С желанием

- Отпусти меня, мерзкая скотина” - сказала Ситри, когда Данталион втолкнул его в комнату и закрыл дверь. Данталион отпустил Ситри, но продолжал свирепо смотреть на нее. Еще один всплеск гнева на дерзость хорошенького демона окрасил его следующие слова почти в насмешку. “Почему ты позволяешь латинскому учителю приставать к тебе? Ты больше беспокоишься о своем печенье, флирте и своем фэнклубе для симпатичных мальчиков, чем о безопасности Уильяма.” - Говорит грязный нефилим, который вчера весь день потел, гоняя мяч по полю. Уильям ненавидит спорт. Я выбираю себе хобби, потому что это ближе к нему.” Данталион насмешливо рассмеялся. - Ты выбираешь себе хобби, потому что тебе нравится порхать вокруг, как павлин, и позволять стольким парням трахать тебя, как если бы-“ “Как будто я демон желания? Представь себе, Данталион, - мягко сказала Ситри и посмотрела на него сквозь ресницы. “Ну и что с того, что я это сделаю? Иногда мне нужно поесть. Ты никогда не жаловался, когда я был при дворе Соломона.” - Потому что ты принадлежала только Соломону, и он тебя удовлетворял. Если бы он мог видеть ... -” - Но он же ничего не видит. Ты ничего не знаешь, нефилим . И ты не имеешь права судить. Я не один в аду, потому что убил несколько тысяч человек.” Данталион покраснел, Ситри действительно повезло, что симпатичный демон отпрянул от него. Страх Ситри рассеял его гнев. Несмотря на их единственную битву и соперничество, у него не было истинного желания причинить вред Ситри. “Зачем ты меня провоцируешь? Ты никогда не был таким В Израиле. Мы можем быть соперниками, но у нас одна цель, и мы любим одного и того же человека.” Они даже трахались, когда Соломон испытывал желание к ним обоим одновременно. Ситри фыркнул и скрестил руки на груди. - Любила одного и того же мужчину. Это было тогда . Соломон мертв. Чем больше разыгрывается этот фарс, вы действительно верите, что Уильям вспомнит? Уильям....Он.... Ситри сглотнула и отвернулась. “У него душа Соломона.” Ситри сел на кровать, все еще скрестив руки на груди, и посмотрел на Данталиона, уступая ему место повыше. Редкий и очень осознанный момент слабости. - Почему ты хочешь стать временным правителем, Данталион? Я не верю, что у тебя есть какое-то истинное желание играть эту роль. Это потому, что ты веришь, что все вернется к тому, что было, если Уильям выберет тебя? Ситри склонил голову набок. - А если он выберет тебя? - А что тогда? Мы возвращаемся в ад, и ничего не меняется, кроме того, что мне нужно называть тебя новым титулом. Я не вижу, чтобы он добровольно последовал за мной, или за тобой, или за кем-то еще в ад. Ситри вздохнула. Данталион не нашелся, что ответить, и Ситри продолжила: - Он мечтает стать королем этой страны, или каким бы титулом они здесь ни пользовались, а Англия совсем не похожа на Израиль в те времена. Он никогда не будет прежним.” Данталион сел рядом с Ситри, и напряжение между ними исчезло. “Даже не знаю.- Он потер лицо, чувствуя усталость. “Я просто.....жаль, что нам так часто приходится ссориться, Ситри.- Он хотел, чтобы Уильям помнил, мог дать ему наставления и любовь, которых ему так не хватало. Когда Соломон был рядом, его жизнь имела смысл, но теперь... “У тебя нет никакого смысла признавать, что я лучший кандидат.- Надменно вмешалась в его мысли Ситри. “Именно этого я и ожидала от грязного нефилима.- Даже для слуха Данталиона это звучало отрепетированным, лишенным какой-либо серьезной страсти. Ситри всего лишь повторял реплики своего дяди, делая своего покровителя счастливым. Данталион рассмеялся. “Ты никогда не возражал, когда раздвигал для меня ноги и позволял мне трахать тебя своими грязными руками.-“ “Теперь твоя очередь провоцировать меня?- Язвительно вмешалась Ситри, сверкая глазами. “Я и не пытаюсь, правда. Вопреки здравому смыслу, Данталион осторожно откинул волосы Ситри назад и провел рукой по шелковистым прядям. Ситри не отстранилась, но посмотрела на него своими большими голубыми глазами. Ситри была ли плоть прикрыта уязвимой невинностью, или все было наоборот, невинность была скрыта под щитом чувственности? Данталион никогда не мог сказать наверняка, и иногда это беспокоило его, сбивало с толку. Он похоронил эту мысль. Ситри сделал свой выбор, к какой фракции примкнуть. Он провел пальцем по щеке, и Ситри наклонилась к нему. Это вызвало знакомое желание. Его пах напрягся. Когда-то он очень любил Ситри, еще до того, как это случилось...буквально отправилась в ад. Им было хорошо вместе, даже вне постели. “Что ты делаешь?- Сказала Ситри, когда Данталион снова провел костяшками пальцев по щеке демона. “На что это похоже?” “Мы не любовники. Мы не должны этого делать, - сказал Ситри, но тут же возразил себе, закрыв глаза, когда Данталион провел большим пальцем по губам. “Может, и нет, но ты сказал, что у тебя есть желания. Почему бы не позволить мне удовлетворить их?” Хотя он сомневался, что Ситри причинила бы вред мальчикам, хозяину повезло, что он остался невредим. Не то чтобы он делал это исключительно ради благополучия какого-то извращенного человека. Ситри открыл глаза и фыркнул. “Вы слишком самонадеянны.” Данталион намеренно опустил взгляд на выпуклость на брюках Ситри. - Думаю, что нет. Я могу дать тебе именно то, что ты хочешь, Ситри. Помнишь?” Он наклонился и прижался губами к губам Ситри. когда эти губы открылись, он воспринял это как приглашение, а затем, действуя инстинктивно (и хорошо, потому что он хотел этого), он притянул чистокровную к себе на колени, грудь к груди...и что еще важнее-пах к паху. “У тебя нет хороших манер. Ситри впилась в него взглядом, но отсутствие борьбы опровергало его слова. “Ты что, жалуешься? Он прижал ладонь к эрекции Ситри и опустился вниз, его собственный ствол утолщался, когда Ситри сладко застонала. Руки Ситри сжались в лацканах его пиджака, когда он еще несколько раз ощупал твердость, прежде чем расстегнуть переднюю часть брюк Ситри, а затем потянуть подол ниже, чтобы он мог дотянуться и сжать одну тугую ягодицу. Данталион опустил большой палец в ложбинку между этими щеками и нежно погладил ее, обещая то, чего, как он знал, Ситри действительно жаждала и чего хотел Данталион. Ситри наклонилась вперед и впилась в него страстным поцелуем, в то время как Данталион прижал одну ладонь к его эрекции, а другой продолжал массировать его задницу. Ситри вырвалась и хрипло сказала: “Ты собираешься дразнить меня? Если вы будете продолжать в том же духе, то ... ..- Ситри надавила на него сверху. - продолжайте в том же духе.” Он подавил смешок. Видеть, как Ситри пытается рационализировать внимание Данталиона как неприятную работу, было забавно. Если Ситри будет возражать, он без колебаний вышибет его из окна. Данталион мог быть сильнее, но Ситри не был легковесом, когда дело доходило до драки, и прямо сейчас у него не было бы защиты, если бы Ситри повернулась к нему. По крайней мере, поначалу. “Если вы настаиваете, Виконт.” Он толкнул Ситри на спину, стягивая с него сапоги и брюки, а Ситри быстро расстегнула его куртку, рубашку и жабо, бросив их на пол, прежде чем потянуть Данталиона вниз для еще одного поцелуя. Данталион никогда не видел, чтобы Ситри испытывал стыд или неуверенность в сексе, когда находил кого-то, кого хотел. Как и его любовь к сладкому, Ситри был целеустремлен в своих желаниях. Он вспомнил, как в первые дни немного ревновал Соломона к Ситри. Ситри явно была одной из любимых любовниц Соломона, И только когда Соломон соблазнил его и пригласил на любовную игру, Данталион понял, почему. Ситри был демоном желания, и секс был источником его силы. Ситри впитывала каждое прикосновение, была чрезвычайно отзывчива и безоговорочно увлечена сексом. Соломон, который знал все, особенно когда дело касалось его колонн, однажды объяснил ему это. Ситри была немного эмпатом. Чистокровный демон мог чувствовать сильные желания в других прикосновением кожи к коже. Поэтому, когда Данталион зарылся в узкий проход, любой дискомфорт Ситри был полностью преодолен удовольствием его партнера. Ситри испытала оргазм не один раз, а два. С тремя из них тогда, три раза, и не сдерживался, выражая свое удовольствие (громко) через все это. Данталион любил брать, доминировать, заставлять свою партнершу извиваться в обнаженном желании и чувстве. Благодаря своему таланту Ситри был искусным любовником. Ситри чувствовала его потребности и прекрасно отвечала на желания Данталиона. Благодаря этому совершенному подчинению Ситри испытывала бы удовольствие вдвое большее , чем Данталион, и в процессе поглощала бы силу, созданную их сексуальным союзом, чтобы увеличить его власть. Если бы Данталион был обычным человеком, ему грозила бы опасность стать безмозглым рабом Ситри или, что еще хуже, его сексуальные желания и жизненная сила были бы высосаны и съедены, как вскоре выяснил бы любой обычный человек, который был достаточно глуп, чтобы вызвать Ситри для получения сексуального удовлетворения. Но Данталион был демоном, и его не так легко было уничтожить. Единственная выгода, которую получит Ситри, - это ощутить удовольствие Данталиона, утолить его голод избытком энергии, которую создаст их союз. И, в свою очередь, обеспечить Данталиона невероятным сексом. Вытянув масло из флакона, который Ситри сунула ему в руку, Данталион прижался к внутренней стороне бедра Ситри, такой теплой и гладкой. Другой рукой он погладил свою эрекцию, заставив Ситри застонать. Бедра чистокровного демона приподнялись, его плотная эрекция уже высвобождалась, когда Ситри схватил одеяло в правую руку. Зрачки Ситри расширились, переполненные радостью двух людей. Прошло слишком много времени с тех пор, как Данталион трахал кого-то, и так много времени с тех пор, как он был с Ситри. Как правило, Данталион предпочитал больше играть, прежде чем трахаться, но он не думал, что продержится долго, и отчаянно хотел войти внутрь Ситри. Он грубо вошел в эту восхитительную тесноту, зная, что Ситри выдержит ее. Длинные ноги Ситри обхватили его за талию и крепко прижали к себе, подбадривая. Это навело его на мысль о Соломоне. Данталион вспомнил, как Соломон трахал Ситри. Как прекрасны были Ситри и Соломон вместе, как сильно он скучал по нему. Как сильно он скучал по ним обоим. Толчки данталиона стали быстрее, и он знал, что это не займет много времени для них обоих. Он кончил внезапно, Ситри дала голос своему оргазму в гортанном крике. Данталиону даже не нужно было касаться члена Ситри, чтобы снять другого демона. Ситри обхватила его сзади за шею и крепко прижала к своему стройному телу, так же крепко, как сжимала его наполовину твердый член. Все еще в толчках оргазма она чувствовала себя хорошо. Какое-то время они небрежно целовались, потом Ситри оторвался от ее губ. Стройное тело под ним задрожало, в каком-то ударе от завершения. Задыхаясь от удовольствия, Ситри кончила во второй раз, отчаянно выкрикивая имя человека, которого они оба любили. - Соломон!” Все еще находясь внутри Ситри, он перекатился на спину, удерживая Ситри над собой. Данталион жаждал твердой успокаивающей тяжести, и Ситри потакала ему. Какое-то мгновение они так и лежали. Ситри лениво чертил узоры на плече, а голова его покоилась на груди. Данталион схватил ее за руку-такие тонкие и изящные пальцы по сравнению с его собственными. Он провел большим пальцем по костяшкам пальцев. Ситри убрала его руку, фыркнув от удовольствия. “Вот почему я выиграю. Тебя слишком легко использовать, - лукаво сказала Ситри и добавила: - Ты слишком сентиментальна.” Данталион отнял руку и громко рассмеялся. Для демона, служившего самому холодному и бессердечному повелителю ада, Ситри плохо умел скрывать свои истинные чувства, по крайней мере в присутствии Данталиона. Ситри была самым сентиментальным демоном из всех, кого он знал, за исключением Ламии. “А ты нет ?” Ситри не ответил, но его следующие слова были своего рода уступкой. “Мы не можем продолжать в том же духе. Соломон ушел, и мы должны принять это.” “Я приму это, когда ты это сделаешь, - сказал Данталион и пригладил пальцами длинные волосы, теперь немного спутанные от их занятий любовью. - А теперь, - Данталион зевнул, и его глаза отяжелели от насыщения, - давай немного вздремнем.- Они продолжат этот "фарс" позже. Ситри не ответила, только оттолкнула его так, что его вялый член вылез наружу, и с явным отсутствием скромности вытерла себя и Данталиона уголком простыни, прежде чем свернуться калачиком рядом с Данталионом, слегка положив одну руку ему на живот. Вот так они и спали.