Я не остановлюсь.

«Самое ужасное,» - выводила она своим тонким, похожим на кружево почерком на пожелтевших от времени листах, - «Это остановиться..» *** .. еще один прекрасный вечер в ее не слишком радужной жизни. Или наоборот, это неясное, томное время суток заставляло ее чувствовать себя отщепенцем в беззаботной, легкой жизни Асгарда? Сигюн не знала. Грань между Светом и Тьмой была для нее чем-то слишком абстрактным и далеким уже очень давно, и никакие силы, как ей казалось, не были способны изменить это. Стараясь избавиться от наваждения, девушка еще раз пристально вгляделась в отражение, появившееся на зеркальной глади. Покатые плечи, прямой стан, шикарное платье, которое, едва касаясь тела, казалось сотканным из воздуха.. Блестящая упаковка, тот узкий и тесный футляр, в который она сама себя убирала каждый новый, дышащий прохладой вечер, казался безупречным. Сейчас она спустится, произнесет пару-тройку фраз, дабы поддержать полный напыщенности и излишнего любопытства разговор, и тихо растворится в шумной, неугомонной и безудержно-праздной толпе асов и ванов. Порой Сигюн сравнивала эти ежедневные пиршества с жизнью бабочек или мотыльков – те так же растрачивали свою жизнь, не заботясь о завтрашнем дне, но с той лишь разницей, что боги лишены дара смерти, а крылья этих дивных созданий, увы, не способны трепетать вечно. Куда больше Сигюн ценила тишину и спокойствие. Выращенная как истинная богиня и настоящая жена, ей по сердцу были тихие семейные вечера, которые так редко выпадали на ее долю. Но если чудо все же случалось, то она окружала своего любимого безграничными заботой, лаской и любовью, ничего не требуя взамен, и, как правило, получала она действительно немного: лишь пара холодных фраз, небрежно брошенных мужем в ответ на ее чувства. Злые языки то и дело предрекали девушке несчастья и одиночество, ссылаясь на пропасть непонимания между ней и ее супругом. Приближенные же более чем хорошо осознавали, что это действительно так; сама же Сигюн никогда не жаловалась – не позволяла врожденная гордость; она, напротив, создавала видимость особы, подходящей ко всему со сдержанностью и властностью богини. Так было проще, так было легче для всех окружавших ее, и, в первую очередь, для нее самой. Но ничто не было способно погубить в ее душе ростки надежды и веры в лучшую жизнь. Казалось бы, что еще можно желать – брак с сыном самого Одина, власть, богатство, уважаемое положение – все это у нее уже было. Но ее лучшая часть никогда не стремилась к чему-то приземленному, обыденно-материальному; она, нарушая все правила, уже который год не оставляла надежды понять такую сложную, мрачную натуру аса, которого она называла своим мужем. Локи.. Это имя, словно легкий толчок в спину, никогда не позволяло ей сдаваться. Сигюн не могла назвать свои чувства к нему любовью, но допускала его до самых глубин своей души, растворяясь без остатка в нем каждую их встречу. Сейчас все было иначе. Еще вчера она услышала приговор, вынесенный ему, единственному существу во всем мире, которое, пусть и безответно, но было почитаемо ею. Звонкой пощечиной для нее и громким эхом по залу пронеслось слово, поделившее всю ее жизнь на «до» и «после»: изгнание. Все время, пока шел суд, они даже мельком не глянула в сторону мужа, пусть и ощущала на себе его тяжелый, полный столь не свойственного ему сожаления, взгляд. Пожалуй, ей никогда не простить себя за те часы, когда, не смотря на немые мольбы о помощи со стороны супруга, она даже не удостоила его мимолетным выражением лица. Да и кто мог ожидать от тихой, домашней и неискушенной Сигюн такой дерзости, как помощь врагу Асгарда? Она бы никогда и не осмелилась дерзнуть идти против воли правителя всех Богов и заступиться за кого-либо, даже если этим кем-то являлся ее избранник. Вторые сутки она не находила себе места. Любое занятие вызывало тоску, а бездействие навевало мрачные мысли о дальнейшей судьбе ее брака. Радовало одно – все это время ее не покидала ее старая няня, заменившая ей мать. Когда Сигюн вернулась вчера, ошарашенная и бледная, та ничего не произнесла дабы утешить девушку, кроме короткой фразы: - Будь верной сердцу. Не позволяй ломать себя. *** Тем временем мудрый Один восседал на своем златокованом троне, сжимая в усталых руках бокал с терпким вином, которое более не будоражило его как раньше. Мысли его были тяжелы, а царящая вокруг атмосфера праздника лишь усугубляла положение. Он, старясь сбросить груз собственных дум, принялся искать в пестрой толпе ту единственную, которая сегодня разделяла его потерю. Раздираемый противоречиями, он едва ли не физически переживал боль от утраты сына, и решился предпринять попытку примириться с его женой, которая, как ему казалось, возненавидела родича ту самую минуту, когда с его губ слетело решение участи Локи. Однако вместо высокой и темноволосой девушки он заметил лишь старуху, что постоянно вилась около молодой богини. Ощутив на себе взгляд Всеотца, та лишь отрицательно покачала головой и спешно скрылась из виду. Чувство, мрачнее всех одолевавших его до этого, взяло верх и стало причиной, по которой он лично решил подняться в покои невестки, но ни на стук, ни на крики никто не отзывался. Лишь после того, как выломали дверь, на кровати девушки обнаружили великолепное, словно невесомое платье и записку, написанную тонким почерком на клочке старой бумаги: «Я не остановлюсь..»