Shades of Cool.

Горячий пар расстилается сплошным одеялом над беспокойной поверхностью воды, и остаётся практически неподвижен. Брайан чувствует себя так, словно весь мир сейчас, как этот пар, замер, как в своеобразном вакууме, изолирующем их троих от продолжающего жить мира. Время встало намертво. Он даже представить боялся, что однажды окажется в подобной ситуации. Нет, все происходящее ему очень даже нравилось, но, так как Фредди часто поднимал на безобидный смех наивность его фантазий, он и не смел предлагать такого; не признавался, что это вообще может ему понравиться. Над беспокойной гладью воды джакузи, в тумане горячего воздуха, он наблюдал, пожалуй, одно из самых завораживающих зрелищ в своей жизни. Смуглые, аккуратные пальцы рисуют узоры на молочно-белой спине, сейчас так ярко контрастирующей с ним. Черные, как смоль, длинные волосы закрывают часть лица, но Брайан замечает, что его припухловатые губы растянуты в улыбке, как у довольного, чеширского кота. Ещё бы не быть довольным, что твои руки касаются тела одного из самых невинных и неприступных человеческих созданий на земле. Мэй тяжело сглатывает, услышав первый, трепетный вздох. На бледной спине проглядываются четкие контуры лопаток и позвоночника, обладатель нежного голоса снова выгибается и льнет навстречу парсу, который только рад продолжить мучительно-нежные прелюдии. Когда, спустя пару минут картинных обжиманий и поглаживаний, Фредди уверенно сжимает между губ набухший розовый сосок, сакральную тишину разрывает первый стон; он звенит, отражается от высоких потолков помещения. Брайан, как и два парня неподалеку, находятся примерно по пояс в теплой воде, и он уверен, что Фредди возбужден ровно так же, как и он сам. Правда, Мэй ещё ни к кому не прикоснулся, а просто выступал в качестве недобровольного зрителя. Меркьюри опускает руки в горячую воду, подхватывая Джона за бедра и сам немного опускается ниже, уже полулежит в воде, устраивая их двоих поудобней. Дикон преданно следует за ним, ложится сверху, утыкается носом в шею и тяжело дышит, по-ангельски сведя брови у переносицы. Хотя, какой из него ангел, они же, наверное, не такие извращенцы. Он не может отвести взгляда от происходящего; Дикки медленно трётся об Фредди, заставляя воду вокруг расходиться редкими, большими кругами. Вокалист усиливает эти осторожные движения, крепко схватив за мягкие ягодицы и приглашая стать ещё ближе. Горячие волны омывают два тела, покрытые испариной, превращая все происходящее в одну большую, живописную картину, какую Брайан себе и представить не мог. Над поверхностью воды то и дело всплывают две светлые половинки, накрытые изящными темными ладонями; в какой-то момент пальцы очерчивают промежность между ними и пара больших пальцев бесцеремонно толкается глубже. Джон охает, чуть не обрушившись в воду, болезненные стоны тонут в удушающем поцелуе. Брайан уже не выдерживает, настолько незаметно, насколько возможно, опускает руку между ног, с трепетом обнаруживает себя ужасно возбуждённым. Проводит несколько раз по всей длине, сжимая и массируя у основания. Горячо настолько, что он иногда забывает дышать. Веки сами тяжелеют, в глазах скапливается влага, но он все продолжает наблюдать, как в горячем пару извивается Джон, а под ним светится улыбкой Фред. Сознание начало нехило туманить ещё когда они только пришли сюда. Конечно, предложил все Фредди, и, скорее всего, он же и был в ответе за благовония и ароматические масла, помутившие здравый смысл. Фредди продолжал растягивать податливого Джона, так преданно смотрящего в бездонные, темные глаза напротив. На и без того бледных руках проступали синеватые венки, когда Джон впивался ногтями в загорелое плечо, вызывая удовлетворённое шипение. Брайан уже потерялся в своих ощущениях и симфонии всплесков воды и тонких стонов, как вдруг все прекратилось. Гитарист вспыхивает, осознавая, что на него смотрят. Подняв глаза, он видит, как Фредди что-то очень доверительно шепчет Джону, не забыв после этого нежно поцеловать краснеющее ухо. Жалобно проскулив, Дикон вновь бросается в объятия парса, от разрывающего изнутри желания чуть ли не кусая смуглую шею. Сердце Брайана пропустило несколько ударов, когда он понял, что два тела отлипли друг от друга, и, пока Фредди раскинул руки в стороны и продолжал полулежать в воде, к Мэю приближался Дикки. Он согнул колени и устроился ровно между его ног; Брайан наконец-то смог докоснуться до его аккуратных, розоватых плеч, почувствовать под пальцами шелковистую кожу. Он чувствовал, что Джона слегка потряхивает, то ли от волнения, то ли от возбуждения. ...Схваченный в плен мягкими губами, Джон и не думал останавливаться. В свете тускнеющих от количества горячего пара в воздухе софитов, он выглядит, как мифическое божество - идеал красоты и воплощение всех эротических фантазий Брайана. Он ещё долго не мог оторваться от нежного лица и шеи, мечтая облюбовать каждый сантиметр горячей кожи, но пальцы, скользнувшие по внутренней стороне бедра, заставили его разорвать поцелуй и глухо простонать. Мэй с трудом подавляет трепет, захватывающий каждую клеточку его тела, отнимающий последнее самообладание. С помощью одних только пальцев Дикон довел его до того состояния, когда голова кружится, как при морской болезни от неземного наслаждения. Мэй опускает руки ниже и лихорадочно притягивает Джона к себе за бедра, вынуждая сесть так, как он недавно сидел на Фредди. Басист только рад приблизиться и снова целует, мокрыми руками проводя по пышным кудряшкам. Кажется, что вместо воздуха в этой просторной комнате остались только эти благовония - смесь чего-то, напоминающего лаванду и можжевельник с мятой. Меркьюри явно очень внимательно отнёсся к выбору запаха и эффекта, который он производит; Брайан чувствует себя, как во сне. Джон, плавясь от обжигающих его тело губ, устраивался поудобней, направляя пульсирующую под водой головку в свой растянутый для этого проход. Обжигающее удовольствие вспыхивает пожаром в теле Мэя, и он рычит, заставляя Джона сесть на его член до основания. Громкий всплеск воды и надрывный стон Дикки сливаются в одну мелодию. В джакузи будто началось маленькое, локальное цунами; вода выплёскивается за бортик и на пол. Уже совсем не стесняясь, Брайан насаживал податливое тело богемной красоты, с каждым разом стараясь войти как можно резче и грубее. Это выходило само собой, пока голова находилась под дурманом жара, страсти и ароматических веществ. Джон неотрывно смотрит на него, постоянно с приоткрытым ртом, ловит им непригодный для вдыхания воздух и громко стонет. Он становится невероятно отзывчив к любым прикосновениям и гнется до хруста в собственной спине, откидывая голову назад и жалобно похныкивая. Из полупрозрачной белой дымки, витающей в воздухе, появился Фредди, с тем же дьявольским огнем в глазах. Он очень отличался от Джона, но его пальцы, с покрытыми черным лаком ногтями, на теле Дикона смотрелись так, будто всегда должны были там быть. Гипнотизируя пристальным взглядом он подползает к Брайану и вовлекает в уверенный, сладострастный поцелуй, видимо, собираясь добиться его отключки. Для гитариста это действительно оказывается слишком; ещё несколько невероятных минут сплошного удовольствия, сотканного из горячего Джона и не менее горячих губ и укусов Фредди на шее, и он кончил с тихим возгласом одного всем известного некультурного слова. Мэй отпускает молочные бедра, уже представляя, что на них наверняка останутся отметины от ногтей. Джон расслабленно выдыхает, чувствуя, как его наполняет чужое тепло изнутри, и слезает с опадающего члена, тут же сталкиваясь с пожирающим его взглядом. Брайан окончательно растворяется в умиротворяющей расслабленной атмосфере, удовлетворённый и уставший; слышит, как совсем рядом снова плещется вода, а когда приподнимает слипающиеся веки, то видит рядом смуглые бедра парса, покрытые маленькими блестящими капельками, между которых недвусмысленно вытягивается возбуждённый член. Щеки Мэя тут же алеют, но он и не думает отвернуться - продолжает наблюдать, как самая головка подрагивает и с уст Меркьюри срывается тихий стон, когда на ней оказывается язык Джона. Совсем скоро тонкие, длинные пальцы закроются в копну невероятно мягких, каштановых с рыжинкой волос, вынуждая взять половой орган глубже, а затем пропустить до горла. Мэй, наблюдая за всем этим, протянул руки к подтянутому телу, нащупывая наугад чувствительные места, помогая тем самым Меркьюри добраться до кульминации своего оргазма и взять красивую, высокую ноту, как довершение всего процесса. Дикон дергается в спазме, почувствовав, как по стенкам горла стекают вязкие капли со специфического вкусом, кашляет, но не отстраняется, и, смаргивая слезы, проглатывает все до последней капли. Отстраняется, откидывая голову, и, поскуливая в такт движениям своей руки, изливается себе в кулак. ...Водная гладь медленно успокаивается, приходя в то же состояние, что и пар над ней. В тишине эхом раздается только их тяжёлое дыхание.