Metal on Ice!!!

- Пап, мне обязательно собирать волосы? - Пап, почему мне нужно поменять футболку? - Твою мать, Юра, что мне делать с этой петлёй на шее? Повеситься? Глубоко вздохнув, Плисецкий отвлёкся от шнурования ботинок и окинул свою семью взглядом мученика. Сегодня супруги Никифоровы пригласили их на ужин. "Ничего особенного, просто обычная трапеза в кругу друзей", - пообещал Виктор, но Юра совсем не собирался позориться перед этим старым маразматиком и его свинкой, которые, в отличие от него самого, по прежнему принадлежали к верхушке, высшему обществу. Причины этому было две: во-первых, как бы Плисецкий не был лоялен в вопросе одежды и не любил свой прикид, ему совсем не хотелось выглядеть на фоне Никифорова бомжом (а в том, что этот пижон нацепит свой лучший супердорогущий костюм, Юрий ни на минуту не сомневался); во-вторых, хоть Виктор и был тем ещё петухом, он всегда поддерживал Юру, а когда юноша встретил Отабека всячески прикрывал их и помогал не только морально, но и материально. Заявись они к нему домой в порванных джинсах и растянутых толстовках с матерными надписями, обязательно бы пошли слухи, и репутация Никифоровых была бы безвозмездно испорчена. И хотя для Юры надеть пиджак и брюки не было чем-то сверхъестественным (отголоски прошлого по-прежнему давали о себе знать), то для его домочадцев это стало настоящим испытанием. Отабек, за всю жизнь надевавший смокинг лишь один раз - на их свадьбу, воспротивился подобному акту неволи, и сыновья его полностью поддержали. Дима вообще заявил, что в этот день собирается встретиться с друзьями, а у Макса "неожиданно" не нашлось не одной чистой рубашки, хотя накануне у них была большая стирка. По большому счёту, Юра прекрасно их понимал. Что Отабек, что их дети росли без стеснения с чувством полной свободы, которую сам Плисецкий ощутил только в восемнадцать лет. Конечно же, они не собирались изменять себе, чтобы произвести на кого-то впечатление, но Юра и Виктор уже договорились о встрече, а отступать, пусть даже для всеобщего комфорта, блондин не привык. И вот, уговорами и угрозами о пароле на вайфай и несоблюдении супружеского долга целый месяц, Плисецкий добился желаемого. Ну, почти. - Пап, скажи ещё раз, почему я должен снять свою майку? - Потому что, Макс, - устало выдохнул Юра, затягивая на Отабеке галстук. – Ты её носишь с пелёнок и не стирал, похоже, столько же. Кстати, почему ты не забросил её вчера в машинку? - Да ты что! – испугался Макс, загородив драгоценную вещь руками. – На ней же автограф Билли Гиббонса! Что если он сотрётся? - Не хотелось бы тебя огорчать, - вступил в разговор Дима, - но эта подпись не настоящая. На пару секунд воцарилась гробовая тишина. За это время Юрий успел стрельнуть недовольным взглядом в старшего сына и со всей силы затянуть ткань на шее мужа так, что Отабек серьёзно чуть не задохнулся. - Да ты гонишь! – недоверчиво прошептал Макс, хотя в его глазах проскользнуло сомнение. - Не гоню, - как ни в чём не бывало сказал Дима. – Эта майка досталась тебе от меня, верно? Ну так вот отец подарил мне её на семь лет. Я тогда был фанатом ZZ Top, и отец хотел меня порадовать. Потом я правда понял, что автограф был подделкой, но решил тебе не говорить – думал, что сам догадаешься. Взгляд Макса беспомощно заскользил от брата к майке и обратно. Мальчик резко повернулся к Отабеку: - Отец, скажи, что Дима врёт! - Отец, скажи, что я не вру. - Отабек, сохраняй нейтралитет! «Мне бы сейчас жизнь сохранить!» - подумал Алтын, тщетно пытаясь хотя бы немного ослабить узел. Юра хоть и был субтильного телосложения, а на вид так и вообще выглядел хрупкой феей, на самом деле был отнюдь не слаб, и при желании легко мог заехать ногой с разворота. Сейчас же, благодаря ему, галстук действительно напоминал петлю для повешения, и Отабеку было элементарно трудно дышать. К сожалению, на его жалкие потуги никто не обращал внимания, а если бы кто-то и обратил, то его непременно бы отвлёк звонок в дверь. Юра встрепенулся. - Чёрт, это за нами! – он снял с волос резинку и швырнул её в Диму. – Быстро собери свои патлы! И не ной тут, у меня волосы всё равно короче. Макс… А, хрен с тобой! Застегни пиджак, чтобы майку не было видно, авось прокатит. Отабек, хватит корчить рожи! И не прикасайся к галстуку! – Плисецкий шлёпнул мужа по пальцам и подскочил к двери. На пороге стоял невысокий мужчина лет пятидесяти в строгом чёрном костюме, фуражке и белых перчатках, благодаря которым Юра сразу признал в нём шофёра. Мужчина почтительно поклонился, и на несколько мгновений блондин перенёсся в далёкое прошлое, когда и у него был личный шофёр, воспринимающийся маленьким Юрой как сама собой разумеющаяся вещь. Он просто не мог представить, что в один прекрасный день ему самому придётся водить машину, а сейчас впервые видел трудягу подобного рода за почти что пятнадцать лет. Забавно, не так ли? - Здравствуйте! Меня зовут Луи, - представился шофёр с едва заметным акцентом. – Господин Никифоров сказал, что вы его особенные гости, и потому я должен относится к вам, как к королям. - Если мы короли, то сам Виктор считает себя императором не меньше! – фыркнул себе под нос Плисецкий, выталкивая семью из дома. - Охренеть, мы что, поедем на лимузине? – поразился Макс, уставившись на припаркованный автомобиль. Шофёр если и был удивлён столь грубым высказыванием, то не подал виду. - Именно так, - подтвердил Луи, открывая дверь перед гостями. – Прошу вас. Господин Никифоров уже наверняка заждался. Как только Юра с семьёй уселись в лимузин, тот рванул с места так, будто они уже опаздывали на ужин. Дима даже посмотрел время на электронных часах: ужин должен был состояться в 18:30, и у них в запасе было ещё целых полчаса. Подросток посмотрел на родителей. Плисецкий сидел, как ни в чём не бывало, и было похоже, что его совсем не волнует то, что они несутся чуть ли не со скоростью света. Он то и дело теребил пуговицы на пиджаке, приглаживал волосы и проверял, застёгнуты ли запонки на рукавах. Дима практически ничего не знал о прошлом папы, однако смотря, как достойно и невозмутимо тот держится, готов был поставить всё свои карманные деньги, что такие поездки были для него не впервой. А вот об Отабеке такого сказать было нельзя. Помимо того, что мужчина продолжал безрезультатно сражаться с галстуком, его к тому же затошнило, из-за чего посиневшее от нехватки кислорода лицо вдобавок приобретало зеленоватый оттенок. - Пап, по-моему, отцу нехорошо. - Это ерунда, Дима, - отмахнулся Юра. – Твой отец просто притворяется, чтобы не ехать. За несколько дней до приёма супруги немного повздорили. Отабек хоть и относился к Виктору вполне сносно, но не мог терпеть его снобизм и тошнотворную роскошь, которой в особняке Никифоровых было хоть отбавляй. Кроме того, Алтына неимоверно бесило, что Юра пытается им соответствовать. Машина затормозила также резко, как и сорвалась с места. Мальчишек, сидевших напротив родителей, с силой вжало в сидение, а Отабека наоборот швырнуло вперёд, так что он невольно сказал «привет!» ботинкам Макса. - Милый, ты в порядке? На вопрос Плисецкого его муж красноречиво промолчал. Отабек считал не нужным комментировать тот факт, что он только что проехался лицом по полу лимузина, с завязанным, как удавка, галстуком на шее и твёрдыми намерениями как можно скорее свалить из этого пристанища пижонов. Про пижонов, кстати, Отабек не преувеличивал. Когда Луи изволил выпустить их из автомобиля, перед семейством Алтын-Плисецких предстал огромных размеров особняк, пожалуй, самый большой в этом районе богатеев. Несмотря на выдающуюся деловую хватку, благодаря которой Виктор Никифоров сумел во много раз умножить своё состояние, мужчина совершенно не умел экономить и транжирил деньги направо и налево. Зачастую причём абсолютно впустую. - Офигеть! – восхищённо прошептал Макс. – Да этот домина как сто наших! - А стоит, поди, ещё больше, - добавил Дима. Хоть его лицо и сохраняло отсутствующее выражение, в глазах плескался интерес. Встречать их вышел довольно пожилой дворецкий, представившийся Роджером («У них, походу, вся прислуга иностранцы» - фыркнул на это Отабек). Он проводил гостей в поражающую своими размерами гостиную, где уже был накрыт стол, во главе которого сидели сами хозяева. - Приветствую вас, друзья! – широко улыбнулся Виктор, после чего расцеловал недовольного Юрия в обе щёки. Отабеку же он просто пожал руку, словив при этом на себе убийственный взгляд. - Не волнуйся, для меня существует только мой Юри, - подмигнул Алтыну мужчина и склонился к его уху. – Знал бы ты, что он вытворяет в постели… - Виктор, не при детях же! - Заткнись, маразматик! Макс, закрой уши! - Но пап, мне интересно! - Не волнуйся, братишка, после ужина я поделюсь с тобой информацией об одном очень интересном сайте. - ДИМА, ТВОЮ Ж НАЛЕВО! Вошедшему Роджеру удалось разрядить обстановку. Мужчина, в сопровождении нескольких горничных, нёс подносы с едой. Как потом объяснил Юра сыновьям, по «буржуйским обычаям» приём пищи начинался за десять минут до назначенного срока. - Почему? – после спросил Макс. - А я ебу? – ответил Юрий. Больше вопросов не последовало.