеть и Чимина, и Намджуна, которого ему представил Тэхён. Намджун ему понравился больше: высокий и широкоплечий молодой мужчина излучал спокойствие и внутреннюю силу. С такими людьми всегда было приятно иметь дело, так что Чонгук без труда проникся к нему симпатией, чего нельзя было сказать о русоволосой бестии. Тэхён, вроде, говорил, что они были лучшими друзьями. Чимин не переставал метать в него глазами молнии, пусть и замолчал. Его пухлые губы были недовольно поджаты, а сам он всем своим миниатюрным естеством источал злость и нетерпимость. Очевидно, он хотел выкинуть Чонгука из своего дома. — Ты объяснишь мне, что происходит? — нарушил Чонгук тишину, заглядывая Тэхёну в глаза. — Да, Тэхён, объясни ему, — прошипел Чимин, не сдержавшись. — Чимини, — укоризненно покачал головой Тэхён на этот детский сад, взглянув на друга. После он вновь обратил всё своё внимание на Чонгука. — Мы немного в опасности из-за меня. Это его признание заставило Чонгука нахмуриться. — В опасности? Почему? — Потому что я в тебя влюбился, — с улыбкой поделился Тэхён очередной тайной. Они разве не закончились? — И знаю тебя намного дольше, чем ты думаешь. С каждым его словом Чонгук всё меньше понимал, о чём шла речь. Влюбился? Ну хорошо, эта часть простая и приятная. Но что значит это «намного дольше»? — Мы встречались прежде? — уточнил Чонгук. — Мы были любовниками, Чонгук. Я изменил твою память, прости. Это было необходимо, потому что мне всё сложнее было сдерживаться: я хотел всё тебе рассказать, но это запрещено... Тэхён продолжил говорить, но Чонгук больше ничего не расслышал. Шум в ушах нарастал, а в груди вдруг образовалась пропасть, вызванная ощущением опустошённости. То есть как это были любовниками? И что значит «изменил память»? Его повело. — Это невозможно, — с трудом проговорил Чонгук, прерывая чужую речь, которую был не в силах услышать. — Это невозможно... Они познакомились в баре пятнадцать дней назад. После виделись в парке и провели вместе целый день. А потом Тэхён возник в его окне сегодня около полуночи. Появился из ниоткуда спустя десять дней, и теперь говорил, что они познакомились многим раньше? Спали в одной постели? Любили друг друга...? И почему его это так сильно волнует? — Чонгук, Чонгук, тихо, посмотри мне в глаза, — беря в руки чужое лицо, зашептал Тэхён. — Всё будет хорошо. Будет немного больно, но ты вот-вот уже всё вспомнишь, слышишь меня...? Отчаянный шёпот заполонил его сознание, так что Чонгуку вновь сделалось дурно. В этот раз было хуже, и от внезапной рези в глазах у него полились слёзы. Всего вокруг сделалось слишком много: чужой шёпот оглушал, прикосновения к лицу и телу обжигали, а перед глазами вдруг возникла сплошная чернота. Полюбившийся запах больше не волновал обоняние, и Чонгук окончательно растерял себя. От нестерпимой боли в висках он беспомощно простонал чужое имя. — Тэхён, что ты сделал? — вопреки общему недовольству ситуацией, голос Чимина прозвучал крайне обеспокоенно. Чонгук с трудом уловил значение громко произнесённых слов — ему показалось, что Чимин прокричал свой вопрос. — Воспользовался одним заклинанием, — напряжённо отозвался Тэхён, не выпуская Чонгука из крепких объятий. — Я бы не смог стереть всё, Чимин... — Да ты спятил! Смысл перестал доходить до него из-за резкого перепада громкости, так что Чонгук перестал вслушиваться. Ушедший слух сменило обоняние, и он вновь сосредоточился на чужом запахе. Терпкая горечь сладостью осела на языке, и он вдохнул глубже, чтобы продлить это мнимое ощущение. В этом запахе захотелось спрятаться от всех забот, зарывшись поглубже и укрывшись целиком. В голове вдруг всплыла собственная фраза, прежде произнесённая вслух: «Я никак не могу понять, чем ты пахнешь...» Дыхание спёрло, и он было закашлялся, но не смог пошевелиться. Горло сдавило, и его окончательно повело от боли. Перед глазами начали проноситься обрывки воспоминаний о событиях, в которых он принимал активное участие... — ...Я никак не могу понять, чем ты пахнешь, — задумчиво сказал он. Глаза его были устремлены в сторону окна, так что он мог наблюдать за солнечными лучами, которые пробивались сквозь стекло. — В смысле? — игриво отозвался Тэхён, который лежал на его груди. — Я пахну твоей мечтой, Чонгуки. — Так вот оно что, — рассмеялся Чонгук на это заявление. — Теперь мне всё ясно... ...Он не понимал. Почему Тэхён сказал, что им больше нельзя видеться? Почему он забрал все свои вещи из его, Чонгука, квартиры? Почему не захотел ничего объяснять? Они же пообещали друг другу быть вместе, несмотря ни на что. Тэхён сам предложил это, сам протянул ему руку с оттопыренным мизинцем. Сам же и ушёл... — ...Я больше никуда не уйду, — прошелестел Тэхён так, что его тихому шёпоту хотелось верить. — Прости меня. Они вновь лежали в обнимку, и Чонгук прижимал Тэхёна к себе крепче, чем когда-либо. За окном была ночь, и на землю с неба падал первый снег. — Никогда, слышишь? Иначе я тебя больше не прощу... — ...Прости меня, Чонгук, — Тэхён плакал, а Чонгук никак не мог понять, что же было не так. У них только что всё было хорошо: они провели шикарный вечер в ресторане, а едва добравшись до дома, остервенело занимались сексом в несколько заходов, не в силах оторваться друг от друга, но стоило им закончить, как Тэхён вырвался из его объятий. Он никогда прежде не делал этого. Он любил задержаться в постели подольше, особенно после их жарких кроватных марафонов, нежась в объятиях Чонгука и наслаждаясь послеоргазменной негой. Что же было не так теперь? — Я люблю тебя... Я найду тебя снова, но сейчас я должен уйти, — слёзы на его лице причиняли Чонгуку физическую боль. Он не понимал, что происходит, а Тэхён вдруг достал нечто из кармана своих штанов на полу. Чонгук не успел разглядеть, что это было — его отвлёк любимый голос: — Я найду тебя, Чонгук, слышишь? Я обещаю. А пока поспи... Последним, что он услышал, прежде чем реальность распалась на части, было тихое «Обливиэйт*»... Он таки закашлялся, жадно глотая воздух и вновь налаживая связь с реальностью. Тэхён по-прежнему держал его в своих объятиях, так что Чонгук первым делом попытался отстраниться. Тэхён ему, конечно, не позволил: — Чонгук...? — Отпусти меня, — хрипло настоял на своём парфюмер, отбиваясь от удерживающих рук. С трудом, правда, сохранил своё сидячее положение, стоило чужим рукам его отпустить. — Прости, — как заведённый вновь повторил свою, очевидно, любимую фразу Тэхён. Чонгук ощутил прилив раздражения, услышав её. Он бросил беглый взгляд в сторону затихших товарищей Тэхёна, а после попытался встать, с треском проваливая миссию. Знатно же его помотало приключение по закоулкам восставшей из мёртвых памяти. — Чонгук! — вновь позвал его Тэхён, разволновавшись не на шутку. Дёрнулся было помочь, но вновь был остановлен чужими руками. Не так он себе представлял этот момент, ой не так... — Не трогай меня. Я хочу побыть один. Где здесь ванная?***
Интересно, если бы капля знала, что она капля, стала бы она расстраиваться из-за своей короткой жизни? Чонгук думал об этом, прослеживая глазами за одной из них. Та капля скатилась по его виску и линии челюсти на подбородок и теперь висела там на волоске от смерти. А ведь он даже не знал, как ей помочь... Любое прикосновение убило бы её. Нахмурившись, Чонгук перевёл взгляд с несчастной капли на своё лицо в отражении. Из Зазеркалья на него смотрел бледный осунувшийся парень с кривой ухмылкой во весь рот. Чонгук усмехнулся ему. Кто он? Тэхён сказал, что они были любовниками. Если так, то как быть теперь, когда он едва ли помнил их совместное прошлое, а из-за раскрытой тайны с волшебством они были в опасности. Да и о какой магии вообще шла речь? Сказка о трёх братьях была выдумкой, ведь так? Даже если на секунду допустить мысль о том, что всё это правда, то выхода из положения по-прежнему не было видно. Как им теперь доверять друг другу? А если Тэхёну вновь понадобится стереть ему память? Чонгук же даже не узнает об этом! Западня. «...Потому что я влюбился в тебя», — как назло всплыли в памяти чужие слова. Чёрт возьми, до чего же это были приятные слова. Но чего они стоили? Насколько были правдивы? Насколько вообще происходящее было реально...? — Чонгук, — чужой голос заставил вздрогнуть. Будто вор, Чонгук обернулся на запертую дверь ванной, готовый бежать. Хотя бежать ему было некуда. — Чонгук? — вновь повторился зов. — Ты в порядке? Я могу войти? Чонгук неосознанно отрицательно помотал головой. После спохватился и ответил: — Нет, оставайся там. Так ведь правильно, да? Он теперь не мог ему доверять, потому что Тэхён продемонстрировал, на что был способен. У Чонгука не было права голоса в их отношениях тогда, так с чего ему было начинать их вновь? Он не любил терять над ситуацией контроль. — Мы можем хотя бы поговорить? Я знаю, о чём ты думаешь. — Откуда? — с прищуром уточнил Чонгук. — Потому что мы хорошо знакомы, — в ответе Тэхёна послышалась улыбка. — Пожалуйста, не думай ничего лишнего. В произошедшем нет ничего ужасного — я сделал это ради нашей безопасности. — Ты не обсудил это со мной. Ты всё равно собирался стереть мне память. Мог объяснить, почему. — Нет! Так было нельзя, Чонгук, пойми. Они бы узнали...! — Кто!? Кто «они», Тэхён!? — не сдержавшись, прокричал Чонгук. Его нервы сдали ещё на полу гостиной, куда он попал в результате магического перемещения. — Люди из Министерства Магии, которые отслеживают несанкционированное раскрытие магических тайн. Ты человек, Чонгук. И у тебя нет оснований на то, чтобы знать о моём мире. — Тогда какого чёрта? — сквозь зубы прошипел Чонгук, сдерживая навернувшиеся слёзы. — Какого чёрта я здесь? И почему ты мне об этом рассказываешь? — Я хочу стать твоим основанием, Чонгук. Я люблю тебя и в этот раз смогу уберечь тебя. Я лишь хочу спросить: позволишь ли ты мне сделать это? — Зачем? — Чтобы больше я тебя не отпустил. Бархатный голос звучал из-за двери приглушённо, но этого было достаточно, чтобы по коже вновь побежали мурашки. Чонгук вдруг ощутил, как грудная клетка раскрылась сильнее от глубокого вдоха и в ноздри забился полюбившийся аромат. Инстинктивно он ухватился руками за то, что находилось перед ним. Тэхён... Тэхён доверчиво прижимался к нему спиной, рассматривая город, который раскинулся под ними. Они стояли на крыше и наслаждались своим первым закатом в присутствии друг друга. Он не был похож ни на один другой. — О чём ты думаешь? — спросил вдруг Тэхён, поворачиваясь к нему лицом. Спиной он встал к самому краю, без страха заглядывая в чужие глаза. Чонгук в который раз поразился тому, каким он был невероятным. Будто из другого мира... — О тебе. — Правда? — удивился Тэхён, смутившись. Это не укрылось от внимательного взгляда Чонгука, так что он усмехнулся про себя. — И что ты думаешь обо мне? — Что хочу взять тебя за руку... — И только? — недоверчиво прищурившись, усомнился Тэхён. Поторопился. — Что хочу взять тебя за руку, — упрямо повторил Чонгук, повысив немного голос. Присмирил. — И чтобы ты взял мою руку в ответ. — Зачем? — искренне полюбопытствовал Тэхён, стараясь успеть за чужой логикой. Вот только когда дело доходит до желаний, логика там совсем не нужна. — Чтобы больше не отпустить,— ответил Чонгук, с улыбкой наблюдая, как изменялось выражение лица Тэхёна с приходом осознания. Зрелище было весьма занимательным. — Это что-то вроде обещания без слов? Через рукопожатие! Я так и знал, что ты романтик, Чонгук...! Верно. Для Чонгука такое обещание было громче любых слов. Это было его заветной мечтой: иметь возможность всегда найти глазами того, кто дорог. Суметь его коснуться и не отпускать. Быть рядом. Ощущать присутствие, прикосновение и запах. И не потерять. Не быть покинутым, не оказаться брошенным в одиночестве. Это было самым главным. Чонгук подошёл к двери и коснулся ручки. Повременил ещё немного, убеждаясь в принятом решении, а после уверенно потянул стальной корпус вниз, открывая дверь. По ту сторону его ждал обеспокоенный Тэхён, вид которого успокоил окончательно. Даже если существовала вероятность того, что он совершал ошибку, он хотел этого. Он устал быть один. К тому же он давно один и не был... Просто кое-кто заставил его усомниться в этом. — Делай, что хочешь. Но не исчезай из вида в этот раз. — Так точно, сэр, — шутливо отозвался Тэхён, становясь в стойку солдата. Однако он тут же вновь сделался серьёзным. И пообещал: — Больше я тебя не оставлю.