Победители и побеждённые

      Мурцатто стояла неподалёку от расположения артиллерийских батарей и наблюдала за ходом боя, если можно так описать попытку разглядеть с помощью бинокля хоть что-нибудь в грязно-белом мареве. Из тумана поднимались столбы дыма, и только они служили каким-никаким, но ориентиром, а также свидетельством того, что там горит бронетехника Унии или Лиги.       Мурцатто видела, как в лагерь привезли перекинутого через седло полковника Веймариза, а вот о Густаво никаких вестей не было, хотя Тристан сообщил о ранении генерала.       Конечно, заблудиться в такой дымке проще простого, но девушка чувствовала тяжесть на сердце, а в голове крутилась предательская мысль о том, что будет с Унией после смерти генерала, после гибели не просто военачальника, а связующего звена, лидера, который устраивал всех членов союза.       – Успокойтесь, генерал-квартирмейстер! – крикнул майор Лаурсен, командир артиллерийской батареей. – Генерал – глыба! Он не раз выходил сухим из воды!       Мурцатто хотела поделиться с собеседником предчувствием, когда майор отвлёкся на вокс-сообщение об очередной просьбе о помощи. Лаурсен отдал несколько приказов, и из жерла пушек снова вырвалось пламя.       Мурцатто открыла рот, чтобы не оглохнуть. Находиться здесь дольше нет смысла. Она запрыгнула в седло и поскакала в сторону полкового госпиталя.       На подъезде Мурцатто поняла, что будет лишней в этом месте. И даже больше: она поняла, что недостаточно хорошо выполнила свои обязанности, потому что раненых укладывали на землю рядом с палатками. Конечно, Мурцатто прослужила всего ничего по сравнению с ветеранами, но она и вспомнить не могла, когда раненых было так много. Мурцатто решила, что полковник Веймариз подождёт. Она развернулась и направилась в штаб.       – Перешли сообщение в лагерь под Нюренбергом, – приказала она связисту. – Пусть присылают всех свободных лошадей и повозки. Здесь останутся только те раненые, кого нельзя транспортировать.       – Есть, госпожа генерал-квартирмейстер!       Мурцатто оглядела адъютантов – те нависли над картами, время от времени отдавали приказы и ставили новые метки. Она хотела было выйти, но потом всё-таки спросила:       – Есть какие-нибудь новости... о генерале?       – Никак нет, госпожа, – отозвался связист.       Мурцатто прикусила губу. Она вздохнула и всё-таки решилась на величайшую глупость в своей жизни.       Мурцатто съездила к временному складу, надела бронежилет, вооружилась охотничьим копьём со взрывным наконечником. За этим занятием её и обнаружили кавалеристы 1-го батальона, которые перегруппировались и готовились по сигналу вновь вступить в бой.       – Генерал-квартирмейстер? Что происходит? – спросил майор Кальб, который взял на себя руководство, пока Веймариза оперировали.       – Нужно найти генерала. До поля боя рукой подать, а его уже час как нет!       Капитан ухмыльнулся и произнёс:       – При всём уважении… не сходите с ума! Старик наверняка оправился и уже глубоко в тылу шестерёнок, а, может, даже зарубил фон Валлена.       Мурцатто не ответила, а перевела взгляд на помятых кавалеристов.       – Я понимаю, что это прямое нарушение приказа и преступная вольность, но не откажусь от помощи, – окликнула она всадников. – Нужно прочесать поле в радиусе двух-трёх километров. Его ранили в самом начале. Он не мог далеко уйти!       Молчание, и только лица скривились в плохо скрываемых ухмылках. Впрочем, были и те, кто не разделял приподнятое настроение. Но эти угрюмые солдаты и офицеры оставались Смолланскими Страдиотами с нерушимой как адамантий дисциплиной. Никто и не двинулся.       Мурцатто стиснула зубы. Она нацепила противогаз, потом проделала тоже с Повесой и бросила коня в галоп. Мурцатто обогнула холмы, на которых находился временный лагерь Унии, а потом поскакала вниз по склону, в низину у Люцена, которую заволокло дымом пожарищ и густым туманом. Только там она успокоила Повесу, чтобы тот, не дай Бог-Император, не поскользнулся и не поломал ноги во время стремительного бега по грязи.       В густой пелене Мурцатто вообще перешла на шаг и не понимала, как у кого-то хватает смелости двигаться здесь быстрее. Она не могла разглядеть, что происходит дальше пяти-шести метров. Вдобавок ко всему, стёкла противогаза запотевали по краям.       Мурцатто проскрежетала зубами, представляя, как над ней посмеются в лагере, когда она вернётся ни с чем, как посмеётся сам Густаво, когда появится обагрённый вражеской кровью и увенчанный славой.       В расстроенных чувствах Мурцатто хотела уже повернуть Повесу, когда заметила мощный бледный конский круп с купированным хвостом. Она чуть подтолкнула шенкелем Повесу и проехала дальше. Мурцатто увидела убитого генномодифицированного скакуна. Тот умирал в агонии, а поэтому от острых копыт и когтей во влажной земле остались глубокие борозды. Ещё несколько шагов вперёд и…       Мурцатто соскочила с Повесы, потому что увидела человека, со спины похожего на Густаво. Тот лежал на груди, уткнувшись лицом в грязь. На шее Мурцатто разглядела колотые раны, руки были порваны в мясо после попадания крупнокалиберных пуль. Неподалеку она увидела ещё пару убитых гаккапелитов. Всех обобрали с особым цинизмом, разве что одежду не сняли.       Мурцатто до последнего надеялась на чудо. Она молила Бога-Императора, чтобы изорванное тело принадлежало какому-нибудь другому могучему мужчине, но потом перевернуло его и…       Тёмно-карие глаза, большой прямой нос, витые усы и острый клин бороды.       Густаво Ди Адольфо, генерал Астра Милитарум по прозвищу Вьюга, погиб в битве при Люцене.       Мурцатто упала на колени, сжала ладони в кулаки, хотела кричать, бранить весь белый свет и в особенности жестокого Бога, который допустил такое, но…       Генерал-квартирмейстер поднялась. Она попыталась оттащить покойного генерала и взвалить на коня, но не рассчитала сил. Густаво и при жизни казался ей громадой, а теперь и вовсе стал неподъёмным.       Генерал-квартирмейстер ещё раз бросила взгляд на Вьюгу, а потом прикрыла ему веки и отправилась обратно в лагерь, терпеть насмешки.       Будет лучше, если никто не узнает о судьбе лидера Унии до тех пор, пока не окончится битва.