Чёрная невеста

«Тепло и свет одного сердца вызывает ответное тепло и свет другого» От наставительности тона, с каким Учиха Мадара, произнёс эту фразу, невыносимо сводило скулы. — Надо было его там и оставить навсегда. Я предупреждал, что не оберёмся хлопот. Одни проблемы! Итачи вежливо возразил. Вежливо и почтительно. Насколько мог: — Бушевали гормоны. И потом, надо сделать скидку на его сущность. — Сейчас тоже? — сварливо возразил Мадара, — Ты с ним возишься потому, что всё ещё веришь? Предупреждаю последний раз, считай, потому, что в память о Фугаку. Хотя, полагаю, худшие свои черты мой драгоценный ои * унаследовал от матери. К сожалению, ценности Клана в б̀ольшей степени усвоил именно ты. Так вот … О чём это я? Итачи! Твой метод не работает. Хм … даже учитывая твоё старание в этом плане. Может, вернёмся к моему предложению? — Исключено! То есть … пожалуйста, одзи-сан ** … я ручаюсь. Думаю, он всё понял. — Ну, как знаешь, — хмыкнул Мадара, — не говори потом, что не предупреждал. И отключился. — Сука! Блять! Итачи, что секунду назад демонстрировал хорошие манеры, безупречное воспитание, поистине железную выдержку, учитывая, что отповедь от дяди длилась почти час, почтительность и безоговорочное послушание (исключая согласие с предложением Мадары-самы), мгновенно преобразился. Сверкая зло глазами, долго и изобретательно ругался, пока, выдохшись, не рухнул в изнеможении на диван, вытягивая вперёд ноги в берцах и нервно сжимая-разжимая руки. Потирая одну о другую и угрюмо рассматривая, как от этого начинают по-новой кровоточить царапины. — Не надоело? Высокий шатен, чуть прищурив карие глаза, оттенённые густыми ресницами, отхлебнул вино, такого же насыщенного бордового оттенка, что небольшими искрами мерцал в слегка растрёпанных волосах, когда он поворачивал голову, наблюдая за вспышкой злости старшего наследника Клана Учиха. — К чёрту! Тут и у камня могут сдать нервы! А всё ваши советы! Шатен картинно удивился, косясь в сторону молчаливого блондина: — Слышал, Дейдара? Это ты у нас слыл экспертом по проблемным подросткам. Насоветовал, сука. Парень, которого шатен окликнул насмешливо «Дейдара», быстро пересёк комнату и сделал едва заметное движение рукой. Бокал полетел в стену: — Ты пропил остаток мозгов, да? Я только подсказал, как можно поступить, решение принимала семья. — Он обещал мне, Сасори, обещал, что с Саске всё будет хорошо! А что я только что услышал?! Акасуна цокнул языком, с сожалением замечая: — Дейдара-кун … А ведь это коллекционное «Бордо», мне его специально вывезли из Франции, прямиком с закрытого аукциона в Париже, и это единственная бутылка, заметь. — Можешь выставить счёт, — раздражённо пожал плечами Тсуккури но Дейдара, бездумно добавляя, — и вообще просить что хочешь! Итачи, не обративший на перепалку своих лучших друзей абсолютно никакого внимания, продолжал исследовать царапины, кривя губы, когда заметил самую проблемную. Проблемную. В голове прозвучало пренебрежительное замечание заботливого дядюшки: «Одни проблемы!» Он с хрустом заломил пальцы, и, уронив в них лицо, замер, наконец, перестав двигаться. Не замечая, как оживился при последних словах альфы с выбеленными до цвета соломы, волосами, тот, кого назвали «Сасори». Что хочешь … Прищуренные карие глаза жадно оглядели всю фигуру задумавшегося парня, не упуская ни одной детали. Почувствовав взгляд, Акасуна но Сасори быстро отвернулся. Пробормотал: — Ладно, парни. Думаю, надо проведать Кисаме. Мы его там бросили одного … Замолчавший Итачи, не поднимая головы, шевельнул руками, мол, валите. В дверях просторной кухни Дейдара неожиданно догнал Сасори. Чуть приостановившись, альфы, наконец, взглянули друг на друга. Глаза в глаза. И слегка побледневший Сасори знал, куда смотрит Дейдара. Не сдержавшись, оттолкнул того плечом, буквально вваливаясь на середину помещения, стены которого были выложены чёрно-белой плиткой. Коренастый бета в полосатом фартуке, старательно отдраивавший кухонный стол, на секунду повернулся на шум, прищурил близорукие, круглые глаза. — О! Неужели кто-то из вас, долбоёбов, решил снизойти до бедного беты и запачкать свои аристократические ручки? Сасори, прерывисто дыша, сверлил Дейдару тяжёлым взглядом. Он сам не понимал, почему не сдержался. А ведь всегда гордился своей выдержкой. Столько лет … Он попытался взять взбушевавшееся тело под жёсткий контроль, демонстративно не реагируя на насмешку в синих глазах проклятого Дейдары. Пах стремительно набухал. Хошикаге Кисаме, получивший в их тесной компании прозвище «Рыба-меч» (иногда «Акула»), не услышав д̀олжной реакции, проворчал, отворачиваясь обратно: — Альфы, твою … Дейдара дунул на чёлку. Снова взялся за свои любимые нунчаки с металлическими шипами — последнее придуманное им добавление к выбранному оружию, при ловком движении рук, нунчаки издавали едва заметный звук, отдалённо напоминающий взрыв. За что Тсуккури и получил насмешливое прозвище «Подрывник». Впрочем, поскольку в арсенале Дейдары было много чего более действенного, он не обижался. Играя смертоносными палками, то подбрасывая, то ловя за соединяющую их цепь и перекручивая нунчаки в воздухе, он продолжал наблюдать. Сасори закрыл глаза. Сопротивляться — особенно под пристальным взглядом приятеля, становилось всё труднее. Внезапно он подумал, как же он устал … Как, например, изображать радость, когда хотелось наплевать на приличия и признаться кое-кому, что на самом деле он к нему чувствует, что … И тут он почувствовал довольно сильный толчок в плечо: — Скорпион, — он открыл глаза, уловив издёвку, — может, немного прояснишь ситуацию? Акасуна покосился на спину Кисаме, от драйки залитой соусом столешницы перешедшего к раковине, и в данный момент увлечённо намывающего тарелку, выудив первую попавшуюся из горы загрязненной после недавней попойки посуды. Мускулы мерно ходили под тонкой, хлопковой рубашкой беты, а из-под шума льющейся воды слышалась какая-то незатейливая песенка. — Какого хера тебе надо? — прошипел он, стараясь испепелить злобным взглядом Тсуккури, — Твоё собачье дело? Дейдара выразительно посмотрел на вздувшийся пах друга. Побледневший при этом Акасуна мужественно делал вид, что боль в яйцах — не его боль. На висках выступил пот, но он держался из последних сил. Пока не увидел около своего лица насмешливо улыбающегося Тсуккури и не услышал: — Значит, ты считаешь нормально желать альфе … альфу? А, Сасори? Расширив глаза, Акасуна задохнулся от гнева: — Что ты, мать твою, несёшь?! Он заорал, пользуясь тем, что вовсю шумит вода, Кисаме, отличавшийся отсутствием слуха, что-то там поёт, и, как всегда, фальшивит. И ничего не слышит. Схватив Дейдару за грудки, он повторил: — С чего?! Усмехаясь, Дейдара выразительно кивнул на член парня, недвусмысленно натянувший брюки спереди. — Думаешь, я слепой? К тому же … я видел, при каких обстоятельствах произошёл сей … конфуз. Сложить два и два … И выходит картина маслом. Не правда ли? Увлекшись, оба альфы не заметили, как стих шум воды. И как внимательно слушает их перепалку бета. Ощерившись, Сасори упрямо возразил: — Не вовлекай меня в свои извращённые фантазии. Ясно?! Дейдара тотчас цокнул: — Какие? Что один мой лучший друг желает присунуть другому лучшему другу? Или ты хочешь наоборот? — Только не говори мне, что ты из тех снобов, кто против однополых связей … Бля! Осознав, что проговорился, вернее, его банально развели, Сасори разъярился окончательно. Оглядевшись по сторонам, он заметил круглый поднос, на который Кисаме, продолжавший трудиться, составил вымытые чашки и бокалы из-под вина. Схватив его, альфа со всей силы, отпущенной природой, швырнул поднос со всем содержимым, о стену. Послышался страшный грохот. — Ёбнулся?! Кисаме медленно развернулся. Пророкотал: — Вон тот удлинённый бокал для шампанского из набора. Если Итачи-сан не досчитается своего любимого бокала, ты труп. Сасори судорожно сглотнул. Посмотрел — сначала на спокойного Кисаме, потом уставился в упор на Дейдару. Да так пристально, что тот перестал зубоскалить и приподнял бровь. — Ладно. Он — бета. Что с него? Ты — альфа. Значит, знаешь. Если скажешь хоть слово … особенно ему … Трупом будешь именно ты. Понял?! Дейдара молчал. — Я бета, — вклинился Кисаме, — мне по херу ваши страсти. Но даже я … понимаю … разве можно так? — Как? — вызверился Сасори, — Вот, блять, как? А? Вздохнув, Дейдара опустился на корточки, чтобы собрать осколки посуды, не заметив, что встал как раз напротив Сасори. И тем, более не видя, что не просто напротив, а … Сасори закрыл глаза. Возбуждение не отпускало. Вот что значило быть альфой. А всё из-за необдуманных слов другого альфы. Имевших совсем другой подтекст. Тогда почему он всё свёл к … — Блять! Дейдара, увлёкшись, не заметил последнего осколка, поэтому, когда тот предательски впился в палец, вскрикнул и, выронив совок, куда он сметал предыдущие, сердито вытащил злодея и только после этого, обратил внимание на странно притихшего приятеля: — У нашего друга … Учиха Итачи … неприятности. Мы должны ему помочь. А не демонстрировать пубертатный период подростковой озабоченности. Сасори медленно отходил от шока. Синий нахальный глаз Тсуккури продолжал изучать его пах. — У тебя встал … оттого, что …? Наклонившись так, что теперь его лицо оказалось вблизи от лица Тсуккури, Сасори прошептал, но так, чтобы каждое слово дошло до того: — От твоего несдержанного языка. А то, что я предупреждал … это более чем серьёзно. Что я хочу или чего не хочу, я разберусь как-нибудь сам. А ты не лезь. Ясно?! Тебе всё померещилось! И дай слово, что будешь молчать! Роняя стул, Дейдара поднялся с колен, с шумом вытряхивая совок. Пожал плечами. Ткнул пальцем в Кисаме, снова принявшегося наводить порядок: — А его почему не берёшь в расчёт? Прежде, чем замешкавшийся с ответом Акасуна произнёс хоть слово, бета, не прерываясь от уборки, сурово и со значением произнёс: — Здесь у каждого из нас свои причины, Дейдара-кун. — Спорите? Хмурый Итачи встал на пороге, привычно потирая руки. Дейдара и Сасори быстро переглянулись. Их встревоженные взгляды безмолвно вопрошали: «Что он услышал? И как много?» Однако более ничем оба альфы себя не выдали. — Ты же знаешь, — Сасори заговорил первым, — как всегда. Правда, засранец-Тсуккури? Дейдара хмыкнул: — Не я заблевал унитаз и, попутно, засорил раковину в кухне. — А отмывал всё тут я, — подключился Кисаме, прибавив ехидно, — впрочем, как всегда. Гуляют на всю катушку альфы, а дерьмо вывозит бета. — Ты тоже пил! — возмутился Дейдара. Как самый молодой в их компании, он и выходил из себя быстрее прочих. Хошикаге, закончив убирать, тщательно убрал инвентарь, достал сигареты, закурил и философски заметил: — Ага. Только я почему-то не стремлюсь опорожнить свой желудок. Странно для беты, правда? — Хватит. Итачи закончил рассматривать свои царапины и вошёл в кухню, слегка пригнувшись, чтобы не стукнуться о притолоку. Осмотрелся: — Я позволил нам оторваться, значит, не имеет значение, кто что делал. Спасибо Кисаме-сану за помощь, и спасибо вам за компанию. Дейдара снова посмотрел на Сасори. Тот сурово прищурился, мол, вопрос закрыт. И, отвернувшись, спросил хмурого Учиха: — Тебя слишком достал Мадара-сама? Итачи посмурнел ещё сильнее. В пару шагов дошёл до Кисаме, по-хозяйски залез в открытую пачку «Mevius Inc» ***, прикурил и, затянувшись, холодно ответил: — Как вы тут рассуждали … Как всегда. Сасори подошёл поближе. Игнорируя насмешку, тотчас загоревшуюся в глазах Тсуккури, взял руку Учиха, ту, в которой не было сигареты, озабоченно принялся оглядывать её: — Блять, Итачи … У тебя всё в крови. Ты … — Ерунда, — усмехнулся Итачи. — Надо обработать раны! Засуетился Акасуна. Голос его, довольно грубый всё то время, пока они рычали с Дейдарой друг на друга, зазвучал необыкновенно мягко и озабоченно, пока он требовал от Кисаме немедленно разыскать средства первой помощи, раз он тут всё отмывал и убирал, должен знать. А потом, заставив Итачи сесть на табуретку, пододвинутую бетой, принялся сосредоточенно смазывать царапины. Кисаме курил. Дейдара, выторговавший и себе сигарету, пообещав восполнить урон, тоже. Только Итачи, перестав затягиваться, сидел и смотрел, как осторожно и заботливо шатен наносит целебную мазь, принимаясь забинтовывать руку. Столбик перегоревшего пепла упал на слегка влажную плитку. Сасори замер, внезапно осознав, что, в процессе врачевания, оказался между широко расставленных ног альфы. Он очень старался, но голос дрогнул:  — Давай … вторую руку … Иитачи. Итачи подался вперёд. Тихо спросил: — Как думаешь … Я, правда, жестокий? Сасори перевёл дыхание. Чёрные, блестящие глаза словно гипнотизировали, поэтому он автоматически переспросил: — Что? Хотя ему было плевать на ответ, потому что член предательски дернулся, и он порадовался тому, что Итачи в ожидании реакции не отрывает от него взгляда: — Я спросил, — терпеливо пояснил Итачи, продолжая разговор и не повышая голос: — Я. Правда. Жестокий? Сасори моргнул. Пытка продолжалась. И то ли от невероятного желания, затмевающего его обдолбанный похотью мозг, то ли прямиком от этого, Сасори заключил: — Всё, что ты делаешь … Итачи-сан, всё для блага семьи. Клана. Ты сам это говорил. Разве нет? И вздрогнул, когда почувствовал прикосновение к своей руке: — Я хочу узнать лично твоё мнение, Акасуна но Сасори. — Но … Сасори сглотнул. Что ему ответить? Что ему плевать … что делает Итачи? Даже если вырезает весь мир? Потому что это Итачи? Но он ждёт не подобного ответа … Так как лучше ответить? Он сглотнул ещё раз. И внутри всё оборвалось. Замолчав, Сасори вдруг осознал, что Итачи тоже молчит … Как-то напряжённо молчит … И запоздало понял, почему. Опять опустив глаза вниз (Сасори просто прошил холодный пот, когда он догадался, куда), Итачи спросил, и Сасори в очередной раз проклял свой язык, когда до него дошла суть вопроса: — Значит, ты считаешь нормально желать альфе … альфу? А, Сасори? «Проклятая сущность альфы». Сасори впервые за все свои тридцать пять лет пожалел, что не родился жалким бетой. И что у него не случилось внезапное половое бессилие. Глаза его забегали, в ушах звенело, поэтому, услышав следующий вопрос, он решил, что сошёл с ума: — Мы что, в университете, что ты так завис? От простого, мать его, вопроса? Ошеломлённый Сасори заморгал. Ему что, уже мерещится? Что Итачи задал ему тот самый, провокационный, вопрос? Заданный болтливым языком Тсуккури, которому когда-нибудь, ками свидетель, точно, вырвут этот самый болтливый язык?! А на самом деле … Он почувствовал, как струится холодный пот по спине и с трудом сдержал вздох облегчения. Невероятного облегчения, когда Учиха усмехнулся и выставил перед собой перебинтованную руку, кивая на необработанную: — Ладно. Будем считать, что ты, мудила, впал в ступор от моей исключительности. И молчишь, значит … — Ты в своём праве, — быстро нашёлся Сасори, хватаясь за бинты, — старшие всегда отвечают за младших. А, значит, и поступают так, как считают нужным. Для их же блага. И, подводя итог сказанному … Не может быть жестоким то, что делается для этого самого блага. Учитывая также то, что ты не посадил младшего под домашний арест … Или вообще не сплавил в Дом любви. По крайней мере, там бы он принёс семье неоценимую пользу. Так что … Я ответил на твой вопрос, Итачи-сан? Итачи усмехнулся. — Вполне. *** Наруто выключил ноутбук и откинулся на спинку офисного кресла. Во всём здании стояла тишина: час, как ушёл последний работник «Намикадзе Холдинг». — Я нужен? Альфа, довольно крепкого телосложения, заглянул в кабинет главы холдинга. Наруто покачал головой, с удовольствием потягиваясь и, держа руки за головой, принимаясь покачиваться на стуле: — Нет. А, в принципе, всегда. Переглянувшись, альфы расхохотались. Инудзука потыкал пальцем зашуршавший прозрачный мешок: — Значит, офисный костюм я могу спокойно отдать в химчистку. — Опять Тен-Тен? — У меня там скоро будет скидка, — надулся Киба, — вот когда ты наймёшь нормального секретаря? А не эту «госпожу рукожопость», которая проливает кофе на мой костюм исключительно тогда, когда кладёт туда невероятно сладкие сливки? А, босс? — Я не отдел кадров, — сладко улыбнулся Наруто, продолжая раскачиваться взад-вперёд. — Ну да, ну да … Хорошо, что у меня есть запасной костюм, это во-первых, а ещё Теучи-сан действительно обрабатывает заказ за сутки, это во-вторых. — Проваливай, Киба, — ласково посоветовал Наруто, — а то будет тебе в-третьих. Киба заморгал. — А это что? — Сверхурочные, — ещё шире заулыбался щедрый работодатель, выразительно махнув рукой в сторону выхода. Дверь хлопнула. Посмеявшись, Наруто ещё раз потянулся и, встав с кресла, сам решительно двинулся прочь, мимоходом сдёрнув с вешалки кожаный пиджак. Стоило альфе включить зажигание и вырулить со стоянки, мысли, до этого момента занятые исключительно работой, потекли в другом направлении. Мысли о Саске. Нет, в принципе, он думал и о Неджи. Но … Последний занимал в его мыслях всё меньше и меньше места. И размышлять о том, почему так случилось, хотелось также меньше всего. Наруто вздохнул, так, полной грудью, чтобы привести себя в чувство … И … … В поле зрения неожиданно попал тот, о ком он думал больше всего. Наруто резко затормозил, выкручивая руль в сторону и не реагируя на явственно донёсшиеся маты от близко едущих водителей, явно не ожидавших подобного манёвра. Омега сидел вполоборота за столиком какой-то заурядной кафешки, помешивая непонятный напиток. Поднявшийся прохладный ветер теребил длинные волосы омеги, в этот раз схваченные простой резинкой-«махрушкой». Наруто подошёл поближе. — Саске, — негромко окликнул, гадая. Ответит? Отреагирует? И как отреагирует? Ему вспомнилось, как Саске заявил, что впервые его видит, и его вдруг бросило в жар. Заранее паникуя, если точно повторится подобное, и как ему поступить в таком случае? Доказывать обратное? Припоминать Саске его же собственные слова, мол, я пошутил? Или притвориться, что он … Он сделал ещё шаг. — Саске! Саске убрал руку, на которую опирался, и, наконец, повернулся к нему. Наруто озадаченно застыл. На омеге были очень крупные, в поллица, затемнённые очки. Солнечные очки, хотя погода сегодня опять не баловала обилием солнца … да и … вечер … Наруто переступил с ноги на ногу. Омега выжидательно молчал. Только спрятал под мышками руки. Наруто, не зная, как поступить, ещё раз оглядел сидящего перед ним. В этот раз Учиха был одет в тёмный тонкий свитер с удлинённой горловиной и длинными, слегка вытянутыми рукавами. Но … очки? Он сам не понял, в какой момент решил переступить черту «Это не твоё дело». Просто подошёл и, пододвинув стул, сел напротив. И, продолжая смотреть на странно молчаливого омегу, вдруг попросил: — Сними очки, Саске. Саске впервые показал хоть какую эмоцию. Поднял голову, спросил: — Зачем? — Как это … зачем? — растерялся Наруто, — Нууу … Уже вечер … Солнца нет … Он огляделся по сторонам, взгляд упал на меню, отодвинутое омегой на край стола, как раз, где сидел он, и обрадовался: — И в них плохо виден ассортимент. Я хочу тебя угостить … Не всё же тебе пить … Он заглянул в чашку с давным-давно остывшим чаем: — Холодную бурду. А … — Зачем тебе это нужно? — Ззачем? — тотчас смешался Наруто, и разозлился на себя. Он альфа? Боец? Так какого чёрта?! — Я хочу, чтобы ты снял очки, — проговорил он, успокоившись, и делая ударение на последних словах: — Хочу также, чтобы ты знал, если ещё не понял, какой я на самом деле. Если я считаю, что это важно, я не отступаю. Саске принялся вертеть чашку. Бесцветно произнёс: — Важно? Важно совать нос в чужие дела? Навязывать свой стандарт, как выглядеть … в любое время суток … так? Наруто принялся оправдываться: — Я же не собираюсь давать тебе рекомендации по … эм … модному стилю одежды! Саске снова вытащил из-под мышек руки. Устало произнёс: — Ладно. Почему-то Наруто зацепился взглядом за его руки. Может быть, потому, что — также неожиданно, как происходило в этот поистине странный вечер, в памяти замелькали стоп-кадром все несоответствия, на которые он не обращал внимания, но запоминал. «Сад камней». Пудра. Светлая, прозрачная пудра, с первого взгляда незаметная глазу … лежала на скулах омеги неровным слоем. Выделяясь на правой скуле, как если бы омега хотел что-то замаскировать, но вышло не очень хорошо. Парковый Комплекс в «Этажах». Золотые «O&O», с бриллиантовым напылением на стрелках. Часы. Саске почему-то надел часы на правую руку. А не на левую. Альфа снова посмотрел на руки омеги, расслабленно лежащие перед ним. Словно поддавшись какому-то импульсу, или получив подсказку извне … Он рванулся вперёд и, схватив Саске за левую руку, невзирая на протестующий вскрик, отогнул растянутый рукав. Потом сделал тоже самое с правой. Синяки. На запястьях были синяки. Более свежие перекрывали уже побледневшие, с едва заметными разводами глубоких царапин, которые можно получить … если … защищаешься. В горле неожиданно пересохло. Наруто держал руки Саске, отстранёно примечая, какие же они холодные … Наверное, как и тот холод, что сейчас … в его сердце? Не выдержав, произнёс вслух единственно возможное: — Что это, Саске?! Он хотел добавить «Кто посмел», но тут Саске, неожиданно рванувшись, освободился из захвата. Зябко поёжился, снова пряча руки глубоко под мышками, так, словно хотел защититься от всего, даже от него. Поэтому Наруто сбавил тон и решил выждать. Только снова, уже тише, попросил: — Пожалуйста, Саске … Сними очки. Наруто сам не понимал, почему ему так важно добиться от Саске простого действия … но, после того, что он уже увидел … Он осознал, что хочет знать всё. Прохладный ветер усилился. Задрожав, Саске опустил голову, как можно ниже, чтобы не показать свою внезапную слабость. Он ведь тоже помнил. «Рёансидори-эн». «Сад камней». Он … вдруг разоткровенничавшийся с этим вот альфой, что сейчас так настойчиво допрашивает его, как будто имеет право. Свой рассказ про то, как наивный пацан не хотел быть омегой. Никогда. Спохватившись всё же в последнюю минуту. Что он сказал тогда? Саске искоса посмотрел на слишком серьёзного альфу. Всё ещё ждущего от него ответа. — Нии-сан меня переубедил. О да. Саске едва не рассмеялся, но сдержал горький, язвительный смех, решив, что это точно будет лишним. Переубедил. — Тогда нии-сан меня просто избил. Едва я закончил возмущаться, он … за шиворот отволок меня в мою комнату, выдернул ремень и, перекинув через колено, словно пушинку, вдоволь отхлестал. А потом вывернул мне руку, едва не сломав, прижал за горло к стене и сказал только одно, но зато я запомнил это раз и навсегда … Вот что так и осталось невысказанным в тот раз. Как и слова нии-сана, брошенные ему напоследок. Это единственное, что я могу сделать для тебя. Саске поднял голову и, помедлив, снял очки. Наруто остолбенел. Если не сказать хуже … Альфа буквально охренел от увиденного, даже если учитывать то, что он подозревал нечто подобное, но … … Не в таком масштабе. Очки с трудом скрывали то, что открылось его ошеломлённому взору. Не лицо — сплошной синяк. Губы бледные, покрыты засохшей коркой. На белоснежной, тонкой шее омеги — отчётливые следы пальцев. Более крупных, чем пальцы омеги. Альфа. Наруто снова подался вперёд. Рванул вниз ворот длинной рубашки. Желваки заходили на скулах. Наискосок, скрываясь под одеждой, следы от удара чем-то широким, вроде ремня. И опять — россыпь синяков. Вперемежку с какими-то неровными, подсохшими точками … словно следы от ожога сигаретой. Прежде, чем ошеломлённый мозг полностью идентифицировал увиденное, Саске быстро вырвался, принялся тщательно оправлять одежду. Злобно уточнил: — Доволен? Сердце Наруто захолонуло. Умом он понимал, что зашёл далеко, на чью-то чужую территорию, но оставить всё, как есть, не мог. Спросил единственное, на что, похоже, пока имел право: — Из-за чего тебя так наказали? Глаза Саске расширились. Не выдержав, он выкрикнул: — Наказали?! Он хотел, на эмоциях, выпалить «аники нашёл мой телефон с твоим номером», но вдруг осёкся и прижал ко рту заходившие ходуном руки. Паника накрывала с головой. Он едва не сорвался! Зачем?! В голове замелькали, словно чёрно-белые снимки, сменяя друг друга, яркие вспышки. «Сад камней». Озеро. Он сам, спонтанно перечёркивающий так старательно вырисованный пейзаж. Часы. Время. Он должен быть внимателен, чтобы вернуться домой вовремя. Он не может подвести старшего брата. Он вообще не может подвести кого угодно. Потому что … Саске огляделся по сторонам. Лицо, итак бледное, залила вообще смертельная бледность. Вскочив, он опрокинул всё, что стояло на столике, на Наруто. И, пока тот, дезориентированный этим неожиданным враждебным действием, пытался отряхнуться от свалившихся на него предметов, включая давным-давно остывший чай из небольшого фарфорового чайничка, Саске, невзирая на свой плачевный вид, резво перемахнул через ограду и рванул прочь. — Блять! Наруто с грохотом отшвырнул свой стул, поднимаясь следом, шаря глазами по сторонам. Он хотел кинуться вдогонку, но в него тут же клещом вцепился официант: — Пожалуйста, господин … Вы, наверное, были вместе? Пожалуйста … Пожалуйста, оплатите счёт! Наруто открыл рот, пытаясь стряхнуть с себя слегка полноватого омегу. Но хватка у того оказалась поистине железная: — Пожалейте моих детишек! Хозяин меня уволит … Взгляд альфы упал на небольшой кошелёк, чудом уцелевший и лежащий на самом краю украшенной затейливой мозаикой столешницы. Опасно накренившись, бумажник повис, поблёскивая вышитым золотыми нитками вензелем. Перестав злиться, Наруто, не слушая причитания официанта, взял в руки прямоугольный контейнер для денег. Большим пальцем огладил бархат ткани, особо остановившись на иероглифах. Катаканой было выведено: «ウサ スケ». «Учиха Саске». *** — Учиха Саске. Да, ты правильно расслышал. Да, младший брат совладельца «Учиха Групп». Какие-то проблемы? На том конце провода помолчали. Потом низкий, хриплый голос устало вздохнул: — Это у тебя проблемы, Наруто. Вернее, будет, если ты туда сунешься. Наруто привычно подёргал мочку левого уха, перебирая колечки. — Спасибо за веру в мои силы, Гаар. Собаку но Гаара, как любил повторять Намикадзе-младший, «крутейший лучший друг со времён сотворения мира», тотчас рыкнул: — Я не шучу, я за тебя волнуюсь, недоумок. Пальцы замерли, слегка сжав самое крупное кольцо. — Мда? — Да! — уже не просто рыкнул, рявкнул Гаара, — Тебе, у кого семья связана с полицией, невозможно не знать, какие слухи ходят про их Клан. Нельзя быть таким … — Упрямым? — бархатно мурлыкнул Наруто. — Тупым! — зло задышал в трубку Гаара, — Потому что моя интуиция подсказывает мне, что ни одно моё слово твоих безмозглых ушей не достигло! — Ну, — он оставил в покое многострадально ухо и принялся потирать лоб, повторяя излюбленный жест аники, — полагаю, нельзя удачно достичь того, чего нет в природе. Я про уши с мозгами. Гаара, прилагавший усилие, чтобы держать себя в руках, испытал страшное желание побиться головой о стену. Он обожал своего бесшабашного друга за невероятный оптимизм … за веру, что … «даже если плохо, потом станет хорошо». Но иногда … его хотелось прибить. Вот как сейчас. Он посмотрел на сотовый, который специально отвёл в сторону, чтобы глотнуть побольше воздуха и успокоиться. — Наруто. Гаара опустил ноги на пол и стал серьёзен. — Я не шучу вообще-то. Есть, видишь ли, такие семьи, про которые ходит достаточно грязных слухов. Это богатые, знаменитые семьи. Но фишка в том, что слухи эти … Как бы тебе сказать … Не стопроцентная зависть неудачников из простых семей. Обывателей, если говорить на более доступном языке. — У меня есть его номер, но он всё время недоступен. Я попробовал найти дом по тому адресу, где высадил Саске. Он меня провёл, использовав уловку, ну, знаешь … «не тот адрес», когда хотят этот самый адрес скрыть. — А … — Знаю, что ты хочешь сказать, — тотчас перебил друга Наруто, — но, видишь ли, я с ним потом ведь общался, и … и … Спину обдало холодом. «Мы знакомы?». Не слушая Гаару, Наруто застыл с «Sony X» в вмиг одеревеневшей руке. «Я пошутил». Где был настоящий Учиха Саске? — Наруто, — нетерпеливо окликнул его Гаара, — мы топчемся вокруг да около. Можно поточнее изложить свою просьбу, чтобы я знал, какое задание дать своим лю … — Ты можешь узнать … Что такого могло случиться в семье Учиха? — Что?! — Ты говорил про грязные слухи … — Нну говорил … Вообще-то это общие слова про подобные клановые семьи. Вот, к примеру, у твоего Неджи … Пропустив мимо ушей подкол, Наруто принялся разыскивать телефонный справочник. — Так можешь или нет? Или твои знаменитые связи фикция? — Ээй, поосторожней! — тотчас вспыхнул Собаку но, — Ты меня что, первый день знаешь?! — Поэтому и прошу, за наезд извини. — Лаадно, — слегка остыл Гаара, и добавил более миролюбиво, — но это, во-первых, не бесплатно, во-вторых, не сию секунду. Может даже, не меньше месяца. — Сочтёмся! — Кому ты опять задолжал? Менма, с приподнятой в немом вопросе бровью, встал напротив. — Ээм … — рука привычно потянулась к мочке уха. Дурацкая привычка, но что поделать. — Просто попросил кое-что узнать. Кстати, мы ещё не успели обсудить … Да ты ведь поздно приходил и … Он невольно посмотрел в сторону небольшого секретера, где лежал в специально найденной для подобной чести коробочке из плетёной соломы бархатный кошелёк Учиха. Вспоминая поминутно, как он ему достался. И как часто он, не склонный к сантиментам, достаёт эту тряпочку и гладит, гладит выведенное катаканой имя, которое он, наверное, не забудет, даже впав в беспамятство. — … то. Спохватившись, Наруто вернулся на землю. Сложил перед собой руки и выразительно изобразил полупоклон: — Прости … Я задумался. Ты мне что сказал? Менма прищурил серо-зелёные глаза: — В принципе, ничего такого. — Менма! Менма подтащил поближе стул и, сев на него верхом, положил голову на скрещённые руки. — Гаара прав. Иногда тебя хочется прибить. Собаку но Гаара, хоть из обоих братьев выделял Наруто, вообще-то был их общим другом. Возможно потому, что по возрасту был ближе к Менме. Возраст … Опять возраст … Наруто поёжился. Невольно вспомнился Хьюга, с которым Наруто не виделся ками знает, сколько. — Ладно, — сжалился Менма и вздохнул, — только это конфиденциальная инфа. Я говорю только потому, что ты … сын моего отца и даже хотел пойти по его стопам. А может, потому, хоть Гаара и ругается, у тебя неплохие мозги. Помнишь лекцию Сарутоби? Те слайды … Наруто передёрнуло. — Ещё бы. Неужели тебя вызывали в «Кайсэ» из-за этого? Менма кивнул. — Наши считают, что это не разрозненные дела. И, Наруто, возможно, наш отец погиб именно из-за этого. Наруто не помнил, как вышел на улицу. Вернее, в каком состоянии духа он был в этот момент. Наши. Он горько усмехнулся, засовывая руки в карманы просторных джинс ещё глубже. Менма сам не заметил, как оговорился. Значит, он по-прежнему считает Отдел по расследованию убийств родным, как и отец … Шаги замедлились. Отец считал, что убийства, не замеченные, редкие, совершал один и тот же человек. Вот только никто ему в этом самом «Кайсэ» не верил. — Сложно было понять, потому что от жертв мало что оставалось. Наруто покачал головой. Нет, Менма. Это не поэтому. А потому, что в этом вашем Отделе … Внезапно он споткнулся от неожиданности, запнувшись, нога за ногу. Саске, до которого он не мог дозвониться … Давший ему ложный адрес … но это плевать … Он же не на другой планете живёт … Саске, как и в тот раз, когда он мучился сомнениями, да что вообще происходит, вышел из хорошо знакомой книжной лавки. Наруто бросило в жар. Он оглядел того, кого Гаара определил как «семья с грязными секретами». Омега медленно шёл вдоль каменного здания библиотеки, к которому примыкала лавка, заметно прихрамывая и прижимая к себе правую руку. Бумажный пакет из-за этого он, видимо, вынужден был взять в левую, и, поскольку в пакете было много книг, пакет с логотипом продавца опасно кренился … В тот момент, когда пара толстых книг и какие-то журналы посыпались на тротуар, опомнившись, альфа бросился на помощь. Подхватывая, засовывая обратно и замирая. Очки. На омеге опять были затемнённые очки … Продолжая сидеть на корточках, Наруто попытался посмотреть на молчащего омегу. Который даже никак не отреагировал на его бурную помощь. Подвернулось на язык только одно: — Сними очки, Саске. Саске медленно, с усилием, поднялся на ноги. Наруто встал напротив, но как можно ближе, готовый подхватить, если придётся. Даже если странно молчаливый омега, похожий в эту минуту на взъерошенного, раненого, но по-прежнему готового к драке ястреба, против. Спохватившись, достал бумажник, протянул: — Ты … ты его забыл. Не волнуйся, я разобрался со счетами. Никто никому ничего не должен. Но, наверное, тебе нравится этот кошелёк? Ты же сам его вышил? А? Лицо, наполовину скрытое очками, заметно дёрнулось. И всё равно Наруто не ожидал, что Саске скажет вот это: — Зачем мне чужая вещь? И — шаг в сторону. Наруто сорвался. Преградив дорогу, почти насильно вручил бархатную безделицу снова замолчавшему омеге. Пару секунд дал себе, чтобы успокоиться. — Мы это уже проехали, Саске-чан. Как и то, что ты мне врал про адрес. Как и то, что ты ни разу не ответил на мой звонок. И — неожиданно — услышал: — У меня нет мобильного телефона. Наруто сам не знал, что на него нашло в те минуты, когда он не понимал, то ли он злится, то ли огорчается. Но он был настолько выбит из колеи, что позволил эмоциям руководить собой. А не разумом. Поэтому он аккуратно взял в одну руку пакет с книгами, другой крепко взял за руку Саске. За руку, не травмированную. Мягко, но решительно увлекая омегу за собой. И он был преисполнен такой уверенности в своём праве, что Саске молча подчинился. Пройдя полквартала, Наруто остановился около горящей всеми огнями вывески «KTW NTT» ****. — Идём. … Они вышли из Салона сотовой связи. Наруто сначала потряс в воздухе своим «Sony X». Потом — перламутровым «Sharp Zeta+» ****. Стараясь говорить спокойно, чтобы не сорваться и донести каждое слово до омеги, и бдительно следя за реакцией, сообщил: — Теперь это твой новый мобильник. С безлимитным трафиком в 5 000 йен. Бледные губы приоткрылись, но Наруто был начеку: — Ты, конечно, волен отрицать. Но я считаю, что ты пострадал из-за меня. Саске задрожал, Наруто себя десять раз проклял, но не отступил. Преграждая дорогу, настойчиво договорил то, что считал важным: — Поэтому будем считать этот сотовый … как бы моим извинением … Компенсацией … За то, что я всё время лез в твою жизнь. Делай, что хочешь. Поступай, как хочешь. Можешь его тотчас выбросить к хуям собачьим, но, Саске-чан … Саске. Если однажды … тебе понадобится помощь … В любое время суток … Понимаешь? Если я даже буду дрыхнуть без задних ног … Я услышу и отвечу. В любое. Время. Суток. Замолчав, потому что спазм неожиданно сжал горло, Наруто приблизился к омеге и практически насильно вложил телефон в бессильно повисшую руку, добившись, чтобы пальцы сжались вокруг корпуса. Сделал шаг назад: — Я вбил свой номер. В любое время суток! Из-под очков покатилась слеза. Наруто сдержался, просто махнул рукой и быстро зашагал прочь. Саске подождал, пока скроется за поворотом сильное, крепкое тело альфы. Снял очки. Из-за выступивших слёз было плохо видно, поэтому он подождал, пока останется один. Вздохнув, он поморгал усталыми, покрасневшими глазами, чтобы прояснилось зрение. Не сразу, но открыл контакты. Вернее, один-единственный, да ему больше и не было нужно. +81 … … … «Лисий вымогатель». * Племянник. ** Почтительное обращение: дядя. *** Брэнд вымышленный. Все совпадения случайны. И вообще, курение вредит здоровью) **** Брэнд как магазинчика салонной связи, так и марки сотового вымышленные. Ну, а KTW — образовано от «кейтайдэнва» (мобильный телефон).