Рыцарь дня

***

Я всё также шла с закрытыми глазами, а не-Джинни вела меня за руку. Благо не в сторону того самого умывальника — это я поняла сразу. Но «она» всё равно прошипела что-то двери и мы зашли в один из классов. — Мне нет причины вредить вам, мисс Лавгуд. Можете открыть глаза. Мне не врали. Я это чувствовала. После длительного пребывания в темноте пришлось проморгаться. Я оказалась в небольшой удобно обставленной… лаборантской, скорее всего. Стены всё также оставались каменными, на них висели гобелены в темных тонах с изображениями растений. На полу лежал круглый темный ковер с мягким ворсом, а вдоль стен стояли отремонтированные школьные шкафы с книгами. Посреди класса находилось большое удобное кресло, в котором и я, и Джинни попросту бы утонули, а перед креслом чайный столик, на нём лежала кверху обложкой недочитанная книга. Вид помещения имел обжитой и весьма приятный. Маленькая такая уютная комната отдыха. — Присаживайтесь, — махнула рукой не-Джинни. Пока я подходила к креслу, не-она наколдовала себе точно такое же. — Итак, — устроились мы напротив друг друга. — Как вы узнали о василиске, мисс Лавгуд? Кто-нибудь ещё в курсе того, что вы знаете? — начала Джинни, чьи глаза отливали красным цветом. Не ярким, а темно-алым. Такой в темноте и не разглядишь, если не присматриваться. — Я сопоставила факты. Связала в единое послание о Тайной комнате и второй этаж, где находили пострадавших. Вообще, и у меня, и у барсуков было много предположений насчёт того, кто это делает. И я решила рассмотреть самый абсурдный вариант с открытием Тайной комнаты и чудовищем, которое, по словам МакГонагалл, обитает в нём. На роль чудовища могло подойти любое существо пятого класса опасности, но не все из них столько живут. Тогда уже я стала отталкиваться от того факта, что Слизерин не был глупым человеком и не хотел бы потерять власть над кем-то, кого и так слабо получается контролировать. Выходило, что чтобы себя обезопасить «чудовище» должно понимать и принимать только его команды, общаться с ним на том языке, который доступен только ему, — серпентаго. Дальше уже круг сузился до змей и змееподобных. Слизерин, судя по тому, что любил змей, предпочёл бы именно этот вид. Магических разновидностей много, но опять же не все из пресмыкающихся могут столько прожить. Не-Джинни внимательно меня слушала, облокотившись на подлокотник и вертя в руках палочку. Что точно не-она чувствовала я не знаю, поскольку мозгожмыхи летали возле, но не подходили близко. Прямо как со Снейпом. Возможно, что и у этого человека неплохая защита разума. Либо - это одна из черт одержимости. Всё-таки, сейчас в этой голове два разума, и я не знаю, насколько один подавляет другой. Особенно, в плане чувств. Мыслями, понятное дело, никто не разбрасывается. Хотя… не знаю, насколько разум настоящей Джинни закрыт. — Я нашла нескольких змей долгожителей, — продолжила после небольшой паузы. — Кетцалькоатль, василиск, левиафан и гарафена. Первый отпадал, так как не обитает на территории Европы, а в Америку 10-го века Салазар Слизерин при всех своих талантах не сунулся бы. Да, там и свои змееусты были. Левиафан — водяной змей, а в Чёрном озере ему было бы мало места и пришлось бы устроить бойню с кальмаром. Так что о его существовании давно стало известно бы. Гарафену же охраняют русские маги, и живётся ей на Буяне, насколько я знаю, хорошо. Остаётся василиск. — Ну, предположим, — слабо кивнул мой собеседник. — Вы уже с кем-нибудь успели поделиться своими мыслями? — Нет, — помотала я головой. — Да и не вижу смысла. Что они могут сделать? Жаловаться руководству школы бесполезно, оно и так игнорирует тех, кто сейчас на больничной койке. Самостоятельно писать в аврорат? Там не станут слушать ребёнка. Я не стала ничего говорить про родителей. Как-то не хотелось напоминать об их существовании в присутствии одержимого. Плюс… Здраво оценивая ситуацию, могу сказать, что о василиске могла нормально заявить только Пандора. Папу и меня не стали бы слушать, а вот маму… Может быть, к ней и прислушались. Правда, это маловероятно. Маги — народ во многом тёмный. Если простые люди, не обладающие даром, ставят под сомнения существование Бога и других волшебных вещей, то маги — вероятность какого-то действия или события. Им сложно понять и принять, что невозможное возможно. Что по школе может ползать василиск и бродить одержимый. Да, волшебник не станет отрицать, что существуют такие необычные создания, но может посмеяться, сказав, что это невозможно. И под «этим» подразумевается возможность встретить за углом не-Джинни и здоровенную змею. Забавно, но многие люди, когда понимают, что их привычный мир рушится под градом чужих аргументов и доказательств стараются либо уйти от ответа, либо закрыться чем-нибудь. Уйти может каждый маг освоивший аппарацию (Возможно, подобная реакция появилась из-за того что волшебник может в любую секунду оказаться, где захочет. Реальный и осуществимый в один миг уход от проблем). А вот защищаются люди каким-то непреложными истинами. Например, многие взрослые люди, цепляются на Дамблдора, который существовал, существует и будет существовать. Так что нет ничего удивительного в том, что от незнания или непонимания человек станет припоминать этого «Великого светлого волшебника». Просто он некая константа, которая удерживает привычную картину мира, не давая чему-то новому просочиться в мысли и пустить корни. И с подобной слепой верой мне часто приходится бороться, не давая моим однокурсникам и друзьям засахарить собственные мозги идеей, что Дамболдор — последняя инстанция. — И я опасаюсь, что потом меня ещё и заткнут, и я стану соседкой каменных. Остаётся только с глазами закрытыми ходить и огибать по широкой дуге коридор второго этажа, но невозможно всё время ходить и ничего не видеть, а коридор этот рабочий и по нему ходят слизеринцы и хаффлпаффцы. — И почему вы не попали на Рейвенкло? — с улыбкой покачала головой не-Джинни, размышляя о чём-то. — Ладно. Это хорошо, что никому не говорили. — Скажите, а зачем вам всё это? — всё же меня напрягало то, что отвечаю на вопросы только я. — М? Вы про нападения? — мимика одержимых интересная штука. Уизли так не выглядит, не двигается, не смотрит. Я не стесняясь, рассматривала Джинни, которая была мне абсолютно незнакома, запоминая её теперь такой. — Про них. В чём смысл оставлять это послание, а затем вредить людям? И кошкам. — Я не хотел вредить животному, но миссис Норрис пришла очень не вовремя. А что до остальных… Мисс Лавгуд, я могу вам доверять? Вопрос был весьма неожиданный. Настолько, что я даже на секунду забыла, что спрашивала, а потом поняла, что толком мне так и не ответили. Обидно. Я слегка нахмурилась, а моя улыбка сползла с лица. — Я не буду давать обетов, — твердо сказала, глядя на собеседника. — Не обязательно приносить друг другу столь строгие клятвы, — качнула головой не-Джинни. На её лицо упали волосы, которые она осторожно завела за ухо. У Уизли движения более порывисты. Улыбка не такая скупая и в то же время притягательная. Это… весьма необычно. — А что тогда? Чары конфиденциальности? — Можно и их. Не думаю, что кто-то полезет вам в голову. А если я сотру вам воспоминания это будет заметно. — Вы так и Поттеру делали? — ну, надеюсь, любопытство не погубит меня. — Нет. Я ему ничего не делал. Даже поражаюсь «везучести» этого человека. Или своей. Мы смогли разминуться с ним все три раза. Мм… Чёрт, я очень хочу узнать, что происходит. Вообще этот некто, кто в фильме оказался Томом Марволо Реддлом, сейчас не похож на того красавчика засранца (тяжело быть таким в теле «Уизлетты», как её называет Малфой) и разговаривает со мной довольно тихо и мирно, без всяких жутких фраз и презрения во взгляде. Более того ни он, ни я друг другу не врëм. Другое дело, что я не хотела вмешиваться в канон и портить его ещё больше. Правда… Тут есть свой нюанс. Мне не нравится то, что Седрик Диггори должен умереть в четвёртой части, то есть через год, а потому нужно что-то делать, господа. А что делать? Я не могу всем говорить, что под личиной Грюма скрывается Барти Крауч. Во-первых, он мне нужен как полиглот, во-вторых, мне никто не поверит, а если и поверят спросят, откуда такие сведения. Соврать можно, но не на суде и под сывороткой правды. Да, я не совершеннолетняя, но и Поттер таким не был, а судилище было. Так что либо анонимка, которую не выбросят сразу же в урну, либо ничего. В-третьих, есть вероятность, что Крауча и не будет. Причины могут быть разные от того, что случится какой-нибудь эффект бабочки и до того, что и не Крауч скрывался в облике Грюма. А кто-нибудь другой. Петтигрю — ещё одного участника возрождения Тёмного лорда — тоже под боком нет. Крыса либо с Роном и в большой компании, либо где-то прячется. Следить за ним у меня получается плохо. Так что влиять на четвёртую часть, я могу вот прям счас! Это ведь молодой Тёмный Лорд, да? Кстати… А я не знаю. Может и не он. — Простите, как я могу к вам обращаться? — была не была. — Можно по имени — Марволо, — очаровательно улыбнулся он без всякого умысла. Надеюсь… — Очень приятно. Тогда можете и меня по имени называть. А тот как-то неловко. Мисс Лавгуд… Меня так только учителя называют. А вы вроде не такой старый, — закинула я удочку. — Так значит вы, Луна, всё-таки хотите со мной поговорить, — тц, возраст не скажет. — Ну, не с Джинни же, — вздохнула я. — Давайте чары конфиденциальности. Марволо взмахнул палочкой и магия окутала комнату. Ловко он. — У вас хороший контроль, — оценила то, как он ловко орудует чужой палочкой. — Благодарю. И, так, Луна, знаете ли, кто сидит перед вами? — Примерно. Я знаю не так много людей с именем Марволо, но лично не знакома ни с кем, — это не ложь и не полуправда. Я читала исторические справки о многих Родах и знаю, например, что один из последних представителей Мраксов был Марволо. Ещё имя Марволо носили мужчины Родов Фоссет, Селвин и Роули. Правда, имя это довольно старое и последний с таким именем был именно Марволо Мракс. По фильму же это было ещё вторым именем Тёмного Лорда, но это фильм. — «Примерно»? Есть предположение? — он всё также смотрел на меня с легкой улыбкой. Летающие рядом мозгожмыхи выдали его интерес и лёгкую нервозность. Хотя приходилось это вычислять по количеству мозгожмыхов, а не тому какие прицепились к его голове. Трудновато было бы такое проворачивать впервые, но я до этого практиковалась на Снейпе — похожий случай. — Я точно не знаю, но… Вы приходитесь родственником кому-то из Мраксов? — Возможно, — немного…неуверенно произнес он. — Я так и не успел их навестить. — И вряд ли успеете. Морфин Мракс — последний представитель Рода Мракс умер в 1990 году. — Вот как, — чуть крепче сжал он палочку. — Спасибо. Джинни об этом не знала, — пояснил он на моё замешательство. Не думала, что за такое меня ещё и поблагодарят. Всё же не самая радостная весть. За такое и гонца убить можно. Ой-ë… Следует быть осторожней. — Вы с ней общаетесь? — перевела тему на Джинни. — Она знает, что одержима? — Нет, не знает. А по пустякам я её не тревожу. — Но одержимость — это не пустяк. Это сказывается на магии и здоровье человека. — Я знаю, Луна. Благодарю за заботу, но вам не стоит беспокоиться. Всё-таки, это сейчас наше общее тело, и я стараюсь обращаться с ним аккуратно, — ну, в принципе… Уизли и правда выглядит неплохо. Это я про магию. Внешне же она кажется невероятно уставшей. — Вы хоть спите? А то в мешках под глазами можно картошку прятать, — пошутила я, а Марволо как-то странно на меня посмотрел. Что я такого сказала? — Немного, — потер он переносицу. — Я не могу брать её тело под контроль днём. Это вызовет ненужные подозрения. Слава Мерлину, она хотя бы ложится рано. Так что пару часов у меня есть. — На что? — ну, вот кто меня за язык тянет. Хотя Марволо, надо отдать ему должное, тоже удивил. — На поиски. Я спал очень долго, и прошло столько лет… Даже не знаю, смогу ли я привыкнуть к новому миру… Как-то не так представляла себе Тёмного Лорда. Да, и ведёт он себя странно. Наверное… Я его совершенно не знаю, но… он не сумасшедший дедан, в молодом теле, а…подросток. Он похож на брата Персифаля чем-то. Не внешне, это понятно, но вот слова и жесты. Похожи немного. — А что конкретно вы ищете? — Всё, что может быть полезным в данный момент. Например, другой сосуд. Не хотелось бы убивать ребёнка и жить его жизнь. Да и не смогу я вот так…как Джинни, — это он меня задобрить пытается? Вроде нет. Вполне искренне. — А создать новое тело? — ну, да, Луна, молодец, что ещё ты придумаешь, чтобы спасти маньяка? — Мне это не по силам. Пока… И это длительный процесс, а у меня не так много времени. — Это вы про часы бодрствования или вас уже начали подозревать? — И то, и другое. У мисс Уизли очень заботливые старшие братья. Они уже несколько раз рекомендовали ей перестать нам общаться. Я пока держу ситуацию под контролем, но не знаю, как долго они будут обходится простыми словами. А если пойдут к учителям… — Такая себе ситуация… — задумалась я. — А почему бы вам действительно не отпустить Джинни и вселиться в кого-нибудь другого? — глупо, наверное, спрашивать такое, но может он отпустит девочку. — Потому что все труды пойдут прахом. Приспосабливаться и питаться чужой магией не так то просто. — А если сразу в своё тело? — Да, где я его возьму? — всплеснул он руками. — Тела магов на дороге не валяются. А даже если найдётся такое, то ещё не факт, что подойдёт мне. Я, например, хочу возродиться в том, в чём умер. — Не надо, — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать. — Всё же знаете, да? — иронично выгнула бровь не-Джинни. Её мозгошмыги кружили рядом, будто бы насмехаясь надо мной. Ну, хоть у кого-то хорошее настроение. Я же чувствовала себя невероятно глупо. — Ну…да. И опять же не сложно догадаться. Не так много змееустов живёт в Британии, а из родовитых только Мраксы, потомки Слизерина. А о своём предке, как о Слизерине, говорил Воландеморт. А о том, что он не умер, а развоплотился — Дамблдор. — Так-так-так, — постучал палочкой по подлокотнику Марволо. — А вот с этого момента поподробнее. Дальше пришлось вспоминать и рассказывать о выступления Дамблдора последних лет, на которых он утверждал, что «зло развоплотилось». Причём, высказывался прилюдно, как бы готовя всех к той жопе, что должна случится. Отчасти и по его вине. — Мерлин… — откинулся на спинку Марволо и прикрыл глаза. — Он и при жизни успел меня достать, а теперь ещё и после смерти донимает. — Я не понимаю. Вы не знаете того, что я говорю, что наводит на мысль о том, что вы реально не помните, что происходило всё это время. И при этом говорите о смерти. Причём так, будто это произошло довольно давно. И складывается впечатление, что вы умерли… молодым. — В 17, если быть точным. На дворе стоял июнь 43-его, когда я умер, — эм… Я не понимаю… Чувствую фальшь, но это, скорее всего, связано со словом «умер», а не датой смерти. Какой-то парадокс. Дата верная, событие то, а состояние — нет. Всё страньше и страньше. — А почему же тогда не ушли на перерождение? Марволо открыл глаза и как-то печально посмотрел на меня. — Жить очень хотелось. Ясно. Развернутого ответа от него не дождешься, но вот причина была правдивой. И…я понимаю. Серый мир не всегда показывает что-то прекрасное, и мне довелось увидеть и голод, и смерть, и войну. Последняя была ужасна в своём кровавом и горьком воплощение. И в моих видениях с людьми на фронте или в тылу случалось разное. Плохое или хорошее…а жить всё равно хотелось. Всем. Солдаты молились кому-нибудь, чтобы вернуться домой целыми и невредимыми. Мужчины и женщины считали дни до победы. И всем хотелось жить. Жить нормально, «долго и счастливо», как в добрых сказках. — Мне, пожалуй, пора. Я и так уже задержалась. — Вас проводить? — подал мне ручку Марволо. Спасибо ему, а то с этого кресла тяжело вставать. — Думаю, не стоит. Я сейчас под надзором своего факультета из-за инцидента с близнецами, а вы сейчас тоже Уизли. Так что не стоит тянуть кота за усы. — Хорошо. Тогда… Мы можем ещё как-нибудь поговорить? У меня не так много собеседников, — неловко пожал плечами. Очень неожиданно. И опять же я его понимаю. — Я не против. Только незаметно. У нас у обоих будут проблемы, если кто-то узнает. — Хорошо. Я дам вам доступ в это место, так что можете приходить сюда, когда вам удобно, а я буду знать. Но никого другого, кроме вас, дверь не пропустит, — а затем он ткнул палочкой в район замочной скважины и что-то прошипел. — Готово. — Удобно, — посмотрела я на новое магическое плетение, сформировавшиеся на ручке. Я приоткрыла дверь, а затем быстро закрыла, опустив глаза. — А василиск?.. — Охотится. Не одной же магией ему питаться, а акромантулов в лесу много — спасибо Хагриду — любителю опасных зверушек, — недовольно произнес он. — О, так они всё же его, — удивление моё было легким, не видно что притворным. Всё же я помню, чей был тот акромантул. — Конечно. Кто ещё притащит в школу паука размером с собаку и будет говорить, что тварь пятого класса опасности не страшная. — А тысячелетний ядовитый змей? — со смешком спросила я, смотря на слегка нахмуренное личико не-Джинни. — Он хотя бы управляемый. И не питается детьми. Иначе бы Хогвартс уже вымер. — А дети в больничном крыле? — О них мы поговорим позже, — вздохнул Марволо и потер уставшие глаза. — Вам и правда пора. Я вышла из класса, оказавшись в одном из коридоров второго этажа. В этой части замка почти никто не ходил, потому что неудобно и никаких рабочих кабинетов здесь нет. А те, что есть, открываются с помощью тех самых «волшебных слов». Я только не знаю, как так Марволо заколдовал дверь, что она только на серпентанго открывается, но удобно. Пока шла в гостиную, думала о случившемся. А как не думать, когда только что в спокойной обстановочке разговаривала с ни много ни мало Воландемортом. Странным только, но по факту с ним. Похоже на какой-то сюр, в котором только печенек не хватает. Нет, переходить я на тёмную сторону не собираюсь, но вот поговорить… Почему бы и нет? Плюс, я так понимаю, не знает он многого: от того, что происходило в магическом сообществе за последние несколько лет и до того, кто такие Лавгуды. Вернее того, что в людях они разбираются лучше легилиментов. Что ж…это мне только на руку. И я с удовольствием послушаю Марволо, который не сможет утаить от меня свои мысли, да и сама поделюсь чем-нибудь интересным. Да, обмен информацией — это хорошо.