Рыцарь дня

***

Никогда бы не подумала, что буду так ждать зимних каникул. Мои милые, умные, активные и дружные барсучки проявили не самую свою прекрасную черту, а именно — собственничество. Меня постоянно кто-то окружал, друзья были рядом и не отпускали меня далеко, да что там — даже в туалет мы с Эмили, Алисой или Луизой ходили теперь как девочки — все вместе и друг друга ждали. И ладно, к этому можно привыкнуть, но вот когда ко мне после попойки подошли близнецы, меня буквально взяли в круг наши. Джордж и Фред опешили, я тоже, а потом их ещё и отвели «поговорить» Диггори, Тейт и Блэр. И близнецов я с тех пор толком не видела. Одно дело иметь мантию-невидимку и удобный случай, а другое — иметь только мантию. Никакого случая и шанса барсуки двум львам не давали. Я смотрела на всё это и понимала, что примирить всех может только случай, потому как меня никто не слушал. А вот слышать слышали и чуть ли не по первому зову прибегали. Даже робкая Луиза, оставаясь со мной наедине, не давала мне идти в сторону башни Гриффиндора. Единственное — я могла писать кому угодно письма. У меня всегда было много корреспонденции — письма от родителей, портретов, маггловские и магические газеты и журналы. Так что никто и не заметил, что ещё прибавились письма от близнецов. Иронично, что те, кто пишут, сидят за соседним столом, а поговорить невозможно. В итоге, мы договорились, что встретимся уже на каникулах. До этого же каждый будет заниматься своими вещами: я — писать новую книгу, они — творить новые зелья. — А что ты пишешь? — как-то спросил меня Колин, когда я в очередной раз удобно расположилась в общей гостиной за чашкой чая и собственной записной книгой. — Я пишу историю, — ушла от прямого ответа. — Ты никогда не задумывался о том, что даже стены хранят в себе частичку того времени, когда по замку ещё ходили основатели? А сколько тайн хранится в стенах Хогвартса… Ведь этому замку десять веков. И это сейчас люди знают, чем себя развлечь в свободное время, а тогда… Не знаю. Я бы, например, создала бы что-нибудь этакое. Для потомков. Но чтобы на века. Но не для всех. Скажем, какая-нибудь сложная загадка, которую под силу разгадать только тем, кто меня понимает. — Это ты о Тайной комнате? — Может и о ней, а может и нет. Не одни же основатели были искусными магами. В Хогвартсе учились основатели таких древних Родов как Блэк, Малфой, Нотт, даже Лавгуд. — Ты никогда не говорила о своём Роде, — подсел ко мне Энтони. Рукой он подозвал Алису, которая писала эссе в другой части гостиной. Девочка же толкнула в бок Эмили и Луизу. Сэм отвлекся от разговора о футболе с нашими однокурсниками Оскаром Стэрди и Филиппом МакМерфи или просто Филом и позвал всех за собой. Шон оторвался от книги по астрономии. Дальше уже все сели на большой и мягкий диван. Подобные перестановки ради интересных разговоров были в порядке вещей. Барсуки любили поболтать в большой компании и у нас были даже условные сигналы, которые сообщали другим, что примерно сейчас происходит или произойдёт. Чаще всего использовались знаки «занят» или «нужна помощь», как правило, с домашкой. Это позволяло мониторить ситуацию в гостиной и при этом никого не отвлекать. Энтони же подал сигнал «что-то новое», поэтому все так быстро скучковались вокруг меня. — Мы говорили о тайнах Хога и Роде Лавгуд, — пояснил всем Хаттер, Криви — кивнул. — Род Лавгуд? — с интересом и легким сомнением спросила Эмили. — Да. Я знаю, что мои предки были изобретателями и учились чаще всего на Рейвенкло. И мой Род довольно старый, так что…может быть где-то в стенах Хогвартса хранится наследие Лавгудов. — Что-то вроде артефакта? — уточнил Шон. — Может быть. Но вообще я не об этом. Меня больше интересует то, что в этом замке должно быть полно тайн и загадок… А все говорят о комнате Слизерина. Хотя основателей было четыре, а сколько ещё их наследников и представителей других Родов учились здесь. Наверняка же они что-то оставили. Какой-то след в истории не только своей семьи или какой-нибудь науки, но и Хогвартса. — Ну, — почесал затылок Фил. — Даже если так… Не факт что мы сможем что-то найти. Все замолчали, обдумывая что-то своё. Первой не выдержала Эмили, которая мяла нервно юбку. — А мне бабушка рассказывала! — резко начала она. — Рассказывала… Что мой пра-пра-прадед оставил что-то ценное в школе. Какую-то вещь. — Правда? — Что? — Как выглядит? — Не знаю, — чуть повысила голос наследница Хоупс. — Надо спросить. Я…напишу письмо, но ничего не обещаю. — А как звали твоего деда? Может его портрет здесь есть? — задала я вопрос. — Нет. Абрам Хоупс не оставлял портрета здесь. Но…дедушка Артур, его сын, — да. Его портрет висит в одном из коридоров третьего этажа. Можем с ним поговорить. Хоть сейчас! Ну, мы всей дружной компанией и пошли знакомится с предком нашей милой Эмили. Артур Хоупс был слегка полноватым мужчиной приятной внешности и забавными усами. Одет он был в одежду для верховой езды, которой увлекался на протяжении всей своей жизни. Внучке он обрадовался, впрочем как и нам. Вообще с Эмили они были похожи не только внешне — оба рыжие и голубоглазые — но и характером походили. Артур любил поговорить и вёл себя открыто. Вообще он походил, как и наша подруга, на бойкого гриффиндорца, но учились они оба на факультете барсуков. — Так что вас привело ко мне леди и джентельмены? — наконец спросил нас мистер Хоупс. — Мне бабушка рассказывала, что дедушка Абрам оставил в школе что-то очень важное. Какую-то вещь. — Отец… — в раздумий потер висок мужчина. — Да… Что-то припоминаю. Кажется, он спрятал здесь одну из своих масок. — Масок? — хором переспросили мы. — Да. Папа увлекался масками и был любителем магии… Впрочем, неважно, — одернул себя сэр Артур. — В любом случае маска это не простая, а очень даже волшебная. Но где хранится… Увы, я не знаю. — А спросить у Абрама? — задал вполне логичный вопрос Колин. — Во времена Гридевальда на поместье Хоупсов было совершено нападение, — ответила уже Эмили. — Мои дедушки с бабушками и их друзья смогли отбить атаку, но часть здания была разрушена. В том числе и картинная галерея. Тогда пострадало много портретов. Мы постепенно их реставрируем. Начали с самых старых и до дедушки Абрама пока руки не дошли, да и недешево это. — Ясно. Значит спросить не получится. — Выходит, что так, — пожал плечами господин Хоупс. — Но я могу помочь, если что. — Было бы чудесно, — отвесила лёгкий благодарственный поклон Алиса. — Тогда, не могли бы вы сказать, с чего можно начать поиски? — Разумеется. Думаю, что вам стоит для начала посетить любимые места моего отца. Я могу показать, как к ним пройти. Дальше у нас состоялась экскурсия по Хогвартсу. Мистер Хоупс рассказывал истории, связанные с коридорами и классами, в которых проводил свои будни Абрам. В одном из бывших кабинетов теоретической астрономии мы задержались. Я заприметила в дальнем углу камень с магическими плетениями. — Кажется, тут что-то есть, — подошла я к стене и дотронулась до слегка шершавой поверхности. — Ай! — одернула я руку. Меня слегка ударило током. Ребята подбежали посмотреть, что случилось. Рука была в порядке, хотя неприятно покалывало пальцы, а вот на стене появился рисунок. — Пять цветов, — сказала Луиза, а через пару секунд они начали исчезать. — Ой… Не успела запомнить. Фил приложил к камню руку и тут же одернул. На стене снова появился рисунок. На этот раз успел Колин со своим фотоаппаратом. — Теперь только проявить, — потряс он камерой. Вернулись все в гостиную в предвкушении тайны. Мы заняли один из диванов и увеличили чайный столик. Шон и Луиза принесли книги по гербологии, Криви — убежал проявлять фото. Оскар вызвался ему помочь. — Я думаю, это язык цветов, — сказала Алиса. — На шифр это не очень похоже. — Плюс Абрам был аристократом, — добавил Сэм. — Должен же он был знать, что значат лютики-ромашки. — И учился он на нашем факультете, — пихнула его в бок Эмили. — Лютики-ромашки, — передразнила его. — Дуралей. — Эй! — возмутился он. — Между прочим, это целое искусство — правильно составить цветочную композицию. Ведь нельзя дарить то, что тебе нравится и при этом носит значение, например, траура или ненависти, — поддержала подругу Алиса. — Готово! — вернулись Колин и Оскар. — Так быстро? — удивились мы. — Блэр показал мне не так давно одни чары, — пояснил Колин. — Так что теперь буду быстрее проявлять фотки. — Здорово. Ну, показывай, — нетерпеливо приговорил Сэм, и на стол опустилась фотография. — Так-так-так… — раскрыли книги наши умники. — Не то, не то, не то… — быстро пролистывала энциклопедию Луиза. — Нашел, — показал на рисунок Шон. — Акация. — Розовая, — подметил Энтони. — Нельзя опускать детали. — И их пять штук, — добавил Фил. — Что это может значить? — Время, — ответила я. — А может и какое-то место, но думаю, что всё же время. — Время встречи. Это так романтично, — с интонацией влюбленной девушки проговорила Хоупс. — Неужели это приглашение на свидание? Но почему акация, а не роза? — «Акация розовая — элегантность, изящество, » — зачитал отрывок из книги Шон. — «Если цветы акации в букете распущены - это ещё говорит о тайной любви, целомудренности и одиночестве.» — Цветы распущены, — кивнула Алиса. — Так это тайная любовь и свидание в пять часов? Ох, это так… — размечталась Алиса. — Вот бы Гилдерой… — Он старый, — вывел её из грёз Фил. — И павлин, — хохотнул Сэм, а затем согнулся, получив тычки под ребра от влюбленных леди. — Получается, что кто-то назначил кому-то встречу, — констатировала я факт. — Возможно, хотел признаться в чувствах. — Почему кто-то? — не поняла Эмили. — Это был дедушка Абрам. — А может и не он, — возразила. — Сколько лет прошло. И ведь после него люди учились в этом классе. Кто-то другой мог оставить послание. — Но… — расстроилась моя подруга. — Но мы можем спросить у мистера Артура Хоупс. Думаю, он что-то знает об этом. — Точно! — разом повеселела Эмили. — Пошли к нему. — Да куда пошли? — схватил её за локоть Сэм. — Уже скоро ужин и отбой. Не успеем толком поговорить. Сходим завтра. Ну, и сходили, да только ничего это не дало. Не знал мистер Артур, работа это его отца или нет. Хотя Эмили была уверена, что это её предок был такой романтичной натурой. Ну… Переубеждать возбужденную Хоупс никто не стал, а её дедушка порекомендовал поискать на каникулах в родовой библиотеке какие-нибудь дневники Абрама. В принципе, неплохое начало. Может, что и найдёт. Мы сдали зимние тесты по предметам, пока только теоретические, и готовились к тому, что скоро окажемся дома, рядом с семьёй. Я ждала момента когда смогу обнять родителей, прижать к себе Крекера и отвесить близнецам подзатыльник за то, что произошло. Хотя и понимала, что они не виноваты. Лёгкой походкой я, Луиза, Колин и Энтони возвращались в гостиную, после последнего урока чар в этом полугодии. Я занесла ногу на ступеньку и…оказалась в сером мире. — Очень вовремя, — вздохнула, понимая что когда очнусь надо постараться не грохнуться вниз. А ещё как-то объяснить, что происходит другим. До этого приступы попадания в это пространство происходили не на глазах у моих друзей, во всяком случае, на уроках это не так заметно, а тут прям попадос. Сама я оказалась во внутреннем дворике Хогвартса. На улице стояло лето. Так непривычно видеть такой Хог. Сюда-то я приехала уже красной и пока ещё теплой осенью, а потому не видела лета в замке. Оказывается, на территории дворика цветут ирисы и лилии. А лавочки увиты плющом. В одном из коридоров раздались чьи-то голоса. Кто-то бежал сюда, заливисто смеясь. — Догоняй! — прокричал какой-то парень, а затем сбежал по лестнице и вышел во дворик. Старшекурсник с гриффиндора. Приятной внешности, с большими круглыми очками в тонкой оправе на лице и шухером на голове. Ба! Неужто Джеймс Поттер? Затем в зоне видимости появился ещё один человек. Нет, ну этот точно не Блэк. Скорее… — Тебе надо меньше есть, — тыкнул в живот запыхавшемуся парню… Поттер. Да, наверное, это кто-то из этого Рода. Не уверена, что Джеймс. У него в окружении только жена вроде рыжая была, а не этот пухлый парень. — Заткнись, Эрни, — дал по рукам Поттеру пухляш. Чем-то этот рыжик напоминал Артура. Неужели это Абрам Хоупс? — Ой-ой, какие мы нежные, — состроил из себя обиженного Эрни. Эрни Поттер, да? Нет, наверное, это не полное его имя. Нужно будет поднять архивы. Ох, сколько работы. — Ничего не нежные, — произнес «рыжик», а затем как-то приосанился, но животик всё равно был. Кстати, этот парень с Хаффлпаффа, судя по цвету галстука. — Нежные, нежные. Всё никак не признаешься ей, — растекся по скамейки гриффиндорец. — А ведь скоро мы с тобой ту-ту! — изобразил он гудок поезда или парохода. — Ох, жду не дождусь, когда эта практика закончится, и можно уже будет паковать чемоданы. А дальше море, солнце, милые дамы, — показал он пантомиму, отвешивая поклон и целуя ручку. — И звание Мастера! Прощай, Англия, здравствуй горячая Италия! Юху! — Да-да, — вяло согласился рыжик. — Остался какой-то месяц. А ты всё никак не признаешься! — упрекнул его друг. — Ну, сколько можно тянуть книззла за яйца? — Поттер! — возмущенно шикнул Абрам. — Что Поттер? Знаю я свою фамилию, а вот ты, мой друг, свою как будто не замечаешь. Да не откажет она наследнику Хоупсов. — А что если… Нет, Эрни, — стал он ходить вперёд и назад. — Я всё же боюсь. Да и зачем ей я? А если согласится… Нет, не станет. Ведь уеду и оставлю её на мордред знает сколько. Она такая…такая… Уведут её, Эрни. Уведут. — Да, кто уведет? Этот пижон Нотт? Или Хэмиш? Она на них даже не посмотрит… Да, и контракт не даст. — Что ты такое говоришь, Эрни?! Ты думаешь, что она?.. Да, как ты смеешь! — направил на Поттера палочку взбешённый Хоупс. — А что смею? — встал со скамейки Эрни. — Что я такое говорю? — осторожно отошёл он за скамейку. — Неправду? Осторожней! А то ведь попадешь, — стали они ходить по кругу. — Наговариваю на неё? Так нет. Чего наговаривать, если ты сам собрался предложение ей делать. Ученик и учитель. Славная пара, да? — Замолчи! — А что молчать? Что молчать, если сам всё время вокруг неё хвостиком бегаешь? Думаешь другие не станут бегать? Станут. Я тебе как эксперт в любовных делах говорю. Станут, только она пальчиком поманит. — Она не станет! Она не такая! — Какая не такая? Она счастья хочет, придурок! А ты всё стоишь, как истукан! И это я тебя знаю, друг, я! — ткнул он себя в грудь. — Не она. А она ждёт. Ждёт, когда кто-нибудь скажет, что любит. Вот и скажет какой-нибудь Нотт, а потом, как говорят магглы, «поматросит и бросит». — Я… Я… — опустил наконец палочку. — Я тебя понял. Обязательно скажу. Завтра. — Ловлю на слове, толстячок. — Эй, я не толстый! — крикнул в спину убегающему Поттеру Абрам. На этом моменте меня выбило из серого мира обратно в реальность. — Луна! Луна! Луна! — трясли меня за плечи Колин и Луиза. — Очнулась! — Да, — произнесла я сквозь тряску. — А где остальные? — на лестнице были только мы. — Побежали за подмогой, — отмахнулась не на шутку взволнованная Луиза. — Что это было? Ты просто стояла со стеклянными глазами и смотрела в одну точку. Объяснить я толком не смогла, потому что прибежал весь наш первый курс и староста. Делиться даром — смерти подобно, а потому пришлось объяснять, что это одно из родовых проклятий. Типа неожиданные приступы, выражающиеся в отсутствии каких либо реакций на внешние раздражители. Мне поверили. А почему бы и не поверить? Вон, Блэки могут неожиданно впасть в состояние берсерка, тут — просто наоборот. Полное отсутствие всякого присутствия. И снова я дала повод для лишних переживаний, и теперь всегда был кто-то со мной рядом. В данном случае это даже не плохо, а очень хорошо. Особенно с учетом того, что случилось всё на опасной лестнице. Правда, меня больше занимали мысли о том, что всё же влюбленный Абрам Хоупс как-то связан с тем посланием на стене. Другое дело, что Эмили всё равно придется искать какое-то подтверждение моим видениям. Эх… Но что только не сделаешь ради собственной безопасности.