Мятые ромашки

Был обыкновенный день понедельника. У Мити все также много дел, Всё также не было времени ни на что, и он подумывал остаться подольше с бумагами, Всё же не очень хотелось доделывать сегодняшнюю работу завтра. Но Жилину почему-то казалось, что что-то не так. Может, то, что сегодня была довольно-таки холодная для июля погода. Или то, что эти несколько дней были вполне спокойными. Или то, что Игорь был странным в последнее время и уже как дней пять его не было в отделении, хотя наш алкаш бывал там хотя бы раз в три дня. Полковник давно уже не надеялся, что Катамаранов поменяется и перестанет пить, и сейчас он начинал нервничать. Что-то внутри него начало связываться в тугой комок и ныть. Ныть непонятно от чего. Последний их разговор был довольно-таки странным, но полковник решил не сильно в это вникать, ведь Катамаранов всегда был немного странным. Ну, по крайней мере, все его таким считали, кроме Жилина. Он считал, что Игорь наоборот свободный. Свободный от всего: от стереотипов, от мнений чужих людей, от комплексов. Конечно, характер у Игоря Натальевич был тоже не сахар: он прямолинеен и честен, с собой и окружающими, не шел ни у кого на поводу, не считая конкурсов - это было его слабостью. Но он всегда был готов помочь, был бескорыстен - это прикрывало все остальные, как говорят многие, недостатки. Дмитрий наоборот считал это хорошими качествами, качествами, в какой-то степени, сильного человека, с которого хочется взять пример, которого хочется сделать своим кумиром. Игорь тогда говорил о какой-то любви и что ему нужно будет уйти на неопределенное время. Но он обещал вернуться. Именно это и напрягло полковника. Но когда он попросил рассказать об этом поподробнее, Катамаранов лишь отмахнулся и ответил, что все прояснится позже. Для Дмитрия Игорь всегда был алкашом, другом детства и просто хорошим человеком. Он даже никогда не задумывался о голубчике по-другому. А надо бы?.. Так. Прямо сейчас нужно сосредоточиться на делах, а не на пропавшем, как догадывался наш полковник, строителе. И вроде бы даже получилось немного позаниматься этими дурацкими бумажками, как вдруг в голове всплыло П р о п а в ш и й... Бесследно исчезнувший... Тут Жилин уже всерьёз начал беспокоиться. Он ведь даже не знал реально ли Игорь пропал. Или опять ушел в лес и спит там. Или опять выпил слишком много и сейчас лежит очухивается в каком-нибудь подвале. Этого никто не знал кроме самого Катамаранова. Н и к т о Быстро закончив все дела, Полковник пошел искать этого доходягу. Сначала пошел на его работу и, узнав что там он не появлялся уже как дней пять, начал искать во всех подвалах, где бывал Игорь. Вечер постепенно перетекал в ночь, но Жилин все продолжал поиски. И, никого не найдя, поплелся домой. Уже дома он начал думать о том, где бы еще мог быть Игорь. Сна не было ни в одном глазу. Но полковник, всё же выпив успокаивающего чая, лег в постель, где ворочался ещё долгое время. Наутро он проснулся разбитым. Как бы неожиданно это было. Но даже сейчас он продолжал думать о строителе и о том, где бы тот мог быть. На работе Митя начал опрашивать своих знакомых о Катамаранове, но никто, как назло, не знал, где он. После работы полковник опять пошёл шляться по подвалам. Так продолжалось всю неделю. За все это время не было ни весточки, ни зацепочки. Н и ч е г о. Жилин начал больше курить, он пытался завязать, но сейчас это было невозможно сделать. Под конец всего Дмитрий начал пить. Он как сейчас помнил наставления Катамаранова: плохой не трогай алкоголь. И Митя не трогал. Ведь Он херни не скажет. Ведь Он более подкован в этих делах, в отличие от Жилина, который с пары рюмок пьянел так, будто пропил весь вечер. Всегда хотел научиться пить, вот сейчас этот шанс и представился, но хотелось научиться с Ним. Митя доверял Ему. Он обещал, обещал забрать всю боль. Но все опять пошло наоборот. Сейчас Он был причиной этой боли. Изначально, Дмитрий не понимал, про какую боль идёт речь, но сейчас всё встало на свои места. Он понял, что Катамаранов не просто друг. Это была большая привязанность. Намного больше, чем дружба и родственная связь. Любовь? Возможно. Над этим Жилин ещё размышлял. Но вот одно он знал точно: О н с о с к у ч и л с я Ему не хватало этого алкаша, у которого рассказов было вагон и маленькая тележка, с которым хотелось проводить вечера, спокойно говоря обо всём на свете, с которым не было той замкнутости, присущей полковнику. С ним х о т е л о с ь быть наедине. И с каждым днём Жилин это ощущал всё острее и острее. В один из таких вечеров, Дмитрий, надеясь встретить Катамаранова, прогуливался под дождем. Зонтик он с собой прихватил, поэтому не сильно переживал за одежду и намокшую голову. Снова пройдясь мимо подвалов и дойдя до конца панельных зданий, он хотел было уже пойти домой, но увидел впереди чей-то силуэт. Полковник проморгался на всякий случай, подумав что это уже видение, но нет. Там взаправду кто-то шел. Кто-то в оранжевой каске и рваной одежде. Кто-то такой родной. Кто-то весь опять в мазуте, который не стирался под дождем. Кто-то, кого ж д а л и. Когда оставалось пару метров, Дмитрий смотрел на Него так, будто видел впервые. Катамаранов хоть и ничем не изменился, но смотрелся по-другому. Или Жилин просто принял свои чувства и смотрел на Него, не как на друга, а как на возлюбленного? Возможно. Игорь тоже изучал своего полковника: что-то и в нём не осталось без изменений. Возможно, то, что Жилин похудел и осунулся за эти дни. А, может быть, то, что взгляд у него стал более теплым и нежным. Этому виновник больше всего приятно удивился. Но в один момент Дмитрий подлетел к нему, обняв так, как никогда в своей жизни не обнимал. И вот так они стояли под ливнем. Жилин весь промок, как и Катамаранов. Но они были счастливы. Это было самое романтичное, что происходило в их жизни. И в этот момент Игорь протянул милиционеру букет мятых ромашек. — Этт тебе, Мить, — сказал наш путешественник. Сказать, что Митя удивился — ничего не сказать, что было приятно и неожиданно — аналогично. — Ты только ради этого букета пропал на целый месяц?

На это Игорь виновато улыбнулся и отвёл взгляд. Ничего, потом сам все расскажет. А пока полковник поцеловал его в щеку, в знак благодарности. Сейчас они дойдут до дома. Отогреются. И будут уже точно вместе. Только вдвоем и с букетом мятых ромашек.