Чёрная невеста

«Смерть – это только начало» Дейдара пристально смотрел на омегу. – Считаешь, что главный здесь ты? А, Саске-чан? – А разве нет? Саске очень постарался, чтобы голос не дрогнул. «Малыш Сю» до сих пор управлял им, заставляя стылый ужас протягивать к нему свои холодные, склизкие щупальца откуда-то из потаённых уголков подсознания, перечёркивая всё то, что ему казалось победой над своим проклятым прошлым. Дейдара долго-долго, Саске показалось – вечность, на самом деле с минуту, вглядывался в него, пытаясь разглядеть страх если не в голосе, то во всём облике стоящего напротив. Не получилось. Саске выстоял. Ощущал себя – как будто голым стоял посреди людной площади, без поддержки, одинокий, никому и ничему не нужный, а только обливаемый презрением и насмешками чужих людей. Которым плевать, кто ты такой есть, и есть ли вообще. И остаётся вот это чувство. Как будто. Как будто сдирали кожу наживую, медленно и со вкусом, пока плоть не превратится в нечто кровавое, бесформенное, с дрожащими жилками и опадающими в никуда костями, еле-еле поддерживающими бренные останки. Как будто ему зачитали приговор – но не смертный, а пожизненный, чтобы жить, заживо сгнивая в своих ошибках и их последствиях, день за днём, месяц за месяцем, год за годом, пока не сгниёт окончательно и бесповоротно. Как будто всем раздали счастье, а ему указали на дверь ... Он только позволил себе тихонечко сжать руки, не до отметин на нежной коже ладоней, а чуть-чуть, усилием напрягшихся мышц удерживая себя между отчаянием и безумием. Чтобы скотина ничего не заметила. Ни-че-го. – Вырос, сука. Дейдара, не получив ни доли ожидаемого, насмешливо скривился, издав нечто пренебрежительное, небрежно зачесал назад длинную чёлку, позволив скудным солнечным лучам отразиться на искусственном, так похожем на настоящий, но всё равно мёртвом, импланте. Уловив что-то, понятное только ему, на дне тёмных, невозможных глаз, он громко захохотал. – Ха, значит, ты всё же живой, а не соляной столп! А то, знаешь ли, мне вдруг почудилось, что ты ... Он на секунду прервался. Понизив голос, договорил: – Сдох. Саске выдохнул. – Я уже начал тебя понимать, Дейдара. Ты меня ненавидишь, знаю, и знаю, почему и за что. Но неужели тебе станет легче, если я умру? – Да! – вырвалось у того. Саске склонил голову к плечу: – А мой брат? Или его мнение тебе неинтересно? Несмотря на абсурдность разговора, изумление альфы было искренним: – Ты ... ничего не знаешь, что ли? Саске тотчас уточнил: – «... Кто и почему хочет твоей смерти. А также смерти твоего альфы». Твои слова? – Недогадливый, – цокнул Тсуккури: – Какой же ты ... Недогадливый, Саске-чан! Ты хотел, чтобы я признал, что наша ... гм, интимная связь была подстроена и протекала не по обоюдному согласию. Знаю, что ты много что нарыл по этому поводу ... Вернее, я сказал бы, что ты вспомнил ... ага? Я ведь многое что знаю о тебе, Саске-чан. Итачи рассказывал. В те немногие разы, когда я пил вместе с ним. И его вело на некоторые откровения, скажем так. Про твою болезнь. Про то, что она с тобой сотворила. А те выводы ... которые можно было бы из этого сделать, я сделал сам. И ни с кем не делился, заметь. Возможно, единственный, с кем бы я хотел это обсудить, был твой старший брат ... И он же был тем единственным, с кем, блять, я бы никогда! Не стал этого делать. Да ... в одном ты прав, Саске-чан. Именно потому, что я ценю Итачи выше всего, что есть на этой земле и превыше всего, что есть в этом и том мире. Именно поэтому я буду первым, кто обрадуется твоей смерти. Безмерно. И мои истинные чувства к тебе тут не при чём. Саске, во время откровений Дейдары слушавший того, опустив голову, чтобы как-то скрыть, как он кусает губы и пелена ярости застилает разум, выпрямился. – Похоже, уже всё равно, спал я с тобой по согласию или нет, дело десятое. Если не сотое. Хотя я всё равно хочу услышать правду. Дейдара потряс рацией: – Мне объявить на всю заброшку? Проорать в динамик? Ты, блять, так к этому стремился, что принял все мои условия ... Только чтобы я что-то сказал?!! Саске чуть приподнял опущенную голову. Впервые позволив сквозь частокол дрожащих ресниц кинуть в сторону альфы невероятно озлобленный, дикий, взгляд: – Неужели ты так привык меня не воспринимать никак, что не хочешь увидеть очевидное? – И что? – фыркнул Дей. – Да, блять, вот это!!! – выругался-выкрикнул Саске, элементарно устав сдерживаться. Удивлённый Тсуккури увидел, как омега отступает чуть назад. Чтобы рывком вытащить из-за пазухи ... – Это!!! – озлобленно повторил Саске, тряхнув в воздухе с такой силой, так что до выступивших маленьких вен побелели костяшки пальцев, сжимающие «ZoL.SS»*: – Мне всё равно, если я вернусь в свою семью ... как ты сказал. Мне важно, чтобы ты, блять, чётко и ясно повторил в диктофон всё, что ты сейчас мне объяснишь. Слово в слово, подробно и без фокусов. Понял?! Дейдара холодно осмотрел единственным здоровым глазом «игрушку». Криво усмехнулся: – Ага. – Не «ага», а «говори»!! – сорвался Саске, впрочем, тут же опомнившись. Абсурдность, иррациональность, нереальность происходящего напоминала нечто, из разряда одной из вот таких выдуманных историй. Если бы это не было правдой, как бы странно это ни звучало ... На секунду замерев, омега вдруг расхохотался, да так, что диктофон, модель которого была так невероятно похожа на рацию в руке альфы, закачался, словно сам по себе, и, резко оборвав смех, уставился пристально на альфу. Не мигая. Словно снайпер на свою потенциальную жертву через оптический прицел. Дейдаре стало не по себе. Как-то нехорошо. Он знал, что природа на славу постаралась, почему-то наградив младшенького отпрыска Учиха не только «фирменной» красотой Клана, но и странными глазами, даже хлеще, чем у его омега-матери. Чёрные-чёрные, магические, затягивающие, словно вобравшие в себя всевозможные оттенки своих собратьев ... Чёрный нефрит. Каменный уголь. Чёрное дерево. Смола. Антрацит. Полночь. И это всё – цвета полного затмения. Лунной ночи и фантома. Чёрный пират темноты. Для альфы это было – чёрный янтарь, мерцающий и притягивающий все взгляды. А для омеги?! – Колдун и колдунья ... – прошипел Тсуккури. Вдруг, неожиданно, в сердце кольнуло-вспыхнуло: « ... Ты любил Итачи ... Он был альфой ... Я был омегой ...» Против воли, из груди вырвался отчаянный, срывающийся рык: – Какого дьявола родился ты?? Зачем ты стал омегой?? Если бы не ты ... куда ушёл бы соблазн, тяга к запретному?? Может, просто всё это прошло бы, как проходят все глупые порывы молодости, выраженные всего-навсего стремлением к новизне? Вот прошло бы и всё, само по себе? А так? Ты ... Ты знаешь, что это такое?!! Можешь себе представить, можешь вообразить? Это же ... Это ... Как взрыв! Взрыв мозга, эмоций, сердца ... да чего угодно! Как если перед клеткой с голодным тигром размахивать куском сырого, аппетитного мяса ... дразня и изводя?? Что тогда может случиться, ты не знаешь, а? А я знаю! Никакой самоконтроль, никакой контрастный душ, никакие душеспасительные «беседы ни о чём», так, намёками, не помогут! А только всё усложнят, усилят и в один прекрасный момент ты отчётливо поймёшь ... Вернувшись с летних каникул, что ни черта не помогло! Никакая это не блажь! А самая, что ни на есть, реальность ... Да в которую тебя не позвали ... И ты наблюдаешь, изо дня в день, из месяца в месяц, как другие творят, не смущаясь, то, чего ты так боялся показать ... И ничего не боятся! Потому что не подкопаться никак! Только один ты видишь то, чего никто не видит! И тебе плохо ... так плохо, потому что ты всё время прятался, избегал ... В то время как другой просто жил и наслаждался, даже не скрываясь и в то же время делая вид, что ... На секунду замолчав, Дейдара с лютой свирепостью закончил свою путаную, то и дело срывающуюся на вопль, речь отчаянным: – Да, блять, зачем ты – это ты??!! Саске, слушавший весь этот бред, невольно зажмурившись, особенно когда Дейдара, поносящий его, на чём свет стоит, принялся отчаянно ругаться, упрекая его, омегу, за невероятные чары глаз ... открыл их и Дейдара, запнувшись, замолчал в шоке. Ведьмины глаза плакали. Кровавыми слезами. Две красные дорожки медленно текли вниз, отчётливо контрастируя с прозрачно-бледной кожей щёк. – Сжечь ведьму, да? – сдавленно прошептал Саске и, опомнившись, снова поднял вверх диктофон. Дейдара невольно проследил за этим движением. Нахмурился: – А ты упорный. – У нас был уговор, – сквозь зубы рыкнул Саске, блеснув аккуратными клычками, не обращая внимания, как удивлённо моргнул синий глаз**: – Не испытывай моего терпения. И, проигнорировав вторичное изумление: – Ты складно и подробно надиктуешь сюда всё то, что было до ... – Нашего секса? – противно осклабился Дейдара. – Вот на него мне, по сути, плевать, – не дрогнул Саске, – для меня важно, чтобы ты подтвердил, что у меня и в мыслях не было бежать к тебе на свидание, не говоря уж о том, чтобы это спланировать заранее. Дейдара изумился в третий раз. – Неужели ты не притворяешься? Саске, одной рукой продолжая держать «ZoL.SS», тыльной стороной другой отёр кровавые дорожки. Рано. Мало ему вернувшегося кошмара, ожившего, словно по щелчку гипнотизёра ... так ещё и это! «Ладно, – постановил про себя Саске, – будем решать проблемы, по мере их удорожания, хм. Со здоровьем мне так или иначе придётся разобраться, беременность всё же, но сначала я достану этого гада». Убедившись, что эмоциональный фон под контролем, из-за чего, собственно, всё и произошло***, омега, моргнув несколько раз, чтобы уменьшить дискомфорт, измученно, но упрямо продолжил: – Зачем ты требовал, чтобы я вернулся в Клан, если всё время намекаешь на то, что они же хотят от меня избавиться? Тсуккури помолчал. Посмотрев куда-то в сторону, сказал, как отрезал: – Всё ради Итачи-сана. Саске сузил налитые кровью глаза: – Из всех глупостей, какие только можно вообразить и произнести, эта – вне конкуренции. – Я уже намекал, насколько ты отстал от жизни, младший выродок Учиха! – Можешь не увлекаться и не стараться, – покачал головой Саске, – за тебя сделали грязную работу давным-давно как раз те, ради которых ты, похоже, ломаешь тут копья. Здоровый глаз сверкнул непередаваемой свирепостью: – Да ты действительно не в курсе ... Учиха! Саске устало вздохнул, снова стирая свежие потёки. – Как же тяжело с ВАМИ, ВЗРОСЛЫМИ. Тсуккури аж отшатнулся, не сводя, однако, с Саске всё такого же, пристального, взгляда. Играет? Притворяется? Издевается? Или ...?! Он оглядел вытянутую в струнку фигурку, с непонятной жадностью ища следы излома, и с нажимом уточнил: – Ты ... Ты понимаешь, что, на самом деле, происходит, а, Учиха? – Да какого хуя ты продолжаешь присваивать мне эту фамилию!! – с неожиданной в столь хрупком теле силе выкрикнул Саске, делая шаг вперёд. Это произошло и правда столь неожиданно, что альфа невольно отшатнулся, с запозданием понимая, что, непонятно почему, вдруг упустил инициативу разговора, и, если он хочет по-прежнему быть «на коне», нельзя теряться даже при таком странном раскладе. «А малец хорош, – мелькнуло в озабоченном новыми реалиями мозгу, – то ли расцвёл сам по себе, то ли влияние Намикадзе сказалось ... Но теперь он весьма отдалённо похож на ...» В этой памяти промелькнуло много чего лишнего, вызывая откуда-то из глубин то, чего вызывать не следовало никогда. Во всяком случае, он когда-то поклялся. И неважно, что не Итачи. Хотя великолепный Итачи-сан тоже был причастен ко всему этому ... ко всему, что творилось у них дома. В той или иной степени. Дейдара, не без усилия, помотал головой. Он ведь не желает зла ... одному-единственному человеку ... а мир пусть катится ко всем чертям Ада ... так ведь?? – Итак, Саске-чан ... Намикадзе Саске. Хорошо, омега-супруг некоего Намикадзе Наруто ... Устроило? Альфа скривился, но справился с внезапно вспыхнувшим раздражением. И решил сосредоточиться на самой важной миссии. А со всеми нестыковками разберётся как-нибудь потом ... Когда выполнит ещё одну неприятную, грязную работёнку. Иногда, когда ты считаешь себя элитой ... всегда есть возможность убедиться, что это далеко не так. Он покрепче сжал рацию и, кивком указав на диктофон, облизнул губы и неожиданно весело спросил: – А вообще ... ты можешь допустить, что есть нечто, намного более важное, чем мои упражнения в риторике? – Тебе не удастся меня отвлечь, – процедил Саске: – Начинай говорить. Прямо сейчас. Живо, ну!! Корпус диктофона направился прямо на него. И, если бы они стояли практически вплотную, вполне возможно, он получил бы по лбу или по челюсти, так резко омега вскинул руку. Раздался щелчок. Дейдара шагнул вперёд. Губы снова скривились. – И ты тоже. Он сделал ещё несколько шагов назад, постепенно возвращаясь к недавно оставленному им ради бессмысленных переговоров кей-кару ****, но ради происходящего разговора. И – не без торжества, объявил. – Я это к тому, что именно ты будешь делать всё, что я скажу, а уже потом я, может, и пойду тебе на встречу. Ты, а не я. Усёк? Понимаешь? Помнишь? На моих условиях! Едва не наткнувшись спиной на развалюху, запнувшись об остатки переднего колеса, он фыркнул, распахивая рот, широко, злорадно скалясь и напоминая в эту минуту своего отдалённого предка, когда-то бродившего по равнинам страны и знавшего только один закон. Клыка и крови. Впрочем, как подозревал Саске, дружок старшего братца, да, впрочем, и все его дружки, даже сам нии-сан ... отошли от пращуров не так уж и далеко. По спине пробежал холодок. Откуда в нём эта расчётливая, спокойная, мысль? Словно в проклятой памяти опять что-то щёлкнуло, отматывая время назад и высвобождая ещё одно, ненужное теперь, знание?! Словно слепому, долго-долго бродившему в темноте, вдруг подарили зрение ... И он стоит, оглушённый открывшимися перспективами, и вдруг, в один миг, в отчаянии понимает ... что было бы лучше оставаться во тьме, но не видеть то, что он видит?!! Он машинально шагнул в сторону Дейдары, невольно копируя поведение того и внимательно следя за каждым его движением. Единственное, чего омега пока так и не смог разгадать – зачем, за каким чёртом тому понадобилось упорно вести их обоих в здание? Только для того, чтобы утвердить своё «я»? Мол, всё будет по-моему? Ему так и хотелось выкрикнуть «тебе не всё равно, где записать признание»? И только, когда переступил порог таких же, как и останки автомобиля, развалин, немного начал понимать. А он был прав, когда насмехался, говоря, что «шампанского не будет». Саске ещё раз, более внимательно,оглядел заброшенное здание Спортивного комплекса. Странно, но то, что когда-то приносило прибыль, в один хлоп стало ненужным. Впрочем, это уже совсем другая история. Он перевёл взгляд на альфу, медленно идущего вдоль бассейна, из которого выкачали воду, прежде чем окончательно всё тут бросили. – Говори. Дейдара остановился. – Записывай, – нехорошо усмехнулся, приближаясь и наблюдая за омегой: – Что, Малыш Сю, ты меня боишься? А ведь когда-то мечтал обо мне ... а ещё лучше будет сказать «о моём члене» ... ведь так? Ты же омега! Не надо мне вкручивать, что особенный! Особенный ты был для ... Осёкшись, он похлопал себя по губам, испуганно сжимаясь, и нервно оглядываясь по сторонам, словно кто-то вот-вот мог нагрянуть и застукать, как он, Тсуккури, едва не проговорился о том, что ... Вспомнив, в чём его успел упрекнуть младший-бывший-Учиха, Дейдара ощутил, как медленно, но верно, в нём снова поднимается злоба. Та самая, которую принято называть обтекаемо «неконтролируемая». Но, если дело касалось альф, тут даже и определений никаких не существовало. Только осторожные рассказы и предположения. И все его предыдущие выкрики, признания, были скорее прелюдией, что ли. Мелкий паршивец думает, что выиграл? Правда? Ну хорошо. Пусть радуется ... Он на секунду прикрыл глаза. Процедил: – Я всё подстроил. И трахал тебя, накачанного наркотой, с одной-единственной целью. Наказать. Отомстить. Причинить боль. Чтобы тебя бросили ... Как и меня. Открыв глаза, радостно заулыбался, наблюдая, как чуть дрогнула рука непробиваемого Не-Учиха: – Доволен? И удивлению не было предела, когда этот дерзкий черноволосый щенок сказал совсем не то, что мог бы услышать немного выведенный из себя светловолосый: – Нет. Дейдара замер. Потёр уши, неверяще рассматривая слишком спокойное бледное лицо напротив (и когда сука успел подойти так близко?). Ёбаный «ZoL.SS» практически впечатался в него: – То, что мы трахались, это известный факт. Скажи, было ли это по моему желанию? – То есть? – нахмурился Дей. Саске нажал на «паузу» и рявкнул, именно рявкнул,и Дейдара удивился, он, в сущности, мало помнил случаев, чтобы омега так задиралась на альфу ... но вот поди ж ты: – Скажи, что я никогда не мечтал о свидании с тобой! Скажи, что не рвался на него, не планировал и этого не было! Никогда! Что меня чем-то напоили и привезли в «Сома лагун» против воли. Скажи! Щелчок. Дейдара согласно кивнул. Даже со значением уставился в «сетчатое око» микрофона, словно подтверждая, мол, дада, сейчас я наговорю в диктофон всё, как ты и сказал. Признаюсь, что я тебя использовал. Пауза затянулась. Снова сжав диктофон, Саске, понизив голос, по слогам, медленно, повторил: – Зачем. Ты. Приволок. Меня. В. «Сома лагун»? Альфа усмехнулся. И прежде, чем Саске смог отреагировать, не замахиваясь, кулаком ударил его в солнечное сплетение, раз, и ещё, и ещё один, и ещё, не давая закрыться. Бил, пока не выпустил весь накопленный пар. И сразу, не давая опомниться, схватив за хвост, дёрнул того на себя, согнутым коленом добавляя ещё один удар: – Смеешь крыситься на альфу-самца??? Даже если в тебе нет рецессивных генов, как в твоей проклятой мамаше ... Ты не должен быть таким самонадеянным!!! Только потому, что ты его младший ... Я не буду тебя калечить! Саске, задыхаясь, вывернулся из захвата, отлетая назад от последнего, самого сильного, удара, и впечатываясь в стену. Тотчас ощущая, как впивается в нежную кожу шершавое крошево. Даром, что в паре сантиметров от какой-то выступившей из пребывающей в плачевном состоянии покарябанной и с осыпавшейся штукатуркой стены, скрюченной арматуры, наверное, чистое везение. Если можно так сказать. «Не буду калечить» – громко заявлено. Дейдара, несмотря на поклонение Итачи, конкретно с ним цацкаться не собирался. Особенно потому, что старший Учиха простил осквернение его Саске, тела. Впрочем, Саске давно растерял все иллюзии о своей, далеко не любящей, семье. Схватившись за горящий, словно в огне, живот, процедил: – Я всё равно записал ... Достаточно. – Достаточно для чего? – осклабился Дейдара, выравнивая дыхание, с такой силой бил. – Чтобы доказать своему альфе, что ничего у нас с тобой не было. Даже если я, как ты мне напомнил, в подростковом возрасте грезил о твоём вонючем члене. Тсуккури выпрямился. – Не боишься, что я отберу у тебя эту штучку и всё, нахер, сотру? Саске похолодел. Он, правда, рисковал, пойдя в одиночку против этого уебана, но думал, что справится. А если ...? А Дейдара издевался дальше: – Дада, с удовольствием отберу у тебя эту херню, как сказал бы один мой уважаемый друг ... И грош цена твоим оправданиям, а? Мне напомнить тебе ... как может быть жесток секс между альфой и омегой, если их влечёт друг к другу? А именно это и видел твой обожаемый нынешний а-супруг, если что. Только одну сторону медали! Даже если ты и пытался вырваться ... Он, как ты только что сказал, видел достаточно. Не твои жалкие попытки вылезти из-под меня ... А наше весьма бурное соитие, похоть и вожделение, ага! А из этого вытекает измена практически у алтаря! Тебе тогда исключительно повезло ... всю ярость твой бывший направил только на меня, а ведь мог заодно убить и тебя. Но да всё, что случилось после, только показало истинное отношение господина Намикадзе к твоей персоне. Он бросился к тебе? Выяснил правду? Стал как-то действовать? Прибежал к Учиха за тобой? А потом, когда тебя вышвырнули вон? Обходил все злачные места, разыскивая? О нет, нет и миллион раз нет!!! И держит тебя при себе, думаю, потому, что молод и нуждается в регулярном сексе. Даже если и с такой шлюхой ... как ты, Саске-чан! А ещё ... Думаю, ты напрасно пытаешься изменить свою судьбу. Понимаешь, о чём я? Понимаешь, почему ты был закрыт в дурке?! Он принялся расхаживать вдоль обвалившихся наполовину бортиков бассейна: – Мне надоело. Просто надоело наблюдать, как всегда на повестке дня только ты. И все твои упрёки ... Приостановившись, Дейдара красочным жестом показал, чт̀о он думает по этому поводу, в заключение резко проведя ребром ладони по горлу. Саске промолчал. Кто здесь б̀ольший псих?! Он, которого планомерно сводили с ума, или этот альфа, видимо, рехнувшийся сам? А Тсуккури, не дождавшись реакции, зло заметил: – Поэтому я скажу вот что, Саске-чан. Когда я залечивал раны, полученные по твоей, и только по твоей вине ... От скуки я читал ... Много ... И там были, знаешь, не только любовные романы, детективы и прочая чернуха. Ага. Я ещё, Саске-чан, читал кое-что и по психологии ... Удивлён? Саске, похолодевший при первых же словах Дейдары, машинально кивнул, чем вызвал у последнего прямо-таки гомерический приступ хохота. – Говорят ... если человек пережил страшное потрясение, его мозг блокирует память об этом, щадя итак повреждённую психику. Как в твоём случае ... Малыш Сю. Лицо омеги болезненно исказилось. Белобрысый гад знал, куда давить. Малыш Сю. Отголосок его личного кошмара. Господи, как больно! Руки невольно обхватили непрерывно ноющий живот, и Саске с удивлением понял, что он уже не понимает, какая из двух болей сильнее. Физическая или моральная. Он задрожал, осознав, что прямо сейчас ... « – Ма ... – В чём дело, малыш Сю? Маленький Саске – из воспоминаний большого Саске – достаточно напуган. Но любовь матери-омеги, всегда поддерживающая, всегда окрылявшая ... Дала ему сил сказать то, о чём ему велели молчать. Что перечёркивало его картину мира и что было именно тем, что всегда называлось коротко и сурово. Идти против старших. Но он посмел. Потому что ласковое прикосновение к растрёпанным волосам материнских рук дало силы сломать навязанный стереотип и осмелиться сделать этот противоречивый шаг. И – «Я немедленно поговорю с Фугаку!» – было подтверждением того, что он всё сделал правильно в своей маленькой жизни». Кроме того, что последовало потом. То, что было неправильно. В жестоком сценарии жизни не было предусмотрено двух смертей. Смерти мамы-омеги и отца-альфы. Задохнувшись, Саске сильнее прижался к холодным, как и его душа, каменным плитам. По оценивающему взгляду Дейдары понял, что тот считывает его влёгкую. Ведь он ... Многое ... Знает ... – Тебя сдали в дурку, чтобы показать твоё место в иерархии Клана, – констатировал Дейдара: – Итачи как-то обмолвился ... Потом ... Что ты успешно забыл и об этом. О причине, побудившей как можно скорее скорректировать твоё поведение. И вот ещё, Саске-чан. Он задумчиво уставился куда-то вверх, а Саске поморщился, судорожно поглаживая некстати разболевшийся живот. – Я знаю, что ты в положении, – произнёс Дейдара и с какой-то нездоровой радостью добавил: – Почувствовал ... Слишком тягучий аромат. Хотя меня осенило не сразу. И я просто догадался ... Впрочем, как всё, что я чувствую об Учихах. И бил тебя туда специально. Да и признавался ... Тоже специально. Потому что это всё не имеет, к сожалению, никакого смысла. Лично для тебя, Саске-чан. Саске сжал в руке диктофон, отступил на пару шагов. – Ты сумасшедший? – И это мне говорит официально отправленный в палату клиент психушки! Гортанный смех альфы прокатился по давным-давно опустевшему зданию, зловещим эхом отражаясь от стен. Прекратив смеяться, задал встречный вопрос: – Ты ... хоть и омега ... но омега Клана ... знаешь, кто такие «кровавые друзья»? Саске судорожно вздохнул. – Легче было бы сказать «нет». Но ... хоть я и был изгой в Клане из-за сущности, знаю. – Традиции, – скривился Дей, – хей, Учиха! Понимаешь теперь, почему я настаиваю, что это ты подчиняешься и идёшь у меня на поводу, а не наоборот? Ты думал ... что всё спрогнозировал ... потому что я буду бояться разоблачения, да? – Ты и сейчас этого боишься, – сузил глаза Саске. Сглотнув, Дейдара вдруг ощутил, как расползается внутри липкий страх. Сучёныш прав! Он вдруг, внезапно, вспомнил себя, наезжающего на Сасори ... Свои ядовитые слова ... Ками, он абсолютно не думал, зачем и почему они вдруг вырвались ... Эти слова! «Это нормально – альфе желать альфу». Сколько же тогда он выпил, что потерял контроль?! А этот ... стал таскаться с Саске ... Не выдержав, выпалил: – Как много ты знаешь? – Знаю, что ты испытываешь к моему брату отнюдь не дружеские чувства. Знаю, что ты причастен к моему водворению в дурдом. Знаю, что «кровавые друзья» именуют тех, кто убирает трупы. Саске загибал палец за пальцем, зорко следя за реакцией Дейдары. – Возможно, твоя злость идёт оттого, что, по иерархии, установленной моим братцем, ты всегда был на «вторичных» ролях. Именно потому, что, несмотря на «элитарность», именно твоя семья была на побегушках у моей. То есть, если можно так сказать, помогала со всякими проблемами, включая разборки, заказные убийства и домашние передряги. А поэтому, когда Итачи-сану вздумывалось «оторваться», как он это называл, в одном из наших загородных поместий, ты болтался где-то на задворках, не то, что «Великолепный» во всех смыслах Акасуна но Сасори. Последнюю фразу Саске присовокупил чисто по вдохновению, накатившему на него, как только он заметил, как задёргалось, перекашиваясь, лицо альфы. Значит, он бил точно в цель. Бил. Саске снова принялся поглаживать живот, не понимая, чего он разболелся-то? Ну, врезал ему Дей, так ведь должно же уже пройти, ему иногда и не так прилетало от «любящих» родственников! И омега так увлёкся, что не заметил, как Дейдара, вот только что важно расхаживающий вдоль бортика бассейна, вырос перед ним практически вплотную. И заорал. – Да что ты, сука такая, знаешь!! Об иерархии!! Кичишься своей принадлежностью к Клану? Из которого тебя, вообще-то, вышвырнули? А то, что есть заказ на тебя ... не в курсе? – Что? – Ты должен был сдохнуть, но почему-то не сел тогда в машину с испорченными тормозами! Саске ошеломлённо притих. Когда они только собирались ехать в « Он' гаку тэке», он как-то не придал значения этому факту ... Почему они поехали на ... – Белоснежная «Chery Tigr» ... – прошептал сдавленно, судорожно сжимая горло, отказываясь принимать правду. Последнюю правду о его Клане. Замотал головой: – У Намикадзе ... У них же ... в подземном гараже так много машин ... Какая, к чёрту, разница, на чём ехать, а ... Та машина ... Она ... – Была не той, над которой поработали, чтобы спровадить тебя в Ад. Тсуккури, почувствовав, как дрогнул омега, мгновенно ухватился за проявленную им, наконец, слабость. Клан. Саске всегда был раним, когда речь шла о его семье. Чтобы добить и наверняка, Дейдара выкрикнул, и слова его эхом прокатились над мрачными сводами: – Инициатором был Учиха Итачи, он подписал и ... – Неправда!!! Саске зажал уши руками, уже не скрывая, как его заколотило. – Ты ещё не слышал, что сказал твой дядюшка. Дейдара, наклонившись,жизнерадостно пояснил, снова хватая помертвевшего Саске за волосы: – Он всегда был за то, чтобы ты либо сгнил в психушке, либо в борделе, обслуживая тех альф,которых тебе бы назначили пожизненно. Вот твоя истинная ценность, после того, как ты угробил своих родителей, Саске-чан. Слышишь?? Саске коротко вскрикнул, когда Дейдара, договаривая последние слова, злобно дёрнул его с такой силой, что чудом не вырвал все волосы разом. Под сводами «Сома лагун» прокатилось эхо от выстрела. Резкое, словно удар хлыста. Тсуккури, узрев, как пуля вспарывает землю в образовавшейся трещине между расколотыми плитками когда-то богато выложенного в виде причудливой мозаики пола, отшатнулся так, что едва не повалился на спину. Выстрел и траекторию от пули альфа увидел, скорее, на проснувшихся инстинктах «мусорщика». Ну и жить элементарно хотелось. – Я без оружия!!! Заорал, вглядываясь в чернеющий проём, откуда раздался выстрел. Отчётливо понимая, что жив потому, что боялись задеть этого чёртового омегу. А не потому, что подчинялись правилу «безоружных/лежащих не бьют». В конкретно его случае не работало ни одно правило, кроме одного. Ему крышка. Поэтому, пока дезориентированный Саске медленно поднимался на ноги, он проворно сгрёб его за руку, снова дёргая того к себе: – Будем действовать по классике! Меня отпустишь – и я отпущу тоже! И замолчал, услышав окрик, идущий откуда-то справа ... – Отпустил его ... Я сказал, отпустил!!! Их что, двое?!! Вот же ... – Блять, – с чувством выругался Дейдара, удерживая перед собой Саске, словно живой щит. Он тревожно осмотрелся. Эти не спешили показываться. Прощупывали почву. Молодцы. Чтобы не было преимущества ни у одной из сторон. А какие преимущества были у него? Он вдруг ощутил тепло прижатого к себе тела и с какой-то лютой, звериной тоской подумал ... почему всё сложилось именно так, а не иначе? Почему он, наконец, заполучил одного из Учиха ... но не так, не так! Осознание сюрреализма происходящего горьким осадком задело рецепторы, выхолащивая любую надежду на благополучный исход. Так неправильно. Так не должно быть. Так вообще не должно было быть! Никогда!! – Я хотел тебя убить, – прошептал он в черноволосую макушку. Вот так честно. Откровенно и правильно. – А всё, что я тут наговорил ... Типа соглашался и признавался ... Ха! Если бы ты прочитал ту книжку ... Он медленно-медленно провёл слева направо носом, ероша волосы омеги, беспорядочно упавшие на плечи, грудь и спину. С вызовом в злобно сверкающем за двоих ослепительно-синем глазе, помноженном на нервную, суматошную радость. Словно ничего и нет, а просто двое возлюбленных, и просто это он, держит в своих руках ... ... свою пару. – Я был откровенен, потому что знал о своём решении, – низко выдохнул в затылок: – Я правда хотел убить. Сделать грязную работу за «кровавых друзей». Потому что Ваши «клановые убийцы», как видно, не стоят и ломаного гроша! Договорил. А потом с силой оттолкнул Саске от себя. – Осторожнее!!! Мат и выстрелы слились в одно целое. Дей перекатился на спину, проворно уворачиваясь от пуль. Он рискнул, но, чёрт возьми, карты всё равно у него! Прежде чем выбежавшие из укрытия альфы что-либо сделали и предприняли, светловолосый кинулся к вышке и принялся ожесточённо забираться наверх. – Что он делает? Зачем?? Наруто, осторожно поднявший Саске с пола и судорожно разглядывающий того на предмет «возможных повреждений», поспешно обернулся ... Слегка покосившаяся, но всё ещё крепко стоящая, вышка была между Саске, которого Намикадзе держал в объятиях, и выходом из бассейна. И именно по ней ловко и споро карабкался Дейдара, словно вознамерившись убежать от противника прямиком на небо. Вот только это была дорога в один конец. И траектория была весьма сомнительная. – Он там что, круговую оборону собирается держать? – присвистнул кто-то из обступивших Наруто и Гаару людей, задирая голову вверх. Трамплин для прыжков в воду бассейна был довольно-таки высок среди себе подобных, и, если некоторые смельчаки находили в себе мужество преодолеть все ступени и добраться до последней площадки, половина сходила с дистанции, стоило подойти к краю и осмелиться взглянуть вниз, на такой видимый сверху вниз жутко небольшой прямоугольник бассейна. Вот только ... – Не будь идиотом!! Наруто чуть повысил голос, правда, с акустикой в зале было довольно неплохо. В былые времена, когда стены здания п̀олнились гомоном купающихся и чёткими, отрывистыми командами проводящих занятия спортивных тренеров, вполне можно было суметь крикнуть так, чтобы тебя услышали и те, что стояли наверху. Или тот. Как сейчас. Дейдара повернулся к Наруто. Ярко-алые точки снайперов живо переместились по кругу, повторяя его движение, однако Тсуккури это не волновало. Шагнув поближе к краю, он громко крикнул: – Ты живёшь с убийцей, Намикадзе Наруто! В курсе?! Твой красавчик убил человека, более того, убил альфу! Мало того, что псих и был в дурдоме ... ОН УБИЛ ЧЕЛОВЕКА! ОН УБИЙЦА! Так кто из нас в выигрыше, а, Намикадзе?!! А после этих ошеломительных слов, не дав никому опомниться, Дейдара разбежался и прыгнул вниз. И осталось неизвестным, знал ли он о том, что внизу давно нет воды, или забыл ... Отчаянно бросившись вниз. Спустя несколько секунд полёта в никуда, мгновенно растворившись в небытии, как растворилась в вечности память о его неистовой ненависти к одному из Учиха. Даже когда месяцы и дни длинные, жизнь очень коротка ... * Марка диктофона. Брэнд вымышленный. Все совпадения случайны. ** Омега не имеет права рычать на альфу. Чужого точно. *** Гемолакрия, которую мы имели «удовольствие» наблюдать, достаточно редкое заболевание глаз. В адаптации: «кровавые слёзы» или «кэцуми»; здесь: «кэцуэки» – кровь, «ми» – глаз. От официального взяты симптомы, подходящие для этой главы (выделение крови из слёзных желёз из-за сбоя нервной системы при беременности). Данное название абсолютно вымышленное. Все совпадения (включая более подробные описания) случайны и к «человеческой» медицине никакого отношения не имеющие, только в рамках нашей истории! **** Кей-кар — легкий автомобиль, малогабаритный фургон или пикап.