Чёрная невеста

«Тот, кто знает – не говорит. Тот, кто говорит – не знает» Когда ты совершаешь ошибку, и осознаёшь это ... что ты чувствуешь в этот момент? Сожаление? Раскаяние? Гнев, что не всё прошло идеально, и, в конечном итоге, не вышло так, как изначально планировалось? Или, быть может ... ты очень хочешь повернуть время вспять. На самом деле. А не по надуманному непонятно кем сценарию. Просто побыть собой. Просто жить. Чтобы ... ... Вернуться в былые, более счастливые дни. Когда тебя не терзало чувство вины из-за твоих необдуманных действий, и даже, по сути, не важно, почему и как ты додумалась поступить и сделать так, а не так. На самом деле просто жить, будучи самой собой, а не сомневаться в своём выборе, думать, что оступилась, но ведь не хотела! Честно, реально ... Не хотела! Просто хотела ... быть счастливой. Как когда-то. Наслаждаться, чувствовать любовь и знать, что это и есть единственная реальность. Ни на минуту не сомневаться ... ни на секунду не прислушиваться к злому, ехидному голосу, неустанно нашёптывающему все те бредни, что и привели, в конце концов, к тому, что её мама-омега называла «расплата». Но за что?! Ведь она ничего этого и не хотела ... Просто ... Была такая неуверенная в себе ... Всё время! И сколько счастливых моментов сама себе испортила?? Сколько часов, дней, месяцев ... потратила зря на все эти бессмысленные споры и ссоры? Зачем? К чему? Неужели нельзя было отмахнуться и просто жить? Неужели ... Нельзя всё исправить? Изменить? И вернуться назад. К истокам. И сделать так, чтобы не было ничего из того, что и привело к подобному исходу. Но машину времени ещё не изобрели ... Во всяком случае, в их мире ... Сердце Тен-Тен сжалось так, что она вдруг обрадовалась, что неведомые ей ками сжалились над ней, услышали её слёзы и она, наконец, освободится. Иначе ещё немного – и она точно сойдёт с ума. От тех картин, что беспрерывно кружатся перед ней, снова и снова показывая то, что она натворила. ... Суйгецу шёл по коридору, помахивая скоросшивателем с заявками на устранение неполадок и другими какими-то не менее важными бумагами, которые он взялся отнести в «Технический отдел», чтобы не сидеть и не терзаться разными мыслями. Особенно когда случалось встретиться с ... Рывок и резкий удар о стену ввергли ошеломлённого Ходзуки в состояние шока. В котором он последний раз был, когда ... – Так это был ты! Услышал он озлобленный шёпот над ухом. Суйгецу вскинулся, тотчас узнав интонацию. Неужели это ... – Тен-Тен-сан?!! Он даже пару раз удивлённо моргнул. Особенно, если учесть, в каком виде предстала перед ним обычно собранная и д̀орого одетая невеста Инудзуки Кибы. Он, в принципе, обожал свою девушку. Считал её, хоть и немного взбалмошной, но очень красивой. Но ... какой же альфа закроет глаза на то, что, помимо Карин-чан, есть и не менее (а, если уж начистоту, и более) красивые омеги?! Он ещё раз посмотрел на то, что видел. Офисный костюм. Но не просто «офисный». Опытным, цепким взглядом журналиста он увидел и определил, что костюм не только стильный, но действительно очень дорогой. А это, если ты, хоть и альфа, но не брезгуешь тем, чтобы уметь разбираться во многих тонкостях, свидетельствует о статусе того, кто в эти брэндовые шмотки облачён. Не зря он, пораскинув мозгами, попросил брата устроить его в холдинг. И ему, считай, повезло. Потому что ... Он снова посмотрел на красивую омегу, что так бесцеремонно швырнула его в стену. Насколько он, как бывший, но, что уж, оставшийся им по договорённости, о которой никто не знал, даже Карин, «внештатником», журналист, разбирался в подобном, Тен-Тен-сан была той омегой, что всегда тщательно следят за своей внешностью и тем, как их воспринимают окружающие. То есть за словами. Однако не в этот раз. Красивое лицо было буквально перекошено от злобы. Непонятной, чистой, но такой, что ты сразу понимаешь – шутки плохи. Это не тот случай, когда ты просто-напросто налажал, это было из разряда особенных, редких. Тех самых, которые не дают тебе ни шанса спустить всё на тормозах, тем более свести всё к весёлому смешку, мол, а что я, что я? Я ничего! Как в тот раз. Если бы было точно смешно, он бы даже хихикнул. Обожал подкалывать всех, кого ни попадя, включая свою особу. Потому что, влетев в стену, он с пару секунд постоял, едва дыша, а потом тихонечко приоткрыл один глаз. Смешно было бы, если бы не было так не смешно. – Ввы ... меня ни с кем не перепутали? Не то, чтобы он, альфа, испугался. Пусть даже по статусу она, омега, его повыше будет. Но и он имеет, какую-никакую гордость. И, вдобавок, не из тех, кто держится за свою работу. Если на то пошло, в «KW»* вернуться всегда успеет, учитывая обстоятельства. Плюс, однако, подняла голову та самая чуйка ... что это не зауряд, и что омега взяла его в оборот не из-за какого-нибудь не вовремя сданного отчёта. Да и потом – что это за отчёт, что сотрудников кидают о стену? И он, если уж на то пошло, опять же ... ещё был на испытательном сроке и ничего подобного ему поручить явно не успели, чтобы он явно всё это прохлопал! Осторожно высвободив край воротника, который Тен-Тен продолжала сжимать, он не менее осторожно уточнил, немного расширив границы спонтанного вопроса: – Ну, мне говорили, что я обладаю такой внешностью, что вечно на кого, да похож ... Может быть, Вы ... Такахаши-сан, хотели прибить кого другого? Я, вроде, ещё не успел так сильно провиниться в холдинге, чтобы ... – Ты влез в чужие дела! – оскалилась та, явно отмахнувшись от его попытки прикинуться идиотом: – Зачем ты это сделал?! То, что омега показала клыки, явно говорило о нестабильности её омежьей сущности. О нарушении негласного правила. Потому что, во-первых, омега ни при каком раскладе не имела право показывать клыки перед альфой. Если только перед своим, но это уже дела пары. Во-вторых, в деловом мире подобное поведение опять же, омеги, априори было невозможно. Потому что у них, омег, итак было так мало возможностей где либо себя реализовывать. Поэтому, как правило, омеги, что пробивались в бизнес, должны были просто работать на благо родной компании. Все эти мысли стройной стайкой пронеслись в его мозгу, но Суйгецу не поверил подобному раскладу ни на йоту. Кроме того, что он в огромной заднице, скажем так. Учитывая, что стоящая перед ним омега видимо, плевала не только на законы бизнеса, но и на то, что она может потерять намного больше, если ... если ... Он встрепенулся. – В чём конкретно моя вина? Такахаши со свистом перевела дыхание, но свою добычу не отпустила, чуть нагнув голову, глядя исподлобья и снова вцепившись в воротничок рубашки. Внутри всё дрожало и в ушах слышался только грубый голос её личного тюремщика. Зло встряхнув явно опешившего от её наезда белобрысого альфу, прошипела, молясь, чтобы как можно дольше никому из сотрудников «Намикадзе холдинг» на пришло в голову свернуть в этот коридор, ведущий к «Техническому отделу». И горько радуясь внезапно посетившему озарению, что обычно туда звонили или отправляли нужную информацию на e-mail. – Удивляюсь, что не увидела очевидного. Как ты, блять, похож на своего ёбнутого родственника, что и устроил тебя сюда ... И как твоя, блять, фигура – один-в-один смахивает на фигуру ... Суйгецу на амнезию не жаловался. Тем более, много чего случилось, когда он сдуру согласился на ту афёру: – Вы знаете про то, что случилось в конференц-зале? Его не то, что встряхнули. Его буквально снова приложили о многострадальную стену, практически размозжив мозги о прохладную поверхность. – Если ты не сделаешь то, о чём я сейчас велю, я за себя не отвечаю. – Подожди. Суйгецу, приготовившийся, чтобы отвлечь эту злобную фурию, как-то пошутить, мол, если она собралась с ним пофлиртовать, то не стоит так уж сильно колотить его об стену, посерьёзнел, перейдя на менее официальный тон, снова на «Вы», и даже не заметив этого. – Если я провинился в чём, то скажите об этом. Я ведь полагал, что это касается только главы холдинга. Или нет? – Неет!! – заорала Тен-Тен, в глазах которой стояла палата, где умирал Киба, единственный альфа, до которого ей было дело. На прочее она закрыла глаза, потому что больше не могла умирать вместе с Инудзукой. Если это плата, она заплатит ... заплатит. И Киба останется жить. Ходзуки сглотнул. Да что не так с этой омегой? Он осторожно принюхался. Может, течка? Он слышал, что в течку многие реально практически сходят с ума. Вон, Карин говорила. Или их редактор таких историй понарассказывал ... Так, может ... Он вгляделся в глаза коллеги, блестящие каким-то нездоровым блеском. Так, может ... – Что конкретно я должен сделать, – деликатно задал он довольно обтекаемый вопрос. И испугался, когда понял, что его не просто держат за шкирку, как провинившегося кота, а и ... Сглотнув ещё раз, он опустил взгляд вниз, настороженно наблюдая, как в его живот упирается револьвер. Точно, ебанулась подруга. Хрена его не предупредили, что за кадры шастают по «Намикадзе холдинг»? Вспомнил Саске-чан ... как вначале заподозрил того в непристойностях ... когда тот его чуть ли не догола раздел ... И мысленно застонал. – Неужели это всё из-за того дня, когда я поменялся с Саске-чан одеждой? Увидев, как напряжённое лицо Такахаши-сан слегка расслабляется и она молча кивает, понял, что произнёс свой гениальный вопрос вслух. А потом та сказала такое, что он снова испугался. – Из-за подобной сволочи пострадал абсолютно непричастный к разборкам человек. Мой человек! Если бы ты не помог ему ... Возможно ... Тен-Тен внезапно ощутила слабость. Руки слегка разжались, едва не роняя револьвер на пол. А что было бы, если бы Саске-чан не сбегал из-под надзора? Может быть ... Киба не оказался тогда на той проклятой лестнице, когда ... И едва не застонала. Ведь это она испортила данные отчёта! И Саске-чан, возможно, просто встретился бы с ней тогда, в Скай-Сквер, и не отправился в холдинг ... Мороз прошиб её, холодом скользя вдоль позвоночника и навечно поселился с той минуты, как подобная мысль пронзила мозг. Усилием слабеющей воли гоня упрёк прочь, она сказала себе, всматриваясь в лицо альфы напротив. Какая, к дьяволу, теперь разница! Уловив едва слышное копошение, тотчас спохватилась. Снова ткнула металлическим стволом так, что Суйгецу приглушённо рыкнул, она настолько плевала на чувства совершенно чужого ей альфы, что, заметив попытку освобождения, так двинула оружием, что разве не пробила кожу живота насквозь. Зато тот перестал трепыхаться. – И-дём ... Прошипела сквозь зубы. Макушкой показывая направление. К чёрной лестнице. По которой редко ходят. Предпочитают лифты. – Или ты хочешь, чтобы твоё жалкое тело нашло пристанище там? Ещё один кивок в сторону двери с слабо горящей неоновой табличкой «Запасной выход». Та самая «чёрная лестница», где, если ей попробуют перечить, будет валяться и смердеть один конкретный труп. До такой грани срыва дошла Такахаши, буквально сроднившаяся с «VMV SHiin-77»** который ей дал Тсуккури, вместе с инструкциями, как и что говорить и делать. Поэтому, когда, обдумывая поручение, она вспомнила рассказ Таюи ... До неё дошло, каким образом Саске смог назначить ей встречу. Когда ты на пределе, неуловимые мелочи словно камешки в мозаике, отщёлкивают своё время, равнодушно вставая каждая в свой черёд. – Саске сидел под охраной в особняке своего а-супруга, но благодаря помощи парочки придурков, похожих друг на друга, потому как родня, сумел уйти. – Я не обещаю, что будет что-то, навроде исправленного в худшую сторону, Отчёта. – Пожалуй, я погорячился, когда сказал, что разгребать последствия развязанного языка ты будешь одна. К тому же ты и вправду оказалась догадлива, лишнего не наболтала. Тебя необходимо поощрить, не так ли? – Как ты считаешь, если я позволю твоему жениху жить, это можно посчитать наградой за послушание? Поэтому она готова была нажать на курок прямо сейчас, когда связала два и два воедино. В конце концов ... И у омег бывают плохие дни. Она угрюмо посмотрела на притихнувшего альфу. – Идём!! – повторила по-прежнему сквозь зубы, показывая, что миндальничать и бросать впустую на ветер свои угрозы не собирается. В конце концов, на войне, как на войне, и потом ... она и так зашла слишком далеко. А права ли ... наверное, стоит об этом задуматься, но ... потом, потом. Когда всё закончится. Ведь правда же? Ведь ей обещали!! Но Суйгецу не было никакого дела до моральных терзаний Такахаши. То ли гудела спина, которую здорово припечатали, то ли голова от собственных размышлений. Он, если разобраться, не был тем, кто мог безрассудно и смело кинуться вперёд, чтобы храбро выбить наставленное на него оружие из рук, на двадцать процентов будучи уверенным, что успеет это сделать, прежде чем пуля прошьёт его насквозь. В живот, то есть. Он также не был тем, кто способен бросаться с голыми руками на каких-нибудь дуболомов. Это в боевиках, которые он любил частенько смотреть вместе с любимой девушкой, главный герой (иногда и субтильного телосложения, что уж) эффектно справлялся на раз-два с подобными качками. А подводя итоги и, так сказать, кроме всего прочего, он, вообще-то, не занимался борьбой, как троюродный брат. Он всего-навсего был неистребимым зубоскалом и был склонен к «уебанским афёрам», как любила приговаривать Карин. Вот такая правда жизни ... Вспомнив возлюбленную, он, мерно шагая вниз по чуть затемнённым ступеням и чувствуя, как пробирает холод от бетонных стен, ощутил, как засосало под ложечкой от неопределённости ситуации. Тем более, толком, что там от него требуется, он так и не услышал. Скрипнула дверь. Сначала он зажмурился, попадая с полумрака на яркий свет – день был в разгаре, когда он попал прямиком в лапы этой озабоченной. А потом Суйгецу чуть приостановился, открывая в удивлении рот. Прежде всего взгляд упёрся в широкую спину альфы, что стоял к нему вполоборота, сунув руки в карманы длинного плаща. А краем сознания он отметил, что ... Альфа, чьи длинные белокурые волосы безжалостно трепал усилившийся ветер – всё-таки хоть ещё и тепло, но осень же! Услышав скрип петель, развернулся к ним всем корпусом. – На ... Наруто-сама? – пролепетал Ходзуки, окончательно теряясь и ничего не понимая. «Наруто-сама» вытащил из карманов руки и снял огромные очки. Оскалился. Не хуже этой сумасшедшей. – Вот никак не могу договориться сам с собой. Считать это комплиментом или сразу бить в морду? Прежде чем Суйгецу спохватился, потому что до него только тут дошла очевидность ошибки (никакой это не «Наруто-сама»), ему велели заткнуться и сесть в машину. Лиловый бок которой он успел увидеть боковым зрением после того, как обратился к этому «Наруто-сама». Захлопали дверцы. «Белобрысая копия» главы холдинга и Тен-Тен, переставшая что-либо говорить и вообще, как-то разом сдувшаяся и выглядящая не менее напуганно, чем он, и то, Суйгецу было скорее любопытно, что от него хотят, чем страшно, сели впереди. А его запихнули на заднее сиденье. И, если бы даже он и захотел поиграть в героя, ничего бы не вышло. Потому что он сел между мрачных подручных этого мрачного типа. Похожего на Намикадзе Наруто – теперь это стало очевидно, весьма отдалённо. То ли дело было в повязке ... То ли просто потому, что глаза у этого типа были такие ... Ходзуки даже не смог сходу определить, какие. Даже учитывая, что повязка. Опасные. Злые. Мерзкие. И, одновременно, пустые. Равнодушные тем самым равнодушием, когда ты ощущаешь, что стоит за этим равнодушием. Смерть. Он, Суйгецу, вдруг об этом подумал, вспоминая старые фотографии немногочисленных дел, которые ему разрешили изучить, когда повысили. И то, что он – негласно – официально устроился в холдинг, а неофициально – устроился туда «по наводке», вспомнилось практически сразу и ему стало не по себе. Хотя бояться он счёл ниже своего достоинства. В конце концов, как любил говорить его начальник в издательстве, «к нам идут совершенно отбитые на всю голову смельчаки, потому что иногда для материала надо влезть туда, куда не надо». А что ему повезло попасть именно в то самое «не надо», Суйгецу, увы, понял. Кирамия-храни-его-ками – успевший в тот день сойти на один лестничный пролёт, прежде чем грянули выстрелы, просветил. Суйгецу поджал губы. Пока ехали, привычно принялся анализировать происходящее. Начиная от предположения, что его похищение как-то связано с тем, что он пару секунд назад классифицировал как «везение». Ну, или «божественное провидение». И это – о собственном брате! И заканчивая сумасбродной мыслью, что это месть. Например, Кирамии. Подумав ещё, мысленно покачал отрицательно головой. Кирамия Чоджуро, несмотря на свою везучесть, в сущности, был тем, про кого говорят «звёзд с неба не хватает». Даже учитывая, в каком холдинге ему посчастливилось работать, он не был такой уж значительной фигурой, чтобы на его скромную персону устроили охоту. Ну, или Суйгецу чего не знает о собственном родственнике. Суйгецу, после нескольких минут напряжённых гаданий на тему « ... а вдруг?!» снова мысленно заупрямился. Возможно, и лестно вознести Кирамию, и заодно себя, как его брата, на высоту более чем значительной шишки, но ... Но?! Суйгецу крепко призадумался. Но ведь его зачем-то схватили! Именно его! В конце концов, если он сумеет догадаться о причинах, он сумеет и выстроить стратегию, как себя держать, чтобы не склеить ласты намного раньше отмерянного ему судьбой срока?! Вздрогнув, Ходзуки ударился лбом о спинку переднего сидения. Вот чёрт! Они уже приехали! Куда-то! А он так задумался о своей предполагаемой участи, что всё пропустил! Суйгецу тихонько осмотрелся и, в который раз, мысленно застонал. Твою ж мааать ...! Как в классике жанра. Конечно, его притащили не на кладбище. С заранее вырытой могилой. Но «Хикари исо», или, на доступном обывательском языке, «Сияющее небо» ***, учитывая щекотливые обстоятельства, также наводил на мысль. Причём не самую приятную. И никакой романтики, если честно. Куда там до спойлера с самим собой в главной роли, до мозолей на ладонях, вгрызающегося лопатой в стылую мёртвую землю, роя сам себе своё будущее место «вечного упокоения»! Всё банально и просто. Просто пустынный Залив. Просто бетонные опоры моста. И снова он. Обычный альфа по имени Ходзуки Суйгецу. Думавший, что поучаствовал в довольно забавном приключении с переодеванием ... А на самом деле стоящий сейчас здесь, где никто не поможет, даже если плюнуть на звоночек разума, трезвонящий «опасность!!!» и, невзирая ни на что, взять и решиться заорать. Если нет смелости на отчаянный побег. Суйгецу глубоко вздохнул, ощущая, как, несмотря на беспокойство, лёгкие с наслаждением вдыхают морской, чуть солоноватый воздух. Не забыть поблагодарить, что стёкла в тачке опущены, что ли? А и к чёрту! Может статься, это самый лучший из возможных, исход? Он мысленно сделал набросок. Итак ... он, скромный журналист ... Он, что стоит, вглядываясь вдаль, на тихо плещущие волны залива. С осознанием, что, вполне возможно, его сейчас засунут в мешок ... да ноги зальют бетоном ... Да в рот кляп ... И ... Головой вниз ... С моста ... Он так красочно представил себе свою собственную мученическую смерть, на ходу корректируя последовательность уничтожения некоего индивидуума по имени «Ходзуки Суйгецу, подающий надежды молодой альфа .... –ти лет», и, заодно, представив некролог по себе самому, потому что обо всём подобном изучал для составления статей ... Что едва не заорал, когда в бок ткнулось проклятое оружие, едва не пробив рёбра, и ему велели вылезать. – Нет, ну у тебя явно зуб на нашего брата, – снова перешёл на «ты» от неожиданности он, тем более стукнули его действительно пребольно: – Даже не зуб! Клык! Давно ли сменила молочные на коренные? Нервно хихикнул, про себя ругая свою неуёмную натуру, заставляющую его острить тем сильнее, чем страшнее происходящее. А как держать себя накануне своих похорон он ещё не знал. Может, умолять. Может, материться. Может, пафосно стоять и смотреть на закат. Да нет. Он вдруг отчётливо понял, что ему, в общем, всё равно. Он ведь ничего не может сделать. Или? Суйгецу цепко всмотрелся в блондина, давно поняв, чья музыка тут играет. – Так что же вы все хотите от моей скромной особы? Сказал, на всякий случай подразумевая и эту психованную. Мало ли ... А сам слушал. Дейдара призадумался. Что он хотел? Ну вот правда? Он снова сунул руки в карманы «Go Black» ****, некоторое время изучал что-то там, в небе. Сам себе бы не сказал, что. Его действительно всё достало. Напрягала и злила вся эта ситуация. Когда всё вокруг становится каким-то не таким. Близкие умирают, друзья бросают. Любимые предают. Он даже не удивился, пока внутренне раскладывал всё по полочкам. Свои эмоции, чувства, вот так сразу, словно в его, Дейдары, сердце, были отделения, куда можно было методично разложить и разделить «добро»/»зло»; «любовь»/»ненависть». Правда, он почему-то заранее знал, что он всегда всё знал и понимал намного больше тех, кто его отталкивал. А значит, если он сейчас что-то, наконец, сделает, с ним будут считаться. Дейдара повернул голову и устремил свой единственный здоровый глаз на того, кто в данную минуту сам не понимал, каким ценным вдруг стал. Лично для него. Просто потому, что мог сделать. Вернее, именно потому. А, возможно, в противном случае жизнь подобного экземпляра не стоила ни гроша. Ни у кого из них не стоила. Сосредоточившись, чтобы не поддаться, раньше времени, эмоциям, Тсуккури вздохнул. С некоторым удивлением спросил непонятно кого: – Можно ли считать возможным, если поступить также, как поступили с тобой? Отплатить той же монетой? Будет ли это справедливо и разумно? Или следует посчитать себя эдаким судьёй ... Или мудрецом? Кто, зная всё и даже больше, всё равно поступает с врагом по справедливости, не сражаясь с ним его же оружием? Или вот ещё: не простить ли врага своего, а? Задумчивое, даже какое-то расслабленное, выражение лица вмиг изменилось, Дейдара сузил глаз и, приблизив к лицу ошеломлённого столь резкой переменой Суйгецу, палец, заорал: – Ни хера!!! С какого хера я должен, как сказал бы мой близкий друг, так поступить??? За фигом играть в благородство??? Меня оттолкнули, мной пренебрегли, на меня смотрели, как будто меня вообще нет, словно я столб какой ... А я? С какого перепуга должен всё делать иначе??? Изменить правила игры? Сделать вид, что ничего не было, ничего я не знал и не узнал ... Даже если, поначалу ... Только догадывался ... Но потом! Потом, когда я просёк ситуацию! Он даже не отпирался! Ну, хотя бы свёл всё к минимуму ... Сказал, как всегда говорил ... Оборвал, нагрубил ... Но нет! А я что? Почему я должен всё это терпеть? Снова и снова?! Особенно, когда меня просто-напросто использовали и подставили! Из всей речи озлобленного, яростно рычащего белобрысого альфы Суйгецу уловил только один подтекст. Он, Ходзуки, зачем-то нужен. И ему это не нравится. Учитывая неадекватное состояние того, кто хочет его использовать в качестве живого посланника. Или кого там? Ходзуки охватило недоброе предчувствие ... *** Саске видел, как тихо поднялся альфа. Сначала Наруто очень-очень осторожно высвободил руку, на которой омеге так удобно было засыпать. Ну да – то ли это капризы будущего наследника (или наследницы?) Намикадзе, то ли рука а-супруга реально обладала мистическим удобством ... Но Саске вдруг обнаружил, что ему так комфортно лежать, погружаясь постепенно в сон ... используя руку своего соула вместо подушки ... Ощущая, как его аромат ... бесспорно сильного, крутого альфа-самца, окутывает твоё расслабленное тело, погружая в страну грёз ... И гоня прочь все возможные кошмары ... Что ты просто не веришь, что они, эти кошмары, про которые тебе насмешливо напомнили, вернутся. Когда альфа рядом. Поэтому Саске, сам не замечая, цеплялся за руку Наруто, не отпуская его ни на секунду. А Наруто и не возражал. Если ему пока не рекомендовали ... гм, трогать о-супруга так, как он бы хотел его потрогать ... То хотя бы ощутить его рядом, вдохнуть тонкий, нежный аромат снега и цветов ... сквозь который начал пробиваться ещё один аромат. Несмотря на насмешки Саске, что ещё рано ощущать что-либо подобное и это просто его, Наруто, дикие фантазии, Наруто искренне верил. Это – аромат их малыша. Он так сказал! И точка! Едва Наруто, прихватив одежду, фрагменты которой он беззаботно оставил везде, где только мог, спеша поскорее оказаться рядом со своим сокровищем (вернее, двумя сокровищами), на цыпочках удалился по своим великим делам ... Саске открыл глаза. – Блин! – он сел, потирая шею. Омега так прилежно притворялся спящим, что, казалось, затекло всё, что только можно. А всё потому, что забота Наруто, до сих пор терзающегося из-за их «БДСМ-ных» игрищ, росла с пугающей геометрической прогрессией. А что будет, когда нос «полезет на нос»?! Хмыкнув, мрачно усмехнувшись «ироничной тавтологии», Саске встал на ноги. Подумав немного, на скорую руку привёл себя в порядок и, прикинув варианты, решил немного побыть наедине, прежде чем объявить, что давным-давно проснулся. «Маленький, – он нежно погладил чуть округлившийся животик, – твой омега-папа не голоден ... Возможно, и ты тоже? Мне просто надо собраться с мыслями ... Немного ... А потом я закажу столько еды, сколько мы с тобой сможем съесть. Слово Намикадзе!» Он придумал эту шутливую клятву в последнюю минуту, искренне решив, что полчасика медитирования им с малышом не повредят. Просто действительно хотелось ... тишины. Ведь не говорить же отцу растущего комочка жизни, что да, когда Наруто рядом, неизменные кошмары отступают, но именно отступают! А он знал – они здесь. Все. Просто ждут своего часа. Терзая тем, что никто не может знать, когда он настанет, этот час. Протянув босую ногу вперёд, Саске большим пальцем дотронулся до чуть искривлённых теневых отражений лакированных низких перил той самой террасы. Где они завтракали одним ранним утром, любуясь на виднеющиеся вдали горы. Вот уж действительно ... «Песня в горах»! Если Гаара-сан и перебирал невольно череду названий для своего горного поместья ... Более идеального не смог бы придумать! Наверное, поэтому и ему, Саске, инстинктивно тянущемуся к уединению ... Оно так понравилось ... Оно и эта .. терраса ... Саске вздохнул, размышляя, стоит ли обнародовать своё пробуждение или это итак поймут? Учитывая, что, по приказу Собаку но, за ним почти постоянно наблюдают. Во всяком случае, Саске частенько ловил сконфуженные лица охранников, когда неожиданно разворачивался, придумав такую игру. Наверное, Гаара-сан в самом деле, отличный друг ... Под ложечкой засосало. Маленький привиреда спешил напомнить о себе, даже если «о-мамочка» почему-то решила посадить себя на диету ... Задорно поддев сам себя, Саске со вздохом привстал, не без сожаления понимая, что, без нарушения одиночества, поесть не удастся. Но да ладно. В конце концов, можно заказать тот самый тамаго-яки, и вернуться сюда. Мало ли, какие дела могут обнаружиться у Наруто! Не зря же он тихонечко свалил, думая, что Саске спит! Он снова засмотрелся на солнечные блики, танцующие на перилах. – Саске-чан? Один из «невидимок» появился, словно из ниоткуда. Хмурясь, Саске пару секунд прикидывал, может, совместить «приятное с полезным»? И сразу попросить принести сюда «калорийный и полезный» завтрак? А тут могут, вообще, знать, какой завтрак можно назвать таковым, не привлекая, собственно, внимания к его, Саске, персоне? Чтобы он мог, как и планировал, побыть один? только когда Саске услышал и понял, что ему говорят, до него дошло. И гадать ничего не надо. Если ты объявлен «важной персоной», твои желания будут услышаны. И уж особенно ... Он вспомнил, как яростно отстаивал перед Наруто свою независимость. Даже учитывая многие плохие вещи, что произошли именно поэтому. Но Наруто не стал давить, особенно когда выяснилось, что Саске ждёт ребёнка. Горное поместье Собаку но, радушно предоставленное им двоим, тому доказательство. Минуя многие аспекты. О которых Саске, если честно, не хотел думать. Наверное, дивный горный пейзаж тому причина. Саске скользнул взглядом по шумящей где-то внизу горной речке, наверное, вода в которой не только чистая до прозрачности, но и невероятно холодная ... Но ему что за дело до этого? И тут до него – ну да, он стал и сентиментальным, и рассеянным! Дошло, о чём ему тут говорят. – Саске-чан. Кланяясь, альфа средней комплекции и довольно неприметной наружности, протянул ему сотовый-«раскладушку»: – Он назвался Вашим другом и женихом Вашей подруги ... Некоей Карин-чан ... Я подумал, при такой рекомендации спрашивать позволения на разговор у Вашего супруга или моего хозяина ... – Суйгецу! – просиял Саске, уже дико уставший от затворничества. Альфа снова поклонился: – Да, он назвался этим именем и сказал, что номер ему дала Кушина-сан ... Она же мать Вашего супруга, который, в свою очередь, является другом моего босса и ... Саске закатил глаза и протянул уверенно руку: – Дада, именно так. Я поговорю с ним. Заметив, что альфа, несмотря на объяснения, немного колеблется, Саске добавил: – Я же только буду разговаривать. Как к Вам обращаться? – Джигумо Фуума, – заалел альфа. – Фуума-сан, – мгновенно повысил альфу Саске, – А Вас не затруднит сходить на кухню и приготовить мне что-нибудь не очень калорийное, но полезное? Он выразительно погладил себя по животу: – Вы же в курсе, что я «в положении»? Альфа сконфуженно закивал. Признаться, только вчера в «подсобке», они с парочкой «ребят» Гаары-самы осторожно зубоскалили по поводу того, что мельком видели, как этот поистине роскошный омега блюёт в «омежьей» комнате, и, мол, другу босса везёт, богатенький, «с золотой ложкой» родился, вот ему и всё. Покраснев невольно от этого, Джигумо Фуума вдруг застеснялся ранней лысины и уродливого шрама от удара ножом, полученного в одной из потасовок. Даже если подобные омеги не по нему ... неудобно было ... он такой ... некрасивый ... а омега ... Окончательно побагровев, он низко-низко поклонился, с тайным удовольствием наблюдая, как красиво смотрятся изящные пальцы омеги, обхватывающие чуть шершавый корпус «раскладушки». Прогудел, сам не понимая, к чему эти подробности: – Меня тут поставили ... Эм ... Должны сменить ... Я, это ... – Я только поговорю, – терпеливо повторил Саске, хихикая про себя, такое обожание светилось во взгляде новоявленного «бодигарда»: – Никуда не денусь! Просто мне очень хочется кушать! Он быстро набросал список «хотелок», учитывая, что «Фуума-сан» тотчас выхватил откуда-то блокнот и, приоткрыв от усердия рот и сопя, принялся тщательно записывать всё, что омега продиктовал. А потом, сжимая во вспотевших от волнения ладонях исписанные листки, ещё раз поклонился: – Я мигом!!! – Представляешь ... У меня тут забавный «тюремщик», – весело обратился к Ходзуки Саске, услышав тихое «алло». Он действительно обрадовался звонку и хотел, как можно скорее, услышать новости с «большой земли». – Как дела в холдинге? Данные поправили? Кирамия справился? А как там в МИТ? И вот ещё ... Мне тут не говорят ... Саске перевёл дыхание, утратив весёлый тон: – Правда, что состояние Инудзуки-сана стабилизировалось? У Суйгецу сжалось сердце. Но дуло револьвера безжалостно качнулось вверх, напоминая о скоротечности отмерянных минут. И тихое «Карин-чан» он услышал тоже. И всё же ему, несмотря на угрозу, вдруг захотелось заорать «Саске! Не слушай ничего!», а ещё лучше, оборвать разговор и ... Прежде, чем он успел что-либо выкинуть, Дейдара перехватил его ярко-жёлтый «N- Domo», который благополучно вернулся к своему хозяину ещё в тот день, когда стреляли в Саске-чан ... Кирамия, матерясь и проклиная всё на свете, отдал ему телефон и руки брата ходили ходуном, когда он объяснял, что зачем-то вытащил его из кармана куртки омеги, пока не приехала полиция ... Всё это пронеслось в голове застывшего от ужаса, утратившего свою обычную задорность, альфы, а потом он увидел, как Дейдара что-то говорит, Тен-Тен размахивается и с силой бьёт его по виску, и сознание его окончательно покидает ... ... Не обращая внимания на осевшего на землю альфу, Дейдара, успев выхватить жёлтую «раскладушку», перебил продолжавшего что-то говорить бывшего Учиха и Саске разом замолчал, забыв обо всём: – Здравствуй, любовь моя. Нас так грубо прервали в прошлый раз. Повеселимся? – Я хотел, чтобы ты, как раз, признался в этом, – ответил Саске, вслушиваясь и гадая, сколько времени потребуется этому неуклюжему лысому Фуума, чтобы приготовить то, что он ему надиктовал и жалея, что у него такой аппетит ... – Теперь слово за мной, – тотчас возразила трубка, – а дело за тобой. Саске огляделся. Речка продолжала бежать куда-то вдаль, всё также стремительно проносясь мимо террасы, горы всё также величественно тянули ввысь свои покрытые снегом «шапки», птицы, укрытые в ветвях виднеющегося перелеска, причудливо зеленеющего вдоль горной полосы, всё также переговаривались, прыгая с ветки на ветку ... Вроде ничего не изменилось. И изменилось всё. – Ты хотел разобраться? Я предоставлю тебе эту возможность, – пообещал Дейдара. – А также скажу, кто и почему хочет твоей смерти. И смерти твоего альфы. Хочешь всё узнать? Или хочешь потерять всё и всех, если проговоришься или проигнорируешь меня? Если будешь скрываться ... за спиной семьи Намикадзе. Так что выбираешь, Учиха Саске?? Саске сглотнул. – Если ты меня обманешь ... – Я мог бы напомнить, в чьей ты власти, – хохотнул Дейдара, и Саске почувствовал, как всё то равновесие, достигнутое им с таким трудом, то тепло от руки Наруто ... исчезают, словно дым: – Напомнить, что тому, кто был в психушке, нет места нигде ... кроме той же самой палаты ... а может, ты там и сидишь, а, Саске-чан? И всё это – твоя свадьба ... супруг ... достаток ... грёзы? Или, может быть, ты, наконец, сдохнешь, и освободишь свою собственную семью от такого морального урода ... как ты, Саске-чан ... малыш Сю??? Саске помертвел, в ушах так загрохотало, отдаваясь, забившееся, словно бешеное, сердце, что он уже и не понял, с кем и кто разговаривает. Дейдара?!! – Что ты хочешь? Прошептал, а казалось кричал. Как ... кричал ... – Ты грязная, отвратительная шлюха, – неслось из трубки: – никому не нужен, к тому же! Если только ... Сердце Дейдары, давным-давно перешедшего черту возможности, сжималось с такой силой, что он отстранённо успел удивиться, почему до сих пор жив. Или он тоже мёртв, как объяснял этому ... выбракованному Учиха?!! Так похожего на ... Задыхаясь, он ошеломлённо застыл. В голове пронеслись, кружась, и словно насмехаясь над ним, образы двух альф. Изгибаясь, словно в каком-то мистическом, колдовском танце, мелькая и переплетаясь сильными, стройными телами, отчаянно молодые. Отчаянно влюблённые – как показало ему воображение. Однако он ни на секунду не усомнился в том, что наблюдал сотни, тысячи раз. Облизнув пересохшие от лекарств губы, он глухо прорычал, стараясь, чтобы каждое слово достигло проклятых ушей и принесло свои страшные в безысходности плоды. Но он тоже перешёл черту и знал, точно знал, что не повернёт назад. Не уступит. Никогда. – Если осмелишься выползти из своей уютной норы, – объявил свой вердикт, – я признаюсь во всём. В обмен на твою никчёмную жизнь. Я обелю тебя, Саске-чан, и покончу со всеми твоими кошмарами. И, самое главное ... То, чего ты боишься. А я знаю, чего ты боишься больше всего на свете, Саске-чан. Даже сильнее того, чего ты добивался от меня. Даже если то, что наше приключение обнажит твою истинную суть. Понимаешь, о чём я говорю? Знаешь ... есть такая пословица: расскажи и забудь. Мы закроем тему с твоей изменой накануне свадьбы ... И твоё прошлое умрёт окончательно. Со всеми твоими кошмарами. Но только на моих условиях. Саске осторожно выдохнул, цепляясь за стилизованный под старые, «кнопочные» модели, «KaiTat V» ***** , словно за символический, спасательный якорь ... прежде чем постарался задать вопрос так, чтобы собеседник не условил, как дрожит и срывается его голос: – Какие ... твои ... условия? Дейдара зажмурился, словно таким образом он не мог видеть лицо ненавистного собеседника. Иллюзия, конечно. Но он слишком хорошо знал, что испытывал все эти годы единственный родной человек ... И отчего метался другой ... И тот, кто не звал за собой, и тот, кого он также, как и первого, и любил, и ненавидел одновременно. Страстно, отчаянно всей своей изломанной, исковерканной душой. Поэтому, после всех этих жутких лет, называемых этими идиотами-докторами «время восстановления», он и придумал этот единственный план. Как всё вернуть назад. Он выдохнул и, стараясь, чтобы голос не дрожал, по слогам произнёс, отчёрчивая каждое слово, чтобы донести смысл сказанного и сразу дать понять, что не будет никаких увёрток и не будет отказа: – Ты вернёшься в свою семью, Саске-чан. Ты понял меня? После того, как я реабилитирую тебя ... ты вернёшься в семью Учиха. И твои кошмары кончатся. Потому что о них никто ничего не узнает. Иначе ... Малой кровью ты не обойдёшься. Ты ... всё понял, Саске-чан?? Саске молчал целых долгих две минуты, показавшихся Дейдаре вечностью. Наконец выдохнул: – Да. И тогда он выложил свой самый главный козырь. – Но это будет на моих условиях! Он ощущал себя на вершине мира, договаривая. Если есть такое понятие «торжество справедливости», оно именно было про него, Тсккури Дейдару, альфу тридцати пяти лет, а выглядевшего из-за своих «медицинских» проблем ... Впрочем, всё поправимо. Если он закроет свои счёты с несправедливым миром ... Он успокоится. И всё наладится! И, возможно, именно он, а не Сасори, будет тем, кто снова соберёт их «банду» под одной крышей ... Если можно так назвать те времена, когда они, молодые, здоровые, бесшабашные альфы, отрывались по-полной ... И им даже зачастую не надо было омег, им хватало компании друг друга ... И это всё вернёт именно он, а не этот ... рассиропившийся Акасуна но Сасори! Какого-то дьявола решивший добиться какой-то эфемерной справедливости, не понимая, что это не нужно никому! Ни одному из них! А уж тем более ... негласному лидеру их компании ... Учиха Итачи. Задохнувшись от осознания своей важности, он добавил: – То, что Учиха, принадлежит Учиха навечно. Я просто напомнил тебе об этом, малыш Сю. Малыш Сю. Задрожав, Саске крепко-крепко вцепился в мобильник, так крепко, что явственно ощутил треск корпуса и то, как вспотели ладони, которыми он сжимал «раскладушку». Молясь неведомо чему и желая, чтобы тот альфа, которого он отправил на кухню, вернулся как можно скорее ... И понимая, что не хочет этого. После того, как услышал речь Дейдары. Особенно её окончание. Решив, что сказал достаточно и достаточно подробно объяснил, как и что, Дейдара добавил: – Иногда нужно пожертвовать б̀ольшим, чтобы скрыть ещё более б̀ольшее. Если ты догадался, о чём я. Некий компромисс, назовём наше маленькое соглашение так. Саске догадался. Вся его жизнь ... С тех пор, как умерли родители, была одним сплошным компромиссом. Он словно жил взаймы ... если можно было так сказать. Из сострадания. Потому что ему давным-давно объяснили, кто он такой на самом деле. Даже если он, Саске, пытался это забыть. Грешный ангел с чёрными крыльями ...Тот, кого любить – себе дороже. Мечтающий вернуть свои, когда-то белые, крылья. * «Вестник криминалистики», журнал, специализирующийся в первую очередь на «криминальных» темах. Уже упоминался, когда Суйгецу изображал из себя Саске. ** Уже упоминавшееся, официальное название Залива. Если подробно: «Сияние небес». Хикари – сияние, исо – морское побережье. Небо, отражённое в водах залива. Естественно, перевод – Авторский вымысел. Все совпадения случайны! *** Марка револьвера, применяемого, в основном, в полицейских структурах. Откуда Тсуккури его раздобыл, это вопрос другой. Брэнд, собственно, как и перипетии его передачи Тен-Тен, вымышленные. Все совпадения случайны! **** Брэнд модной и дорогой линии верхней одежды для альф. Брэнд вымышленный. Все совпадения случайны. ***** Модель «раскладушки» абсолютно вымышлена. Все совпадения случайны.