Чёрная невеста

«Доверие это важно. А точнее это всё». Гаара задумчиво наблюдал, как младший брат его лучшего друга, и, по сути, также и его, Собаку но, лучший друг, пьёт. Несмотря ни на кого и ни на что, просто механически опрокидывает в себя пиалу за пиалой «Рю тайдесу»*, заказанного и привезённого его людьми с Окинавы. Он лично, дождавшись вежливого и уважительного поклона от сомелье **, с удовольствием распробовал вкус нового вина, смакуя и одобрительно кивнув в ответ, впитывая в себя все составляющие его неповторимого вкусового эффекта, реально насладившись новым продуктом винной карты … Легкая горчинка мякоти белых грейпфрутов, с вплетающимися нотками ананасов, смородины, ароматом и сладостью сочных персиков, груш, сдобренные кислинкой клюквы, слив и лимона. Обманчиво-сладкий, очень-очень крепкий. Не для слабаков, то есть. А этот толстокожий Намикадзе-младший хлещет его, словно воду! Вроде большой довольно мальчик, взрослый — по меркам их мира, очень взрослый альфа. И обычно он не мог припомнить, чтобы возлияния как-то слишком уж отражались на нём … Ну, разве что за исключением тех недель, когда в паре «Намикадзе/Учиха» был разлад. Однако … Другой бы уже валялся под столом. В зависимости от статуса посетителя «Шукаку», либо его отключившуюся тушку вынесли вон, предварительно убедившись в платежеспособности и в том, что за всё заплачено, либо уважительно перетащили в зону отдыха. Гаара усмехнулся. Он чуть прищурил глаза, не обращая внимания на сгустившийся сигаретный дым. Опираясь на локоть, перевёл взгляд на алеющий кончик сигареты. Только тут, не без удивления, заметив, что он курит. Не свои любимые «Black Spirit», а «Lite Spirit». Видимо, он так задумался, что рецепторы абсолютно не отреагировали, что их обладатель курит не крепкие, а более лёгкие сигареты. Которые обожает, как он запомнил, курить некий альфа по имени Сасори. Акасуна но Сасори, если точнее. Стопроцентный альфа. Как и он. Но … Альфа, если вспомнить их первую встречу в том кафе … «Кагара хэби», представлял из себя довольно видный образчик сильного пола, шатен, с эффектным оттенком волос … терпкий, выдержанный коньяк с медно-золотым отливом, переливающийся каштановым тоном, под цвет светло-карих глаз. Как он, Гаара, успел убедиться, темнеющих в момент сильных эмоций владельца. Почему он это отметил, запомнил, и вообще думал об этом?! Альфа. Враг. Раздражающий враг, по личной классификации Собаку но, потому как принадлежал к враждебному стану друзей некоего Учиха Итачи. В какой удивительный момент он вдруг изменил своё отношение к нему? Когда тот слегка отрастил волосы и перекрасил их, придав им багряный оттенок … так выгодно сочетающийся с его цветом волос? У Гаары неожиданно перехватило дыхание, когда он — просто на секунду! Представил себе, что это «преображение» сделано ради него. Как и то, что они общаются намного чаще, чем могли бы общаться. Словно это что-нибудь да значит для обоих. Или значит? Поняв, что мысли потекли не туда, Гаара прервал сам себя и решил заняться более насущными проблемами. — Наруто-кун. Едва не споткнувшись о батарею пустых бутылок и подивившись, насколько глубоко он задумался, он решительно отобрал начатую бутылку: — Хватит. — С хе …? Качнувшись, Наруто попытался отобрать свою добычу обратно, но случайно толкнул Гаару сильнее, чем хотел. Сделав успокаивающий знак своим людям, Гаара увернулся и решительно взял Наруто в оборот. — Я сказал ... всё!!! Когда хотел, Собаку но мог быть устрашающ. Вот как сейчас. Наруто замер: — Впервые в жизни я вот захотел напиться до отключки, а ты … — Ой ли! — цокнул Гаара. — Прав, — вздохнул Наруто, падая обратно и нашаривая не менее крепкие «S&S». Убедившись, что Наруто, похоже, подчинился и более заливать себя алкоголем не будет, поколебавшись пару секунд, Гаара сел обратно. Щёлкнул пальцами. Удивительно понятливый главный помощник тотчас прикурил ему «Black Spirit». Не без вздоха облегчения, он посмотрел, как в пепельнице гаснет недокуренная «Lite Spirit», и покачал чёрной палочкой: — Соображаешь? Наруто посмотрел на него слегка расфокусированным, но очень внимательным взглядом. Хрипло определил: — Как думаешь? — Полагаю, да. Вот только причину — нет. — Мне просто противно, — вздохнул Наруто, — и, если по совести, я набираюсь храбрости. Гаара поднял брови. — Извини? — Саске … Гаара откинулся на спинку стула. И как он сразу не догадался? Оценивающе осмотрев поникшего друга, хмыкнул: — В таком виде? Наруто качнулся, подался вперёд, сцепляя руки в «замочек», отвечая тем же: — Эй! Ты же не позволишь, чтобы младший брат твоего друга оплошал? — Даа … — мудро заметил Гаара, делая соответствующий знак: — Помнится, когда-то я помогал некоему коротышке в штанишках достать бумажного змея, чтоб не влетело от старшего, поскольку запуск был произведён без разрешения … А теперь, по текущей ситуации, делаю практически то же самое. Разве что вместо формы младшей школы … — Ладноладно … — отмахнулся Наруто. — А вместо бумажного — крепкоградусная бяка, — договорил вредный Собаку но. Наруто обезоруживающе пожал плечами и устало улыбнулся. Он сам не ожидал, что разговор с Неджи получится таким … выматывающим, что ли. И так и не смог понять, что было больше в этом своеобразном коктейле … вины? Разочарования? Недоумения, что он так неправильно трактовал их с Хьюга отношения? Да и какие они были, эти самые отношения? Наруто, едва в заметно потяжелевшей голове мелькнуло слово «коктейль», покосился на молчаливого бету, собирающего в пластиковый контейнер батарею пустых бутылок, и его затошнило. Один взгляд — и парочка крепких ребят взяли Намикадзе под руки, умело увернувшись от удара в печень, и также умело уговорив не сопротивляться. Почти сразу, после преодоления подъёма на сверкающем лифте, послышались нестройные шаги по полутёмному коридору верхних, личных, апартаментов «Шукаку». Гаара шёл сзади, задумчиво дымя сигаретой. Он, как ни странно, понимал, почему Наруто в подобном раздрае, нутром чувствовал. Если можно так сказать … Наруто ему доверял. А потому позволил себе допиться до подобного состояния, градус которого Собаку но сравнил только с теми неделями, когда младший альфа считал, что его жизнь безнадёжно испорчена. А сейчас? Что гложет его сейчас? Какие демоны? Подождав, пока Наруто аккуратно усадят на диван из белой кожи, он махнул рукой, отпуская людей, и дождался, когда двери за ними бесшумно закроются. — Ну что, — беззлобно предложил он молчаливому светловолосому страдальцу, — сначала ускоренная реабилитация, потом всё остальное? Ничего не ответив, Наруто только посмотрел на красноволосого тяжёлым взглядом сквозь растрёпанную чёлку и со вздохом раскинул обе руки вдоль спинки «Gard'S». *** — За хером? Гаара, двинувшийся к низкому столику с необходимыми продуктами, что бесшумно принесли помощники, отвечающие за медицинский аспект, пока они неторопливо шествовали по темным коридорам, ведущей в эти, закрытые для посторонних, комнаты ресторана, остановился. Подумав немного, бросил через плечо, тщательно подбирая каждое слово: — Ты мне нужен трезвый и адекватный. Наруто молча позволил поставить себе капельницу и взял с подноса небольшую пиалу со сладким чаем, вдыхая аромат приготовленных отваров. Постаравшись расслабиться, он вытянулся во весь рост, закрывая глаза и позволив себе, наконец, провалиться в объятия тишины, послав куда подальше то, что его мучило с того самого момента, как Неджи съязвил «Ты меня позвал, чтобы поделиться со мной тем, как ты разочаровался во мне». Собственно говоря, спустя всего три часа против обычных четырёх-пяти, что, беря во внимание габариты и вес альфы, потребовались для выведения чистого алкоголя плюс очень высокая даже для альф, регенерация, не оставившая своего носителя, был достигнут довольно неплохой результат. Вернувшись из ванной комнаты, Наруто опустился обратно, встряхиваясь и вытирая мокрые волосы полотенцем, попутно усаживаясь в ту же позу. Полотенце — обёрнуто вокруг мощной шеи, и пушистые концы лежат на такой же мощной груди, белизной соревнуясь с распаренной смуглой кожей альфы. Руки небрежно покоятся на спинке дивана. Ласково-синие глаза устало смотрят вперёд, на чёлке, частично прилипшей ко лбу, блестят капельки воды. Обманчиво-спокойная поза. Для того, кто не знает, что это за человек. Гаара, терпеливо сидевший напротив на таком же диване, сцепив руки и широко расставив ноги, тотчас поднялся и, прихватив чашечку с подогретым питьём, подошёл вплотную. — Чтобы закрепить результат. Наруто, ничего не говоря, взял посудину и в пару глотков опрокинул в себя причудливую смесь ромашки, зверобоя и мяты. Вытерев рот тыльной стороной ладони, проигнорировав кисломолочный коктейль, также молча взял с тарелки красиво разложенные сладкие фрукты ****. — Может, теперь скажешь и ты мне тоже, почему ты так настойчиво хотел привести меня в форму? Гаара отошёл к плотно занавешенному окну. — Когда ты разговаривал с Хьюга, мне позвонили. Я уже об этом говорил. Вскользь … Про результативность действий моих людей … Сделав паузу, с трудом повторил сам себя: — «Не считая неудачи с Саем, или тем, что от него, видимо, осталось». Я … Словом, моего человека … Останки. Нашли. И … Пришли результаты его вскрытия. Едва услышав эту незатейливую, но в то же время страшную в своей краткости фразу, Наруто тотчас отложил в сторону тонкую деревянную палочку с засахаренной хурмой. — Ты считаешь, это … — Я ничего не могу сказать, пока не поговорю с Менмой. Послушай, Наруто … Вне зависимости от этого, я считаю необходимым отправить с тобой четвёрку моих самых крепких ребят. Уж прости, что я нагло лезу в вашу частную жизнь, но … То, что мы с тобой обсуждали насчёт Гато, и ещё вот это … И, тем более прости, вынужден сказать, что они пойдут с тобой, даже если ты будешь против. И Гаара, договорив, полностью развернулся к слегка озадаченному Намикадзе, сопроводив свои последние слова лёгким поклоном. *** Дождавшись, пока машина Гаары отъедет на довольно приличное расстояние и убедившись, что сопровождавшие алую, словно вспышка, «Mitsubishi» Собаку но, менее приметные серые «Toyota», припаркуются чуть в стороне от основного входа в особняк Намикадзе, Наруто подошёл к входной двери. Ему, конечно, не очень нравилась идея надзора, но, похоже, выбора у него не было. Во всяком случае, пока. Бесшумно открыв железную створку, он прошёл вперёд, двигаясь нарочно медленно, осматриваясь и стараясь понять, кто дома. Уже сняв обувь и направившись к кухне, он остановился, увидев Кушину. Прежде, чем он придумал, как спросить насчёт Саске, омега строго произнесла: — Не знаю, где тебя носило, Намикадзе-младший, но, надеюсь, это были реально серьёзные причины для твоего отсутствия. Вспомнив «алкотерапию имени Гаары», Наруто невольно поёжился, надеясь, что этот жест остался незамеченным. Прищурившись, Кушина покачала головой. Она, конечно, недопоняла причину заминки, но нагоняй младшенький заслужил: — Понимаю. Альфа. Можешь, не вдаваясь в подробности и без какого захудалого звонка отсутствовать практически весь день, всю ночь и всё утро … Но всё-таки надеюсь, о наличии о-супруга в твоей бестолковой жизни ты помнишь. Наруто, скрывая смущение, кивнул, стараясь помалкивать. И только когда Кушина, проницательно посмотрев на него своими знаменитыми сине-зелёными глазами, которыми природа наградила также и старшего отпрыска, вздохнула, он догадался. — Что с ним? — спросил почему-то шёпотом и добавил: — Что случилось? Кушина вдруг на секунду перестала хмурится. — Он … Старшая омега нервно заправила прядь волос за ухо. — Он кричал всю ночь. Просыпался весь взмокший … Даже включённый свет не помог. Просил быть рядом … Впервые просил! И, знаешь … Всё время держал меня за руки, ничего не объясняя. Цеплялся, как будто искал защиты. Не отпускал. Но ничего не говорил! Кричал … Пока мы не решили дать ему снотворное. Наруто почувствовал, как медленно начинает кружиться комната. Словно наяву, слыша отчаянные крики своей пары. В то время как он, видите ли, не смог справиться со своими проблемами! И оставил его без защиты! — Мы? — Цунаде-сама, — чуть смущённо пояснила госпожа Намикадзе, — до тебя мы не смогли дозвониться, и под свою ответственность, среди ночи, позвонили ей. Наверное, ты забыл … она уже приезжала, когда Саске было плохо. И оставила свою визитку. Наруто глотнул воздух. — Это … когда она … что-то говорила про взаимодействие пар? Он так и не решился выговорить «когда он, омега, пытался от чего-то меня защитить, и, одновременно, отталкивал и не желал этого». Но в последнюю секунду подменил фразу. Смысл примерно тот же, но ощущения, что идёшь по краю, нет. Добившись кивка, сдавленно уточнил: — А теперь? Он спит? — Уже нет, — вздохнула Кушина, — ты слишком долго ехал … Саске проспал остаток ночи, наотрез отказался от завтрака и … сейчас в задней части дома. Договаривая, она показала в сторону хозяйственных пристроек: — Я заметила, что работа с растениями его успокаивает. Саске решил облагородить ещё один участок … Свежий воздух, думаю, пойдёт ему на пользу, если ты понимаешь, о чём я. Слышишь, Наруто? Твой омега в саду. Наруто автоматически посмотрел на такие же, как у старшего брата, только из чёрного золота, «San’LL» *****, и вдруг вздрогнул. Ему послышалось, или ма сказала «в Аду»? По тому, как замолчала мать, удивлённо приподнимая брови, и по едва заметному движению воздуха чуть сзади, вспомнил: — Эм, ма. Они будут некоторое время жить с нами. Гостевые комнаты же можно открыть? Они в порядке? Пожалуйста, я позже объясню. А сейчас … извини, я должен найти Саске. И, быстро поклонившись, также быстро, чуть ли не бегом, рванул в сторону террасы, ведущей к обширному садовому комплексу особняка. Никогда ему так сильно не хотелось чего-то. Даже когда они с Менма были в сравнительно юном возрасте и обожали лакомства, которыми баловала их ещё живая бабушка, даже самое сладкое вагаси или моти в виде забавных кошачьих мордочек не шли ни в какое сравнение с тоской, сжимающей сердце молодого альфы, шарящего вокруг тревожным взглядом, ища знакомую черноволосую макушку. Только его. Увидеть. Убедиться, что всё хорошо. Даже учитывая, что пока действительно всё хорошо. Ничто и никто не угрожает ему … Наруто вдруг остановился, машинально хватаясь за сердце. Не то, чтобы это была какая-то опасная боль. Нет, это было что-то неосознанное, из разряда фантомного, когда пропускаешь через себя муки и слёзы дорогого существа. Почему он кричал?! Какие кошмары терзали его мозг? Откуда их след? Это результат тех проклятых трёх лет в чёртовом отделении … а попросту психушке? Что же там делали с тобой, мой Саске? И главное … за что? Мысли альфы, если бы обладали свойством обрести невидимые, сильные крылья, были бы к месту, подпитывая обессиленное энергетическое поле одного одинокого, и в то же время ставшего нужным, омеги. А Саске и не знал, что действительно есть люди, которые искренне и бескорыстно беспокоятся о его грешной душе. Грешной — он сам так решил. Омега помнил, какой договор заключил сам с собой. В чём себя упрекал и до чего додумался. Просто не ожидал, что испытание окажется таким непосильным. Он выстоял, когда умерли родители. Не упал духом, когда отвернулись родные. Не рухнул в бездну, когда бросил родной старший брат, который когда-то клялся его защищать. Мы с тобой, малыш, особенные братья. Я — альфа, ты — омега. И насмешка, и дар ками. Я — словно божье крыло, распростёртое над тобой … На глаза навернулись злые, непрошенные слёзы. Ага. Божье крыло. Особенно когда именно твои руки, брат, не щадя и не жалея, вывернули мои, более слабые, давая зверям с приторным, больничным, запахом, скрутить меня, чтобы утащить в своё мерзкое, высасывающее все силы, логово … То, как особенно будет вонять больницей — это он, Саске, успел узнать. Усвоить. Неважно, что это были альфы, он запомнил только специфический запах сильнодействующих лекарств. Которые потом насильно скармливали ему, кололи иглами, втыкали под кожу капельницы, грубо впихивая между едва заметных омежьих клыков деревяшку, чтобы он не откусил ничего … Ни себе, ни … Им. И как пахнет горелая кожа … Он тоже это знает. Может, поэтому, чтобы отвлечься, чтобы, хотя бы ненадолго, забыть обо всём, он и выбрал этот отгороженный от центральных дорожек, практически заброшенный, участок сада? Омега осмотрелся вокруг, чуть щурясь. Начать с самого начала. Как и они с Наруто. Не зря он так живо представлял себе, именно здесь, на небольшой возвышенности участка, среди деревьев и кустов, до которых не добрались руки садовников, в этом уголке, самом отдалённом и самом тихом … миниатюрную копию будущего Храма. Копию, и, в то же время, до последней чёрточки повторяющую свой первоисточник. Настоящий Храм. С вытянутыми островерхими крышами, с красными, покрытыми лаком, обрядовыми воротами, ведущими к нему. Небольшой, красивый Храм. Ещё один. Так напоминающий каждый из тех символов, которые Саске хранил в уголках сердца. Для каждого Храма — свой. Храм, в который они ходили с мамой-омегой. Ценный сам по себе, потому, что это были драгоценные минуты, проведённые с той, что давным-давно растворилась в вечности и ушла навсегда, забрав с собой боль и разочарование покинутого малыша. И «Рю Дзингу» … Тот самый Храм, в котором когда-то они с Наруто преклонили колени, молясь каждый о своём. Где он, юный омега, полный надежд, загадал желание … Что когда-нибудь он вернётся сюда, к заливу, пройдёт дорогой, которой они шли с Наруто, и придёт к Храму Дракона, пройдёт по тропинке к священному дереву, и под напевный звон маленьких колокольчиков привяжет к стволу суги свою ярко-красную табличку, выбрав краткий иероглиф, отражающий самую суть их с Наруто отношений. «Всепоглощающая любовь». Что ж. Когда всё закончится, он, возможно, туда и сходит. Один. Или, возможно, со своим альфой. А, возможно … Саске покачал головой, не без усилия заставляя себя так далеко не заходить в своих скачущих, беспокойных, мыслях. Всё это будет потом. А пока у него будет свой Храм. Действительно, так похожий и в то же время не похожий на те, другие. Потому что это будет Храм их любви с Наруто. Посвящённый им и только им. Только им! Саске с ненавистью всмотрелся в небольшое углубление, которое, непонятно когда, выкопал, чтобы приготовить под посадку. А ведь почему? Он сам, добровольно, шагнул по этому пути. Не зная или забыв? Что, открывая крышку, ты выуживаешь не только то, что тебе надо. С неожиданной силой в подкорку головного мозга вонзилось воспоминание, как они разговаривали … Нет, не с этим ублюдком Дейдарой. Тен-Тен! Вот ключ ко всему! — Какого чёрта эта сука упирается? Она же врёт … Врёт … Почему она … ты врёшь?! Губы задрожали, когда, путаясь, он принялся раз за разом втыкать в ямку лопату. Представляя себе, что это она. Средоточие всего зла, что пытало его всю ночь. — Неужели так трудно признавать свои, блять, ошибки? Врёшь … Врёшь … Ты врёшь! Он сам не понял, когда заметил Наруто. Он и не ожидал, что альфа, которого он так отчаянно звал, к кому тянулся всем сердцем, и без кого его изорванное в клочья сознание попросту не воспринимало реальность, всё время отбрасывая назад, в прошлое, путая и подменяя одно другим, всё-таки придёт за ним. К нему. — Я переоценил свои силы, — бормотал Саске, принимаясь снова колотить по земле: — Но я справлюсь! Чёрт возьми, пусть на полдороге ... Я наберусь сил и скорее сдохну, но добьюсь своего! Я справлюсь! Они не хотели, чтобы я был Учиха … Но я всё равно Учиха! — Саске!!! Задохнувшись, Саске замер. Отчаянно всматриваясь во тьму — и с облегчением видя, как проступают знакомые, родные черты. Наруто. Он увидел Саске внезапно. Едва не пройдя мимо — мама же сказала, что омега трудится на другом участке земли, устраивая такой же красивый, не менее райский, уголок, где он уже привык находить его. И также, как омега, вдыхать аромат цветов и слушать неторопливый шум воды. Пожалуй, Саске способен превратить в чудо любой уголок их сада … Потому что он … Замедлив сумасшедший, срывающийся на бег, шаг, Наруто жадно осмотрел всего Саске, сидящего на корточках. Вот омега, задумчиво, поднимает руку, бессознательно поправляя упавшую на лицо прядь волос. И не замечая, как пачкает лоб в свежевскопанной земле. Глаза Саске смотрят куда-то вперёд, мимо, не замечая ничего и никого, хотя уж почти двухметровую фигуру альфы трудно упустить из вида. О чём же ты думаешь, Саске? И почему в этих думах нет места мне? Наруто, заставив себя успокоиться, более внимательно осмотрел фигурку омеги. Саске действительно был погружён в себя. Он не просто смотрел куда-то далеко-далеко, выискивая то, что видел, видимо, только он один. Губы омеги шевелились, словно он продолжал разговаривать … то ли сам с собой, то ли … И Наруто это осознал, когда Саске, опустив голову вниз, вдруг с какой-то яростью вонзил в отброшенный пласт земли лопату. Словно разрушив невидимые цепи столбняка, пригвоздившего его к месту, он поспешил к омеге, почти не глядя себе под ноги и не сводя с того глаз. Словно чего-то боясь. Не менее сильного, чем бесы, терзавшие всю ночь омегу. Словно, отведи в сторону взгляд — и Саске, словно призрачная, эфемерная дымка, исчезнет из его жизни, как уже исчез однажды … И Наруто не хотел вспоминать, по какой причине. Просто он ушёл из его жизни, и только сейчас альфа понял, как же ему не хватало этого странного, непредсказуемого, до боли в сердце красивого омеги. Со всеми его комплексами и переживаниями. Он тихонько опустился на колени перед омегой — прямо там же, во взрыхлённую землю. Так, что, благодаря своему росту, оказался немного выше. Но это и мешало, и, одновременно, было благословением свыше. Посмотрев с минуту, он подался вперёд, беря лицо Саске в свои ладони. Не обращая внимания на размазанную по лицу грязь — Саске настолько ушёл в свои мысли, что не заметил её. Вокруг витал запах озона и прелой травы, но Наруто чётко ощущал только один, самый родной, самый незабываемый. Снежная, с морозным инеем на распустившихся цветках, камелия, переплетающаяся с пугливой розой и отголоском горько-сладкого личжи, или «глаза дракона». Для него. Высокая, «корабельная» сосна укроет под своей кроной робкие цветы, а терпкая сладость ярко-красного, словно свежая кровь, кровавого апельсина перебьёт незаметный аромат медовых плодов, точно также, как огромный, огнедышащий дракон поглощает более слабого, вступая в одну-единственную связь. Дракон и Феникс. — Ты чувствуешь, Саске? Понимаешь? Саске, который едва дышал, пока альфа медленно приближался к нему, нависая, инстинктивно поднял худые руки, и Наруто тотчас обхватил их своими, так, что запястья соприкоснулись, плотно прижимаясь друг к другу, словно это простое движение стало чем-то самым важным. На грани инстинктов. С отличающимся разумом. Просто для двоих. Здесь и сейчас. А потом он, продолжая прижимать свои запястья к запястьям омеги, принялся покрывать поцелуями кожу рук, слизывая языком солоноватый пот. Повторялось то безумие … Когда Саске набросился на него, но в этот раз вёл он, альфа, а омега подчинялся. И всё было в миллионы раз ярче, сильнее и, одновременно — нежнее. Едва Наруто опрокинул его на поспешно сдёрнутую куртку, которую он захватил с собой, наверное, чисто машинально и не отдавая отчёта … не зная, для чего она понадобится … и весьма скоро … … Саске, протяжно вздохнув, выгнулся, одновременно закрываясь и — открывая всего себя ласкам альфы. Длинные, худощавые ноги омеги скрестились в лодыжках, а бёдра Наруто, не задумываясь, развёл в разные стороны, устраиваясь между них. Голова омеги запрокинулась так далеко, что обозначились ключицы, а волосы, которые принялся трепать немилосердный, чуждый сострадания, ветер, чёрным ковром легли по недавно вскопанной земле, прихотливо сливаясь с её графитно-чёрным оттенком. Чёрный цвет … Про который говорят … если долго смотреть на него, будет казаться, что он высасывает из вас жизнь … — «Жизнь моя, Саске!», — думал Наруто, с наслаждением ощущая, как быстро-быстро бьётся сердце омеги. — Мой … Плевать на разногласия, если ты мой … Ведь так? — хриплым голосом произносил, чуть прикусывая белоснежную шею омеги. Зализывал, словно извиняясь: — Даже если ничего не скажешь … Я знаю, что так! Саске вздохнул — долгим-долгим вздохом, словно впитывая в себя настороженность, всё ещё мелькающую в воздухе незримой тенью, что когда-то отбросила их за черту, не давая понять, не разрешая быть, мешая и вырастая до небес. — Безумие, да? Я когда-то мечтал впиться в тебя клыками, помечая своё, а теперь я … отдаюсь тебе! Вибрируя, звучали слова Саске. Сосна и красный апельсин … Чёрт возьми, он словно наяву увидел, как впивается своими клыками в шею альфы, слизывая выступившую кровь, вперемешку с сочной, оранжево-алой мякотью апельсина, а насыщенный аромат сосны давит на обострившиеся рецепторы … Сплетаясь с его, Саске, собственным ароматом снежной камелии … И снег. Снег — бешено крутящийся во время сильной метели … накрывает их обоих белоснежным, холодным, как чистый лёд, покрывалом, отрезая от всего мира и, одновременно, спасая … Вот что было перед ним. То, что он вспоминал, когда люто, до лопнувших прожилок в бездонных глазах Феникса, желал отдать и получить. Когда, мысленно сражаясь с псами одиночества и тьмой, представлял себе своего избранного. Не только ты, Наруто. Вглядевшись в бешеные, глубокие глаза пары, Наруто подавил стон. Покачав головой, он, чуть надавливая на кожу запястий, словно нехотя, дотронулся кончиком языка до выступающих косточек, лизнул, и, удерживая себя на руках, опустился на по-прежнему раскрытого, доверившегося ему омегу. Чуть ниже … дошёл до паха того, начал исследовать небольшой член омеги, смачивая слюной, то дуя, то осторожно дотрагиваясь до солоноватой кожицы, облизывая выступающие венки, даря ласку и покой. Саске задрожал, не веря, дёрнулся вверх, но Наруто был начеку: — Чшшш … успокойся, мой сладкий … И даже то, что он назвал Саске тем интимным прозвищем, каким обычно называл Неджи, не смутило и не остановило. Словно тогда это было несущественно. Как если бы признание в любви. Только сейчас всё было иначе. Движения альфы ускорились, стали более рваные, он приостановился — вскрикнув, омега простонал, изливаясь. Блеснули клыки. Облизнувшись, Наруто судорожно сглотнул. Ещё глоток. И ещё. Сладко. Как же было сладко! Нежно-нежно, он впитывал в себя омежий сок, облизываясь, порыкивая, и, блаженно простонав, выпил всё до капли. — Ты помнишь? Радужку альфы затопили алые всполохи. Снова обнажились клыки. Клыки альфа-самца — против обнажившихся клыков альфа-самки. Того, что равен. Того, что сдался. По шее Наруто побежали вниз, перекрещиваясь, кровавые дорожки. — Мой. Иссиня-чёрные, бешеные глаза Саске, поднятого вверх — и ввысь. Так, что, медленно соскальзывая, и, удерживаемый стальным захватом сильных, надёжных, крепких рук Наруто, он опустился на давным-давно стоящий, настойчиво требующий к себе особого внимания, член альфы. — Эй, Цветочек! Давай, детка … Двигайся для меня! Танцуй … танцуй вместе со мной! Как же давно это было … Какими же далёкими друг от друга они были! Вскрикнув, Саске чуть приподнялся и снова насадился, вновь и вновь, пока они не приспособились двигаться в едином ритме. Слегка покачивающиеся бёдра альфы, вздохи и трепет омеги, не перестающего подниматься и опускаться, словно на волнах неведомых эмоций, охвативших обоих. Сильнее и сильнее. До стиснутых рук. До синяков. До срывающихся с губ криков, потому что стоны уже не могут передать всю палитру смешанных в один вихрь ощущений и успокоить разгорающийся жар крепко-крепко прижатых друг к другу разгорячённых тел. Прошу, судьба. Не дай нам оставить друг друга. Дай нам ласкать, чувствовать, принадлежать. Разделить небо — то, которое пополам. Одно на двоих — дыхание. И стоны — тоже наши. А остальное … неважно. *** Кушина тактично сгребла Менму за загривок, утаскивая с дороги. Так, чтобы Наруто, вошедший с улицы, неся Саске на руках, не наткнулся на них. Кажется, это уже было? Когда переступивший порог родного дома альфа нёс омегу на руках? Было … Когда они уже так шли. Разве только Саске не спал, пригревшись в надёжных объятиях, а прижимался к груди широко шагающего альфы, бесстыдно-ласково потираясь о неё, довольный-довольный, успокоившийся, словно получивший своё … Едва не урча, улыбаясь, и временами умудряясь получить — на ходу — поцелуй. Наруто целовал губы Саске, итак зацелованные, так, словно вот только что дорвался до них. Умудряясь держать равновесие и не отпустить своё из крепкого захвата. Шаг — поцелуй. Шаг — поцелуй. И никого вокруг не замечая. Только он и его омега. Ещё один шаг. Скрипнула широкая кровать, на которую Наруто бережно опустил свою драгоценную ношу. — Ты опять приволок меня к себе? — сонно-ворчливо заметил Саске, по-детски потирая глаза кулаками и зевнул, на секунду обнажив свои заметно подросшие клыки. — Угу, — подтвердил Наруто, вставая коленом на край постели: — Ты мой и в этом аспекте, знаешь ли. Омега-супруг! Может, нам вообще съехаться? К чему занимать разные комнаты? У меня не так и много вещей, как-нибудь потерплю твой гардероб. На секунду замер, о чём-то раздумывая, и вдруг расплылся в хитрой улыбке: — Если учитывать, что, похоже, основную часть времени ты будешь находиться в обнажённом виде, то … Саске, было нахмурившись, со вздохом оперся о локти: — Что делать, если мой альфа основную часть времени думает … — Что?! — заморгал Наруто. — Я спать! И Саске, в пару минут раздевшись, быстро забрался под одеяло и, свернувшись клубком, затих. «Ну что с тобой сделаешь …» Вздохнув, Наруто выпрямился. Он с хрустом потянулся, лениво подумав, что неплохо бы в душ. Чуть наклонился: — Ээй! Сааске? Хотел предложить свои услуги, чтобы помочь тому помыться, но, пару секунд послушав тихое дыхание реально мгновенно заснувшего омеги, хмыкнул, и, стараясь двигаться осторожно, чтобы не задеть чего, отправился туда сам. Альфа долго, с удовольствием, мылся, отфыркиваясь от попадающей в рот или глаза воды, наслаждаясь тем, как она скользит по обнажённому телу. Представляя, как потом, на утро, будет сверкать под струями гладкая, белоснежная кожа омеги, когда он на руках отнесёт того в ванную комнату … Великодушно дав тому отоспаться. Чтобы не было жалоб на то, как он, альфа, его затрахал. Наруто отклонил голову назад, и, поймав озорной взгляд собственного умиротворённого отражения в сверкающих зеркальных панелях на потолке … Неожиданно засмеялся, не боясь, как гулко отражается смех от стен душевой кабины. Наверное, где-то в глубине души он предполагал … Что когда-нибудь Саске, его Саске, вернётся к нему окончательно. А потому и велел сделать стены ванной комнаты звуконепроницаемыми. Сжав руку в кулак, он хохотнул, добродушно ругая себя за подобные фривольные мысли. Но он действительно не мог думать ни о чём другом, кроме как о Саске, изгибающемся в его объятиях, о себе, издающем удовлетворённый рык … пока сладостно стонущий омега насаживается на его член … Да что … такое!!! Наруто зажмурился, позволяя струям воды снова стекать по волосам. А Его величество член … Так сказать, Младший Наруто, снова стоял … И, увы, до утра ещё далеко. И тогда остаётся одно, самое верное, средство. Хитро улыбнувшись, Наруто со вздохом сожаления оперся о глянцевую плитку. … Когда, полностью удовлетворённый (ну или почти полностью) альфа вернулся к себе и, забравшись в постель, тихонько прижал к себе давным-давно сопящего омегу, часы равнодушно показывали четыре утра. Широко зевнув, Наруто закрыл глаза, наконец позволив себе провалиться в блаженный сон. Про себя, засыпая, молясь, чтобы без картинок 18+. Иначе он не выдержит и «взаимовыручка» плюс ледяная вода ему уже не помогут. И придётся-таки кое-кого разбудить … Усмехнувшись, он постепенно затих. Уже не заметив, как чуть осветился корпус тёмно-фиолетового «Sharp». Купленного им в тот сложный период, когда он ушёл в горы. И только утром, машинально, заметив сигнал о непрочитанном сообщении, зная, что именно номер этого сотового он давал далеко не всем, Наруто, подавив зевок, открыл текстовое сообщение. Ощущая, как бесследно выветриваются остатки сна и хорошего настроения. На экране равнодушно мигало. « — Ты готов быть с тем, кого не знаешь?» Мы узнаём мало от победы, Но много от поражения. * Очень условно — «Рю тайдесу», или «Дракон желаний». Очень крепкий алкогольный напиток (60 градусов, однако!). Брэнд, сочетание всё вымышлено! И вообще пить (как и курить) вредно! ** Сомелье или виноче́рпий — работник ресторана, эксперт по вопросам приобретения, хранения и подачи вина к столу. Ну, Гаара подбирал себе кадры и такие… *** Брэнд вымышленный. Все совпадения случайны. **** «Спасательная» операция Собаку но по выведению из запоя Наруто условная и ни в коем случае не претендующая на повторение в разных вариациях. Все совпадения случайны! Пить (и курить) вредно!) ***** Уже упоминавшийся брэнд мужских часов «для настоящих альф» вымышленный. Все совпадения случайны.