В огонь и в воду

«— Ты ехал искать боксит, а нашел медь. Я ехал искать золото и нашел друга! — Это самая идиотская вещь, что я слышал в своей жизни» «Золото», 2016

— Господи… Напрягая все силы, Майкл рывком подтянул Кенни к двери и попробовал нашарить ключи в кармане. Он старался не вдыхать лишний раз, хотя помогало слабо. Даже пьяный в хлам, Кенни сопротивлялся, что-то мычал и норовил завалиться набок; по пути в отель он едва не грохнулся, но его перехватил водитель, который и привез их сюда. Открыв дверь, Майкл засунул ключ обратно в карман и расплатился. — Спасибо. Вьетнамец быстро поблагодарил его в ответ. Он исчез в сумраке едва освещенного коридора, а Майкл подхватил поползшего по стене Кенни и, стиснув зубы, потащил его к ванной. Он включил свет — пушистый мотылек, размером с ладонь, взлетел и забился около лампы. Пока Кенни обнимался с туалетом — просто обнимался, прижимаясь к холодному кафелю головой —Майкл вышел в комнату, взял со стола почти полный кувшин отфильтрованной воды и вернулся. — Пей. Кенни было отмахнулся, но волшебное слово вернуло его к жизни. Почти не раскрывая глаза, он схватил протянутый стакан и, залпом высушив его, скривился, как от отравы. — Что за черт? — пробормотал он. — Какого?.. Майкл быстро налил второй стакан. — Пей. На чистом автопилоте Кенни выпил и это. — Фу, блин… Майкл перехватил его руку, готовую швырнуть стакан в сторону, и снова налил. Кенни понемногу приходил в себя. Он разлепил мутные от алкоголя глаза и рассредоточено уставился на Майкла. — Майки?.. — жалобно протянул он. — Пей. — Акоста протянул стакан, и Кенни дрожащей рукой взял его. — Майки, че за хрень?.. — Пей, — бескомпромиссно повторил Майкл, и Кенни выпил. — Боже, — просипел он, содрогаясь, и отвернулся. — Я сейчас… Оставив его, Акоста вышел в комнату и, растирая глаза, сел на кровать. Он посмотрел на часы — половина первого ночи. Он уже спал, когда два часа назад его выдернул телефонный звонок, и местный полицейский старался объяснил ему, в чем дело. Он говорил на ломаном, очень плохом английском, но Майкл не стал переспрашивать. Причина подобных звонков всегда была только одна: Кенни. Стараясь не прислушиваться к звукам из ванной, Майкл позвонил вниз и попросил принести дополнительную кровать. О том, чтобы отправить Кенни домой, не было и речи. — Конечно, — с сильнейшим акцентом заверил его дежурный, поминутно отвлекаясь и разговаривая еще с кем-то. — Конечно, сэр. Положив трубку, Майкл повел плечами, отлепляя рубашку от спины, и посмотрел вверх. Слабая струя холодного ветра тщетно била из-под потолка. Во влажном и пряном воздухе, с которым кондиционеры еле справлялись, одежда почти не высыхала, но Майкл привык. Для того, кто годами мог сидеть в джунглях по колено в грязи и москитах, подобные мелочи как-то переставали иметь значение. Растерев коротко подстриженную бороду, Майкл оглянулся. Он насторожился, удивленный внезапной тишиной, и направился в ванну. — Ох-х… Кенни сидел на полу и страдал. Он едва посмотрел в сторону открывшейся двери. Судя по его виду, лучше ему не стало, но хотя бы глаза приобрели осмысленный вид. Бегло оценив его состояние, Акоста открыл шкафчик за зеркалом и вытряхнул несколько таблеток в стакан. — Что, опять? — застонал Кенни. — Это сорбент, — пояснил Майкл. — Пей. — Где тебя только этим пыткам учили… Не собираясь вдаваться в детали, Майкл тряхнул стаканом перед его лицом, и Кенни, скривившись, медленно выпил. Майкл забрал стакан. Поставил его на место. Открыл шкаф. Пока Кенни пытался подняться на ноги, он собрал все необходимое и всучил это в руки пошатывающемуся другу. — Зачем это? — поинтересовался Кенни, разглядывая полотенца. Он тут же уронил половину вещей на пол, но Майкл поднял их. — Без этого ты в комнату не войдешь, — категорично заявил он, вкладывая зубную щетку и шампунь. — От тебя разит, как от целой помойки. — Вредитель, — одновременно обиженно и насмешливо отозвался Кенни, и Майкл улыбнулся в ответ. — Переживешь. В номер постучали. Прикрыв за собой дверь, Майкл впустил дежурного и показал место, куда ставить вещи. Вместо кровати нашлась только раскладушка; отмахнувшись от извинений, Майкл подождал, пока ее поставят и уложат белье, и выпроводил служащих, дополнительно дав на чай. Ему стоило завести для этого отдельный счет — и назвать его именем Кенни. Больше ни для чего эти деньги все равно не пригодились бы. Закатав рукава рубашки, Майкл переложил часть вещей к себе на кровать и принялся расстилать белье, чтобы приготовить Кенни место ко сну. Он справлялся с работой легко и споро, пока Кенни фыркал в душе, напевал и смывал с себя все, в чем успел вываляться. Прошло чуть больше пяти лет с тех пор, как они провернули ту грандиозную золотую аферу, и три года — как Кенни покинул США. И присоединился к Акосте. В жизни Кейт ему не было место, а в штатах многие смотрели на него недобро после падения акций. Пару дней поотбивав пороги, Кенни собрал свои вещи — пачку сигарет, солнцезащитные очки и бутылку виски — и махнул в тропики, где Майкл под фальшивыми документами жил уже какое-то время. На восемьдесят два миллиона долларов — на двоих сто шестьдесят четыре — можно было много себе позволить, и Кенни позволял. Он сорил деньгами налево и направо, переваливаясь из одного бара в другой, развлекался напропалую и то бухал, то отсыпался после продолжительной вечеринки. Майкл не собирался ему мешать. Он занимался тем, что умел: учил языки, читал, переводил для себя все доступные книги и карты, связанные с геологией и искал новое дело. Он хотел вернуться к раскопкам — пусть пока и не знал, как. Поэтому Майкл оставался на месте и терпеливо ждал. Иногда он ловил себя на мысли о том, что без Кенни это было бы гораздо труднее. А Кенни, в редкие минуты, когда умудрялся думать — о том, что ему чертовски повезло с Акостой. Это было трудно объяснить. Майкл всегда был тем, у кого есть план. Он отвечал за все — почти все. Он добывал вещи и собирал людей, пока Кенни носился везде, как угорелый, но это было, как если бы Майкл строил лагерь и приносил дрова — а Кенни, он зажигал огонь. Только и всего, но без этого прочее теряло смысл. И наоборот. Но иногда им обоим было непросто и, предугадывая моменты застоя, Кенни ввязывался в какую-нибудь драку, огребал от проблем с полицией, пропадал куда-то на несколько дней — и тогда Майкл, откладывая в сторону бумаги, накидывал на себя пиджак, снимал наличные в ближайшем банкомате и отправлялся на поиски. Общество Кенни не надоедало ему. Еще давно, во время раскопок в Индонезии, Майкл осознал свою привязанность к Кенни. Сперва это было сложно — когда ты долго сам по себе, привыкаешь жить в одиночестве, нести ответственность только за себя. К тому же, опрятный и дисциплинированный Майкл словно противостоял всему хаосу, что нес с собой Кенни. Но время шло, и они оба привыкли. Кенни вывалился из ванной — в одном полотенце и со сваленной одеждой в руках, отдуваясь и икая. Майкл обернулся. Странным делом тропики пошли Кенни на пользу; бухал он ничуть не меньше, а то и больше, чем раньше, но то ли благодаря тропическому климату, то ли морю, которое Кенни обожал, но живот Кенни не вырос вдвое, а обветренная и загорелая кожа закалилась. Сам же Акоста никогда не терял формы, чем вызывал тонну шуток со стороны Кенни. — Майки, — Кенни выдал одну из своих невообразимых улыбок и, кинув безобразный комок на постель, прошлепал навстречу. — Что бы я без тебя делал? — Все то же, что и сейчас, — спокойно ответил Майкл. — Не скажи, — ухмыльнулся Кенни. Покопавшись в одежде, он вытянул сигареты и закурил. — Это здесь лежать не будет, — заявил Акоста и сгреб одежду, чтобы выкинуть ее в корзину. Его взгляд упал на руки Кенни, и Майкл нахмурился. — Это что? Ссадины были совсем свежие и даже в крови. Кенни дернул плечом, типа, плевать, но Акосту это не устроило. — Идем. Надо обработать. Подняв в защитном жесте руки, Кенни, кривляясь, последовал за ним следом. Он покорно позволил обработать антисептиком раны, свободной рукой придерживая сигарету, и лукаво щурясь, наблюдал за Майклом. — Держи. — Майкл оставил его самостоятельно высушивать руки и снова залез в аптечку. — Сейчас перебинтую. — Спасибо, — хмыкнул Кенни. — Себя благодари, — хмуро сказал Акоста. — Майки, — заговорщицким голосом протянул Уэллс и повторил. — Ты бы видел ее, Майки! Блин, как они это делают, эти азиатки? Это нечто потрясающее. Оно стоило того. Оно стоило того тысячу раз. Черт возьми, ради таких красоток можно Землю сдвинуть! — Ты придурок, — ответил Майкл, перебинтовывая ему руку. — Ну и пусть. — Кенни пожал плечами, зажав в зубах сигарету, и ткнул в Майкла пальцем. — Зато тебе не хватает жизни. Майкл ничего не ответил, но Кенни уже нашел себе тему. — Жизни, Майки, — повторил он. — Жизни. Вот, давай, скажи мне! Когда ты в последний раз развлекался? — Каждый день праздник, — сказал Майкл и, свернув остатки бинтов, вернул их в аптечку. — Э-э-э, нет, это не то, Майки. — Кенни потряс пальцем и последовал за ним, выходя из ванной. — Вот когда ты последний раз выбирался отсюда, просто чтобы как следует б-бухнуть и повеселиться? М-м? Когда у тебя в последний раз было? Когда здесь хоть кто-нибудь был? — Давай спать, Уэллс, — поморщился Майкл. Меньше всего ему сейчас хотелось слушать россказни Кенни. Он выключил свет и направился к кровати; света, пробивающегося сквозь жалюзи на окнах, было достаточно, и он не опасался, что Кенни навернется. А навернется — не велика беда. — Вот об этом я и говорю. Кенни на минуту заткнулся, пока гасил сигарету и усаживался на кровать. В следующий момент комнату озарил неяркий свет. Майкл, расстегивающий часы, оглянулся: Кенни открыл минибар, чтобы найти в нем что-нибудь подходящее, и был полностью разочарован. — Какого хрена? — возмутился он. — Какого хрена ты делаешь? — резонно спросил Акоста. — Какого хрена у тебя в холодильнике одна хрень? — Кенни вытянул банку безалкогольного пива и продемонстрировал ее Майклу. — Что это? У тебя что, вообще нет нормальной выпивки? — Только не говори, что собираешься… — начал Акоста, но Кенни уже щелкнул крышкой. — Ладно. — Твое здоровье, Майки. — Кенни отсалютовал ему, делая глоток. — Тьфу, блин. Майкл усмехнулся и, пригладив волосы, скрестил руки на груди. — Вот об этом я и говорю, Майки, — хрипло сказал Кенни и фыркнул. — Даже в твоем сраном минибаре нет никакой жизни. Вот что это, жизнь? Что это за жизнь? — Нормальная, — сказал Майкл и скинул обувь. Кенни наблюдал за ним. — Блин, а что, а чего ты… — Он икнул, собираясь с мыслями, и выпалил: — А ты не это… не евнух, часом? Майкл вскинул брови. — Ты вообще знаешь, что это слово значит? — Я не в том плане, что, ну, совсем, а просто… Ну или какого черта? — Ты правда хочешь поговорить об этом? — спросил Майкл, расстегивая брюки. — Да не, ты не отмазывайся, давай. — Кенни помахал в его сторону рукой. — Колись, почему у тебя нет цыпочки. Или ты из этих? — Вали спать, Кенни, — от души посоветовал Майкл и потянул рубашку вверх. Кенни присвистнул и кинул в него пустой банкой, но Майкл увернулся. — Вот об этом я и говорю, — в который раз повторил Кенни и поднялся с кровати. — Ты говоришь чушь. — Нет, я серьезно. Давай посмотрим. Ты сидишь целыми днями в своем номере, на цыпочек не смотришь, выбираешься только если я тебя куда-нибудь дерну и возишься со мной, как с младенцем. Выводы, Майки, выводы… — Это самая странная благодарность, которую я когда-либо слышал, — произнес Майкл, но Кенни отмахнулся. Он снова оседлал свою любимую тему и не собирался так просто ее отпускать. — Не передергивай, Майки, — сказал он и сделал знакомый жест, допытываясь до правды. — Давай, просто признай это. Здесь больше никого. Ты все время со мной. Ты на меня запал. — Как мы опять пришли к этому? — спросил в воздух Майкл. — Не отвлекайся. Давай. Ты, типа, ты что, ты хочешь со мной встречаться? Ты этого хочешь? — Ты пьян, — просто ответил Майкл и отвернулся, но Кенни это только развеселило. — Черт возьми, ты и правда этого хочешь! Майкл не ответил; оттолкнув Кенни, он направился вглубь комнаты, чтобы выпить воды, но Кенни не унимался. — Ой, да ладно тебе! Из двух зол — остаться или уйти — Майкл сейчас выбрал меньшее. Не обращая больше внимания на Кенни, он натянул обратно рубашку и, наспех разглядев какие-то сандалии, обулся. Кенни с непониманием на него посмотрел. — Ты куда? — Пойду пройдусь. — Сейчас? — Да. — Ты что, сбегаешь? — Думай как хочешь. Забыв, что в темноте переставил вещи, Майкл споткнулся и с чертыханиями попытался удержать равновесие. Кенни шлепнулся на кровать. — Ну и вали, — заявил он. — Давай, проваливай, весь из себя такой красивый и уверенный, как всегда. Золотой, блин, мальчик. Но стоило Майклу потянуть за ручку двери, он тут же вскочил на ноги и перехватил дверь. — Майк, — Кенни подтянул полотенце и подошел почти вплотную. — Прости, Майки. Я ведь не скотина. Я лишь пытаюсь понять. — Он посмотрел Майклу в лицо, и теперь в первые за долгое время выглядел почти трезвым. — Я ведь тоже хочу, чтобы у тебя все было классно. Понимаешь? Майкл попытался ответить, но и горло, и губы, и язык — все пересохло. Он не знал, что сказать. Кенни затянулся — он все также стоял рядом и держал дверь. Прошедший мимо турист, заваливаясь на каждом шагу, затормозил в коридоре и оглянулся на них. — На что вылупился? — крикнул Кенни. Турист невнятно икнул, и Майкл сам захлопнул дверь. Он еще несколько секунд смотрел на Кенни, но, качнув головой, сбросил сандалии и вернулся в комнату. — Майк, — позвал Кенни. — Давай спать, Уэллс, — без особой надежды сказал Майкл. — Майки, ну, я ж не со зла. — Уэллс пошел было за ним, но зашипел, когда пепел от сигареты попал ему на руку, и принялся яростно вминать бычок в пепельницу. — Да блин. Хочешь, давай поговорим? Майки! — Я не хочу говорить. Майкл обогнул его по дуге, чтобы направиться к своей кровати, но Кенни хватил его за локоть и дернул, заставляя смотреть на себя. Его блекло-голубые глаза смотрели в упор. — Майкл, я ведь по правде. Посмотри на меня. Я вру? Мм? Майкл выдернул руку. — Найди себе другое развлечение, Кенни. Майкл уселся на кровати и лег поверх покрывала. На то, чтобы хотя бы раздеться, он забил. — Ладно! — Не получив ответа, Кенни поднял руки, сдаваясь, и уселся на свою раскладушку. — Ладно. Ну, давай, скажи это. Скажи, что я чокнутый. Майкл с иронией посмотрел на него. Он уже почти улыбался. Они оба знали, что Кенни уже выиграл. — Чокнутый, — сказал он и потерся затылком о подушку. Кенни усмехнулся. Все так же не торопясь, он достал еще одну банку из минибара и, вскрыв ее, принялся неторопливо пить, пока Майкл понемногу успокаивался. Когда Кенни допил, он с удовлетворенным вздохом поставил пустую жестянку на столик, похлопал себя по груди и потянулся за сигаретами на кровати Акосты. Вытряхнув одну из пачки, он поджег сигарету и закурил, время от времени поглядывая на Майкла. Майкл никак реагировал. Он понемногу уже засыпал и очнулся от сна, только когда Кенни навис над ним, упираясь рукой в подушку. Он молчал, и Майкл молчал, сквозь дымку непрошедшего сна разглядывая его в ответ. Кенни шмыгнул носом и наклонился еще ближе. — Будешь ржать — получишь в зубы, — предупредил он. Майкл кивнул. Наклонившись, Майкл обхватил его рукой за шею и прижался к губам Кенни своими. От него уже не разило перегаром, только газировкой и сигаретами, а теплая кожа покрылась испариной от жары. Когда он выпрямился, Кенни поднял глаза и, глуповато улыбаясь, спросил. — Ну? — Ужасно, — прямо сказал Акоста. — Да, такое себе, — со вздохом подтвердил Кенни. Он почесал щеку. — Совсем никак, да? — Нет. Ты идиот. — Знаю, — запросто сказал Кенни и закурил. Уже в открытую усмехнувшись, Майкл все же поднялся и принялся стягивать одежду. Как ни странно, теперь он чувствовал себя намного спокойнее. И все же, он очень устал. Спать захотелось зверски. Он завалился на спину и, еле вытянув из-под себя одеяло, закрыл глаза. Было жарко. Он слышал, как Кенни курит, иногда ерзая на постели, и как гудит, убаюкивая, кондиционер. — Хей, Майки, — позвал Кенни через какое-то время. — М-м-м? — отозвался Акоста. — Мне бы чего-нибудь, переодеться. — В шкафу возьми. Кенни закряхтел, поднимаясь, и направился к шкафу. Пока он возился, Майкл взбил под собой подушку и закинул руки за голову. Откопав что-то по своему вкусу, Кенни вернулся, уже одетый, и кинул полотенце в сторону ванной. «Как енот», — подумал Майкл сквозь дрему. — Эй, — снова позвал Кенни. — Что? — Пора нам двигать из этой страны. Это было что-то новенькое. Майкл повернул голову. — Нам? — переспросил он. Кенни усмехнулся. — Да брось. Я же тут кони двину. — Двинешь, — Майкл поелозил в кровати. — Ну так, что скажешь? — Скажу, что завязывай курить и бухать, как не в себя, вот что скажу. — Да-да. — Кенни хрустнул суставами пальцев и посмотрел на тату на руке. — Но надо валить. — Согласен, — помолчав, ответил Акоста. — У тебя есть план? Майкл открыл глаза. Теперь Кенни смотрел на него — смотрел, как когда-то давно, еще в джунглях, и десятки идей снова заработали в голове, цепляясь, как шестеренки. Майкл сел на кровати. — А у тебя? — спросил он.