Бабочка под стеклом

И вот наконец настал знаменательный и для Соби, и - тем более! - для Рицу день: сегодня у мальчика начинается официальное обучение в "Семи голосах" в качестве Бойца. "В будущем непобедимого", - никогда не забывал добавить Минами, невольно торопя время в своих частых рассуждениях о том, насколько успешно воспитаннику удастся постичь предметы школьной программы и что лично ему, опекуну, стоит сделать, дабы развить чрезвычайно многообещающие способности Соби-куна до наивысшего уровня. Впрочем, насчет первого пункта - будущей успеваемости мальчика - он успокаивался почти сразу: конечно, Соби-кун станет учиться замечательно, а то и блестяще, никаких сомнений по данному поводу быть не может! Ведь даже если он не продемонстрирует особого желания учиться, например, снова отвлекшись на побочные увлечения типа рисования или чего-нибудь подобного, его поведет за собой Сила, а ее зову сопротивляться не в состоянии почти никто. В конце концов, главное-то - выигранные битвы, в том числе и те не слишком серьезные, в которых ученики школы сражаются на практических занятиях, оттачивая навыки уже для других, взрослых боев, ожидающих их за стенами "Семи голосов"! На совершенствование владения Силой и виртуозность применения ее в поединках направлены все до одной дисциплины, изучаемые на занятиях по теории, каких-либо отвлеченных предметов, непригодных для прикладного использования, здесь просто не преподают! И, кстати, самих предметов не так и много, зато их изучение ведется на весьма углубленном уровне, поэтому совсем уж заковыристые нюансы даются отнюдь не каждому. Но Соби-кун обладает живым умом и похвальным желанием постичь волнующее его до мельчайших подробностей, и он в полной мере сможет оправдать надежды, возлагаемые на него Рицу, а одна из этих надежд - хорошие оценки по теории. Даже, пожалуй, не просто хорошие - великолепные! И тут очень важно строго контролировать мальчишку, вовремя мотивируя его интерес к учебе (проще говоря, получше запугивать... Хотя, вполне вероятно, беспрепятственно запугивать уже не удастся, ведь Соби-кун вступает в переходный возраст, и кто знает, как изменится по такому знаменательному поводу его поведение и мировосприятие?) и неукоснительно требуя скрупулезного выполнения домашних заданий, не допуская и небольшого отлынивания. Но если на секунду предположить, что в теории он окажется не очень... исключительно если предположить, поскольку подобную мысль всерьез рассматривать нельзя... да и, в общем, тогда черт с ней, с теорией! Ведь существуют на свете Бойцы, причем их достаточное количество даже среди выпускников "Семи голосов", которые, откровенно путаясь в формулах и прочих теоретических выкладках, сражаются искусно и ловко, побеждая практически всегда! Их ведет и подсказывает в трудные моменты интуиция, позволяющая подбирать для заклинаний слова, наиболее эффективные в данный момент, и представляющая собой, согласно новейшим исследованиям, производную Силы, но Силы именно Бойца, и предельно обостренное от природы чутье их Жертв, обеспечивающее предугадывание действий соперников чуть ли не на десять ходов вперед. И все же исключительно на врожденные данные полагаться не стоит, потому что самым выигрышным является гармоничное сочетание теоретических знаний и умелого их применения на практике. Словом, поначалу он, Рицу, станет требовать от воспитанника непременного успеха по всем дисциплинам, а потом... потом в случае надобности скорректирует свои притязания. Но учиться спустя рукава по математике Соби-кун пусть и не рассчитывает, не дождется! Общеобразовательные предметы - дело другое, тут никаких снисхождений! Воспитанник обязан получить по ним достаточно знаний, чтобы без проблем поступить в то высшее учебное заведение, куда он захочет, безо всякой лишней возни с дополнительными занятиями и репетиторами, расходы на которых весьма внушительны, но вот насчет пользы, к сожалению, подобного утверждать нельзя. А сам Соби в преддверии своего первого учебного дня испытывал до невозможности приятную смесь предвкушения, азарта, нетерпения и жгучего любопытства. Ну еще бы! Наконец-то его научать сражаться по-настоящему, не хуже, чем другие (нет, то есть лучше, гораздо лучше!), и тогда он победит всех-всех! Ведь сражаться и не побеждать - это как-то неправильно, ведь верно? И всяческие промежуточные типа ничьей и других недоразумений тоже не нужны никому, а уж ему - тем более! А дядя Рицу недавно сообщил ему, что его Сила - поистине фантастическая, и если он научится ей хорошо управлять, то равных ему не сыщется, наверное, нигде! Соби, естественно, обрадовался, услышав подобное подтверждение своих наполовину мыслей-наполовину предчувствий, неясных, расплывчатых, из уст взрослого, причем взрослого компетентного, а не просто прохожего с улицы, и вдохновился еще больше. Пусть, пусть его научат складывать заклинания из слов, разящих наповал, не оставляя противникам ни единого шанса, и заодно объяснят, как между атаками другие успевают соображать и анализировать обстановку! Ведь если заклинания у него худо-бедно, но получаются, то вот с прочим дела обстоят довольно проблематично, самокритично признавал мальчик. Ведь он вечно отвлекается то на красивый отблеск ограничителей, то на цветовой вихрь летящего в него заклятия, то просто на, кажется, внимательно наблюдающую за ними всеми Систему... В общем, сосредоточения и быстроты мыслей ему не хватает катастрофически, но он ужасно-преужасно надеется, что учителя знают, как помочь всему этому выработаться! Здесь Соби опять погружался в неизбежные мечты; но раньше он грезил о всемирной славе художника, а сейчас объектом его упований выступала уже повсеместная известность в качестве Бойца, в одиночку (о необходимости иметь Жертву он пока не задумывался) побеждающего любую Пару, осмелившуюся бросить ему вызов, причем побеждающего безо всяких проблем, легко и непринужденно. Воображение мальчика рисовало картины битв одна другой сложнее (и красивее!), где его противники увешаны ограничителями буквально по самые уши, а на нем самом ни единой царапины, голос звучный и уверенный, заклинания же – неотразимы и практически убийственны. Нет, убийственны не насмерть, конечно, убивать Соби никого не желает категорически, но из строя они выводят непременно, пусть даже и не сразу. Правда, ограничители – вещь тоже весьма неприятная, это вам любой подтвердит! В общем, заклинаниям его в будущем противостоять невозможно, другие говорят о нем с почтительным придыханием, он крут по-настоящему… и очень хочет начать учиться, чтобы подобной крутости достичь! Ой, скорее, скорее бы! И, кстати, Сила наружу просится чем дальше – тем нетерпеливее, а его посещения Системы для нее словно бы мелкая мелочь, на которую расходуются жалкие крохи, а основная часть, как раз и жаждущая быть использованной, не затрагивается совершенно! Да, дядя Рицу прав: совсем скоро Соби сделается знаменитостью, чья Сила неисчерпаема и победы разумеются сами собой… а сегодня уже, наверное, расписание вывесили! Надо скорее сбегать посмотреть! Жутко интересно, какие предметы изучают Бойцы - и, значит, предстоит изучать и ему! Соби, вспомнив о расписании, с которым, естественно, необходимо ознакомиться, тотчас вылетел из комнаты и, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, понесся вниз, туда, где в просторном холле на первом этаже уже висели заветные листочки с тщательно выведенными иероглифами («Странно, и почему его не напечатали?» - походя изумился мальчик, но углубляться в размышления такого рода не стал – да какая разница? Важно, ЧТО написано, а не КАК!), а перед ним столпилась куча народу: и вальяжно-снисходительные старшеклассники, и беспокойные новички, для которых начинающийся учебный год должен был стать первым, и отучившиеся уже два-три года, что-то громко вопящие и обсуждающие с крайним возмущением на лицах. «Похоже, у них каждый день уроков слишком много или расположены они неудачно», - решил Соби, деликатно (а порой и не очень, если кто-то чрезмерно борзый не желал уступать ему дорогу) протискиваясь вперед, поближе к заветной доске объявлений, но одновременно не забывая вертеть головой по сторонам, дабы получше разглядеть своих теперь уже коллег, а не просто каких-то левых ребят, многие из которых, будто заправские злыдни, вечно смеялись над ним или недвусмысленно шушукались по углам, стоило ему только при большом стечении учащихся (например, на перемене) появиться в коридоре. Кто-то из них, впрочем, и сейчас подталкивал друг друга локтями, бормоча вслед мальчику обидные слова, но особого эффекта им достичь не удавалось. Ведь в обстановке всеобщей предельной взбудораженности и непрекращающейся болтовни их толком не слышал ни сам Соби, ни те, к кому они адресовались; к тому же, последних сейчас больше волновала не раздражающая личность Агацумы, а, как и всех вокруг, исключительно расписание. Те ученики, которые были со своими драгоценными наконец найденными Жертвами, посматривали на суетящихся вокруг мелких Бойцов-пока-еще-одиночек откровенно свысока, Бойцы без Жертв постарше, уже понимающие, что к чему, отвечали им взорами, полными неприкрытой зависти, надеясь в наступающем учебном году ну вот непременно воссоединиться со своими вторыми половинками, составляющими, оказывается, смысл жизни любого Бойца! А совсем малышня, подобными высокими материями не озабоченная ничуть (какие там еще Жертвы, скажите на милость? Глупости! Вот сама по себе Сила, которая у них есть, - это настолько здорово! Будто в сказке! И они буду учиться в настоящей магической школе, подумать только! А старшеклассники – они везде воображалы и зануды, и на них незачем обращать внимание, вот и все!), бестолково мельтешили повсюду, круглыми глазами взирая на странные названия дисциплин, при помощи которых людей превращают в волшебников. Правда, кое-кто из них, раньше не покидавший дом надолго, печалился из-за разлуки с родителями, но и таких (хотя их было меньшинство) постепенно охватывало лихорадочное нетерпение, и они возбужденно переминались с ноги на ногу, старательно вытягивая шеи, дабы прочитать написанное на разлинованных листках до конца, и потрясенным шепотом повторяли названия наук, с которыми отныне и навсегда связана их жизнь. Из разных мест толпы раздавались приветственные крики – это соскучившиеся за время каникул по общению друзья спешили рассказать друг другу о приключившихся с ними забавных или пугающих событиях; враждебно же настроенные ребята, узрев своих соперников по учебе или боям, цедили сквозь зубы угрозы, обещая, что теперь-то они непременно покажут всяческим наглым выскочкам, где раки зимуют… Одним словом, галдеж вокруг стоял невообразимый и, не чувствуй Соби важность момента, он обязательно отвлекся бы на чужие разговоры (он всегда любил прислушиваться к ведущимся рядом с им беседам, стараясь угадать, что представляют из себя их участники). Но сейчас он, будто оглохнув и весь трепеща внутри, смотрел, не мигая, лишь туда, на прикрепленные к доске листочки с четкими иероглифами. Позже расписание напишут уже на самой доске черным ярким маркером, и Рицу, обозрев ее, удовлетворенно кивнет: все ясно и доходчиво, а разнообразные листки, заполненные от руки – это жуткая дремучесть, но иначе перед началом учебного года никогда не получается, поскольку вышестоящие инстанции всегда медля с утверждением списка изучаемых дисциплин до последнего (хотя изменений, кстати, в него не вносилось уже давным-давно!), и школьная программа спускается сверху в последний момент, что немало раздражает педантичного директора «Семи голосов», привыкшего все делать заранее. Вот и приходится, дабы расписание очутилось на своем месте вовремя, просить преподавателя рисования, отличающегося отменным почерком, заполнить заранее разлинованную бумагу и понадежнее прикрепить ее к доске объявлений, возле которой уже вот-вот скопится вернувшаяся в школу ребятня (а как без них чудесно! Тихо и спокойно! Но школа – она школа и есть: заведение для детей и никуда от этого не денешься!), жаждущая узнать, чего же им всем ждать в новом учебном году. И расписание оказывалось там, где положено, всегда в нужный момент, а ученики одинаково гомонили перед ним каждой весной (обычно в течение года оно не менялось или менялось совсем незначительно), что дополнительно убеждало Рицу в стабильности окружающего мира. Соби же, наконец пробравшись в первые ряды, внимательно вчитывался в названия предметов, и лицо его становилось все восхищеннее. Ух, ну и здорово! Неужели он и вправду будет все это проходить? Все предметы (во всяком случае, по названиям) кажутся такими интересными! «Искусство составления заклинаний», «Сущность Бойца» (а «Сущность Жертвы» тоже, наверное, есть? Ага, есть, точно…), «Системоведение», «Теоретические основы природы Силы и ее применения» (тут в одном названии столько слов – просто с ума сойти!), «Взаимодействие в Паре» (это, видно, для тех, кто постарше и уже обзавелся Жертвой), «Имя и Связь» (а вдруг там удастся узнать, как его, Соби, зовут истинно?), всяческие уже надоевшие общеобразовательные предметы (кстати, вообще в день много уроков получается!) и, конечно, практика, практика, практика! Самое главное, самое манящее и захватывающее – бесспорно, она! О, там, вероятно, Соби сразу покажет класс, ведь он уже сражался, а остальные новички, может, и нет! Мальчик заметил, что практика всегда идет последним уроком среди профилирующих, как бы разделяя их и общеобразовательные дисциплины, и удивился: разве можно после сражений еще что-то усваивать по всяким там дурацким математикам и прочим предметам, нужным тем, кто обладает Силой, наверняка лишь для общего развития? А, подумав об этом, он невольно угадал извечную головную боль Рицу. Дело заключалось в том, что директор «Семи голосов» со дня своего назначения недовольствовал по поводу откровенно халатного отношения и учеников, и – к чему скрывать очевидное? – преподавателей к дисциплинам именно общеобразовательного характера. В этом смысле школы, где учили владеть Силой, напоминали спортивные: там тоже основное – тренировки, а прочие уроки, призванные сделать из посещающих их более-менее культурных людей, игнорируются последними из-за усталости, тугодумия, лени и прочих несомненное уважительных – правда, с их точки зрения – причин. Но вот педагогам, радеющим за доброе имя школы и уровень знаний своих выпускников, подобное весьма обидно. Так выходило и в «Семи голосах»: к профилирующим урокам, идущим в первой половине дня (немаловажный фактор!), дети питали, возможно, и не любовь, но очень глубокое уважение, сидели на них тихо, слушали внимательно и старательно записывали, соображая, кстати, тоже очень и очень неплохо (те, кто вообще умеет соображать, саркастически напоминал себе Рицу). По окончании теоретических дисциплин шла либо практика, где при помощи битв заклинаний закреплялось пройденное ранее (понятно, ведь в школах, готовящих боевые Пары, все в конечном итоге направлено на выработку у них навыков успешных сражений!), и после нее обед, либо один обед, поскольку ежедневные практические занятия чреваты для Бойцов истощением Силы, а только потом – уроки общеобразовательного плана. И любому понятно, что них состояние учеников характеризовалось двумя видами: мирным послеобеденным сном (а чего? Дети устали на практике, затем сытно поели – и теперь закономерно отдыхают, восстанавливая Силу! Да каждый вам скажет, что сон – лучшее средство в этом случае!) или, напротив, азартным обсуждением различных хитростей, призванных облегчить победу в сложном бою, о которых им рассказывали утром. В объяснения же распинающегося у доски учителя, не вникал почти никто; присутствующие, ведущие посторонние разговоры, из уважения к нему старались беседовать потише, но отдельные возмущенные выкрики, если между ними выходил спор, порывались, заставляя преподавателя укоризненно замолкать, все равно. В таких ситуациях провинившиеся бормотали невразумительные извинения и, трогательно хлопая глазами, изображали на лицах раскаяние. Учитель же, особенно остро ощущая свою ненужность, но не могущий ничего поделать со сложившимся положением вещей, мерил испуганно притихший класс грозным взглядом и строгим голосом призывал к порядку. К его призывам некоторое время даже прислушивались, только вот ненадолго, и дальше все повторялось сначала: увлеченный шепот, перебивающие друг друга голоса, восклицания на повышенной громкости, нотации учителя... И избавиться от подобного поведения учащихся из преподавателей не удавалось никому и никакими силами. Рицу, волнующийся, что могущественные боевые Пары растут, с общечеловеческой точки зрения, настоящими дикарями, пробовал разрешить проблему по-всякому, но и он потерпел поражение. Например, попытка разместить обычные уроки не после обеда, а до, перед практикой, на которую он возлагал большие надежды, с треском провалилась, не оправдав их вовсе. Нет, ученики-то вроде и вели себя поприличней, и слушали заинтересованней, но к началу практики утрачивали необходимое для битв сосредоточение, становясь рассеянными и забывая самые элементарные заклинания. Естественно, тут уже недовольство выражали преподаватели, ответственные за тренировочные поединки, а их мнением и требованиями Рицу не мог пренебрегать отнюдь. Словом, общечеловеческую мудрость будущие Бойцы и Жертвы усваивали в результате по-прежнему с пятого на десятое, хотя Минами не оставлял своих ухищрений, порой весьма замысловатых, которые направлялись на то, чтобы как-то изменить существующую ситуацию, но пока из них не сработало ни одно. И по данной причине Рицу принял следующее решение: обучение Соби-куна в части общеобразовательных предметов будет индивидуальным и дальше, вплоть до окончания школы. Другие ученики невнимательны и наплевательски относятся к математике, физике и другим дисциплинам, интересуясь исключительно профилирующими знаниями? Конечно, это весьма и весьма похвально, но при таких взглядах их будущее вне мира Системы и битв окажется достаточно плачевным, ведь в плане зарабатывания денег им, судя по всему, придется довольствоваться, без сомнения, увлекательными профессиями дворников или подсобных рабочих (кем при полном нежелании учиться могут во взрослой жизни сделаться девушки, Рицу старался даже не думать), не требующими ровно никакого напряжения интеллекта и знаний, но зато подвижных и отлично развивающих мускулатуру. А претензий к "Семи голосам" и к нему, Минами, в качестве директора предъявлять совсем не стоит, нет! Кто же, господа родители, виноват, что ваши драгоценные чада вместо сосредоточенного и вдумчивого усвоения материала на уроках легкомысленно хлопают ушами и болтают на отвлеченные темы? Вернее, не вовсе, разумеется, отвлеченные, но разве при определенном усилии над собой нельзя переключиться немного на другие науки? Естественно, можно, хоть поначалу и придется постараться, только, в конце концов, владение Силой и битвы заклинаний осуществимы лишь при постоянно контроле над собой! А если вашим отпрыскам он не дается в полной мере, утешайтесь тем, что они взамен престижных специальностей очень горазды почесать свое желание драться о другие Пары, оказавшиеся рядом! Или, в случае вашей неудовлетворенности таким раскладом, извольте раскошелиться на репетиторов и прочие дополнительные занятия, имеющие целью вбить в головы великовозрастных остолопов, подобных вашим, хоть малую часть знаний, необходимых для поступления в высшие учебные заведения! Что? Ваше обожаемое дитя на самом деле обладает редкостными способностями, а я их фатально принижаю? Пусть так, если от рассуждений в этом духе вам легче, но, тем не менее, я с прискорбием вынужден констатировать: на данный момент в голове у вашего сына (дочки) восхитительная в своем совершенстве пустота там, где вообще-то надлежит находиться общеобразовательным знаниям, без которых, увы, не обойтись и блестящим в своей мощи боевым Парам. Ибо есть банально хочется всем, а Сила в аспекте добывания хлеба насущного практически бесполезна; хотя, конечно, есть наполовину запрещенные бои с тотализатором... Там, говорят, за участие платят неплохие деньги, но неужели вы желаете для своего ребенка такой судьбы? Драться за деньги, а не ради высокого искусства - фи, как низко!.. Кроме того, где гарантия, что в подпольных сражениях все честно и вашего наследника однажды не убьют какие-нибудь подставные личности? Вот то-то! Ну, не пугайтесь слишком сильно... Ведь все поправимо! Надеюсь, ваших накоплений хватит на оплату репетитора? Чудесно! И советую не медлить с его посещением, поскольку с течением времени способность мозга к обучению падает, это доказано давно и неоднократно... В плане же владения Силой дела у вашего ребенка обстоят действительно благополучно, здесь "Семь голосов" исполнили свою миссию в полной мере! До свидания, всех вам благ! Уф, ну и тяжело беседовать с бестолковыми родителями бестолковых детей!.. Но его Соби-кун избежит участи бесконечных внешкольных подготовок к поступлению в университет и поступать станет не в какой-нибудь заштатный с вечным недобором, а в один из лучших! Нет, разумеется, если он решит вернуться к рисованию, то заниматься дополнительно придется, поскольку класс здешнего преподавателя низковат, что ни говори... Впрочем, для оболтусов-учеников, едва способных нарисовать человека по схеме "палка-палка-огуречик", хватает и его, но на соответствующих вступительных экзаменах подобное искусство поймут вряд ли. Правда, рисование в последнее время воспитанник забросил совсем. Значит ли это изменение его жизненных устремлений или просто очередную блажь в преддверии переходного возраста? Хотя, пожалуй, данными рассуждениями сейчас можно пренебречь... ведь впереди у Соби-куна еще достаточно времени для выбора наиболее привлекательной судьбы. А дело Рицу как опекуна - не препятствовать его желаниям (ну разве что они будут откровенно шокирующими) и обеспечить ему базу, дающую возможность успешной сдачи экзаменов и дальнейшего обучения в любых, даже самых престижных ВУЗах страны! И ключ ко всему индивидуальные - и только такие! - занятия воспитанника предметами общего профиля! Общения с другими детьми ему хватит и на прочих уроках, особенно (хо-хо!) на практике. Там (не обязательно на практике, конечно, но ведь и на переменах, и иногда, что очень плачевно, на уроках) они болтают вовсю; он и друзей себе найдет, перестав наконец тосковать по своему... как его там... Аоки, кажется? В общем, полноценно вольется в коллектив, и он, Рицу, не станет навязчиво контролировать воспитанника, поскольку вероятно, тот уже и сам проникся мыслью о необходимости учебы. В Системе он бывает в последнее время очень часто, и наверняка его занимают открывающиеся при малейшем раздумье на темы Силы перспективы, сама Сила в нем бурлит и манит куда-то в неизведанные, но ужасно заманчивые дали, требуя с каждым днем все более радикального применения... Когда же Рицу провел с Соби-куном небольшую беседу, рассказав (пока вкратце) о скоро начинающихся занятиях, он слушал не перебивая, внимательно и увлеченно. А сейчас, накануне своего первого учебного дня впечатлительный мальчишка не спит (очень зря! Завтра упустит половину важного из вводной лекции!), в беспокойстве непрестанно крутясь с боку на бок; Рицу сквозь тонкие стены отлично слышны его шарахания по кровати и неровное шумное дыхание. Так, это совсем непорядок... Время уже приближается к полуночи, а Соби-кун возится, наверняка сбивая постельное белье в неудобный комок, все активнее! Пожалуй, в данном случае со стороны Рицу не будет слишком предосудительным помочь ему, воспользовавшись (прямо капельку!) Силой Жертвы... Не тревожьтесь: он, конечно, потом сумеет загнать ее назад, на раз и навсегда отведенное после гибели второй половинки его души место, но сейчас ее могущество просто необходимо! Рицу возьмет и напрямую, минуя речевые коммуникации, прикоснется к сознанию воспитанника, велев ему угомониться и заснуть. Хоть он и Соби-кун не связаны (а обрадовавшаяся Сила уже рвется наружу, не нуждаясь ни в каких дополнительных подспорьях типа той же Связи, и Сила воспитанника с готовностью отвечает ей, как бы кланяясь и признавая таким образом собственное подчиненное положение в тандеме Боец-Жертва...), он сможет, при определенных навыках (и при высоком уровне Силы) это не так сложно, как считают многие, но для участия в боях связь, прочная и добротная, является вещью необходимой, поскольку при ее отсутствии Жертве приходится чрезмерно концентрироваться на подпитывании Бойца Силой, дабы ее потоки не рассеивались бесполезно в окружающей среде. А, значит, на анализирование манеры боя соперников и подсказки своему Бойцу времени тратится гораздо меньше, что, естественно, чревато позорным поражением. Ох, ну ты, Рицу, и замечтался некстати! Отвлекись от многочисленных теоретических выкладок, кои рассованы буквально по всем уголкам твоего вечно жаждущего знаний мозга, и сосредоточься на главном, а? Что, дошло теперь?! Да-да, ты совершенно прав: твоя Сила, пока ты витал в облаках, практически вышла из-под контроля и готова поглотить сознание замершего перед непроизвольно отданным тобой приказом подчиниться Соби-куна... и вообще, желание подчиняться присутствует в нем, согласно статусу Бойца, от рождения, поэтому он не станет сопротивляться твоему натиску, просто не сможет! Остановись! Остановись же! Ведь еще миг - и будет поздно! Стоп, идиот!!! Рицу, забыв дышать, невыносимым напряжением души и тела попытался призвать свою зарвавшуюся Силу к порядку, но она, бешено забившись в тисках его воли, сумела найти лазейку наружу и, вновь очутившись на свободе, жадно кинулась к Соби, чтобы, объяв его сущность и разум, подмять мальчика под себя... а затем отхлынуть прочь, оставив на месте еще совсем недавно полноценного независимого ребенка жалкое существо, не мыслящее жизни без своего повелителя, решающего за него все, даже саму малость; существо, основу поведения которого составляют исключительно приказы всемерно почитаемой Жертвы... Сердце Рицу упало, он похолодел изнутри так, что громко застучал зубами, но выучка Жертвы экстра-класса не давала ему сдаться, пустив дело на самотек; он боролся, напрягая всего себя до последней молекулы тела и тонкой неуловимой частицы, составляющей душу. От прилагаемых усилий у него потемнело в глазах и чудовищно заболела голова: казалось, еще немного - и в мозгу не выдержит какой-нибудь важный сосуд, а его повреждение повлечет за собой неминуемую смерть... и кто знает, что случится тогда с Соби-куном? Вдруг Сила Рицу, прежде чем без следа рассеяться в воздухе, все же успеет причинить ему непоправимый вред? И куда денут потом его, осиротевшего дважды и практически умственно отсталого? Вряд ли кто-нибудь в "Семи голосах" захочет возиться с Соби-куном в бытовом плане и подыскивать ему до предела авторитарную Жертву, видящую в Бойце не партнера, а свою бессловесную марионетку! Дьявол, как же я так неосторожно?!! Нет, я не сдамся и не позволю тебе, моя проклятая Сила, причинить вред ни в чем не повинному ребенку, ребенку, которого я... хм, ладно, сейчас не до подробностей. Ну же, Рицу, остолоп, держи крепче, не дай ей вырваться еще раз! Держи, держи, чтоб тебя!!! Но ах, как ужасно манит Боец рядом, позволь, позволь мне хоть слегка прикоснуться к нему, ах-х-х, позволь!.. Нет, прочь от него!!! Убирайся назад, в свое вместилище внутри меня, которое я отныне постараюсь запереть на тысячу сложных замков, дабы не дать и капельке тебя просочиться наружу! Ах-х-х-х... ах-х-х-х!.. Дай мне ощутить власть над ним, дай, дай!.. Ведь ты Жертва, а он - Боец, так предназначено природой! Не бойся, разреши мне, я сделаю все в лучшем виде!.. Просто пусти меня на волю! Гулкое соблазняющее шипение Силы в ушах было настолько неотвязным и труднопобедимым, что Рицу как следует тряханул головой - вместилищем адской боли - и на миг почти поддался уговорам своей сути. Да и чего он, в самом-то деле? Подчинение Бойца Жертве - процесс действительно вполне естественный, пусть даже степень подчинения такова, что Боец самостоятельно не может ступить и шагу, постоянно ожидая распоряжений Жертвы. И, сделав Соби своим безраздельно, он никогда не покинет его и не отдаст другому; воспитанник станет Бойцом выдающейся Жертвы, найдя наилучшее применение своей боевой мощи, а он, Рицу, вновь обретет утраченную половинку собственной разрушенной души... Разве это не самый удачный вариант для них обоих? Может, ему сейчас стоит последовать за своей Силой, а не подчинять ее себе, как он поступал всегда? Только... только все же... Все же нет! Сила! А ну на место!!! Так, так... у меня наконец вышло вновь овладеть ею практически наполовину... Теперь еще немного... Рицу, поднажми, ну! Последний рывок!!! И он не даст никому, пусть и значительной части самого себя, причинить Соби-куну вред, ясно вам всем?! Ух, кажется, все... Сила, разбушевавшаяся не на шутку, с неимоверными сложностями загнана назад, в недра Жертвы сомнительных , оказывается, достоинств по имени Минами Рицу. Он, этот Рицу, сейчас вздыхает, с трудом проталкивая воздух через сведенное спазмом горло, вытирая рукавом рубашки обильно струящийся по лицу ледяной пот. Рука неловко цепляет очки, уже готовые упасть, но в последний момент опасно повисают на одном ухе; конечно, иного ожидать не стоило, ведь руки-то ужасно трясутся, а вся одежда мокрая насквозь - тоже от до сих не прекратившегося выделяться пота. Рицу на заплетающихся ногах ел-еле добредает до находящегося в двух шагах стула, тяжело опускается на него и нервным движением прячет лицо в ладонях, не замечая, что очки все же падают, ударяясь об пол с протестующим хрустом. Наплевать - в ящике стола есть запасные, а вот с запасными воспитанниками, особенно являющимися при этом сыновьями Тёко, существуют явные проблемы. И он чудом удержался за гранью, в какой-то момент чуть не переступив ее! Так, срочно успокоиться и на несколько порядков ужесточить самоконтроль! Его Соби должен остаться свободным ото всех - во всяком случае, до того, как Рицу лично подберет ему достойную во всех отношениях Жертву! И он не позволит никому - а меньше всего самому себе! - посягать на волю и душевное здоровье воспитанника! Никогда! Но, однако, голова прямо раскалывается... Ладно, это дело поправимое - сейчас поищем обезболивающее. Рицу неуверенно поднимается и, будто древний старик, шаркает к столу, где начинает сосредоточенно обшаривать его ящики в поисках нужного лекарства. А что же Соби - причина стольких волнений своего незадачливого опекуна? С ним все превосходно - он, не подозревая о душевных метаниях дяди Рицу, спокойно спит, все-таки благополучно усыпленный его Силой, и видит занимательные сны о предстоящей учебе, боях и... них с опекуном, куда-то бредущих по бескрайнему зеленому полю, крепко держась за руки.