Во всем виновата ТЫ.

       -Это ты виновата.-сказала Катя брюнетке, стоящей напротив. Собеседница начала качать головой в сторону, давая тем самым понять, что к случившемуся она не причастна. Её руки тряслись. Толи от холода, который проникал в квартиру, сквозь открытые окна на балконе, толи от того, что девушка очень сильно волновалась. Катя с остервенением смотрела на соперницу, будто пытаясь испепелить ее взглядом. Балкон давно опустел, и ничего уже не напоминало о случившемся, кроме разбросанных цветочных горшочков, валяющихся на полу. У нее так и не дошли руки выбросить любимые фиалки Оли в мусорку. Темникова молчала и неожиданно достала из кармана зажигалку. Насколько блондинке было известно, Темникова не курила и пропагандировала исключительно здоровый образ жизни, но в этой ситуации она понимала ее действия. Кищук внимательно наблюдала за каждым движением девушки, которая трясущимися руками пыталась найти у себя в карманах сигареты. Все было тщетно, и тогда она не нашла ничего лучше, как взять сигареты той, чьего присутствия Кате не хватало больше всего на свете. -Стой! Не трогай, ей это не понравится.-остановила она Лену.-Возьми мои в сумке.-безразлично предложила она той, которую ненавидела больше всех в этом жестоком и несправедливом мире. Засмотревшись в открытое окно, девушка погрузилась в свои мысли, которые спасали ее последние несколько недель. Она отвлекалась от всего плохого, уходя в себя, представляя себе другую жизнь, с другими людьми, с другим исходом... Легче становилось ненадолго, ведь жестокая реальность, с иголкой в руках, подкрадывалась к ней настолько близко, что мыльный пузырь из ее выдуманного мира лопался, и она окуналась в настоящую жизнь с головой. Проще говоря, она ныряла в полное дерьмо, с которым, кажется, не сможет разобраться еще долго. Из собственных мыслей ее вывел характерный щелчок зажигалки. Рядом закурила Темникова: -Никогда бы не подумала, что буду здесь с тобой стоять.-пробормотала Лена. -Я тоже не особо рада.-ответила Кищук.- Но, прошу, только давай мы не будем еще больше омрачать ситуацию. Ничего уже не повернуть вспять. Ей так хотелось разрыдаться, просто упасть на пол и биться в истерике от того, как ей больно, хотелось рыдать до изнеможения, пока силы не кончатся, и она не уснет хотя бы на пару часов. Она столько раз делала это здесь, на чертовом балконе 17 этажа, что страшно себе представить, насколько сильной она была в данную минуту, ведь сейчас она очень хорошо сдерживала эти порывы. Сдерживала до поры до времени, пока квартиру не покинет Лена, а дальше-будь что будет. -Интересно, как она?-отрешенный голос блондинки выводит Темникову из размышлений. Ответа на вопрос не последовало, да его никто и не ждал. Катя взяла пачку Олиных сигарет с подоконника и убрала их на полку, где они будут пылиться до того момента, пока через полгода у Кищук не начнется сильнейшая истерика, немного остановив которую, она выкурит все оставшиеся сигареты из пачки, чтобы пропитаться вишневым ароматом Серябкиной навсегда. Но, пока что, бережно убирая картонную пачку подальше от людских глаз, она об этом даже не догадывается. Здесь Кате все напоминало о ней, каждый предмет, каждый уголок квартиры. Даже запах в помещении всегда напоминал ей об Оле, стоило перешагнуть порог. -Скажи, зачем ты тогда появилась? Тебе стало скучно жить в своем идеальном мире? Ты же всегда называла ее актрисой, которая умело врет, что тебя к моей Оле потянуло?-переходя на высокие тона, начала Кищук. Она научилась сдерживать далеко не все свои порывы, поэтому ее хриплый голос срывался и позволял себе быть невыносимо громким, до звона в ушах. А затем, все сменялось слезами. Да, она снова не контролирует себя. Да и как тут справишься... Темникова надевает солнцезащитные очки на глаза, думая, что это помогает ей скрыть слезы, стекающие по щекам. -Нихера не помогает.-констатирует Кищук.-Ничего уже не поможет, понимаешь? И причиной всему-твое самолюбие. Ты считаешь себя самой охуенной, ты считаешь, что можно так просто ворваться в жизнь человека, которого ты кинула когда-то и жить с ним счастливо, а когда вновь надоест-выбросить, как ненужный мусор. Она из-за тебя это сделала. Из-за твоего очередного психа!-Катя встала прямо напротив Лены, сорвав с ее глаз очки. Одно ловкое движение и ее гуччи за полсотни летят вниз с балкона. -Вот также просто ты ее уничтожила, только перед этим изрядно растоптав ее морально.-шипела девушка в лицо брюнетке. -Я ничего не делала, видит Бог, я не преследовала подобные мысли.-тихо отвечает Лена, скатываясь по стене на пол. -Тебе не знать, как она мучилась. Не ты ее успокаивала, не ты была рядом с ней, когда ей было плохо. Была я. Всегда была рядом, а в этот раз не успела...-она не могла продолжать дальше, потому что комок в горле сдавливал ее настолько, что она даже с трудом могла дышать. Молчание резало уши. Всхлипы обеих добивали окончательно. -Она любила тебя так сильно... А я даже за эти годы не смогла стать ей близким другом. Она боялась подпускать к себе, понимаешь?-с досадой в голосе продолжила Кищук.-Знаешь, я никогда никого не винила в этом. Она любила, ты-нет. Но сейчас, впервые в жизни, я могу обвинить тебя в случившемся. И, если бы это было не уголовно наказуемо, я придушила бы тебя еще в тот день. Снова этот разговор не приведет ни к чему. Каждый останется со своей точкой зрения, со своей болью, со своими мыслями. Можно обвинить хоть всех вокруг, но времени не повернуть вспять, и ее уже не вернуть. Катя всю жизнь будет помнить, как целовала безжизненное лицо Оли, лежавшее на асфальте в тот злополучный вечер. И полжизни она будет говорить о ней, как о живом человеке, в настоящем времени, а в перерывах между однотонной и наскучившей ей жизнью, она будет винить себя за то, что ушла тогда из этой квартиры, оставив Олю наедине с Темниковой.