Бабочка под стеклом

На следующий - поистине знаменательный! - день Соби, ночью отлично выспавшийся и ощущающий себя на редкость бодрым и полностью готовым к восприятию всего нового и восхитительно манящего, что отныне появлялось в его жизни, чинно шествовал среди других младшеклассников, чье обучение начиналось тоже сегодня, к залу для торжественных собраний, где для только поступивших в "Семь голосов" по традиции проводилось вводное занятие. И шествовал он не сам по себе, а в сопровождении мрачно-горделивого Рицу, крепко держа его за руку и вспоминая, как ему не хватало подобной парадности шесть лет назад, когда он приступил к учебе обыкновенной. Но тот момент для его опекуна вовсе не являлся сколько-нибудь заслуживающим внимания: подумаешь, велика важность! Традиционным предметам обучаются все, поэтому первый день знакомства с ними абсолютно зря считается праздником и выдающимся днем в жизни ребенка. Нет, то, что относится ко всем, за выдающееся приниматься не может никак, а вот сегодня - дело другое! Ведь его мальчик, вполне способный в будущем составить гордость и оправдание всей его, честно говоря, не слишком полезной обществу жизни, делает первый шаг по длинной стезе, предназначенной ему самой судьбой. Да, чтобы стать Бойцом не просто сильным, но идеальным, ему (хотя, пожалуй, им обоим!) предстоит немало потрудиться. Правда, здесь Соби-кун вправе рассчитывать на любую его помощь, поскольку строгие и мудрые наставники необходимы всем, даже изначально лучшим, зато потом их, оказывавших своим подопечным всемерную поддержку на пути к вершинам, чествуют почти наравне с их воспитанниками... Да и гордость, которая сродни отцовской за успехи собственного чада (а Соби-кун - практически сын, как ни крути!), переполняющую Рицу уже заранее, еще никто не отменял. Поэтому он особо постарался насчет безупречности (по большей части, конечно, внешней), долженствующей сопровождать Соби-куна на протяжении первого дня учебы. И с целью ее обеспечения он для начала повез воспитанника в магазин, дабы выбрать там (ну разумеется!) подходящую к случаю рубашку. Мальчик, естественно, подавленно вздыхал и демонстрировал свое неудовольствие разными другими способами (правда, при этом всячески стараясь, чтобы оно не выглядело слишком уж откровенным, иначе дядя Рицу рассердится и наговорит колкостей) но поделать с решением опекуна не мог абсолютно ничего. Магазин, куда они с Рицу направились, находился, кстати, не в Гоуре, а в каком-то другом, более крупном и далеком от "Семи голосов" городе, а рубашек там было столько, что у Соби разбежались глаза и он окончательно пал духом. Сколько же, скажите на милость, они здесь проторчат, копаясь в не в меру богатом ассортименте?! А он-то хотел почитать новую и, кажется, очень интересную книжку!.. Но, как ни странно, времени на шоппинг ушло мало, поскольку Рицу сразу углядел среди множества рубашек нужную, подходящую для его целей идеально: достаточно торжественную, но при том не вычурную. Соби позже, рассматривая себя в зеркале примерочной, чуть ли не впервые в жизни озаботился своим внешним видом и тут же остался им весьма доволен - да, в умении выбирать одежду опекуну не откажешь! А рубашка и впрямь праздничная, но праздничная сдержанно, хотя ее нарядность (не аляповатая, не кричащая, а как бы скромно-элегантная) все равно легко заметна! Когда Соби вышел из примерочной показаться нетерпеливо ожидающему его снаружи опекуну, его лицо светилось таким довольством, что Рицу все сделалось понятно без дополнительных объяснений: рубашка подвернулась крайне удачная! Поэтому ее они возьмут непременно, а заодно, раз уж очутились здесь, прихватят несколько моделей попроще для рядовых занятий, ведь не дело Соби-куну носить потерявшее вид старье! Правда, на приведение его гардероба в соответствие со своими принципами Рицу, похоже, скоро разорится... но подобные рассуждения не следует принимать всерьез. Воспитанник должен быть и будет одет на уровне - и точка, пусть даже Рицу придется пойти по миру! Словом, рубашки благополучно перекочевали с магазинных вешалок в пакеты, которые Минами вручил Соби, и она оба, в кои-то веки не уставшие и злые друг на друга, а по-настоящему умиротворенные, направились домой: надо же посмотреть, как смотрятся их приобретения с купленным тоже недавно костюмом! Те смотрелись потрясающе, и в отношении данного аспекта Рицу успокоился - впрочем, не забыв в волнительный день разбудить мальчика пораньше, чтобы с особым тщанием расчесать волосы и хвостик. И после всех надлежащих приготовлений даже он, известный своим умением замечать микроскопические недостатки, не нашел, к чему в облике принаряженного воспитанника можно придраться. И вот что значит полноценный здоровый сон: ни тебе уродливых темных кругов под глазами и кожа Соби-куна сияет белизной, а не тускло-серая, какой делается в результате беспокойных ночей, в коих отдых заменяет собой бодрствование... Сам-то Рицу, конечно, спал просто отвратительно, беспощадно давя в себе всплески никак не желавшей успокоиться Силы, но ему недосып не впервой; к тому же, сегодня в центре внимания Соби-кун, а вовсе не он, и на его внешность и умственную деятельность недосып не оказывает сколько-нибудь заметного воздействия, так что он переживет, ничего. Главное, воспитанник здоров, в отличной форме и приподнятом настроении - именно то, что нужно! А Соби был прилично взбудоражен наступлением в его жизни столь волнующих событий; он то и дело дергал Ушками и возбужденно взмахивал хвостиком, а глаза его в тени темных густых ресниц горели ослепительно ярко. Потом они с Рицу-сенсеем позавтракали - обоим толком кусок не лез в горло - и последний, пружинисто поднявшись, протянул воспитаннику руку, наполовину готовый к тому, что упрямый Соби-кун ее проигнорирует. Тот действительно некоторое время колебался, но затем церемонно взялся за руку опекуна своей (надо же, снова холодная! Как, однако, Соби-кун взвинчен! Но здесь его понять можно - еще бы, такой повод!) и важно направился к выходу из комнаты - впрочем, бдительно контролируя, идет ли опекун следом. Рицу, придав лицу соответствующую моменту серьезную торжественность, разумеется, не обманул его ожиданий, и по коридору они зашагали уже рядом, заставляя окружающих их прочих новичков почтительно расступаться. Соби, сейчас старающийся не радоваться слишком уж бурно, и все равно весь светясь, посматривал по сторонам с отчетливой надменностью: дескать, вы все видите, что я, подобно вам, не один, а с близким человеком (да, сегодня утром мальчик ни на грамм не сомневался в том, что опекун для него близкий человек, а не просто левый дядька, постоянно изводящий обидными насмешками и бесконечными придирками)! В ответных взглядах новичков, впервые в жизни покинувших свои уютные дома и заботливых родителей и по этой причине чувствующих себя ощутимо не в своей тарелке, сквозила явная зависть к такому сумасшедшему везению, побуждающая Соби задирать нос еще выше, воплощая собой неприступность в самой запущенной стадии. Доведя Соби до нужного места, Рицу приоткрыл перед ним дверь и легонько подтолкнул в спину, а сам, когда воспитанник порывисто оглянулся на него, неожиданно для себя ободряюще улыбнулся (конечно, улыбка вышла довольно бледной, невыразительной - одним словом, явно неумелой, - но Соби хватило и ее); потом же, ловя ответную улыбку воспитанника, озаряющую все вокруг, кивнул в том направлении, куда воспитаннику надлежало отправиться. Улыбка Соби-куна, скользнув Рицу в душу, по-хозяйски расположилась в самом сокровенном ее месте и теперь согревала все существо директора, будто маленькое ласковое солнышко, находящееся исключительно в его, Рицу, личном распоряжении. От рождаемых ей ощущений ледяному Минами-сану (то есть полностью ледяным он был раньше, а сейчас помаленьку подтаивал и превращавшийся в воду лед постепенно заменялся чем-то, гораздо более присущим именно людям, а не неким странным существам, в которых от людей присутствовала лишь внешность, умелой подделки под них, непременно губящей стужей своего сердца любого, неосторожно оказавшегося рядом) хотелось творить веселые глупости (безумства): то ли прыгать до потолка, то ли признаваться всем идущим мимо в любви... Честное слово, Рицу и вправду с трудом удерживался от подобного поведения, краем сознания понимая, что от сурового директора "Семи голосов", рядом с которым и преподаватели, не говоря уже о детях, трепетали, словно нашкодившие первоклашки, ждут абсолютно другого - ну разумеется, сдержанности и респектабельности! Поэтому он предпочел пока не менять имидж радикально и не скакать по коридору, демонстрируя всем свое замечательное настроение. Блюдя честь школы, он выпрямился в струнку и обвел скопившихся вокруг новичков требовательным взглядом: мол, что вы здесь толчею создаете? Те, опасаясь недовольства неприступного господина директора, заторопились поскорее попасть внутрь, толкаясь и пихаясь еще бесцеремоннее. Но тут уже пройти им очень мешал стоящий в самых дверях Соби, которого внезапно охватила непонятная робость и он обернулся к опекуну - теперь с мольбой во взоре. Рицу неловко погладил его по плечу и поспешно отдернул руку, чтобы никто не подумал лишнего, шепнув воспитаннику: - Смелее! Соби конвульсивно дернул Ушками и медленно двинулся вперед. Его тут же подхватила гомонящая толпа новичков и быстро внесла внутрь. Рицу еще постоял, глядя воспитаннику вслед (новые ученики тщательно обходили его, стараясь не задеть даже нечаянно) и испытывая вполне понятную всем родителям гордость (о, его прямо распирало! Нет, дети, несмотря на огромные расходы и постоянное беспокойство и напряжение, - это все-таки не так уж плохо, а иногда и вовсе замечательно!). Потом, вспомнив о своих бесконечных обязанностях, он деловито направился на рабочее место. Сейчас можно ненадолго заняться документами, а затем его тоже ждут уроки, ведь избавиться от преподавания у него пока так и не получилось... Ну ладно, хватит предаваться сентиментальностям, пора и за ум браться. С Соби-куном он вновь увидится уже очень скоро, ведь занятий как таковых у новичков сегодня нет, только ознакомительная лекция и предназначенный специально для них показательный бой... следовательно, освобождаются они рано. И надо будет не забыть попросить учителей, чтобы хотя бы поначалу понаблюдали за воспитанником особенно пристально и сообщали ему, Рицу, о малейших проблемах, возникающих при его обучении. Последнюю мысль директор додумывал, уже усаживаясь за стол и всматриваясь в монитор компьютера - в многочисленные таблицы учебных планов, ждущие его одобрения. Через мгновение Минами полностью погрузился в работу, временно переключив свое внимание с Соби на другие, более важные сейчас вещи. А Соби, если честно, в тот момент не думал об опекуне вообще, целиком захваченный потрясающими перспективами, о которых шла речь во вступительной беседе, традиционно проводимой для новичков учителем искусства применения Силы - то есть, проще говоря, обучающий правильному составлению заклинаний и оптимальному наполнению их этой самой Силой. Учитель, подтянутый мужчина неопределенного возраста (в действительности ему было гораздо меньше лет, чем казалось, но жизнь, не всегда легкая, отразилась на его внешности губительно), говорил до невозможности заманчиво: являясь Бойцом, он умел подбирать нужные слова гениально - и перед разыгравшимся воображением мальчика вставали сияющие картины его будущего в мире Системы и битв заклинаний, будущего поистине сияющего. Он уже даже почти не слушал преподавателя, ведь его грезы поддерживали себя самостоятельно, их грандиозная цепь не прерывалась ни на миг, все дальше уводя мальчика в страну мечтаний. Впрочем, речь учителя влияла подобным образом не только на него: прочие ученики тоже следили за говорящим азартно светящимися глазами и наставленными Ушками, время от времени восторженно или - в основном, девчонки, - зачарованно вздыхая. Все они тем дальше - тем отчетливее видели себя лучшими Бойцами не только страны, но и планеты, непобедимыми, чье могущество ввергает в трепет и вызывает изумленное аханье даже и неспециалистов. А вот учитель, напротив, был в душе ужасно недоволен. Он ведь ясно понимал: по-настоящему великие Бойцы (да и Жертвы тоже, не стоит лукавить!) рождаются лишь раз в несколько столетий и необязательно в Японии, а иногда не рождаются вообще, целиком уступая место посредственности. Прочим же Парам суждено всегда оставаться средними или вовсе слабыми, не добиваясь никаких захватывающих дух успехов. Вот именно поэтому он и не любил рассказывать новичкам в первый день учебы о том, что их ждет, поскольку находил идею вранья детям нечестной. но ведь правду им сразу не скажешь, иначе расстроятся и учиться станут ну совсем без интереса, перебиваясь с двойки на тройку! Вот и приходится лгать, утешаясь спасительностью утаивания истины, но ему противно все равно! Они же все смотрят так доверчиво-восхищенно, впитывая каждое слово и делая абсолютно неверные выводы! А среди них всех по-настоящему серьезной внушающей почтение мощью, обладает лишь один - воспитанник директора, Агацума Соби. Остальные же ничем не примечательны; разумеется, в случае продолжения учебы у них есть шансы подняться повыше - не засчет врожденных способностей, а засчет умелого применения теоретических знаний, - но это все равно не то... А глаза вон у всех горят будто ярчайшие звезды! Ох, стыдно, стыдно... И совестливый учитель перед началом учебного года перед началом учебного года всеми силами старался избежать нелюбимого им занятия, но его попытки, порой весьма энергичные, увы, неизбежно заканчивались провалом. А кого, скажите, поставить на его место? Кто еще умеет так вдохновенно и убедительно импровизировать, говоря на одну и ту же тему всякий раз по-новому? Вот-вот, правильно, в педагогическом коллективе "Семи голосов" подобных больше нет! Вернее, ловко складывать слова во фразы могут, естественно, все, но настолько заворожить детей, с легкостью заставив их поверить всему сказанному, не в состоянии больше не один. Обаяние, что ли, у него специфическое? Или, будучи Бойцом, он непроизвольно околдовывает новичков, вплетая в каждое свое слово толику Силы? Кто знает... Не знал и вправду никто, но лучшего оратора в числе подчиненных Рицу не наблюдалось, и он, перед первым учебным днем вызвав несчастного к себе, не терпящим возражений тоном, поручал ему объяснить вновь поступившим, что к чему. Учитель, не считая нужным скрывать недовольство, неохотно кивал и, вздыхая, покидал кабинет директора с тяжелы сердцем. Речь заранее он не готовил никогда, полностью полагаясь на свое дарование Бойца, которое, когда надо, подскажет наиболее верные и впечатляющие слова. И оно, естественно, не подводило его, но в процессе, глядя на радостно-увлеченные лица своих маленьких слушателей, преподаватель ощущал жуткое отвращение к себе - и за вранье, и за неумение отстоять перед Рицу дорогие ему принципы. Но тут уж особого выбора нет: либо соглашайся с начальством, либо уходи. Уходить учителю не хотелось, ему нравилось в "Семи голосах", нравились тутошние ученики и, в большинстве, порядки... словом, достоинства данного места работы перевешивали недостатки (но совесть мучила чувствительно!), и радикальных скандалов с Рицу учитель избегал, ведь не дело спорить как подчиненному с начальством, так и Бойцу с Жертвой, тем более с Жертвой, подобной господину директору. Чуя его ужасающую мощь, учитель меньше всего хотел попробовать ее на собственной шкуре. И хоть среди боевых Пар воздействие на чужого Бойца считалось крайне предосудительным и вообще дурным тоном, он нисколько не сомневался, что Рицу, готовый добиваться своего любыми средствами, в сложном случае применит ее без колебаний. Вот и мучился он каждое начало учебного года, проклиная себя за малодушие, но не умея направить события в более выгодную для себя сторону. Сейчас, закончив говорить, он с облегчением умолк, переводя дыхание и стараясь не смотреть слишком пристально на вдохновленные лица сидящих перед ним новичков, а потом интригующим тоном продолжил: - А сейчас, чтобы вы лучше поняли, что из себя представляет битва заклинаний, мы спустимся вниз, в тренировочный зал, где вам это продемонстрируют наглядно. Все тут же вскочили и с энтузиазмом кинулись к выходу, не реагируя на призывы учителя вести себя организованно. Соби торопился в числе первых: ему же невероятно нравилось смотреть на подобные битвы со стороны! Сражаться, конечно, тоже здорово, но... Но такое потрясающее и глаза, и воображение зрелище не заменишь ничем, даже участие в бое не поможет совершенно! Дождавшись, пока все очутятся в коридоре, снова громко галдя в целях поделиться друг с другом впечатлениями об услышанном (Соби скромно стоял в стороночке, но в чужие разговоры вникал старательно), учитель строго призвал ребят к порядку и повел фактически в подвал, где традиционно устраивались залы для практических занятий. Именно в подвале - затем, чтобы ненароком не развалить всю школу излишне сильным заклинанием. Новички, сразу притихнув и явно ощущая торжественность момента, двинулись за ним дружной гурьбой (только Соби отчего-то опять наособицу), пытаясь сдерживать эмоции и не общаться слишком громко. Дойдя до дверей, внушающих невольное почтение своей монументальной основательностью (ну да, и призванных удержать внутри любое заклятие, вплоть до самых серьезных, которыми школьники обычно не пользуются), учитель постучал, а когда ему ответили, спросил, все ли готово. Голоса в зале прозвучали утвердительно, двери неожиданно легко распахнулись и новички наконец вошли. Разумеется, они тут же завертели головами по сторонам, осматриваясь в новом интересном месте. Но никаких замечательных особенностей интерьера в зале не имелось, и среди ребят прозвучало несколько разочарованных вздохов. ну надо ведь, даже посмотреть не на что! и действительно, тренировочный зал, отнюдь не блистая примечательностью, больше всего походил на помещение для занятий физкультурой, только гораздо больше, чем привычные большинству новичков. Разве что по его периметру отсутствовали непременные в подобных случаях шведские стенки и другие спортивные снаряды, но трибуны находились на своих законных местах. На одну из них как раз и отвели новичков, предложив им садиться. Соби, естественно, тут же уселся в самом первом ряду, озираясь на других ребят с известным превосходством: еще бы! Он-то, в отличие от них, еще совсем зеленых, не только знает не понаслышке, что из себя представляют битвы заклинаний, но и успел поучаствовать в нескольких! Поэтому по сравнению с ними он считал себя практически профи досконально разбирающимся чуть ли не во всех нюансах заклинаний и пребывания в Системе. Правда, посмотреть на бой все равно не помешает (наоборот, скорее порадует!) - он так красив! Да что там красив - роскошен! Роскошен просто невероятно! Отрада для глаз и вдохновения! Эх, жалко, он пока не умеет рисовать достаточно хорошо, чтобы получившееся на бумаге восхищало так же, как непосредственно зрелище! Здесь мальчик вспомнил, что он сейчас не рисует вообще, и собрался расстроиться, но погрустить со вкусом ему не дали. Преподаватель практики дал команду двум Парам, ждущим в центре зала; в полном соответствии с церемонией прозвучали слова вызова и традиционное согласие. Затем Бойцы, уже истомившиеся в ожидании, раскрыли свои Системы (завороженно внимавшие каждому их жесту и слову новички восторженно ахнули и еще бдительнее навострили Ушки) - и битва началась. Сражающиеся Пары были примерно равны по Силе (кстати, отнюдь не выдающейся), но для показательного боя большая Сила не являлась решающим фактором. Нет, от кандидатов на наглядную демонстрацию призвания боевых Пар перед новыми учениками требовалось другое - умение биться зрелищно и довольно долго, чтобы новички, неопытные в деле наблюдения за схватками в Системе, и те успели проникнуться грозной красотой происходящего и, ощущая в себе ответный трепет Силы, стремящейся туда, в Систему, к битвам и победам (разумеется, к поражениям ничья Сила звать не может, это нонсенс), непременно ужасно захотели бы научиться всем тем захватывающим дух штукам, на которые смотрят и которые отзываются у них внутри томительным нетерпением. Как правило, подобный подход оправдывал себя полностью, поскольку новички до попадания в школу обычно не сражались, а просто, с их точки зрения, колдовали, кто успешно, кто не очень, но основное предназначение Бойцов оставалось для них неизвестным. А тут такое! Классное, суперское! Каждый новый набор следил за происходящим с похвальной жадностью, напрягшись и не дыша, и Сила билась в их телах, сконцентрировавшись до почти вещественного состояния, подталкивая, искушая, приказывая... И ей внемлили все, даже несколько трусоватые по своей природе девчонки, а уж глаза мальчишек сверкали так, что на них делалось больно смотреть. В общем, сбои в методике пробуждения у новичков боевого духа и, следовательно, учебного рвения, случались исчезающе редко. Но все же случались - к сожалению, погрешности вкрадываются в страдающем несовершенствами подлунном мире в даже, казалось бы, самые непогрешимые начинания. Так произошло и сейчас. Вперившийся в разворачивающееся перед ним зрелище, притягательное до умопомрачения, Соби (если других новеньких лишала ясности мышления, в основном, рвущаяся наружу Сила, то не наго еще дополнительное воздействовало чисто зрительное совершенство происходящего), который одновременно наслаждался разноцветными вспышками работающих заклинаний и и вслушивался в их слова, основательно усиленные встроенными в стены зала микрофонами, прикидывая, каким бы стал следующий ход в его личном исполнении, внезапно ощутил рядом шевеление и с досадой повернул голову, дабы обнаружить его источник. Им, отвлекающим Соби от важных и захватывающих моментов, оказался сосед Соби - примерный его ровесник (но на самом деле на год помладше), в явном испуге закрывший лицо руками и невнятно шепчущий: "Ой, страшно!" Соби, естественно, тут же вспомнил себя раньше и счел нужным подбодрить незадачливого паренька, находящегося в подобном незавидном положении. Он аккуратно дотронулся до его плеча (мальчик ощутимо вздрогнул) и сказал, стараясь придать своему голосу максимальную убедительность: - Ты что! Это совсем не страшно! Наоборот, сражаться просто здорово! - Правда?.. - тоненько переспросил мальчика и, отняв от лица руку, освещаемого неверными всполохами заклинаний, робко взглянул на Соби одним глазом. - Ага! - с энтузиазмом подтвердил тот, многозначительно дергая Ушками. - А ты откуда знаешь? - настороженно поинтересовался его собеседник, не спеша менять свое мнение. - А я сам уже сражался! - с закономерно гордостью похвастался Соби и задрал нос с целью произвести еще большее впечатление. И ему это вполне удалось - во взоре незнакомого мальчика немедленно отразилось благоговение (теперь, кстати, он смотрел на Соби обоими глазами, но на Систему лишний раз не оглядывался, а руками нервно вцепился в ткань брюк на коленях), и затем он потрясенно выдохнул: - Ух ты! И ты не боялся? Никогда-никогда?.. - Ну... - Соби поначалу замялся, прикидывая, не очень ли ужасным позором для него явится правда, а потом, чтобы на своем примере показать, как оно порой бывает в жизни, честно признался: - Сначала боялся, да... Но это потому, что моя Сила спала! - торопливо добавил он, все же опасаясь насмешки. - А дальше она проснулась? - живо откликнулся мальчик, потихоньку расслабляясь и присматриваясь ко все еще идущей битве уже без запредельного ужаса на лице. - А потом проснулась, ага! - радостно замахал хвостом Соби. - И мне сразу стало не страшно! Ведь Сила - она зовет! Зове в бой и не дает бояться! Разве ты не чувствуешь? - он сдвинул брови и уставился на собеседника с подозрением. А еще его страшно раздражали руки соседа, сейчас непрестанно мнущие и дергающие несчастные брюки, поэтому он нащупал левую (до правой просто тянуться надо и, вдобавок, неудобно!), желая прекратить бессмысленное издевательство над одеждой, и почувствовал, как влажные от беспокойства, но, тем не менее, приятно теплые пальцы мальчика судорожно сжали его ладонь. Соби поморщился (мальчик ничего не заметил) и мечтательно улыбнулся, вспоминая свои ощущения при пробуждении Силы, а его собеседник задумчиво прошептал: - А может, моя Сила тоже еще наполовину спит? - Может! - немедленно вдохновился подобной вероятностью Соби, от души жалевший тех, кто лишен удовольствия чувствовать неутомимые токи Силы внутри и даримые ею храбрость и известное презрение к опасностям заклинательных битв. - Слушай... - внезапно снова испугался мальчик. - А вот на них цепи... поскольку сражение шло уже долго, Жертвы обеих Пар успели обзавестись глухо звякающими узами. - Да это ограничители! - небрежно махнул свободной рукой Соби. - От них больно... - Ушки его соседа дрогнули в страхе, и мальчик поспешил исправить свою оплошность: - Но только совсем чуть-чуть! - откровенно приврал он, ведь боль от цепей являлась довольно мучительной. - Просто когда бой, и ты используешь Силу всю, без остатка, боли не заметно! - лицо соседа разгладилось, а во взгляде снова зажегся интерес. - А тебя как зовут? - тихонько полюбопытствовал он. - Агацума Соби, - доброжелательно ответил Соби и, в свою очередь, спросил: - А тебя? - Хаяси Тору, - вежливо наклонил голову тот. - Соби, а расскажи про свою Силу? и я тебе потом тоже расскажу! - торопливо пообещал он, предупреждая возможные возражения. Тема показалась Соби достаточно безопасной (если, конечно, не лезть в разговоре в разные деликатные области...), и он охотно принялся рассказывать. Бой никак не кончался (сражающиеся Пары старались продемонстрировать свои умения полностью и во всем блеске), остальные новички и приведший их сюда учитель азартно созерцали черноту Систем, живое воплощение могущества - выкрикивающих заклинания Бойцов и сверкающие нити Связей, надежно соединяющих их с Жертвами, совершенно не мешая двум мальчикам, каким-то сверхъестественным образом распознавшим друг в друге родственные души, почти неслышно беседовать, поначалу касаясь, конечно, только общих моментов. Но и у Соби с Тору, и у прочих новых учеников, сейчас пока откровенно восхищающихся своим лучезарным будущим, еще все впереди: победы, поражения, радости, неудачи... одним словом, то, что делает познание себя и овладение собственными загадочными способностями процессом хоть и нелегким, но ужасно увлекательным, требующим больших усилий, но ведь и удовольствие приносящим немалое. И начало пути уже положено; а вот каким он станет для каждого из них, покажет время.