***
Злость внутри неё горит, но даже она не способна согреть в холоде Кании. Злость, что зажглась ещё тогда, когда её возлюбленного повесили. А, может, он не был её возлюбленным, её сердцем, одним из центров вселенной, заставляющим её замирать в сладком предвкушении чего-то чудесного. Около неё ошивается дьявол, дьявол, правящий здесь, но кто знает, чего он хочет, пытая её — нет, не физически, духовно: давит, вырывает и переворачивает всё то, что было у неё в душе.***
Наконец, части лекарства были найдены, осталось только их собрать в одно целое. А сейчас этим двоим дали отдохнуть. Ночь казалась бесконечной. Любящее сердце — не лёд. Это понимал даже бог, которому они присягнули на верность. Но кто из них думал тогда, что эта ночь будет последней?..***
Злость не греет. Это даже она понимает. Этот бесконечный холод жжёт огнём. Пещера создаёт иллюзию приюта, но разве есть приют там, где костер разгорается лишь для того, чтобы погаснуть? Лёд сковывает её тело. Но даже тогда, когда она стала ледяной статуей, её разум прожигала одна мысль: «Я не любила Фентика». Было ли это правдой или же внушением, наложившимся на злость, она не знала, да и, в общем-то, не хотела разбираться. «Оставьте меня все в покое! — кричала она тем, кто пытался поговорить с ней. — Мне нет до вас дела!». И в конце пришли долгожданные темнота и пустота. Сердце стало льдом. И если бы она могла, то вздохнула бы с облегчением. Так ей казалось...