***
5 часов спустя. Лекса ком Трикру. Всё тело Лексы оставалось напряженным, а ноги ныли так, что если бы она позволила себе расслабиться хоть на одну минуту, то точно свалилась бы на землю. Ей никогда не приходилось бегать настолько быстро, как сегодня. Она не могла допустить, чтобы её Seda (Учитель) умерла. Лекса обязана Анье жизнью, если бы не она, то именно тогда, три года назад, её смерть была бы неизбежной. Три года назад Анья с легкостью могла бросить умирать незнакомую ей девушку, не сражаться против полдюжины мертвецов, чтобы спасти одного беспомощного подростка, но она все же осталась и боролась за неё. Именно тогда Лекса поняла, что, возможно, жизнь — это больше, чем просто выживание. Хоть и весь мир вымер, а остатки выживших людей обезумели, она вновь поверила, что в этом разрушенном мире остались те, кто не утерял самое ценное — человечность. Спустя два часа после того, как Лексе удалось сбежать с остатками своей группы от Горных людей, она, прямиком, вместе с Индрой и Густусом, донесла, казалось бы, безжизненное тело до Целителя одной разрушенной деревушки в глуби леса. Лекса не хотела отпускать руку Аньи до последнего, но её чуть ли не силой вывели из дома. И вот шел уже третий час, как она не могла шелохнуться с места, смотря на закрытую перед её носом дверь и ожидая, что c минуту на минуту из неё выйдет Fisa. Индра и Густус стояли неподалеку от девушки, по большей степени для того, чтобы она не ворвалась в дом Целителя и не помешала делать ему свою работу. Лексе хорошо бы было вымыть с себя кровь, она должна была позволить себе отдохнуть хотя бы с пару часов, ведь никому не будет лучше, если разум их предводителя будет затуманен. Все знали, что для их народа это тоже самое, что идти на верную смерть. Как правая рука Лексы, Индра решила подойти к своей Командующей и попытаться вразумить её. — Лекса, вам нужно отдохнуть, — темнокожая женщина аккуратно положила свою руку на её плечо, чтобы привлечь внимание. Лекса будто бы мимо ушей пропустила слова Индры и отшатнулась от неё, скидываю чужую руку со своего плеча. — Вам нужно… — вновь попыталась заговорить Индра, но тут же замолчала, когда Лекса прервала её на полуслове. — Ты не имеешь права приказывать мне, — грубо ответила Лекса, после чего обернулась к своей правой руке с опустошенным взглядом. — Ещё раз заговоришь о том, что мне следует сделать, и я перережу тебе глотку. Индра едва отшатнулась от своей Командующей, удивляясь её словам, но тут же пришла в себя и преклонила перед ней голову. — Простите меня, я даже не думала. Индра чувствовала себя виноватой перед Лексой, она ни в коем случае не хотела разочаровать Командующую. Лекса подняла руку, переплетая указательный палец со средним, в знак, чтобы она прекратила говорить. — Оставьте меня. — Конечно, Heda (Командующая). Темнокожая женщина ещё раз преклонила голову перед Командующей и попятилась обратно к Густусу. — Дай угадаю, ты чуть не лишилась головы? — в голосе Густуса прослеживалась легкая насмешка. Индра не стала отвечать на комментарий друга, лишь её оскаленное лицо подтверждало его слова. — Лекса всегда была такой, — по его губам скользнула призрачная улыбка. — Но сейчас не время для скорби, мы не далеко оторвались от Maunon, — Густус мгновенно потерял своё кратковременное веселье и настроился серьезно. — Я не позволю этому случиться. — Не нужно, — Индра схватилась за предплечье Густуса, останавливая его. Мужчина аккуратно убрал руку подруги и стремительно пошел в направлении Лексы. Он делал это не потому, что ему надоело наблюдать за бездействием своей Командующей, он делал это для их народа, даже если это и означало, что через пару минут он мог умереть от рук Лексы. В этот же момент, когда Густус настиг Лексу и его рот открылся, чтобы заговорить, из дома вышел Fisa, лысоватый мужчина, одетый в темно-серую изжившую свое время мантию, лет сорока трех, лицо суровое, а взгляд безжалостный. Густус посчитал, что было бы крайне нагло и неуважительно разговаривать в данный момент с Лексой, поэтому он тут же закрыл свой рот, напряг спину и встал позади Командующей, внимательно прислушиваясь к словам мужчины. — Я сделал всё, что было в моих силах, — без эмоций в словах сказал Целитель. Лексу постигли сильные эмоции, ей едва удавалось скрыть своё переживание, только её глаза выдавали её, она то и дело смотрела то на Fisa, то ему за спину, еле удерживая себя на месте, чтобы не вбежать в дом, где находилась её родственная душа. — Она жива? — сдержав свою панику, стальным голосом спросила Лекса, сложив руки за спину. — Пройдёмте, — мужчина показал рукой в направлении открытой двери, приглашая Командующую войти. — Вы сами всё увидите. Лекса выпрямилась в струнку, подняла голову чуть выше и проследовала в дом. Некоторое время глаза привыкали к тусклому свету, который шел от небольшого количества свечек. Когда глаза все же привыкли к освещению, она увидела мирно лежащую Анью на большом деревянном столе. По правде говоря, Лекса боялась обнаружить бездыханное тело напротив. Для неё Анья значила всё в этом мире, и если бы она оказалась слаба, чтобы бороться за свою жизнь, Лекса даже боялась представить себе, что могло бы тогда случиться. Неуверенными шагами подойдя к столу в центре помещения и останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от него, она очень внимательно стала наблюдать за её грудной клеткой. Она еле-еле вздымалась. Лексу разом окутало больше облегчение, наверное, только сейчас она позволила себе по-настоящему вдохнуть. Тогда она позволила себе подойти чуть ближе к своей Seda и взять её руку в свои. — Она жива, — Лекса больше утверждала, чем задала вопрос. — Да, — подтвердил мужчина. — Всё могло быть намного хуже, но её дух Yuj (силен). Лекса подняла свой взгляд на Fisa, ожидая от него подробностей о её состоянии. Целитель в свою очередь не стал ходить вокруг да около. — Это ранение серьезное, — кратко пояснил мужчина. — К сожалению, девушка никогда больше не сможет поднять правую руку. Это означает... — Она не сможет сражаться за себя, — мрачно закончила Лекса. Лекса предполагала, что когда Анья пробудится, она будет в бешенстве. Это очень подкосит её. Теперь из-за какой-то блондинки каждый божий день для неё станет мучением. Хорошо, теперь Лекса в ярости. Если до этого она как-то пыталась сдерживать свои эмоции, то теперь её терпение действительно лопнуло. Именно в эту же секунду, держа руку Аньи в своей руке, Лекса пообещала себе, что любой ценой отомстит Кларк Гриффин за Анью ком Трикру. Она познает боль в тысячу раз сильнее. Командующая сделает все, чтобы Кларк молила её о смерти. Лекса прикрыла свои глаза на мгновение, приводя мысли в порядок. Она собиралась действовать решительно. Лекса глянула на Fisa. — Скажите, сколько времени она будет прибывать в таком состоянии? — Я дал ей обезболивающие и немного снотворного, — как бы между делом сказал он. — Думаю, через две луны она окрепнет. — Отлично, этого времени мне должно хватить. Лекса в последний раз посмотрела на Анью и прикоснулась своими губами к её лбу, после чего быстро засобиралась ретироваться из дома. Она как будто резко вспомнила о чем-то важном, на долю секунды останавливаясь в дверном пролете. — Я не забуду то, что вы для меня сделали, — как бы говоря спасибо, сказала Лекса. — Просите все, что угодно. — Для меня честь, служить вам, Heda, — лысоватый мужчина преклонил голову. — Из-за нехватки сил в последнее время, я не способен себе наколоть дров и вот уже тринадцать лун мерзну без отопленной печи. Лекса приподняла брови от удивления. — Это всё, чего вы желаете? — Да, Heda. — Что ж, — Лекса немного переминалась с ноги на ногу. — Впредь вы никогда не будете мерзнуть. Я прослежу за этим лично. Командующая кратко кивнула Fisa и вышла за порог дома. — С Аньей всё в порядке? — первое, что спросил Густус, как только Лекса подошла к ним. — Слава богам, — ответила Лекса. Густуса постигло ровно такое же облегчение, как и Лексу десять минут назад. Его челюсть расслабилась, а плечи опустились вниз. Индра же, спустя очень долгое время, по-настоящему улыбалась. Хоть Анья больше всех была связана с Лексой, но все же они тоже занимали немаловажное место в её жизни. И Лекса только сейчас почувствовала стыд за то, как угрожала смертью Индре. — Индра, я хочу попросить у тебя прощение, — Лекса немного стала тупить глаза к ногам. — Мне не стоило говорить так с тобой. — Ai nou hold evil, heda (Я не держу на вас зла, Командующая). Лекса протянула свою руку, чтобы темнокожая женщина приняла её. Она так и поступила. — Теперь, когда ничего не стоит на на нашем пути, я хочу перейти к делу. — Да, Командующая? — Густус вновь встал в твердую стойку. — Немедленно пошлите гонца в Полис. Мне потребуется около сотни хорошо обученных бойцов. — Heda? — Завтра на рассвете мы нанесем ответный удар Maunon. Челюсть Лексы напряглась, а глаза полыхнули дикой яростью. Завтра ни единая живая душа не должна выбраться из седьмого блокпоста.***
Кларк. 5 часов спустя после встречи с Землянами. По пути в Аркадию, Кларк чувствовала себя изнуренной, теперь она действительно жалела, что не отказала вчера Рейвен ещё в парочке серий сериала перед сном. Дорога, которую выбрала Октавия, была ни к черту, джип только что и делал, что ходил ходуном. Но все же это было лучшим снотворным для Кларк после напряженной встречи с Землянами, и в какой-то момент она позволила прикрыть свои глаза на долю секунды, а когда распахнула их вновь, то они уже подъезжали к главным воротам Аркадии. Сразу же по приезду Гриффин планировала уйти в свою комнату и заснуть на добрых два-три часа, но вспомнила, что перед этим она должна была отчитаться перед Уоллесом. Чертовы формальности. Видимо, её лицо было настолько недовольным, что Беллами ухмыльнулся и легко ударил ладонью по плечу Кларк, как бы подбадривая её. — Ну ты чего, Грифф? — Блейк поудобнее разместил на своем плече оружие. — Не раскисай. — Что? — Кларк непонимающе посмотрела на друга, потирая одной рукой сонные глаза. — Твоё лицо, — пояснил он. Беллами спародировал недовольное лицо Гриффин, от чего та не сдержала своей улыбки. — Ну, знаешь, не думала, что сегодня будет напряженный день, — легко пожала плечами Гриффин. — К тому же, Лекса намекнула, что в нашей общине завелась крыса, — после чего Кларк тяжело вздохнула. — Лекса? — Джаспер обернулся с переднего места. — О, — Кларк только сейчас поняла, что не упоминала о ней всю дорогу. — Это та самая дикарка, что держала клинок возле моего горла. — Такое не забыть, Принцесса, — едва улыбка тронула губ Финна. — И как она тебе? — с весельем отозвалась Октавия. — На что ты намекаешь? — с прищуром посмотрел на неё Джаспер. Кларк промолчала, скрывая свою улыбку. — Абсолютно ни на что, — Октавия вернулась к дороге, на секунду встречаясь взглядом с Гриффин через зеркало заднего вида, будто бы говоря: «Извини, не могла удержаться». Вместо изучения культуры врага, Октавии следовало бы научиться держать язык за зубами. Уж много чего эта леди знала про жизнь Кларк. Она была одной из тех, кто принял Гриффин такой, какая она есть, без упреков и осуждений, второй на очереди оказалась Рейвен Рейес. Но в чем явно Кларк была трусихой, так это в том, чтобы признаться своей собственной матери, что её привлекают не только мужчины. Блейк имела на этот счет своё собственное мнение. Она считает, что нет ничего зазорного, чтобы рассказать Эбигейл о том, что Кларк нужно время от времени спускать пар, «ведь все мы люди», как она говорит, даже несмотря на то, что вместо мужского тела, Гриффин зачастую просыпается рядом с женским. Рейвен же предложила альтеративное решение. Она думает, что намного легче продемонстрировать Эбигейл женскую любовь, и её кандидатура была одной из первых в списке. Кларк сразу же отсекла её дикую затею, ведь Рейес больше хотела повеселиться, чем действительно помочь. И теперь Гриффин все чаще ловит себя на мысли, что, возможно, не стоило делиться с подругами о своих тайных увлечениях, потому как из раза в раз ей приходится терпеть их подколы. В один момент джип сильно тряхануло, от чего Кларк чуть не упала в ноги Беллами, но тот быстро среагировал и удержал её на месте. — Извиняюсь, проглядела яму, — с улыбкой отозвалась Блейк. — Водитель из тебя тоже плохой, — надеясь, что Октавия не услышит, тихо произнесла Кларк. — Что значит «тоже»? — девушка обернулась к Гриффин лицом. — Октавия, тормози! — Джаспер силой вынудил Блейк вернуться обратно к рулю. Остановка пришлась не из самых приятных. Машина остановилась буквально в миллиметрах от железной калитки. На мгновение в салоне воцарилось молчание, и лишь Финн начал смеяться, пока ребята переводили свое дыхание. — Рейвен была бы в бешенстве, если бы ей пришлось из-за тебя ремонтировать джип, — после чего и Кларк подловила смех. — Мы ещё вернемся к твоему шаловливому язычку, Кларк, — усмехнулась Октавия. Лишь Монти и Беллами не оценили их не серьезный подход к произошедшей ситуации, ведь окажись они на трассе и на большей скорости, вряд ли бы они уже когда-либо могли смеяться. Веселье действительно прекратилось, когда в окно проследовало два четких удара. Октавия опустила свое окно, встречаясь лицом к лицу с самим Кейджем Уоллесом. Удивление пришлось на всех ребят, обычно у главных ворот их встречала охрана, а не сын Данте. Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Он не спеша оглянул всех присутствующих и остановился на Кларк. Внезапно уголки его губ стали медленно подниматься вверх. — Мы ждали тебя, Кларк. Прошу, проследуем к моему отцу, — спокойно произнес он, после чего в последний раз оглянул всех и отошел недалеко от машины. — Кларк, мне не понравился его взгляд, — насторожилась Октавия. — Как только вы закончите, приходи в мастерскую к Рейес, — Беллами коснулся руки Кларк. — Мы все будем ждать тебя там. — Вот сейчас мне правда не по себе от ваших слов, — Кларк взяла в руки свою штурмовую винтовку. — Вы только жути нагоняете. Выглядит он совершенно нормально, как и всегда, — но её тело все равно напряглось. — Пообещай нам, — настаивал Беллами. — Ладно, ковбой, только успокойся. Кларк убрала со своих рук ладонь Блейка и вышла из джипа. Ребята остались, чтобы отметиться в журнале, а Гриффин последовала попятам за Кейджем. По правде говоря, возможно друзья не зря переживали за неё. Кларк не рассказала им, что показала Землянам один из их блокпостов, что категорически запрещалось делать людям их общины даже под дулом пистолета. А ее жизни, по правде говоря, ничего не угрожало, только лишь молчание до конца своей жизни. И Гриффин сильно пожалела, что не выбрала этот вариант, потому что, если Данте узнает, что она их сдала, в лучшем случае её привяжут к столбу и назначат десять ударов железной арматурой. И Кларк не вспоминает ни одного случая, чтобы кто-нибудь выжил после этого. На самом деле, Данте разъяснил ей однажды по поводу этого. Он считал, что признанные Горные люди, что сделаны из камня и стали, выдержат и двадцать, и тридцать ударов, а те, кто падал, недостаточно верили в свое могущество. Гриффин осознавала, что Уоллес давно поехал головой, потому как верь ты в эту брехню или нет, физиологически, тебе раздрабливают целый позвоночник, и это самое сумасшедшее, что он мог придумать за все время своего правления. У Кларк не было выбора к какой группе людей присоединиться, потому как каждый второй был ещё безумнее Данте. Во что бы этот человек ни верил, и каким бы он безумцем ни был, так или иначе, она благодарна ему, что он не отказался от неё с матерью, обучил их всем навыкам выживания и предоставил домашний очаг. И если старший Уоллес решит, что Кларк заслужила наказание, пусть так и будет, к сожалению, она не могла вернуть время вспять. — Ты сегодня молчаливее обычного, Кларк, — краем глаза глянул на неё Кейдж. — Я не предполагала, что сегодняшнее утро выйдет дерьмовым. — Где же твои манеры? — Кейдж усмехнулся, переводя свой взгляд обратно на дорогу. — Возможно, вы не поверите, но я бесчисленное количество раз перебирала множество красноречивых слов, и поверьте, это оказалось самым безобидным. — Скоро узнаем, так ли оно было на самом деле, — сдержанно ответил он. Уоллес двинулся чуть вперед, чтобы сказать что-то впередистоящему бойцу, охраняющему вход и, ожидая, когда перед ними откроются массивные железные ворота. Гриффин до сих пор не могла успокоиться. Врать она не умеет, да если бы и было так, вряд ли бы её совесть позволила этому случиться, потому как за враньё идут более строгие наказания. Спустя три минуты ворота поднялись вверх, Кейдж подошел к ещё одному бойцу, шепча на ухо кодовое слово, тем самым подтверждая свою личность и уровень допуска. Кейдж Уоллес имел десятый уровень допуска, самый высокий, в отличие от Кларк, которая находилась на восьмом. В здание, что похоже на заброшенный завод, строго разрешалось входить только если ты имел девятый и десятый, соответственно, уровень. Остальные находились на улице. С пятого по восьмой уровни находились в мизерных построениях, а те кто имел ниже, кантовались в самодельных палатках из палок и листьев. Так сформировалось три слоя населения. Конечно, есть множество недовольных людей, но они хорошо понимали, что жить в таких условиях намного лучше, нежели за пределами этих стен, где ты опасаешься малейшего шороха. — Ты можешь идти, Гриффин, я догоню, — не смотря на Кларк, через плечо кинул ей Кейдж, и дальше продолжил обсуждать что-то с одним из охранников. Гриффин не стала ждать и секунды и прямиком пошла к Данте, чем быстрее она отчитается перед ним, тем быстрее свалит отсюда к чертовой матери. Как всегда, когда она поднялась на третий этаж, перед ней предстал коридор длиною тридцати метров и бесчисленное количество бойцов. Кларк всегда выходит из себя, когда находится в этом здании, она готова врезать каждому по их наглой физиономии лишь потому, как они на неё смотрят, но из раза в раз ей приходится сжимать свои руки в кулак и идти прямо с поднятой вверх головой. Когда Кларк наконец-таки добралась до нужной ей двери, парень, возраста около двадцати четырех, что сторожил двери, начал нагло блуждать своими глазами по фигуре Гриффин. На самом деле в другой день, когда Кларк была бы не уставшей и не раздражённой, она бы забила на него и не стала рукоприкладствовать, но он сам спровоцировал её. — Губу закатай, мудак, — Кларк грубо оттолкнула парня от двери, от чего тот не смог удержаться на ногах и с грохотом повалился на пол. Поблизости стоящие товарищи по оружию, начались изливаться смехом, а Гриффин лишь краем глаза взглянула на него свысока, и тот был настолько зол, что оскалил свои зубы, но все же сохранил молчание, потому как знал, что не имел права оскорблять и трогать человека выше своего ранга. Она была более чем довольна этими распорядками. Затем на лице Кларк появилась зловещая улыбка. Один из бойцов, что стоял к ней ближе всего, проглядел, как она одним рывком вынула его нож из пояса. Гриффин одним быстрым движением оседлала своего обидчика и без предупреждения вогнала лезвие ножа в его левую ладонь, из-за чего тот заорал во всю мочь. — Ещё раз будешь пялиться на мои сиськи, и в следующий раз он окажется у тебя в голове, всё понял? От шока он не мог сосредоточить свой взгляд на Гриффин, тогда, так и не дождавшись ответа, она схватилась за ручку ножа и начала двигать его из стороны в сторону, причиняя ему неимоверную боль. — В последний раз спрашиваю, ты все понял? — с дикостью в глазах спрашивала Кларк. — Да! — и тут он не сдержался и начал рыдать прямо у всех на глазах. — Я все понял! — Молодец, — она пару раз легко шлепнула его по щеке, после чего встала на ноги и поправила свою одежду. Все вокруг затихли, на Кларк стали смотреть совершенно по-другому, больше со страхом в глазах, и это именно то, чего она и хотела добиться гребаных два с половиной года. — Ах, да, я кое-что забыла. Она ещё раз наклонилась к парню и быстро вынула нож из его руки, от чего он ещё сильнее закричал. Гриффин обернулась к тому, у кого одолжила нож и протянула ему окровавленную руку. — Надеюсь, ты был не против. Парень немного колебался перед тем, как взять свой испачканный кровью нож. — Не был. Как по щелчку пальцев Кейдж вывернул из-за поворота, стремительно направляясь в сторону Гриффин. Та, в свою очередь, стояла совершенно спокойно, ведь она знала, что за эту маленькую проказу ей ничего не будет. Как только Уоллес достиг Гриффин, он мимолетно посмотрел на раненого бойца, потом снова на неё, протягивая платок, чтобы она вытерла свои руки. — Мы задерживаем отца, идем. Уоллес открыл дверь и пропустил Кларк вперед, после чего зашел сам. Кабинет Данте был довольно просторный, но из мебели здесь были лишь небольших размеров стол и единственный стул, на котором сидел непосредственно только он. Вот и сейчас Данте сидел на нем с идеально ровной осанкой, руки сложены в замок, взгляд безжалостный. — Перед тем как снова появиться у меня на пороге, не обязательно калечить Атома. — Ему нужно было преподать урок, — просто пожала плечами Гриффин. — Уверена, такого больше не произойдет. Данте сдержанно один раз кивнул, принимая ответ Гриффин. — Теперь перейдем к делу, — Кейдж обошел Кларк, приблизившись к столу отца. — Вам удалось достать то, за чем я отправил вас утром? — Не в полном объеме, нас опередили Земляне. То, как напряглась спина Кейджа, говорило о том, что он был крайне недоволен. — Объясни. — Мы попали в засаду. — Хм, — задумчиво протянул Данте. — Их не волновало оружие. Их целью была ты. — Верно. Уоллес аккуратно встал со своего стула, обогнул стол, после чего облокотился об него. — И что же им нужно было от тебя? — Блок Д. — Не может быть, — Кейдж был удивлен, нежели его отец. — Все знают, почему Земляне до сих пор не развязали с нами войну, а теперь они в наглую устраивают охоту на Кларк и пытаются добыть информацию о местонахождении бомбы, — он повернулся к Данте, но тот как-то отстраненно смотрел в окно. — Последние шесть месяцев я наблюдал за действиями Нии, — Данте оторвал свой взгляд от окна, возвращаясь к Кейджу и Кларк. — И я заметил их агрессивное поведение в нашу сторону. — Отец, я настаиваю о наступлении на Полис, у нас имеются люди, и благодаря Кларк, оружие, — в глазах Уоллеса загорелось желание. — Мы сможем повергнуть Нию, только отдай приказ. — Исключено, — отрезал Данте. — Отец, — Кейдж предупреждающе посмотрел на него. — Тобой движут эмоции, а не разум, сын мой. — Я согласна с Кейджем. Мы должны немедленно встать в боевую готовность. Младший Уоллес посмотрел на Кларк с удовлетворением в глазах, а старший с непониманием. — Когда меня схватили, кое-что произошло, — у Кларк вдруг пересохло во рту. Она понимала, что на лжи далеко не уйдет, рано или поздно это бы всплыло, и лучше будет, если она сама сознается в содеянном. — Мне угрожали отрезать язык, если я не покажу им на карте, где находится Блок Д. — Кларк, только не говори... Гриффин не пропустила то, как челюсть Кейджа напряглась, а руки сжались в кулак. — Я бы никогда не позволила этому случиться, — искренне сказала Кларк. — Мне требовалось время до приезда Беллами Блейка, и мне пришлось дать им хоть что-то, чтобы они меня не тронули, — и тут её пульс участился, кажется, в сотню раз. — Я знаю, что предала вас, — её глаза нашли Данте. — И мне очень жаль, что я предала ваше доверие. Я готова понести наказание. В кабинете повисло молчание. Данте Уоллес долго сканировал Гриффин взглядом, а та в свою очередь не видела в нем никаких эмоций, и это больше всего настораживало её. Она не знает к чему быть готовой. — Что ты сделала? — лишь спросил он. — Я показала, где находится седьмой блокпост, — тихо произнесла Гриффин. — В ближайшее время нападение нужно ждать именно оттуда. — Кларк, ты серьезно? — Кейдж посмотрел на неё с бурей эмоций, но что странно, ни одна из них не была плохой. — Это меньшее из всего по сравнению с тем, что нас действительно сейчас волнует. — Но как же? — Кларк действительно ничего не понимала. — Я нарушила кодекс, в конце концов, это предательство. — То, что ты сделала, действительно не оправдывает тебя, — Данте чуть ослабил свою осанку. — Но я верю, что ты сможешь исправить свою ошибку. Гриффин была в ступоре. Она неоднократно наблюдала за тем, как Данте казнил ребят из-за меньшей провинности, по сравнению с её. Она вспоминает случай, произошедший примерно два месяца назад, когда одна из групп выехала за продовольствием. Они не ожидали, что местность, в которую они поехали, кишела толпами мертвецов, но они упорно старались пробраться в место назначения. В итоге, они не смогли справиться с большим напором мертвецов, вся группа погибла, кроме одного парня лет семнадцати, это была его первая вылазка. Он приехал в Аркадию с ужасом на глазах, его всего трясло. Тот случай до сих пор все помнят. Когда Данте увидел этого паренька, что боялся говорить о произошедшем, он понял, что их группа не справилась с поставленной задачей. Никто, блядь, не мог предположить, что, когда Уоллес подойдет к нему и вместо того, чтобы приободрить его или отправить в медпункт, он достанет свой пистолет и не моргнув выстрелит ему прямо в лоб. Тогда Данте показал, что слабость — это смерть. И сейчас. Кларк проявила слабость, но вместо пули, она получила второй шанс. И это было дикостью, варварством, не получить пулю в лоб. — Я не понимаю. Я заслужила наказание. Данте чуть приподнял голову вверх, уголки его губ двинулись чуть шире. Он не спеша подошел к Гриффин, аккуратно ведя указательный палец вдоль черты лица. — Я никогда не ошибался в тебе, — он заглянул в голубые глаза напротив, от чего у Гриффин явно пробежали мурашки по телу. — Я рад, что ты чтишь наши правила, и я предоставлю тебе то, чего ты желаешь, — он опустил свою руку и отступил на шаг назад. — Отдохни перед отъездом, а я прослежу, чтобы никто не посмел помешать тебе раскаяться в своих грехах. Брови Кларк опустились ниже, тогда Данте пояснил. — Я сообщу Пайку, что к вечеру ты приедешь к нему с хорошими новостями. А сейчас ступай. Зрачки Кларк расширились. Он отправляет её на битву без посторонней помощи. Совсем одну. В седьмой блокпост. Вот её пуля. — Мы будем ждать тебя, Кларк, — полуулыбка коснулась губ Кейджа. — Нас ждет много неразрешенных вопросов.