Туда

«Ты жалок-бездарен», линейкой удар по коже, бинты, тихий всхлип, истерика в пустоту. И снова надеть костюм, столь на гроб похожий, с рыданьем в глазах соленых встать поутру. Опять мишура: «день добрый», но ночь добрее, ведь только тогда ты учишься вновь дышать. И грудь расправляя уверенней и смелее, уходишь туда, где не станут просить молчать. Где пальцы танцуют по струнам умело-ловко и где воробьем срываются песни с губ, где слово: «прекрасно» звучало не как издевка, где ты перестал быть похож на ходячий труп, — там ты обретаешь в груди из-под хлама город, что собран из скрепок-лампочек-и-гвоздей. Ты значишь тут больше, чем метки твоих пятерок, чем скрипка твоя и отблеск твоих кровей. Сбегать под луной привычно тебе и в радость, бежишь не оставив символов и шагов. Пусть дома проклятья-удары-вина-предвзятость и холод забытых исписанных дневников, но если не хочешь прожить эту жизнь «как надо», учись никогда не оставить своих следов. Цунами в себе губи и губи торнадо, следи за значеньем, тоном и смыслом слов, лицо быть должно спокойно, терпи, так нужно, свои прячь записки, в глаза не смотри и вниз. Пускай у тебя в костюме ужасно душно, но ты не оставив следов пройдись. И прям перед носом сбеги в эту ночь украдкой, туда, где течет подлинною медью жизнь. И где не страшны на светлой одежде складки, ты можешь остаться, тут. Где возле фургона выросли маргаритки, где воздух запах свободою горько-едко, где ты соберешься пуговками по швам. Тебе лишь осталось смычком разорвать те нитки, что держат тебе в незримой и крупной клетке, тебе-то осталось, всего-то лишь. Выбрать хлам.