*****
Дойдя до парты, Танака Тоши буквально рухнул на стул и со стоном уткнулся лицом в ладони, спасая глаза от омерзительно яркого света. Голова болела немилосердно, а глаза словно мелкого речного песка насыпали, и школьник дорого бы дал за возможность узнать, что он такое вчера выпил. Кажется, их компания собиралась попробовать новый коктейль... потом они пошли к храму у озера, отмечать Сецубун. Тоши и не помнил, когда в последний раз так веселился, приветствуя знакомых и метко бросаясь бобами... Правда потом, кажется, отключился - а иначе как объяснить ЭТО? То, что ему привиделось, не лезло ни в какие рамки, просто выходя за границы здравого смысла! Танака мотнул головой - так, хватит об этом! - и тут же с тихим воем вцепился в волосы: эта боль сводила его с ума. кое-как переждав приступ, он слабо потянулся за учебником, надеясь отвлечься, но иероглифы упрямо отказывались складываться в слова. Минута-другая, и Тоши, признавая свое поражение, отложил книгу, лениво скользя глазами по классу. Почти все готовились к предстоящей контрольной, только Асакура, известный соня, мирно дремал, надев наушники... парень пригляделся чуть внимательней. Наушники были ярко-рыжими и сразу выделялись на фоне темных волос. Тоши замер, зачарованно глядя на одноклассника, а перед ним будто наяву развивался струящийся водопад чёрных волос, в которые ветер вплетал ленты алого пламени, невыносимо яркими змеями отражающиеся в темной воде. Сухие глаза словно обожгло, и, вторя мерзкому ощущению, болью отозвалась голова. Танака снова потёр виски, пережидая очередной мучительный приступ - он прибьет "гения", смешавшего тот коктейль! - и твердо себе внушил, что люди не ходят по воде как по суше и уж совершенно точно, абсолютно никогда не держат на сложенных лодочкой ладонях самый настоящий жгучий огонь! Отвернуться от Асакуры стоило немалых усилий, но Тоши снова обратил внимание на класс, отмечая общий потрепанный вид и темно-синие круги под глазами у ребят. Где-то глубоко внутри разлилось злорадство: кажется, не спал сегодня не он один. Оямада вон тоже чуть ли не носом клюет... Оямада! Точно, это коротышка со своими заскоками на духах виноват в том, что ему такая чушь привиделась! Найдя пусть и не совсем логичное, но хоть какое-то объяснение происходящему, Тоши окончательно успокоился и с чистой совестью снова потянулся к учебнику: к предстоящей контрольной действительно стоило подготовиться. Только вот начался урок с того, что в кабинет зашел сенсей в сопровождении миловидной де... нет, все-таки парня, пусть и с роскошной гривой, какой позавидовала бы любая девушка. - Класс! Познакомьтесь, это наш новый ученик, Асакура Хао... Тоши дальше не слушал, краем глаза заметив, как подпрыгнул на стуле и почти упал коротышка-Оямада, как тут же проснулся и, одним плавным движением сдвинув наушники, тепло улыбнулся чуть припухшими - с девчонкой праздник встречал? - Асакура... тот, который Йо. Они родственники? Внимательнее вглядевшись в новичка, Тоши осторожно - голова все еще болела - повернулся к однокласснику, сравнивая их друг с другом. И еще раз. И еще... Результат оказался неутешительным: эти двое совершенно точно были близнецами. Только вот в глазах Асаку... да что ж это такое! Новенький который!.. играло - Тоши готов был поклясться - то самое пламя, что этой ночью покорно ластилось к изящным рукам из его воспоминаний. Последней надеждой стала внезапно мелькнувшая мысль о галлюцинациях. Ну мало ли какой галлюциноген могли подмешать в коктейль? Привиделись же ему духи, рассказывающие детям сказки в летающем городе? Да-да, точно... Тоши чувствовал, как по вискам медленно скатывались капельки холодного пота. Цепляться за надуманные объяснения становилось все сложнее, но он и подумать не мог, что все его надежды на собственное душевное здравие разрушит простой порыв сквозняка, отбросивший длинные волосы - нет на них пламени, Тоши, нет! - и открывший нежную шею, на которой аккурат под ухом красовался темно-багровый засос. У галлюцинаций засосов быть не может, в этом Танака был совершенно точно уверен. В глубоких темных глазах новичка мелькнула едва заметная снисходительная усмешка божества, спустившегося с небес на землю. У Тоши померкло сознание. Все-таки не сон... ___________________________________ *Лун - китайский дракон **Кицунэ: лиса-оборотень, популярный персонаж романтических сказок. Часто обращается в девушку и заводит семьи с людьми. Любит воровать и жульничать. С возрастом у лис вырастают дополнительные хвосты (их количество может доходить до девяти). Магия кицунэ не действует на монахов-даосов. Опознать кицунэ можно по ее тени - та всегда имеет очертание лисы. ***Хаку-таку (бай-дзэ): мудрое и доброе существо с девятью глазами и шестью рогами. Владеет человеческой речью.Часть 1
12 февраля 2014 г. в 19:08
Сырой ветер, пахнущий талостью свежевыпавшего снега, дул с подёрнутого льдистой корочкой озера, неся в промозглом дыхании темневших точками высоко над головой молчаливых птиц. Красное яблоко солнца только недавно скрылось за серебристым кружевом веток древних прихрамовых вишен, а под чёрным бархатом неба с будто рассыпанным на нём алмазно сверкающим песком уже нарастал гул возбуждённых голосов...
Дело было в канун праздника Сецубун. В этот день у храма из года в год, из поколения в поколение собирались самые разные люди со всей округи. То и дело в пёстрой толпе празднично одетых улыбающихся людей раздавались громкие выкрики «Они ва-а-а сото! Фуку ва-а-а ути!», тут же подхватываемые соседями и расходящиеся волнами колышущихся цветных кончиков шарфов и маленьких, трепещущих в сияющем фонариками дуновении ветра флажков.
Компания шаманов, которых вытащил на праздник Йо, чуть ошалело смотрела на простых людей, одетых в пугающие костюмы они, и временами уворачивалась от бросаемых счастливо взвизгивающими детьми соевых бобов. Злющий Рен, в которого попали-таки несколько раз, яростно сиял золотом кошачьих глаз, вполголоса выговаривая все, что думает об отдельных традициях Японии и уровне интеллекта поддерживающих эти традиции людей. И ладно бы людей – шаманов, которые точно знают, что духов бобами не отпугнешь! При том наследник Дома Тао ещё успевал выразительно поглядывать в сторону беззаботно радующегося Йо с красным флажком в руках и шипеть, когда его задевали толпящиеся люди.
Хоро взбесившимся мячиком носился по специально огороженной площадке, пытаясь везде успеть и все посмотреть, ведь сколько интересных и забавных штук было на празднике - одни пампушки, пышущие жаром, чего только стоили, а Чоко всё время порывался пошутить, за что огребал от привычно закатывающих на то глаза друзей.
Более привычные к человеческому миру Рю и Манта только посмеивались, глядя на парней, и уверенно рассекали пёстрое людское море, ища местечко потише. Они постоянно выкрикивали радостные приветствия, Рю так и вовсе тянулся через чужие спины, пытаясь радостно поприветствовать знакомых.
Йо же, и подбивший, собственно, друзей выйти на церемонию, прислушивался к себе, украдкой оглядываясь в поисках брата. В конце концов, именно в Сецубун стирается граница между добром и злом, жизнью и смертью – так почему бы не стереть грань и между ними?..
А пока Хао не появился, Асакура наслаждался праздником и шутками друзей, в которых он сам, смеясь, кидал бобы - до тех пор, пока в какой-то момент его фуреоку, обычно безмятежно-спокойное, не вспыхнуло коротко и радостно, будто зеркало, отразившее яркий солнечный свет, пробившийся сквозь резко отдёрнутую плотную штору.
Йо вскинулся, ища в толпе глазами его.
Он уже знал, что так он мог среагировать только на приближение своей половинки. Этой короткой, едва уловимой вспышки своебразного приветствия было достаточно для Хао, способного ощутить брата и на другом конце Земли, но не для непривычных к столь тонким изменениям фуреоку друзей.
Йо довольно прижмурился.
Пусть это будет для ребят сюрпризом.
Шаманы, движимые общим колыханием толпы, оказались выкинутыми прямо к красной дощатой стене храма. Хоро недовольно верещал - Рю отдавил ему ногу в толкучке, Чоко смеялся, глядя на пылающего холодным гневом Рена. Йо был взволнован - сейчас он должен быть совсем не здесь...
Вдруг неожиданно тёплый ветер донёс до него тихий мелодичный звон.
Обернувшись и поймав взгляд горящих темных глаз, Йо кивнул и, глубоко вздохнув, выпустил свое золотистое фуреоку в пространство на полную мощность, пьяня людей вокруг изменением граней критического восприятия реальности, дрожащими лучами света вселяя в чужие сердца предвкушение чуда - и чувствовал, как где-то рядом то же самое делает и его близнец.
Рен, раньше других заметивший неожиданный всплеск, заметался, ища глазами друга, но Асакура уже ловко скользил в толпе, заражая своим солнечным безумием все больше и больше людей. Сам Йо, ни на кого более не обращающий внимания, стремительно приближался к брату, а Хао, словно смеясь, исчезал и вновь появлялся - звал за собой, легко танцуя меж подвижных теней и чудом не врезаясь в проходящих мимо людей.
Все-таки поймав брата на очередном витке, Йо прижался на мгновение к горячему телу, убеждаясь и убеждая, что все хорошо, что они вместе. Неотступно следовавший за своим шаманом Амидамару неодобрительно нахмурился, но промолчал. Накануне он неосторожно пообещал Йо не вмешиваться в сегодняшние события, а свое слово погибший шестьсот лет назад самурай держал всегда.
Впрочем, Хао, на взгляд духа, тоже выглядел не слишком счастливым толпой вокруг и явно с удовольствием бы сбежал отсюда, но умоляющие глаза младшенького, твердо решившего наладить отношения, не оставляли ему выбора, заставив разгладиться складку между бровей на освещённом алым мерцанием лице.
Короткую вспышку над плечом старшего шамана скрыл выпущенный кем-то фейерверк, так что крохотный Дух Огня подлетел к Йо незамеченным, осматривая его на предмет повреждений и просто делясь радостью встречи. Амидамару, еще помнивший, с какой яростью этот дух по приказу своего хозяина атаковал их, дернулся было прикрыть подопечного, но замер, услышав лениво протянувшего Хао:
- Не беспокойся, самурай, мой Хранитель никогда не причинит вреда половинке моей души. Он просто беспокоится за Йо.
Шаман, звякнув крупными подвесками, обернулся к брату, тут же что-то возмущенно зашептавшему на тему «я же просил меня половинкой не называть!». А Дух Огня, оставшись без присмотра, тут же перевел жуткий, будто пронизывающий взгляд прозрачных травянистых глаз на самурая, внимательно его изучая. Через пару напряжённых минут, показавшихся Амидамару вечностью, полной людских голосов и будто потекшего от напряжения пространства, Дух одобрительно ему кивнул. Сама огненная стихия одобрила таким образом выбор своего подопечного, которым она, несмотря ни на что, считала и Йо. И только после этого Амидамару позволил себе сипло вдохнуть вот уже долгие годы ненужный ему воздух, всё ещё хранящий тепло пламенного дыхания духа древнего, как сам мир.
А напряжение в воздухе, привидевшееся самураю, тем временем все нарастало - имевшее сходную структуру фуреоку близнецов резонировало друг с другом, звенело огненными струнами в ночных небесах, заставляя недоумевающе крутить головами простых людей, не способных ощутить музыку двух ярко пылающих душ. В какой-то момент вздрогнувшему и приготовившемуся защищаться Рену показалось, что вот-вот грянет взрыв, но вдруг эта невообразимая сила сгустилась... и сжалась во вполне видимые огоньки, что точно трепетные отблески сотен свеч зависли вокруг храма в форме не понаслышке знакомой шаманам звезды Гобосей.
Близнецы же, по-прежнему скользя в освещённой рваным сиянием петард толпе, поймали взгляды друг друга и замерли, точно прекрасные живые отражения друг друга - одинаковые и, вместе с тем, такие разные. Всматриваясь в ярко полыхающие чёрные глаза брата и видя в самой глубине зрачков влажно подрагивающие звёзды, Йо на миг подумал, что Хао в полной мере воплотил в себе свою любимую стихию - такой же непредсказуемо-подвижный, абсолютно непокорный, порой пугающий и разрушительный, но и столь обжигающе-ласковый... Уловив мысли младшего, Хао только улыбнулся, так, как улыбался только для Йо - одними глазами, затапливая нежностью и теплом.
Следующие две волны фуреоку, пущенные одна за другой и слившиеся в единый плотный поток, разбили их молчаливый диалог, на миг отразившись в очертаниях гигантской звезды. Фуреоку заполнила дрожащий контур прозрачным золотистым светом, тёплой лёгкой пыльцой осев вниз.
И вдруг стоящий рядом с Рю человек подскочил, шарахнувшись в сторону - до того невидимый Токагеро щерил зубы в оскале, делая вид, что пугает "презренных людишек". Но, поняв по испуганным крикам вокруг, что теперь его видят все, а не только шаманы, удивленно завертел головой.
Оказалось, люди видели теперь не только Токагеро.
Обычно молчаливый суровый Басон, смущаясь восторженных взглядов сгрудившихся вокруг ребятишек, чуть ли не прятался за спину своего шамана, в то время как сам Рен, полыхая румянцем, пытался сбежать. К их вящему сожалению, детки оказались на диво упорными, не давая шаману уйти и протягивая ручки к Басону, чтобы пощупать богато украшенное чеканкой снаряжение древнего воина. Довольно урчащий Мик, напротив, тянул голову к гладившим его девочкам, а счастливый Чоко шутил, встречая в ответ веселый смех малышни.
Хоро с Короро, первыми смутно уловив, что происходит, переглянулись и, взвившись в густую темноту ночного неба, призвали лёгкое серебристое сияние, из которого, кружась и сверкая в неверном лунном свете, посыпался редкий пушистый снег. Часть белоснежных пушинок таяла, не долетев до земли, но каждый, кто стоял в границах звезды, сумел ощутить их колко-прохладные прикосновения на разгорячённой в волнении коже, поймать на язык невесомую снежную звёздочку, тут же исчезающую во влажном дыхании.
Но сказка этого вечера только начиналась... Айну и минутианка завертелись над чёрной озёрной гладью, разбрасывая льдистые искры и легонько касаясь холодной воды. И вдруг маленькие снежинки, крутившиеся до того в воздухе, собрались поверх воды в мелкие белые вихри, сплетаясь в причудливом танце. Короро, едва заметно улыбнувшись, засияла голубым светом и резко вспыхнула, излучая волны чистой и мощной - как ледяной горный поток - фуреоку. Казалось, рядом родилась новая яркая звезда. Проморгавшись, недоумевающий Рен первым увидел открыто и счастливо улыбающегося Хоро, обнимавшего уткнувшуюся ему в плечо стройную темноволосую девушку - кажется, именно о ней айну рассказывал им однажды, называя Дамуко. А за ними... Китаец широко распахнул кошачьи глаза.
Вся поверхность озера была усыпана посверкивающими в свете праздничных огней ледяными кувшинками. Призрачные кристальные цветы будто сами испускали холодный чистый огонь, сияя хрустально-призрачными бликами на кристальных гранях, белыми звездами покачиваясь поверх жидкой темноты. Люди вокруг восхищённо-недоверчиво загомонили, кто-то стал спешно доставать камеры и фотоаппараты - когда ещё они смогут увидеть нечто настолько же невероятно прекрасное?
Близнецы с одинаковой едва заметной мудрой полуулыбкой смотрели на радостных людей.
- Ах так! - тут же ревниво отреагировал Рю. - Ямато-но-Орочи, Великий дух Рек!
В прежде спокойную озерную гладь влился бурный поток, возникший словно из ниоткуда. Между кипящих водяных струй угадывался силуэт великого восьмиглавого змея - персонажа старинных легенд и детских сказок. Одна за одной к небу вскидывались чешуйчатые морды, низким ревом оглашая окресности.
Не успели люди перевести сбившееся дыхание, как, повинуясь едва уловимым текучим движениям могучего тела, из самого сердца озера медленно, величественно поднялся столб воды - словно необычный цветок, он потянулся ввысь, будто стремясь коснуться круглоликой, непривычно яркой луны, и, переливчато звеня каплями, распался на быстро бегущие высокие буруны, усеянные вспыхнувшими в волнах цветами-льдинками. Чертя круги и беспрерывно сталкиваясь друг с другом, они разлетались сотнями мелких сверкающих брызг, вновь складываясь в узоры распускающихся прозрачных кувшинок.
Хао едва заметно приподнял темные брови: в этом мерцающем водовороте смешались новорожденная жизнь и уносящая в забвение смерть, тревожное буйство юности и безмятежно-ледяная неподвижность старости - сам круговорот жизни отразился в небольшом озере как в темном, старинном зеркале. Кто бы мог подумать, что бестолковые друзья отото смогут его удивить...
А Йо, столь же пристально, как и брат, вглядывался в искрящееся огнями беспокойное озеро и просто был рад тому, что друзья не отвернулись от него, а напротив - поддержали, создавая все новые и новые чудеса.
В это время неугомонный Чоколав, вовсе не собиравшийся тихонько оставаться в стороне, поправил очки на слепых глазах и, потрепав по холке подошедшего Мика, прислушался к голосу ветра.
- Летающий город Мачу-Пикчу!
Легендарный глиняный город возник в рассеянных каплях воды, возвышаясь над обращёнными вверх головами, как огромное чудное облако. Приземлившийся на крышу одного из зданий Чоко с широкой улыбкой протянул руку к маленькой девочке, как раз оседлавшей его хранителя. Поджарый гепард одним прыжком оказался на крыше - малышка с огромными глазами, полными восхищения, по-детски застенчиво улыбнулась шаману и ласково погладила зажмурившегося от удовольствия духа. Мик, мурлыкнув, спрыгнул за следующим ребенком, и вскоре спавший тысячи лет город наполнился живыми голосами и сияющими улыбками. Древние духи радостно вскидывали руки, приветствуя маленьких гостей, а те заразительно смеялись в ответ - точно сотни крошечных колокольчиков звенели на ветру.
Рен молча вглядывался в волнами расходящиеся по толпе недоверчивое изумление и какую-то детскую радость. Этикет, воспитание, традиции Дома Тао требовали сохранять достоинство и снисходительно взирать на это безумие, но... волшебный дух этого вечера настиг и его, и высокомерный китаец почувствовал, как против воли губы раздвигает улыбка - беспечная и веселая, а в кончиках пальцев покалывает от желания привнести в это нежданное чудо что-то свое.
Рен не успел уловить тот момент, когда резко сократились мышцы, подбрасывая его высоко в небо - осознал себя уже удерживающим равновесие на самой высокой точке небесного города. Пальцы сами собой сжали Хоу Рай Кен, и по бликующему тусклым старым серебром лезвию прокатилась волна горячей золотой фуреоку.
- Тысяча Небесных Лун*!
В наполнившем воздух низком гудении от клинка один за одним отделялись тонкие, гибкие тела сотканных из потрескивающих золотистых молний китайских драконов, рассыпая вокруг полыхающие искры и сплетаясь в только им известном танце. Обессиленный Тао тяжело опустился на колено и с полагающейся высокомерной усмешкой устало взирал на восхищенно застывшую где-то внизу толпу. Но высокомерно он усмехался ровно до того момента, пока его самого не прошила ветвисто-слепящая молния, на удивление не причинившая вреда, а лишь забравшая с собой пригибающую к земле усталость и оставившая ощущение бодрости где-то внутри.
Хао хмыкнул, стряхивая с кончиков изящных пальцев голубоватые искорки электричества. Все-таки друзья его брата еще такие дети... Доказывая что-то важное для них - и порой абсолютно нелепое со стороны - они готовы выкладываться до предела и перешагивать через него.
- Может, именно этого тебе и не хватает? - огненный шаман изумленно оглянулся на смотрящего в небо брата, вновь вольно или невольно уловившего его мысли. Тот спрыгнул с поручня на берегу озера и повернулся к своему отражению, улыбаясь какой-то нездешней мудрой улыбкой, так ему свойственной: - Переступать через пределы, которые ты сам для себя установил?
Хао только вздрогнул и тут же закрылся, готовый огрызнуться в ответ на слова отото - вполне справедливые и оттого еще более раздражающие. Но Йо просто не позволил ему отстраниться, быстро схватив за руку и потянув в самую толпу. А на все возражения ответил так, как никогда не отвечал до того - потянувшись по незримой нити, что связала души близнецов неразрывными узами.
Ну не все ж ребятам удивлять людей... Ты же знаешь, умеешь и можешь куда больше!
Младший Асакура сам не заметил, как своим порывом смял ментальный щит брата, открывая шамана сонму беспорядочных мыслей всех людей. А Хао уже не мог сопротивляться, заразившись какой-то веселой отчаянностью, которой сейчас веяло от брата. Вывернув запястье и перехватив горячую ладонь Йо, шаман пустил по сомкнутым рукам сияющую звездным светом фуреоку, ловя робко потянувшийся в ответ отблеск улыбок и звенящего смеха.
Не я... Мы можем!
До того бескрыло парившие до того в ночном воздухе драконы Рена, словно уловив намерения близнецов, торжественно взревели и рассыпались тысячами ярких искр - тёмное небо озарилось красными и жёлтыми всполохами распускающихся огненных цветов, отражаясь в беспокойной воде. И духи, и люди радостными криками приветствовали необычный фейерверк. Хоро, искоса глянув на самодовольно хмыкнувшего Тао, чуть отстранил счастливо улыбающуюся Дамуко и прицельно двинул тому локтем в бок, буркнув, что нечего тут зазнаваться, постарались все.
Хао, поглощенный слиянием фуреоку, совсем не заметил, как Йо увлек его к самой кромке успокаивающейся после буйства ребят воды. Ощущая на себе просящий горящий взгляд младшенького, огненный шаман в который раз поразился той власти, которую над ним имел глупый мальчишка.
Но ведь это Сецубун. Хотя бы сегодня... Хотя бы... сейчас...
Люди взбудоражено затихли, чем-то древним, сокровенным ощущая, что настоящие чудеса только начинаются. Тысячи взглядов обратились к прямой спине, напряженно ловя каждый жест, каждое колыхание подрагивающих складок белого пончо.
Хао, не обратив внимания на возросшее напряжение, медленно поднял руки, призывая не столь привычного Духа Огня, а ту стихию, что его когда-то породила. Крохотный огонек, возникший из ниоткуда, замерцал на сложенных лодочкой ладонях и, получив безмолвное одобрение шамана, одним рывком разросся в ревущий столб пламени, полностью скрывший подростка.
Стоявший неподалеку Манта, даже точно зная, что стихии никогда не причинят вреда древнему шаману, едва успел проглотить вопль ужаса, когда его достиг опаляющий жар, неприятно лизнувший кожу. А завораживающее своим танцем отчаянно-яркое пламя чуть разошлось, покорно ластясь к рукам Хао, и уступило ему дорогу к озеру.
Налетевший порыв ветра тут же в клочья разорвал рыжее зарево, вплетая пылающие ленты в темные волосы. Ленты, которые отразились в темной воде, когда босая нога ступила на зеркальную гладь, легко удержавшую шамана.
Йо горящими глазами смотрел на брата, совсем не похожего сейчас на человека - неужели они действительно близнецы? Сейчас Хао куда больше напоминал древнее божество, неведомо зачем спустившееся из своей обители на землю, чем существо из плоти и крови.
...Краткое, лаконично-строгое движение изящной руки - и оставшиеся ледяные кувшинки Хоро внезапно наливаются цветом и теплом, оживая на глазах...
...Легкий шаг - и древний Дух, столь дорогой ценой признавший Рю, почтительно склоняет все восемь голов, подставляясь под уверенно-ласковые прикосновения...
...Поворот головы - и танцующее в темном водопаде волос пламя радостно стекает по белой ткани, обжигающе-нежно обнимая столь же горячую, неугасимую душу...
Хао, даже растворяясь в стихиях, каждой клеточкой ощущал пылающий взгляд близнеца. Было непривычно чувствовать подобное восхищение - впервые за тысячу лет настолько искренне и открыто, настолько... желанно. Было невыразимо приятно ощущать, что самому родному человеку на земле доставляют такую радость маленькие чудеса, созданные давно потерявшимся во тьме шаманом - и хотелось разделить эту радость на двоих. Потому тело само собой развернулось к брату, без слов - одними глазами - зовя к себе, умоляя довериться и просто чувствовать. И Йо шагнул вперед, без колебаний вставая на темную гладь и доверчиво протягивая руку.
Под загрубевшей от тренировок кожей в такт с сердцем мягко билась сила - огромная, непостижимая, но до поры мирно спящая в смертном теле. Хао это знал - у него самого было так же. И сейчас он медленно, по капле вливал в брата свою фуреоку, пытаясь пробить сдерживающие барьеры.
Секунда...
Две...
Три.
Мощный вал чистой силы, вырвавшийся из щуплого тела подростка, накрыл все вокруг, но, вопреки боязливым ожиданиям, никаких разрушений с собой не принес, осторожно направляемый старшим шаманом. Привлеченные пробуждением нового мастера, стали появляться обычно прячущиеся даже от шаманов духи - те, что были по-настоящему беззащитны, принадлежа природе. Сначала настороженно, но под влиянием разлитой в воздухе фуреоку, все открытее - и вот молоденькая кицуне** уже весело смеется над шуткой какого-то парня, рукой приглаживая пышный солнечно-рыжий хвост, а добродушный хаку-таку*** рассказывает древние сказки мгновенно столпившейся вокруг малышне.
Видишь? Пределов нет! - Йо просто светился, глядя на происходящее, но руку брата не отпускал: на всякий случай, мало ли... Сам бы он не поручился, что сможет контролировать такую силу.
Хао, остро чувствующий эмоции половинки собственной души, только улыбнулся, крепче сжимая ладонь близнеца и готовясь действительно достойно завершить эту ночь.
Для нас двоих - никаких пределов!
Солнечное, обжигающе-яркое фуреоку струилось по касающимся друг друга пальцам, веселыми капельками перескакивая с ладони на ладонь, и переворачивало, смешивало в единое целое двух шаманов, перешедших за все грани возможного, не оставляя между ними тайн. Йо радостно рассмеялся, чувствуя захлестывающий его с головой свет, и потянул чуть смущенного такой открытостью брата дальше - к самому центру озера.
Оямада, которого движение толпы вынесло и прижало прямо к ограде - спасибо удачно оказавшемуся рядом Рю, а то бы раздавили - смотрел на них, затаив дыхание: близнецы двигались настолько слаженно и синхронно, будто были единым организмом - он не удивился бы, если вдруг оказалось, что они даже дышат одновременно, а их сердца бьются в такт.
Как-то само собой, легко и естественно, пришло понимание: этих двоих не разделит ничто. Наверное, это действительно та самая Судьба, о которой говорил Хао в Святилище Звезд.
Ровный холодный свет уходящей луны на миг осветил две фигуры, замершие друг перед другом, вслушиваясь во что-то доступное только им. Йо, пока еще неуверенно и чуть неуклюже, повторил властный жест брата, и брызги от взметнувшейся волны окатили обоих, но ветер ласковым порывом тут же высушил намокшую одежду.
Стоявший неподалеку от Манты Рен прищурился, пытаясь рассмотреть близнецов: Хао едва заметно улыбался, что-то говоря Йо. Тао напрягся, пытаясь прочитать сказанное по движениям четко очерченных губ.
...слушай ветер... напоёт... следуй... миру...
Озвученная фраза вызывала недоумение, и только Хоро, сам привыкший прислушиваться к природе, подскочил, но в ответ на вопросительные взгляды друзей лишь скорчил рожицу. В конце концов, он ведь не Асакура Хао, чтобы объяснять словами то, что можно только почувствовать.
А Йо действительно слушал и пытался уловить тот шепот, который отчетливо звучал в той части общего сознания, что принадлежала его близнецу, но кожей чувствовал лишь бушующий за спиной ураган человеческих эмоций. Хао же, который всегда был близок природе и так далек от людей, старался принять ощущения младшего брата.
Пределов не было для них двоих. Значит, они в чем-то дополняли друг друга: один был созданием природы, другой - отражением человеческой реальности. И только вместе - вот как сейчас - они могли понять мир целиком.
Мастер онмёдзи улыбнулся: кажется, он разгадал загадку длиной в тысячу лет.
Движения близнецов - такие же разные, как они сами - идеально дополнили друг друга, рисуя картину совершенного и гармоничного мира. Того, за который сражались друг с другом, но обрели только встав рядом.
Самое тёмное время наступает за час перед рассветом.
"И, кажется, - мельком подумал Манта, - прежняя жизнь закончилась именно этой ночью, сейчас. Именно в Сецубун".
Первый луч восходящего солнца прорезал небеса и отразился в озере, на миг ослепив собравшихся. А когда люди смогли снова видеть, оказалось, что на гладкой поверхности никого и не было - только изящные живые кувшинки мерно покачивались на холодных невысоких волнах. Исчезли и улыбчивые духи, стоило растаять огонькам огромной звезды.
По домам люди расходились с тихим ощущением сказки.