Временная петля Шантель Дюбуа

Известный факт, что ненависть к настоящим львам может возникнуть несколькими способами. Лев может напугать вас в зоопарке, невовремя раскрыв свою пасть за вашей спиной. Лев может яростно отбиваться от вас на охоте в сафари и отбросить ваше ружье куда подальше своей огромной лапой. На взгляд пожилой Наны, лев может пробраться к вам ночью в дом и перепутать месячные счета. Она презирает львов, даже маленьких домашних котят и то называет вредителями, настолько крепка ее ненависть. Все воспоминания Наны делятся на до и после. Первую половину жизни она помнит как перспективного молодого борца с болеющими бешенством одичавшими животными, вторая сразу переходит к таблеткам, ссорам с грубой молодежью и бесконечным стоянием в очередях в поликлинику. В этом-то и загвоздка. Даже если Нана расскажет правду, никто все равно ей не поверит. Иногда она грустит от того, что у нее не осталось никаких упоминаний о ее молодости. Ни одной фотографии или вещи, все они находятся у нее же самой, только более молодой версии прямо сейчас. Но хоть как-то предостеречь саму себя от опасности она боится, ведь слышала где-то в научно-фантастических фильмах, что вмешательство в свою временную линию может полностью уничтожить жизнь. Да, на пенсии можно смотреть и такую чушь, ведь, спрашивается, зачем она вообще тогда платит за кабельное? Нана ни за что бы не поверила, не окажись она в центре фантастической истории, в те события, что с ней произошли. Она и сейчас верит с трудом, но ничего больше не остается, кроме как просто верить и не огорождать себя от глупых ошибок, ведь одна единственная ошибка молодости и привела ее в то самое положение, в котором она сейчас. Правда, она не одинока в этом, спасибо хоть за это. Когда-то… Точнее почему когда-то? Прямо сейчас ее настоящее имя Шантель Дюбуа, и она с неумолимой страстью ведет погоню за одним львом, что перешел ей дорогу. Нана лишь хмыкает, вспоминая все это, напоминая себе, что в это же время просто будет наслаждаться теплым летним деньком, не предпринимая никаких попыток себя остановить. Правда, память ее все равно относит далеко-далеко, на три дня вперед, которые были для нее тридцать лет назад. Она, уверенная в себе Шантель, офицеры Скип, Стивен, Ксавье и Пэйн попадают на остров, абсолютно оторванные от цивилизации. Все они неизвестно как оказались в грузовых ящиках и очнулись еще на судне; пытаясь докричаться до команды, они случайно повалили все ящики за борт, поэтому это истинное чудо, что они не остались дрейфовать в океане. Первые секунды была уверенность, что где-то есть хотя бы деревенька, откуда можно было позвонить, чтобы вызвать спасателей, но, рыская по зарослям, они только натыкались на диких и свирепых животных, которые ни разу в своей жизни не видели человека. Если попадались хищники, то они не рисковали сражаться с ними, а просто старались как можно тише прокрасться мимо. Шантель страдала, так как у нее не было при себе никаких подручных средств, кроме палок и камней, чтобы проявить себя, а все остальные трусили. На то, чтобы понять, что на острове они совершенно одни, ушло три с половиной дня. На третий самый слабый, Скип, начал, как сумасшедший, бегать по береговой линии и размахивать руками, умоляя о помощи. Шантель тогда, как лидер группы, единственная схватила его за шкирку и пару раз ударила по щекам, приводя того в чувство. Остальные, уныло упавшие на песок, еле соображали, что происходит. Осмотрев каждого, Шантель приняла командный тон, понимая, что они здесь надолго… Это было странно. Выживать, бороться с лемурами за еду, строить палатки из листьев, организовывать дозор по ночам, разводить костры, но они справились. Отдыхали не часто, до последнего надеясь на чудо и пытаясь построить хоть что-нибудь, напоминающее плот. Быт следовал строгому распорядку, включающий подъем еще засветло, а отбой до наступления темноты. Дни Шантель считала четко, не сбиваясь. Они пробыли на острове ровно три месяца и двенадцать дней. Когда Ксавье замечает с берега нечто, напоминающее корабль, то кричит так громко, что оглушает всех. Шантель в эту же секунду дает команду разжечь огонь, чтобы горело как в адском пекле, лишь бы их заметили. И их замечают. На остров высаживаются англичане, они с интересом слушают рассказ Дюбуа, вызвавшейся говорить за всех, но некоторые события кажутся тем странными. На четкий отчет Шантель о том, что все события с ней и ее командой произошли в 2012 году, она получает снисходительную усмешку и ответ, что сейчас не так давно наступил 1982 год. Она поначалу думает, что ее разыгрывают и злится, но моряки снисходительно переглядываются, тихо переговариваясь о том, что у мадмуазель помутилось сознание из-за жары. Шантель не старается настаивать на своем, лишь злобно сверкая глазами, жестом заставляет молчать всех остальных, которым уже все равно на тонкости, лишь бы убраться отсюда. Как бы там ни было, всех принимают на борт. Ночью Шантель просчитывает свои возможности догнать этого отвратительного льва, подозревая, что именно он виновник всех ее бед. Однако даже радуется полученному опыту — теперь она умеет выживать даже в дикой природе. Однако при высадке на сушу сознание ее действительно помутняется, как и у остальных офицеров. Город предстает перед ними не таким, каким его помнили. В основном большие проблемы возникают с полицией, ведь получается так, что во вчерашних квартирах спасенных проживают другие люди. Их пробивают по базам, пытаясь выяснить, не скрывающиеся ли они преступники, заставляют пройти медицинское освидетельствование во вменяемости. Шантель быстро приняла сложившиеся обстоятельства. Но вся эта чепуха с распознанием истинных личностей спасенных волнует ее меньше всего. Как истинный зверолов, обожающий свою работу, она больше беспокоится за то, что тот самый лев еще даже не появился на этот свет. Шантель искренне жаль, что она не узнала его историю и даже не может предположить, где ожидать его. С сокрушенным вздохом признает, что это самая неудачная ее охота. Надо признать, командный дух она смогла поднять, поэтому Скип, Стивен, Ксавье и Пэйн во всем стараются держаться нее и не отчаиваться. Долгими ночами, когда она пыталась подавить в себе ярость на этого льва, она строит планы и дает себе обещание, что все равно дождется момента и сделает из его головы трофей. Лишь с годами, что она успокаивала себя местью, приходит понимание того, что тело становится слабее. Она никогда даже не пыталась строить теорий о том, почему ее отбросило от желаемой цели на тридцать лет назад. Она даже выбирает себе работу, не связанную с животными, сокрушаясь по своему провалу, ведь является для себя самым жестким критиком. Дальнейшая ее жизнь течет без погонь и целей. Наной ее начинают называть ее соседи за скверный характер. Шантель, как ни странно, обрела некую житейскую мудрость. Она с удивлением встречает этого льва спустя много лет, понимая, что для него это их первая встреча, и награждает его хорошим пинком под зад. Удивлению ее не было предела, и в этот момент как будто вернулась та самая Шантель, гроза всех диких животных. Она действует уже не как профессионал, а как обычный рассерженный гражданин. Лишь на миг возвращаются мечты молодости, но понимая, что в одиночку льва она поймать не сможет, она решает поступить иначе: скапливает после этого случая денег на поездку в Африку, чтобы освежить впечатления молодости в качестве туриста, а не охотника. Боевой дух возвращается, когда она вновь натыкается на этого же льва. Шантель никогда не была суеверной, Нана, ее взрослая ипостась, тем более, поэтому она просто награждает того еще одним смачным пинком. В кругу своих приятелей, с которыми все же поддерживала связь, она не делится впечатлениями. Все они старики, которые никак не могут воздействовать на природу времени. Сегодня о том льве она вспоминает даже с усмешкой и думает: «Ладно, паршивец. Ты выиграл свою жизнь», понимая, что для нее их вражда было очень и очень давно. Теперь же она милый божий одуванчик. Бабушка, которая с трудом передвигается по улице. Но бабушка, которая искренне ненавидит всех кошачьих, какие существуют в этом мире.