Не в силах сказать правду

      Дверь всё никак не хотела открываться и, посмотрев на свои загруженные руки, мне пришлось только устало вздохнуть и начать стучать ногой в надежде, что я пришел не первым.       Мгновение спустя, передо мной появилось смуглое лицо Дакара, на котором легко читалось насмешливое удивление. Посторонившись, тот освободил мне проход, чем заслужил полный благодарности взгляд.       — Ты не обязан быть здесь со мной, — нахмурившись, бросил он, возвращаясь обратно к столу.       Я же в ответ только пожал плечами, аккуратно раскладывая книги, которые взял в библиотеке. Лаборатория определенно не подходит под определение «подходящее место для раритетных изданий», но зачетный семинар по журналистской деонтологии в конце этой недели не оставлял мне другого выбора.       — Разумеется, но тебе сейчас нужен кто-то рядом. Иначе, кто оценит очередную блестящую идею saab jea Дакара? А повторить материал я могу здесь также хорошо, как и в читальном зале, — нашелся я с ответом, в конце концов поднимая глаза на чем-то озабоченного молодого человека. — Что-то случилось?       Дакар отрицательно мотнул головой и быстро улыбнулся.       — Если тебе не трудно, можешь готовиться вслух? А я, для разнообразия, — хмыкнул он, — послушаю тебя.       Я видел, как его что-то гложет, и зная Дакара, если бы я продолжал настаивать, то он закрылся бы от меня ещё больше. Допустить этого я не мог.       С появлением Элизабет, у нас всё реже получалось выкраивать время только друг для друга. Не знаю, что по этому поводу думал Дакар. Но всё равно, для меня сложившаяся ситуация была гораздо бóльшим ударом. Потому и приходилось идти на жертвы с моей стороны, как, например, чаще присутствовать на его опытах, попутно готовясь к семинарам и практикам, не успевая иногда сдавать работы в срок.       Поэтому, опустившись на пол, я прислонился к стене и, раскрыв том на странице, на которой остановился в библиотеке, начал читать.       — Элизабет, — спустя полчаса прервал меня Дакар.       Медленно закрыв книгу, старательно игнорируя то, как от этого имени во мне просыпалась жгучая ревность, я — также медленно — спросил:       — А что с ней?       — С ней все прекрасно! — он начал порывисто ходить по лаборатории. — Я раньше никогда не был так счастлив: свобода в реализации моих теорий, лучший друг, появление в моей жизни самого прелестного на целом свете существа!.. — тут Дакар резко остановился передо мной и опустился на корточки. — Я хочу сделать ей предложение.       Мою грудь словно сжал стальной обруч. И глядя на его взволнованное лицо, я не мог выдавить ни слова.       — Ну так что ты думаешь? — устав ждать моей реакции, поинтересовался он.       С трудом подавив ком в горле, я смог тихо прошептать просиявшему Дакару:       — Потрясающе…       Он снова поднялся на ноги, потянув меня за собой, и заключил в крепкие объятия, усмехнувшись при этом:       — Ты будешь моим шафером, и только попробуй мне отказать по причине твоей очередной поездки.       Не в силах сказать правду прямо в эти сияющие глаза, мне пришлось только покачать головой и спросить:       — Когда ты планируешь сделать ей предложение?       Его улыбка померкла.       — Я бы хотел как можно скорее, но как отнесутся к этому её родители?       — Пока вы можете обручиться, а свадьбу сыграть после того, как Элизабет окончит учебу, — я печально улыбнулся. — У её курса в конце месяца академический концерт в Нотр-Дам-де-Пари, к слову сказать.       Обращенный ко мне взгляд Дакара, полный восторга, отозвался тянущей болью в сердце.