«Ну значит надо что-то интересное придумать — не Таро, не кольца, не амулеты. Вот только что?».
— Ты чего такая недовольная? — Гецати, кинув в кастрюлю с водой пару лавровых листов и накрыв её крышкой, отвернулся от плиты и посмотрел на сидящую за обеденным столом Егорову. — Да ребята придумали угадайку в инсте провести. Вот, думаем теперь, что в коробку положить. В прошлый раз черепашка моя была, ну ты помнишь, а в этот мне не хочется ничего связанного с собой и магией класть. Просто потому, что это слишком просто. Все включают логику и на этом всё и заканчивается. В общем, есть варианты? Газ прикрути, — услышала, как за мужской спиной начала готовиться к побегу закипевшая вода. — А может, пельмени туда положить? — Константин послушно выполнил указание и тряхнул пакетом с их сегодняшней трапезой, недавно извлечённым из морозильника. — Ага, так они, вроде, твёрдые, а когда растают и слипнутся, уже другое получается, — Соня хихикнула, пролистывая чатик в whatsapp и цепляя глазами самые адекватные варианты, из кучи предложенных администраторами за время её молчания. Набрала быстро: «Мне тут предложили пельмени загадать. Что думаете?».«Сырые, варёные или жареные?».
«Со сметаной или без?».«Ты совсем его не кормишь, что ли?».
«Кормлю. Но сегодня он кормит меня, а готовить он, сами знаете, как умеет».«Надеюсь, целуется он лучше, чем готовит?».
— Тут некоторые интересуются, хорошо ли ты целуешься, — сдавленно хихикнула Егорова, посылая в ответ смайлик, закатывающий глаза, и глядя затем на широкую мужскую спину. — Кто? Катька, небось? — Да ты экстрасенс! — фыркнула девушка. — Именно она. — А сама как считаешь? — не оборачиваясь, спросил у неё Гецати. — А можно ты меня просто поцелуешь? Вместо тысячи слов, — девушка лукаво улыбнулась, подходя к мужчине вплотную и обнимая его со спины. — Можно, — Костя развернулся и аккуратно сомкнул свои губы с Сониными губами, затем возвращаясь к своему занятию. Соня вернулась за стол и уткнулась в телефон. В чате неслось: «Трусы!».«Носки!».
«Мужские! Пусть ещё отгадают, чьи!».«Ага, и не воняют ли они часом!».
«Эротическое бельё! Егорова, у тебя такое есть? Если нет, то могу подсказать, где купить!». — Бля-а-а-а, — протянула девушка, записывая голосовое, — почему так трудно работать с дебилами? Трудно, но весело. Вы бы ещё презервативы предложили. Или фаллоимитатор. Не, ну, а чё, как говорится? «Точняк! Егорова, ты мозг! Помнишь, тебе как-то в качестве прикола кто-то из знакомых тоже так угадать предложил, что в коробке?».«И что там было?».
«Презерватив там был».«Да это ж пиздец какой-то!».
«Успокойся, неиспользованный. Ну зато не трусы. И неожиданно довольно-таки». — Чего ты ругаешься там? — Константин ловко выловил шумовкой один пельмешек и, попробовав его на готовность, выключил огонь под кастрюлей. — На, сам посмотри, — Соня подвинула мужчине свой телефон, поднимаясь и принимаясь накрывать на стол. — А презерватив это неплохая идея, — быстро пробежав глазами по переписке, резюмировал мужчина. — От тебя такого реально никто не ожидает. Интересно будет, догадается ли вообще кто-нибудь. — Кто-нибудь да догадается. Ну или на шару ляпнет и попадёт. «Короче, вот, я решила-таки. Ну и к тому же, знаю, как он считывается». Соня прикрепила фотографию коробочки, на дне которой одиноко примостилось резиновое изделие №2 в фиолетовой обёртке. — Кстати, он последний был, — немного виновато сказала девушка, обращаясь к поглощающему пельмени мужчине. — И вообще, ну хоть бы меня подождал, а! — Ты вчера без меня все пирожные съела. Поэтому, извини, — с набитым ртом пробубнил тот в ответ. — Подай сметанку.***
Пока Соня ела, её телефон просто захлёбывался от вибрации — друзья-администраторы наперебой строчили что-то в общий чат. — Поздравляю тебя, Гецати, ты живёшь с идиоткой! — фыркнула девушка, доедая и наконец беря в руки телефон. — Кто Америку открыл? — фыркнул Константин в ответ, убирая со стола посуду. — Тебя сглазить или проклясть? — не отрываясь от экрана, будничным тоном спросила у него Соня. — Давай элитную порчу, — усмехнулся мужчина. — Как мне Никитин обещал? — хихикнула Егорова. — Да вообще без проблем. Но я тебя слишком сильно люблю, чтобы ты сдох через три дня. — Ну ты ж не сдохла. — Ну я ж не Никитин, я ж колдовать умею. И пургу всякую не несу. — Зато угадайки дурацкие выкладываешь. Я же пошутил насчёт презерватива. Что за хрень ты вытворяешь, Сонь? — Ну зато все остальные не пошутили. И вообще, моя хрень. Что хочу с ней, то и делаю. И в отличие от тебя, инстаграм я веду и с подписчиками общаюсь. — Ага. И лайки мне ставишь, а потом убираешь. Потому что палевно. Да? — Ой, ты мне всю жизнь это вспоминать теперь будешь? — Соня дёрнула плечом, поднимаясь затем со стула и направляясь к выходу из кухни. — Человек-полуподписка, — фыркнула, скрываясь в гостиной. — Ну, а смысл мне, если я тебя каждый день вижу и так? И потрогать могу, — Гецати опустился рядом с девушкой на диван и прижал её к себе. — Ну это ты. А другие-то нет. И вообще, когда я на тебя подписалась, я даже не думала, что буду тебя, несносного, терпеть уже почти три года, — девушка прикоснулась пальцами к щетинистой мужской щеке. — Так значит, ты меня не любишь, а терпишь? — мужская рука скользнула по ноге девушки под тонкую ткань домашнего платья. Сонин ответ утонул в поцелуе. — Я надеюсь, что у тебя больше никогда не возникнет вопроса, хорошо ли я целуюсь, — произнёс Костя, отстраняясь от девушки и давая ей отдышаться. — Так не я эти вопросы задавала, — усмехнулась она в ответ, снова впиваясь в мужские губы. Нежные объятия. Константин крепче прижимает Соню к себе — знает, как она любит так обниматься. А она лишь утыкается носом в его шею, выдыхая и закрывая глаза. И вечность бы так просидела. С Костей спокойно. И никакие сглазы и порчи не страшны. А он покрывает поцелуями её лицо, медленно спускаясь к шее. И им обоим этот вечер кажется каким-то особенным. Не таким, какими бывали их обычные вечера. — Я тебя люблю, — шёпотом, пуская мурашки вдоль позвоночника. Соня знает, что это он говорил и говорит только ей. Большой, сильный, серьёзный, иногда суровый осетин с ней всегда нежен и заботлив. И она за ним как за каменной стеной. — И я тебя люблю, — шепчет она в ответ, касаясь губами его небритой щеки и чувствуя, как его тёплые ладони гладят её бёдра под тонкой тканью платья. Никогда не понимала, как у него это получается так нежно и не пошло. А он тонет в ней. В своей самой любимой девочке. В самом дорогом, самом близком и важном для себя человеке. Вдыхает запах её волос, поднимаясь ладонями под платьем всё выше, и снова целует самые любимые, пахнущие вишнёвым бальзамом, губы. Домашняя футболка Константина (не без помощи Сони, конечно) оказывается где-то в стороне. Тёплые тонкие пальцы скользят по рельефному мужскому торсу. Костя стягивает с девушки платье, ловя ладонью обнажённую мягкую девичью грудь и, откидывая ненужную вещь в сторону, тянется к нужному ящику. — Я же говорила, что последний забрала, — полушёпотом сказала Соня. — Совсем не слушаешь меня! — хотела обиженно, а вышла просто констатация факта. — Нет, — ловит его руку, когда он тянется за той самой коробочкой. — Не надо нарушать чистоту эксперимента. А то напишут, что в коробке я спрятала дно, — улыбнулась. — Можем сегодня без. Можно, — произнесла немного смущённо, поймав Костин взгляд. И в этот момент они оба поняли, что эта ночь действительно особенная для них обоих и что «как обычно» сегодня не получится. — А что будем делать, если?.. — с улыбкой спросил у девушки мужчина. — Играть в угадайку — кто родится: сын или дочка, — улыбнулась та, утягивая его в поцелуй. Опускается на мягкий ковёр, тяня вниз все те детали мужского гардероба, которые сейчас абсолютно не нужны. Скользит ладонью вверх-вниз, прикасаясь затем губами. Знает, как он любит. И это не выглядит для них чем-то пошлым. Лишь приятным. Константин собирает Соне волосы, чтобы не мешали. Выдыхает рвано, сжимая пальцами свободной руки простынь рядом с собой. До сих пор не понимает, как ей это так восхитительно удаётся. А она всё также неторопливо скользит языком вверх-вниз, иногда помогая себе рукой. Она знает, что ему нравится продолжать по-другому. Останавливается, поднимаясь затем с колен. Мужчина целует её живот, стягивая с неё тонкие шёлковые трусики. Тянет за руку на себя, заставляя переступить через ткань. Пробегает кончиками пальцев по телу, вызывая лёгкую дрожь. Мимолётно, будто дразня, прикасается к самому чувствительному месту, срывая с губ девушки сладкий стон, и аккуратно оказывается внутри, заполняя её до самого конца. Привычный ритм. И время для них останавливается. Сплетённые воедино тела, освещённые лишь тусклым ночником, отбрасывают на стену причудливую тень. Движения медленные, плавные. Губы и руки горячие, обжигающие. Им нравится никуда не торопиться. И целоваться нравится. А ещё кажется, что даже чувствуют друг друга сегодня по-другому. Более остро. Доходят до пика одновременно, наполняя квартиру далеко не тихими стонами. Он накрывает её своим телом, всё ещё оставаясь в ней. Сбитое дыхание. И её тонкие пальцы по его плечам. Глаза в глаза. Он губами по её шее вниз, к ключицам. А потом и ещё ниже, касаясь губами и ладонями набухших сосков. Дорожка поцелуев по плоскому животику. Засасывает легонько тонкую кожицу у выступающей бедренной косточки. Ещё ниже, прикасаясь губами к самому чувствительному и пуская по нежному женскому телу новую волну удовольствия. Девушка лишь переплетает свои пальцы с мужскими — это всё, на что она сейчас способна. Её снова накрывает и в квартире становится довольно громко. Однако время ещё не позднее — вряд ли кого-то разбудишь. Да и соседи понимающие — не пялятся в лифте и на лестничной площадке, за что им огромное спасибо. Константин устроился рядом со всё ещё немного дрожащей Соней. Она тут же уткнулась носом в его грудь. Самое важное — просто быть рядом. Вот так. Всегда. Когда оба пришли в себя, мужчина поднялся с дивана и подхватил девушку на руки, чтобы отнести в ванную. Они любят принимать душ вместе (и затапливать соседей тоже). Остыть и попытаться нацеловаться (чего, как им кажется, никогда не получится). Соня тащит с вешалки в шкафу чёрную Костину рубашку. Не застёгивает две верхних. Не надевает белья. Кутается в одеяло, которым Костя заботливо её накрывает. Прижимается крепче к своему мужчине, чувствуя, как он целует её во влажные после душа волосы. Его объятия — самое безопасное место на этой планете. Она под его защитой. Они обе под его защитой.